Мысль, сорвавшись с языка, расстаётся и с головой.
Слезы — язык невыразимого от сердца к сердцу.
Услышать.
Болтливый язык — хуже спама,
назойлив, ну что твоя реклама.
У медленных мозгов — шустрый язык.
Гибель человечества — на кончике языка.
Среди синонимов обычных,
вот пара, улыбнуло мне:
дел идут и мы «приплыли»,
короче говоря «на дне».
Жизнь в России издавна не просто было объяснить. Поэтому появился русский великий и русский могучий!
порой разведчица оксанка
берёт из рейда языка
без языка одной в землянке
тоска
«редуцированные
исчезают блики звуков…
все настойки на вранье
достаются нашим внукам…»
было слово, слово бог.
амплитуда выше крыши…
смысл, энергия… урок…
уши есть! и ты услышишь!
аллилуйя… Бог — один —
мысльслово — слитно очень…
«сам себе ты господин,
просыпайся СЁДНЯ ночью!»
Простой язык мудрёным не назовёшь.
Иногда правду язык сказать не поворачивается. Потому что язык в гипсе из-за перелома, полученного во время неудачной попутки сказать предыдущую правду.
Французский выучил я в школе:
Шерше, мадам и селяви,
На нём молчать могу позволить,
Иначе изобьют в Твери…
От друзей секретов нет,
а в друзьях — весь белый свет,
потому, что мой язык,
на приколе — не привык!
Что такое язык? В любом учебнике есть стандартный ответ, который заучивают наизусть многие поколения школьников: это средство общения. Меня от такой формулировки потряхивает: ни уму ни сердцу. Я предпочитаю другие.
Во-первых, язык — это клад, сокровище, накопленное многими поколениями для всего народа и для тебя лично — бери, пользуйся. Во-вторых, это инструмент, а не умея держать в руках топор (тоже инструмент), не построишь даже собачьей конуры — только пальцы отобьешь.
Почему же еще двадцать лет назад это сокровище было огромным, подавляющее большинство советских людей действительно им владело, а сегодня язык наш так примитивен, коряв и засорен междометиями, причем преимущественно производными от матерных слов? Жизнь изменилась? Ну, а язык причем?
Думаю, дело было так. В СССР приоритет русского языка был неотъемлемой частью государственной политики. Партийная номенклатура обязана была говорить с народом на хорошем литературном языке. Публичные речи были подготовлены, проверены, утверждены и чаще всего зачитывались, а не произносились.
В печатных изданиях ошибки были недопустимы. Ни одно из них не выходило в свет без двух, а то и трехкратной корректорской проверки. Пропущенная ошибка — минимум выговор, максимум отстранение от работы. Моя тетка проработала корректором около 30 лет. Большей зануды я не встречала: по-моему, она вообще не вникала в смысл прочитанного, уделяя внимание только форме.
Диктор радио или телевидения, допустивший в устной речи неправильное ударение, тоже рисковал остаться без работы в считанные часы.
Я помню фильм «Дневник директора школы», когда новую учительницу директор испытывал, требуя, чтобы та объяснила, на чем можно добраться до школы (ее предшественница говорила: «транвай»). Да что фильм, на моей памяти учительница, казашка из провинции, была предана остракизму самими учениками, наделившими ее прозвищем «Стуло упало».
Вывод: речь, адресованная людям, была нормативна по определению.
Нормативность публичного языка играла огромную роль в формировании речевых навыков — была образцом для подражания, эталоном. По-другому говорить было нельзя.
Беда в том, она была нормативна не только по форме, но и по содержанию. Советский человек четко осознавал, что можно, где можно и как можно говорить.
Нелитературную речь люди употребляли намеренно, исключительно в неформальной обстановке, когда нет чужих ушей; она была вызовом, фигой в кармане.
