Новости звучат набатом:
Мать честная! Что творится!
Нам Госдумы депутаты
Запретили материться!

Буря мглою небо кроет,
Пушкин кроет лист строкой.
Там, в строке порой такое -
Лист краснеет под рукой…

- Няня, друг, напомни слово!
Слово нужное забыл!
- Не пиши, Сашок, плохого,
Лучше напиши «любил».

Пушкин, лишнее штрихуя,
Описал и свет, и бал…
Даст оценку неплохую
Личный цензор: «сам читал».

После было всё не очень…
Клевещущая молва…
Но остались в многоточьях
Няни пушкинской слова.

Материшься бестолково -
Будь уверен: будут бить,
Но ведь если к месту слово,
Можно и употребить.

Скажем, вам на черепушку
Уронили молоток.
Что тут скажешь? «Слышишь, Пушкин,
Осторожнее чуток»?

Или, скажем, вас водила
Подрезает через ряд…
Что мы слышим: «Эй, Дурила»?
Нет, другое говорят.

И внезапно Дума сонно
Запрещает русский мат.
Оказались вне закона
Банкомат и автомат.

Только «Росгосстраху» можно
«Застрахуйте» говорить.
Тут вопрос не односложный,
Надо бы переварить…

Не зову народ к греху я,
Я Россию, нашу мать,
Если что, в пору лихую -
Не позволю оскорблять.

Конституция - не дура
И даёт такой ответ:
«Запрещается цензура»!
Значит, что, цензуры нет?

Депутаты, подстрахуйте:
Чтобы был закон толков,
Вы везде опубликуйте
Список неприличных слов.

Может, зря я тут психую,
Хватит страх усугублять?
Может, лексику плохую
Продолжать употреблять?

Вот такая вот цензура,
Как поёт Серёга Шнуров:
«Выборы, выборы
Депутаты (pi-i-i-*• ы)»… ха-ха!