не надо мне цветов и песен
а подарите мне кольцо
ого как вам перекосило
лицо)
Мой парень называет меня «Евро», …потому что мой вес… так же как и евро… колеблется от 55 до 62,…только килограмм…)))
Сказка 9
В это утро его царское величество был тих, как улитка, и скромен, как горошина на бахче.
В это утро надежу-государя нашли спящим на помойке голландского посольства. Причем сначала его нашли воры, оставившие на его величестве только рейтузы, потом его нашли куры, оставившие на нем же свои следы, и только потом спящий монарх был опознан вышедшим подымить конюхом.
Вчера в посольстве подписали на веки вечные какую-то бумагу о шести пунктах, затем выкатили бочку с чем-то таким, что горело в ложке, затем царь с шутом взялись за ковшики…
Теперь его величество сидел с гудящей под короной головой и пускал серии несмелых улыбок по адресу своей второй, непьющей и некурящей половины. Ходики на стене давно показывали на опохмел.
- Сеню-то нельзя ли позвать?
Тихо спросил царь, глядя в пол, от которого было очень трудно оторвать ноги.
Государыня молча встала и с каменным лицом вышла. Государь мгновенно опустился на четвереньки и побежал к кованному сундуку, в котором…
- Не ищите, батюшка! Маманя велели подале убрать, а недопитую в окно вылили.
Голос родимой дочери был более чем прохладен.
Она стояла в темном углу горницы и слегка двоилась. Царь подождал, пока пол перестал изгибаться и пружинить, переполз на стульчик и оттуда внутриполитически улыбнулся.
- А я тебя и не заметил! Така ты у меня ладушка спокойная, что я и не заметил! Така красота растет, така лебедушка! Глянет - как рублем одарит! А нам денег не надо, нам бы вот…
Двое постельничих, громыхая сапогами, внесли шута и положили посередине на ковер.
Шут был визуально мертв, исполински грязен и не дышал, а только попискивал при надавливании. Один башмак его был значительно больше другого, так же как и у царя, который, окинув соратника критическим взглядом, сказал уставившейся в потолок дочери:
- Вот до чего доводит неумеренное-то потребление! Алкоголик! Кабы не он, так вторую бочку бы и не открывали. А кабы не она…
Постукивая жезлом, вошел боярин со свитком и, загородивши красный нос бумагой, и стал докладывать:
- Нота и счет от его высокородия голландского посла!
- За потраву четырех фикусов в кадках,
- за избиение статуи Вольтера,
- за семьдесят два щипка пословой жене,
- за две ее юбки,
- за поломку музыкального ящика барабанными палками,
- за снятие цирюльником кастрюли с головы посла,
- за глупые по этому поводу шутки,
- за портрет посла в прихожей
- и отдельно за банку краски,
- за всю посуду в доме
- и за стекла в доме напротив,
- за омовение рук и химические опыты в аквариуме,
- за пилюли и компрессы для посла, его жены и их доктора,
- за разрушение обоих отхожих мест,
- за бенгальские огни
- и за вызов пожарных отдельно,
- за постройку новой печки,
- за сбитый флюгер,
- за прыжки в шпорах на перины,
- за…
- Война?!
Выдохнул сизым маревом царь.
- Сорок шесть гульденов с мелочью.
Отвечал боярин, заглянув в конец свитка.
- Половину прочитал. Дальше перечислять?
- Не надо!
Твердо сказал царь.
- Верю. Тебе - верю. Так не война?
- Мы с имя вчерась договор мирный подписали, ежли твое величество забыл. Перед тем как… Войны не будет!
Суровый боярин стоял с высоко поднятой головой, но ноги его давно разъехались по полу, а сапоги на них были надеты ошибочным образом и задом наперед.
Боярин ведал промоканием и громогласным зачтением международных документов, а также, судя по опаленным бровям, яркому даже в сравнении с царским носу и торчащей из кармана селедке, участвовал в торжествах по этим случаям.
- Ну и слава Богу…
Бормотнул, обшаривая его глазами, царь.
- Ты скажи скорей - пронес?!
- Так что матушка-государыня на крыльце конфисковали и ручкой по морде приложить изволили-с! Полный графин был…
Боярин развел руками и, лишившись опоры о стол, упал навзничь. Шут, на которого упали, пискнул громко и обиженно.
