Можно увлекаться какой-нибудь женщиной. Но чтобы дать волю этой грусти, этому ощущению чего-то непоправимого, той тоске, что предшествует любви, нам необходима, - и, быть может, именно это, в большей степени даже, чем женщина, является целью, к которой жадно стремится наша страсть, - нам необходима опасность неосуществимости.