Вышли на улицу… ПАПА и СЫН, папин мизинец обхвачен ладошкой. «Сорок четвертый» - в снегу на дорожке, и «двадцать третий» вприпрыжку за ним. Это не мама… На нежности нет в папином голосе ласковых звуков. Мягкостью не отличаются руки. Но где-то должен скрываться секрет. Как? Почему? Снизу слышится «сядь.» И, опустившись, почувствовать губы, что прикоснулись к небритой и грубой, колкой щеке. Как обычно, сказать, слов не хватает! Но вверх, хохоча, радостно сын был на плечи посажен. Был и не нужен ответ, и неважен сыну на папиных крепких плечах. Дышит в заснеженный он капюшон, пальцами крепко вцепившись за уши… Главное всё друг для друга их души тихо сказали уже в унисон. Рота снежинок (солдаты зимы) след заметают за «сорок четвертым», а «двадцать третий» над ним реет гордо… Ходят по улице… ПАПА и СЫН.