- Моченьки моей нетути!
Пожаловалось его величество.
- Горит все во внутрях, душенька проснулась, матом лается, сполоснуть бы ея! Слуги вы царю, аль нет? Дыхните хоть на меня!
- Положение не позволяет.
Осмысленно сказал из-под боярина шут и снова запищал.
- А орден, который твое величество посольскому повару к бороде прицепил, выстригать пришлось.
Доложил боярин. Человек разумный и знающий свои возможности, попыток встать он не делал.
- И еще твое величество с послом в карты игрались на желания.
А долги записаны, и твоему величеству:
- орлиное чучело скушать предстоит,
- две недели не снимая на коньках ходить
- и от их высокородия твоему же величеству восемнадцать тысяч щелбанов.
- Ничего. Поболе проигрывали.
Нервным кивком царь сбросил на постель корону. Опустевшая и иссохшая царская душа, держась за сердце, потерянно бродила по гулкому желудку.
Царь почесал затылок и вспомнил. Радостно взмахнув руками, он вскочил, но тут опять вспомнил.
- Третьего дня выпил… В шкафу стояла, от моли. Крепкая была…
- Постыдился бы при подданных-то своих!
сказала, входя с графином, царица. Царские глаза выпучились на графин и громко моргали, боясь обмануться.
- Это да… Подданные мы… Что есть, то есть…
Согласился по-прежнему горизонтальный боярин.
- И родители наши подданные были, и мы, конешно, грешны…
А кто не подданный - таковые у нас и не живут.
Таковые есть только дети, они же бабы, они же священники.
- Священники пьют кровь Христову,
- мы - народную,
- бабы - нашу.
Дети же сиречь спиногрызы и короеды, равно как и цветы жизни, аромат коих временно с винным не совпадает.
По причине складного многословия этот боярин считался при дворе теоретиком. Он также иногда ругался во сне на неизвестном языке, за что ему как-то по пьянке был пожалован диплом.
Объемистый том бесед боярина с его говорящим попугаем готовился к переизданию.
- Похмелитесь уж, гиганты!
Царица поставила на стол графин, оценила трепет мгновенно изготовившегося к прыжку супруга и, покачав головой, удалилась.
Царь прыгнул. Стол упал, НО ГРАФИН НЕТ.
Графин забулькал и заклокотал, графин пролился дождем и Божьей благодатью на заблудшую куда-то в слепую кишку и готовую там преставиться царскую душу.
Молча вошла и вышла царевна. После нее остались соленые огурцы на столе и укоризна в воздухе, которую, однако, заметило только зеркало.
- Ты, батюшка, осторожней!
Забеспокоился плоский под боярином, но заботливый шут.
- Ты крепись, с маху-то всю не выдуй! Сам захлебнешься и нас погубишь!
Ты нам с боярином-то оставь!
Ты графин нам покажи - мы тогда встать сможем!
Мужественный царь за волосы оторвал себя от графина и широко улыбнулся. Силы и бодрость, приятно покалывая, возвращались в его ликующее тело.
Царь шагнул к четырем протянутым с пола рукам и бережно передал им графин. Затем повернулся, молодецки покрякал и водрузил обратно слегка погнутую корону. За спиной его две хари попеременно улыбались и булькали.
- Вот и праздник кончился!
Сказал государь-батюшка.
- Вот и ладненько. Подписали, погуляли - и хватит! За работу пора. Дела ждут. Умоемся - и в карету.
На архимандритовой пасеке пчелы новый мед вывели. На вкус как поцелуй девичий, но брага из него крепче бомбы взрывается.
Импортерам чужеземным доказать надо, что напиток это, а не отрава. Посему на испытания добровольцы нужны. Кто поедет?
Царь не обернулся. Он знал, что за его спиной мгновенно вытянулись две длиннющие руки, одна с привязанным бубенчиком, другая по локоть в чернилах.
- Ну, и я во главе.
Заключил царь.
- Собирайтесь. Дело государственное, семьям - ни слова!
Евгений Шестаков
-У тебя музыкальное образование?
-Нет…с чего ты взял!!!
- А зачем ты мне… каждый день концерты закатываешь!!!))
