ТИАРА СКИФСКОГО ЦАРЯ ЮВЕЛИРА РУХОМОВСКОГО
В конце XIX века открытия российских археологов в области античной культуры Северного Причерноморья вызывали большой интерес научной общественности, любителей и коллекционеров древностей. Едва ли не каждый год совершались поразительные открытия новых городов и дворцов, богатейших погребений и кладов, чудесных скульптур и расписных ваз. Конечно, большинство находок оседало в музеях России, и тем более желанными казались они работникам европейских музеев.
Разумеется, тут же появилось множество фальшивок, якобы найденных при раскопках. Среди торговцев «древностями», славившихся на всю Россию, выделялись очаковские купцы братья Гохманы. Доверчивых любителей античных надписей они снабжали большими мраморными досками, украшенными пространными надписями.
К 1894 году Гохманы свернули эту торговлю по причине резкого падения спроса. Находчивые братья перешли на «античные» ожерелья, перстни, диадемы, серьги и другие украшения. Один из Гохманов делал рисунки будущих «древностей», по которым ювелиры изготавливали предметы из золота и серебра. Клиентами братьев были музеи России, Германии, Франции, Англии, Греции, Италии. Товар распространялся через подставных лиц. Гигантское количество «древностей» из золота и серебра продала музеям и коллекционерам крестьянка Анюта из села Перутино, расположенного на месте Ольвии. Предлагая «древности», Анюта обстоятельно излагала историю находок. Особо недоверчивым коллекционерам фирма Гохманов предоставляла возможность самим найти «древность» в якобы раскопанных при них могилах (это считалось аргументом несомненной подлинности находки).
Среди ювелиров на особым счету у Гохманов был одессит Израиль Рухомовский. Он являлся автором целой серии «античных» реликвий. Именно Рухомовский изготовил чудесную по красоте и изяществу тиару. Гохманы сказали ему, что собираются подарить тиару знаменитому харьковскому профессору. Форма тиары не была известна ни в греческих, ни в скифских древностях, поэтому в своей работе Рухомовский руководствовался атласом по истории культуры. Он постарался на славу. Красота и утонченность рисунка заставляли сравнивать тиару с классическими произведениями ювелирного искусства.
В начале 1896 года Шепсель Гохман предложил приобрести тиару скифского царя Сайтоферна директорам венского Императорского музея Бруно Бухеру и Гуго Лейшнингу. «Прошлым летом ученые работали в Ольвии и неподалеку от нее раскопали скифскую могилу с богатым кладом, - рассказывал Гохман. - Там были похоронены Сайтоферн и его жена. Вот откуда и тиара, и другие украшения. Достались они мне за большие деньги. Но ведь надо, чтобы хоть раз в жизни повезло бедному коммерсанту».
Дирекция Императорского музея пригласила в качестве экспертов крупнейших венских археологов и искусствоведов - Бенндорфа, Бормана, Шнейдера и других. Они подтвердили: да, это действительно тиара скифского царя Сайтоферна. Однако у Императорского музея не нашлось денег, чтобы купить шедевр.
Вскоре в доме венского антиквара Антона Фогеля состоялось секретное совещание, в котором помимо хозяина принимали участие венский маклер Шиманский и Шепсель Гохман. О характере совещания остается только догадываться, но наутро Гохман отбыл в родной Очаков. В марте того же 1896 года Шиманский и Фогель объявились в Париже. Они показали тиару директору Лувра Кемпфену, руководителю отдела античного искусства Эрону де Вилльфоссу, авторитетным ученым. Казалось, восторгам не будет конца. Конечно, тиару нельзя упускать, она станет украшением коллекции Лувра!
За тиару Шиманский и Фогель запросили двести тысяч франков. По тем временам это были большие деньги, отпустить которые могла только палата депутатов. Продавцы ждать не хотели. На помощь дирекции Лувра пришли богатые меценаты Корройе и Теодор Рейнак.
Первого апреля 1896 года профессор Эрон де Вилльфосс публично объявил, что руководство музея приобрело «чудо греческого ювелирного искусства» - тиару царя Сайтоферна. Тиара была обнаружена при раскопках могильного кургана в Крыму и датируется третьим веком до Рождества Христова. Находка в «превосходной сохранности» и декорирована «неслыханно богатыми художественными мотивами». «Это само Искусство в своем наиболее тонком и чистом виде», - с восхищением заключил профессор.
Тиара Сайтоферна представляла собой куполообразный парадный шлем, разделенный на несколько горизонтальных поясов, чаще всего орнаментальных. Но главное место занимала широкая полоса с изображениями сцен из гомеровских «Илиады» и «Одиссеи». Красивой чеканкой был покрыт и нижний, второй по ширине фриз со сценами из повседневной жизни скифов - кочевников и скотоводов, населявших северные районы Причерноморья. А между этими фризами по кругу шла древнегреческая надпись, гласящая о том, что эту тиару преподносят в дар Сайтоферну жители Ольвии, крупнейшей греческой колонии на берегу Бугского лимана.