Помню, как-то раз меня, только начавшую работать, пригласили на тесную вечеринку матерые коллеги-учителя. Такого отборного, виртуозного мата я не слышала никогда — ни до, ни после. А поскольку он смачно слетал с губ рафинированных леди, эффект был потрясающим. Много позже я поняла, что они просто отрывались — это был своего рода протест против жестких стандартов поведения и речи, которым приходилось соответствовать и на работе, и в быту. Положение обязывает.
Перестройка, круто изменившая жизнь советского человека, цензуру, в том числе и языковую, отменила. Выяснилось, что можно говорить и писать, что хочешь. Позже — еще и как хочешь. Самиздатовские символы «тайной свободы» стали доступны — плотину прорвало. Издания начала 90-х годов потрясали орфографическими и пунктуационными ошибками (да бог с ними, с ошибками, главное, я наконец могу все это свободно покупать и читать!).
Сегодня в печатных изданиях таких диких ошибок нет, но Шалтая-Болтая уже не собрать. Грамотность речи перестала быть общепризнанной нормой.
Выросло новое поколение (и уже не первое), для которого эталоном стала именно разговорная ненормированная речь, основательно сдобренная элементами «фени» — языка криминалитета, единственной структуры, сохранившейся в перестроечные времена. К сожалению, наши дети практически не читают — нет потребности, а значит противоядия нет.
Как-то мне попалась любопытная таблица сравнения основных черт функциональных стилей речи.
Стиль художественной литературы:
1) степень точности словоупотребления — 100%;
2) степень образности — 100%;
3) степень стандартизованности — 0%.
Стиль разговорный:
1) степень точности словоупотребления — 0%;
2) степень образности — не более 10%;
3) степень стандартизованности — около 85%.
Я было возмутилась: как это — разговорная речь и стандартизованная? Это же не официально-деловой язык с его готовыми формулировками. А потом вынуждена была согласиться. Действительно, стандартизована — и лексикой, и ситуациями, и готовыми клише. На вопрос: «Как дела?», ответ один — «Нормально!»
И вот, поскольку эталоном речи для людей (и прежде всего, для детей) стал не литературный, а разговорный язык — упрощенный, лишенный образности и точности, изобилующий стандартными формулами, мы имеем то, что имеем.
Уже сейчас для части школьников становится проблемой просто понять, что написано в учебниках (правда, иногда и владеющие языком взрослые этого сделать не могут, но это уже другая проблема), многим из них передать мысль своими словами (пересказать) не под силу, выразить отношение к чему-либо весьма затруднительно (разве что с помощью наречий «круто» либо «отстой!»), пишут они с грубейшими ошибками. Правда, матерный язык используют на полную катушку: в нем, по существу, всего три корня, зато безграничный простор для словообразования.
И если не изменится языковая политика России, дальше будет хуже. Как это ни прискорбно, страна потихоньку скатывается к положению начала девятнадцатого века, когда русский был чисто бытовым, разговорным языком, а чтобы выразить мысль посложнее, приходилось прибегать к французскому.
Неправильная постановка ударения в словах является очень распространённой ошибкой. А причина этого проста — в русском языке нет единых правил постановки ударения. Будет не лишним выделить те слова, с которыми часто возникают сложности.
Прочитав статью до конца, вы поймёте, что большинство людей неправильно ставят ударение во многих словах. Но не отчаивайтесь: есть к чему стремиться.
Для начала немного из теории. Сложность в правильности постановки ударения заключается, повторюсь, в отсутствии единых правил. Встречаются случаи, когда оно зависит от смысла. При склонении или спряжении слов ударение может перемещаться — это также осложняет правильность его постановки. В большинстве случаев его надо просто запомнить, а при возникновении трудностей следует обращаться к орфоэпическому словарю. Попробую частично выполнить его функцию.
Начнём с самых простых слов, которые мы постоянно слышим и сами регулярно употребляем в речи: договОр, каталОг, квартАл, магазИн, срЕдства, тУфля.
