Сестренка

Девчонка милая,
ну что ты загрустила? И почему тайком ты слезы
льёшь? Меня родная мама не простила, а ты в ответ, меня
ты не пойдёшь. Я расскажу о том, что совершила, Но только слушай, а не осуждай
меня. В тот день на улице был
месяц май, с друзьями вместе
анашу курили, играли в карты,
пили мы вино, наркотики в тот день нас ослепили. И всё
нам было всё равно. Я помню
только как иглу вводили, мне
в вену дрожащию рукой. В тот дань была улыбка на губах, всё в голове моей
перемешалось. Невнятно
говорила я слова, И сердце
при дыхание сжималось, была
такой тяжелой голова.
Подруги разошлись, а я осталась. И я была одна среди
парней, и в души наши
дьяволы вселялись: кому игла
и дым, кому вино. Я помню в двери кто-то постучался,
пришла сестра, забрать меня
домой. И кто-то из друзей
вдруг рассмеялся, И я сказала:
не пойду с тобой. И подойдя
она сказала, что дома мать
меня больная ждет. Сестру в тот день совсем не понимала,
И будто жизни срок её истек.
Её толкнула, и она упала, А ведь 16 только было ей. И помню я друзьям сказала: а ну как стопочку и ей налей. Она
так плакала, кричала,
вырывалась. Просила: Милая,
сестра, остановись! А я в ответ лишь только
рассмеялась, и говорила: ну же, уколись! Друзья
безжалостно ей руку сжали, а я пыталась в вену ей попасть.
И слезы по щеке её бежали, Ей в жизни помогла пропасть.
Затем себе ввела я куб что бы догнаться, Смеялись мы, как
плохо было ей. И разум стал
куда то удивятся, жизнь стала
для меня важней. Друзья
одежду всю с неё сорвали, их было 9, а она одна. При
каждом крики били и пинали,
а я и заступится не могла. Её раздели, в кресло посадили,
она так жалобно смотрела на меня. Её водой холодной мы облили, Она сказала: Бог
простит тебя! Затем я вышла,
пацаны остались. И что там
было, не смотрела я. Они над
ней так сильно издевались,
Прости меня, сестреночка
моя! Когда зашла, я кое-как её узнала. Я закричала: Это не она! Она лежала, через раз
дышала. И кое-как сказала
мне: Сестра, я умираю! Но тебя прощаю. Иди домой,
тебя ведь мама ждет. Она
затихла, глаз не открывая. Из ран сочилась молодая кровь.
О боже, как себя я презираю,
что не вернусь сестренку
вновь. Пришла домой где
мать ждала больная, Пришла,
и молча встала у окна. А мама
мне: Ну слава богу, ты жива!
Но почему ты доченька одна?
Я повернулась, молча
посмотрела, В те добрые и малые глаза. И ничего
ответить не сумела, В ответ
лишь по щеке стекла слеза.
Мать отошла, а я так и стояла.
И будто дьявол душу мне
дробил. А мама ничего не говорила, Она лишь
спрашивала: где твоя сестра?
Она ни разу за 2 дня не позвонила. Я говорила: что
придет она. А ведь домой она уже и не вернется. Об этом знала я, но мать ждала. И в доме этом
вновь не засмеется, О боже,
в мир иной сестренку
проводила я. Ушла из дома,
мать одна осталась, о смерти
ничего и не узнав. А я жила, с друзьями развлекаясь. Опять
игла, вино, наркотиками душу
излечила. На преступление
менты нас не поймали, но дальше стала черной жизнь
моя. Иглой сама себя я убивала, продала я душу
сатане. Пришла домой, и маму не узнала. Она сидела в черном ситцевом платке.
Морщин прибавилось, глаза
похолодели. А на столе
портрет сестры. Свеча горит,
иконка, хлеб, вода там у постели. Мама, я вернулась! А она молчит. В тот день меня
в ментовке раскрутили, к 8
годам меня приговорили. 12
лет просил мне прокурор.
Взглянув на мать, я вдруг
окаменела, и сразу все
ошибки поняла. О боже,
сколько же всего она терпела,
и сколько горя я ей принесла.
Прости же мама! А она
молчит. Она ни разу мне не написала. А я писала вновь и вновь: Прошу прости! Недели
за неделями летели, я помню
день, метель тогда была. Мне
телеграмму из дому прислали,
что мать не дождалась, и умерла. Я рассказала то, что
совершила. Но только ты не осуждай меня. За это мама не простила, пусть будет проклят
этот месяц Май!!!