так ведь бывает чаще всего, ты же в курсе,
вот он идет - и живой, ни черта не грустный,
и на затылке волосы также вьются,
словно совсем ничего не случилось, да.
в этой рубашке - ты помнишь, ее снимала?
спину ногтями царапала и сминала,
пепел на простыни падал, а вам все мало.
боже, как долго помнится ерунда.

но как же странно - ты все еще слышишь запах,
как после секса - не то, чтоб кричать и плакать,
просто молчать, утыкаться в него - от страха,
вдруг это все с вами было в последний раз -
и вот проходишь - ни взглядом, не поворотом,
если коснется - то вызовет боль и рвоту,
если посмотрит хотя бы - убьешь всех к черту,
есть теперь только ты - ни его, ни нас.

и в голове - просчитала все, зачеркнула,
дуло смотрящее в спину - отвернула,
выгнала, выслала, вырвала, обманула,
мать твою, не возвращайся, прошу, совсем.
а это тело - ни капли не забывает,
видит его - и стонет, и умирает,
ждет его нежности - разум твой предавая,
словно не видит тобой возведенных стен.

так ведь бывает - ты все для себя решила,
вставила в сердце не просто иголку - шило,
вышила строчками - я тебя разлюбила,
видишь, как просто ты умер, мой славный друг.
но учащается пульс, когда он - на связи,
хоть бы глоток - этой твари, скотины, мрази -
хоть бы комок это липкой, вонючей грязи -
этих его -
бесконечно любимых -
рук.