Как уже упоминалось выше, необходимо не ошибиться с ударением в случае склонения слов: например, вОлка, вОра.
При постановке слов во множественное число ударение часто изменяется: директорА, кружевА, сирОты. Но: аэропОрты, договОры, бухгАлтеры.
Для удобства запоминания перечисляемых слов выделю в отдельные группы существительные, ударение в которых падает на первый слог: гЕнезис, дОгмат, знАмение, Искра, Иконопись, кОмпас, мАркетинг, фОрзац; и на последний слог: апострОф, диспансЕр, дрофА, жалюзИ, жерлО, киломЕтр, кремЕнь, коклЮш, столЯр, христианИн, шассИ.
Существительные с прочей постановкой ударения, которые не вошли в две верхние группы, укажу здесь: вероисповЕдание, дремОта, пулОвер, рожЕница, феЕрия.
Отдельно отмечу «растительные» существительные: каучУк, ревЕнь, щавЕль, но пИхта, свЁкла; и прилагательные: грУшевый, слИвовый, но кедрОвый.
Несомненно, в постановке ударения в прочих прилагательных тоже частенько случаются ошибки: гЕрбовый, оптОвый, портОвый, грунтовОй, ценовАя.
Про краткие формы тоже забывать не будем: глУхи, гОрьки, рЕдки, но грубЫ, светлЫ, дружнЫ.
Не оставим без внимания также причастия и прочие части речи, их формы: дЫшащий, завИдный, зубчАтый, красИвее, мозаИчный, новорождЁнный, прадЕдовский, прибЫвший, принЯвший, прозорлИвый, скОлькими, украИнский.
Далее перейдём к глаголам: бралА, взялА, гналА, добылА, ждалА, забралА, задалА, поднятА, порвалА, баловАть, воспринЯть, облегчИть; заперлАсь, сбылАсь; включенО, звонИт, повторИшь; сЕрдится, чЕрпать.
Хотелось бы также отдельно выделить так называемые «провОды» и «проводА»: водопровОд, газопровОд, мусоропровОд, нефтепровОд, путепровОд, но — электропрОвод. В данном случае важно понять значение слова.
Буду немного оригинальной и отмечу отдельно группу слов, которая пригодилась бы для использования в каком-либо развлекательном заведении, на примере следующего текста. «Эта девушка любила проводить свой досУг в этом баре. Только она села за столик, рядом с которым мило дралАсь молодая парочка, бАрмен поставил перед ней как обычно: тарелку, на которой лежал перевАренный картофель, ломОть хлеба и бОчковое пиво в декоративной посуде, сумев тОтчас её мастерскИ откУпорить. На вопрос девушки он, не раздумывая, ответил: „ТанцОвщик сможет прибЫть только поутрУ“. Спустя несколько часов она занялА немного денег и послАла мужчину, сидевшего за соседним столиком, выбрать для неё лучшие тОрты этого заведения. Девушка считала, что её годы прОжиты не зря».
Слова со «спорным» ударением, которые подойдут для лексикона юриста, я собрала в следующем тексте. «Необходимо было увЕдомить истца об обеспЕчении верховЕнства международного соглашения. В ходе производства по делу произошло упрОчение базы доказательств против ответчика. В частности, стало известно, что сосредотОчение нелегально полученных денежных ресурсов сОздано именно им для того, чтобы премировАть деятельность своих сотрудников. Также ответчика решили принУдить к даче показаний, для этого пришлось упомянУть об уголовной ответственности за отказ от их дачи. ПрИняли ходАтайство свидетеля, для составления которого ему потребовалось углубИть свои знания по юриспруденции».
Также существуют и такие слова, ударение в которых можно ставить по своему выбору, к примеру: твОрог или творОг, нарАщенные или наращённые (ногти, но никак не нарОщенные), пОдал или подАл.
Представленные примеры правильности постановки ударения в словах просто запоминаем, а за прочими — обращаемся к орфоэпическому словарю и также запоминаем.