Пустячный разговор и всплески откровенья…
Людской поспешный суд то мягок, то суров,
но суть мою и боль, сомненье и горенье
не дай мне разменять на изобилье слов.
Они стучат в висок и просятся наружу,
на кончик языка сбегают, как слюна,
но, девочка-душа, я тайны не нарушу:
как вера и как жизнь, ты у меня одна.
В какой-то строгий час произнесу, наверно,
пока же пусть хранит едва окрепший дух
как золотой запас, как неприкосновенный,
последние слова, не сказанные вслух.