Ученые ликовали, не подозревая, что вскоре станут героями одного из самых крупных провалов в истории музеев мира, что «чудо ювелирного искусства древности» - всего лишь искусная подделка.
Итак, афера, начатая купцами из Очакова, увенчалось полным успехом. Шепсель Гохман получил 86 тыс. франков, посредники Шиманский и Антон Фогель - соответственно 40 и 74 тыс. комиссионных. Парламент задним числом утвердил ассигнование на покупку шедевра. А тиара Сайтоферна заняла почетное место в постоянной экспозиции Лувра, вызывая восхищение специалистов, знатоков и многочисленных посетителей крупнейшего в Западной Европе музея.
Правда, некоторые эксперты уже тогда считали, что тиара - подделка. Крупнейший исследователь того времени Адольф Фуртвенглер из Мюнхена нашел прототипы целого ряда персонажей тиары, они оказались на произведениях разных эпох и из разных мест: на ожерелье V века до Р.Х., найденном в Тамани, и на вазах из Южной Италии, изделиях из Керчи и так называемом щите Сципиона, хранящемся в Лувре, и других изделиях античных мастеров.
На X археологическом съезде директор Одесского археологического музея
Эти тревожные сигналы, конечно, доходили до Парижа. Однако в Лувре больше прислушивались к благоприятным высказываниям видных ученых Франции, Германии и других стран.
В марте 1903 года в парижской газете появилось короткое сообщение: художник с Монмартра Майянс, известный под именем Элина, утверждает, что именно он сотворил тиару Сайтоферна. Французская пресса тут же подхватила сенсацию.
23 марта в печати было опубликовано открытое письмо парижского ювелира Лифшица, в котором он называл автором тиары Сайтоферна одесского ювелира и чеканщика Израиля Рухомовского, получившего за восемь месяцев работы две тысячи рублей. Лифшицу не поверили, дескать, в России просто нет искусных ювелиров, способных сотворить такое чудо.
Толпы любопытных повалили в Лувр, но тиару Сайтоферна сотрудники музея успели убрать в запасник. Скандал набирал силу. Правительство назначило специальную комиссию для расследования всех обстоятельств дела. Возглавил ее Клермон-Гаммо, член Академии наук, профессор Колледж де Франс одного из старейших учебных заведений Франции.
Через два дня после появления письма Лифшица русский корреспондент парижской газеты телеграфировал из Одессы: «Гравер Израиль Рухомовский, проживающий в Одессе, Успенская, 36, объявляет с полной уверенностью, что он творец тиары. Он сообщает, что выполнил ее по заказу одного человека из Керчи в 1896 году. Рухомовский готов приехать в Париж, чтобы доказать свои слова, если ему дадут средства на поездку в размере 1200 франков».
5 апреля 1903 года Рухомовский прибыл в Париж. Для того чтобы не нагнетать страсти, он остановился в скромной гостинице под вымышленным именем Бардеса. Но не тут-то было. Гостиницу взяли в осаду толпы репортеров, охотники за автографами и просто любопытные. Портреты одесского ювелира и фотографии тиары обошли все газеты. А какой-то богатый американский импресарио предложил двести тысяч франков за турне Рухомовского по Америке, конечно, вместе с тиарой Сайтоферна, но при условии, что это «настоящее фальшивое» произведение.
Правительственная комиссии пожелала убедиться в том, что тиару сделал именно Рухомовский. Ювелир продемонстрировал свои изделия, в частности ритон (рог для питья), золотую группу из двух фигур, Афины и Ахиллеса. Одесский мастер показал эскизы и рабочие чертежи, по которым он делал тиару, и подробно описал процесс ее производства. Но это не убедило работников Лувра. Тогда Рухомовский изготовил часть фигурного фриза, которая при сравнении с тиарой оказалась полностью ей идентичной. Дирекция Лувра признала свое поражение.
Рухомовского попросили назвать имя организаторов аферы. В ответ ювелир рассказал туманную и малоправдоподобную историю о неизвестном господине из Керчи, заказавшем ему тиару в качестве юбилейного подарка какому-то русскому ученому-археологу. Этот же заказчик приносил Рухомовскому в качестве образцов «Русские древности» И. Толстого и Н. Кондакова, атлас к «Древней истории» Вейссера, репродукции с щита Спициона и гравюры Джулио Романо с фресок Рафаэля.
Шепсель Гохман и его венские компаньоны Фогель и Шиманский скромно держались в тени.
Тиара была передана из Лувра в Музей декоративного искусства и там нашла свое место как прекрасный образец ювелирного искусства конца XIX столетия.