Выгляди как ангел, говори как ангел, но скрывай в себе дьявола…
Одесса, «Привоз», рыбный ряд. Тётка:
- Бички!!! Бички!!!
Приезжий:
- Правильно - «бычки».
- Правильно - «Neogobius fluviatilis», малохольный, а бычки докуривал ваш папа в детдоме, когда я уже тут бички торговала.
Кто жнёт, тот и плюшками сладенькими балуется.
С первым снегом! … что все успели переобуться? Картошку посадить! Сейчас одену балетки и пойду лепить снеговика
На исповеди: Батюшка мне муж постоянно изменяет, как мне его вразумить??? Побрызгай святой водой скалку и отпусти ему грехи по голове его окаянной!!!
Даже если у вас во рту остался лишь один зуб - улыбайтесь! Улыбка - это не количество жубов, а шоштояние души!
Вела СЕБЯ… отвратительно в надежде…, что от МЕНЯ… многие ОТВЕРНУТСЯ!!!
Но мой… ЧЕРТов поХYИзм… ПРИТЯГИВАЛ… всех!!!
Я думала, что у меня скверный характер… Но мои знакомые меня заверили, что моя дурь и необдуманные поступки, называются Харизмой…)))
Настроение такое… ВОЛШЕБНОЕ ВОЛШЕБНОЕ… хочется сжечь кого-нибудь, нах@р…сесть на метлу и улететь в туман!!!
сказка 8
В этот день после двухчасовой осады царскими войсками была взята штурмом избушка в лесу, секретное наблюдение за которой велось уже неделю.
Могучие с виду куриные ноги избы были мгновенно связаны несколькими удальцами, дверь вышиблена, и упирающаяся бабка с мешком на голове посажена в подводу. Туда же бросили ступу, метлу и какое-то засушенное в нелепой позе крохотное существо.
Ввиду важности дела допрос вел лично царь.
Приказав снять с бабки мешок, он долго и враждебно ее разглядывал. Затем коротко вздохнул и приступил к дознанию.
- Возраст?
- Издеваешься?
Спросила бабка и поскребла под мышкой. На пол посыпалась труха.
- Возраст?
Словно не слыша, повторил царь. У него был свой метод.
- Ну, девять.
Дружелюбно ответила старая.
- Тыщ, само собой. А и по какому поводу пригласить изволил, государь?
- Пол?
Спросил царь, не удосуживаясь на ответ.
- Да какой уж теперя пол!
Скромно сказала бабка.
- Был, да весь вышел. Это лучше у Кащеюшки спроси, он любит похвастать.
- Где?!
Резко наклонился к ней царь.
- И хто, батюшка?
- Кащей где?! Говорить!
- Дак у тебя же, батюшка, в распоряжении! Обоих же нас арестовали. Меня, главное, на допрос сразу, а его к вещественным доказательствам присовокупили! Это где ж справедливость?
- Вычленить и привести немедля!
Велел царь. Ошибка следствия вывела его из себя, но он сдержался и снова надел очки.
- Цель и характер заклинаний?
Вопросил царь.
- Ради мира на земле!
Заученно ответила Яга.
- Чтоб путем все и хорошо было. Все чисто, по-народному, на травах.
- На травах, значит!..
Царь побарабанил пальцами по столу. Затем достал из ящика какие-то горелые лохмотья и сунул бабке под нос.
- А это как понимать?! Отвечать мне!
Бабка смутилась. Обнюхав лохмотья хрящеватым носом, она развела руками.
- Дак ить дурак он был, Ваня-то! Я ему говорю: лезь в печку. Он и полез. У Кащеюшки спросите, вместе ужинали.
- Все слышали?
Спросил царь.
Понятые, два боярина, писец и шут, кивнули.
Дверь скрипнула, и вошел солдат с засушенным существом на подносе. Он аккуратно поставил поднос на стол и ущипнул существо за что-то вроде ноги. Существо пискнуло.
- Трындить немного!
Доложил солдат, обращаясь к царю.
- А ежели не трогать - не трындить.
- Схуднул Кащеюшка!
Соболезнующе сказала Яга.
- Никаки отвары не помогают. Даже с гуся-лебедя одни колики. Иголка, видать, в яйце окислилась.
Царь вооружился лупой и осмотрел странное насекомое. Последнее в ответ поклонилось и что-то пропищало.
- Здоровья тебе желает, государь.
Перевела Яга.
- Это он вежливый сегодня, а то бы прямо в харю плюнул. В лицо, тоись.
Поиспортился нравом-то.
Как мужики бояться перестали, после Муромца, так он на нет и изошел. После поражения.
Четырех метров мужчина был, а теперь от тараканов в чайной коробке прячется. Беда с ним, уж совсем тщедушный стал. Того гляди, скоро паутину вить начнет.
- Ты мне зубы не заговаривай!
Прикрикнул царь. В нем проснулась жалость, а дело требовало точных показаний и назидательного приговора.
- Почто Ивана съели, колдуны? Говорить! Сто пятая обоим корячится, кол осиновый! Наслышана, карга?
- Как не знать!
Поежилась бабка.
- Законы чтим. Токмо батюшка твой чемпионаты по ворожбе устраивал, сам блюдечко катал, а ты старых людей кодексами пужаешь.
А за что нам кодексы-то? Жили себе и живем, зла никому не желаем. Ну, поужинали разок…
Дак он же детей, дурак-то, столько успел наплодить - государству твоему на две переписи хватит!
А тебя, между прочим, иначе как клопом брюхатым не называл. Циник был и ругатель, а ты, надежа, чернилы на его изводишь. Бороду вон обмакнул.
- Смутьян, что-ли, был?
Спросил царь. Смутьянов он не любил. Смутьяны мешали сеять и пасти, а не сеять и не пасти было нельзя.
- Ды как сказать? Смутил он меня…
Вздохнула Яга.
- Я уж и забыла, когда ко мне мужчины приставали. Разочаровала его.
А он такой из себя видный был, даром что дурак. Красный бант у его был. Книжку мне читал. Говорил: недолго им, паразитам, осталось!
- Кому?
Не уловил царь.
- А паразитам, батюшка! Паразиты каки-то. Наверно, блохи у его были. Чесался все время, нервный был. Хотя на вкус и не скажешь…
- Со сметаной его надо было!
Отчетливо прокуковало существо на подносе.
- Ишь ты!
Подивился царь.
- Речет!
- Реку!
Поклонилось ему существо.
- Отпустил бы на хрен - я бы тебе и сплясал!
- Совсем стыд потерял!
Засокрушалась Яга.
- Ладно без порток ходит - на ем не видно. А то ведь пляшет, как оглашенный. И песнями всю скотину в округе запугал. Как расчирикается - так журавли в небе и разворачиваются, обратно улетают.
Опомнись, Кащеюшко! Кащей же ты! А это государь наш, батюшка!
- Не слепой. Вижу.
С достоинством ответило существо, хлопнуло у себя над головой в ладошки и подпрыгнуло.
- Для тебя старается!
Шепнула царю Яга.
- Менуэт любит - страсть! А вот покажи-ка нам, Кащеюшко, как пьяный воробей домой стучится!
Существо на подносе исполнило.
Царь откинулся на стуле, выронил лупу и захохотал.
Существо почтительно задребезжало в ответ. Из глаза его выпал и повис на шнурке маленький монокль.
- Горазд, горазд, чудовище!
Охал царь, вытирая слезу. Он обернулся к шуту.
- Помощник тебе, Сеня! Бери вторым номером, записки из барабана будет таскать, с куклой танцевать.
А то кота для него под седло поставим, сабельку дадим - чем не рыцарь? Пародию будет нам исполнять, пьесу для него напишем.
- Старый он для забав. Посовестился бы, государь!
Поджала губы Яга.
Царь зыркнул на нее из-под кустистых бровей и погрозил пальцем.
- Ивана-то съели? А, живодеры? Помалкивай таперя! Таперя во искупление шашнадцать концертов тут и три с капеллой на выезде.
За евоный танец в валюте и оборудовании столько возьмем - ташшить неловко будет!
А от тебя, старая, песни жду. Задушевной, о прошлом. У тебя бас али баритон? Отвечать!
- Бронхит у меня.
Подумав, сказала Яга.
- Застарелый, как и все остальное. Лучше уж я за пианину сяду. Сыграть не сыграю, но крышку взглядом открою.
- Ну, моих два номера.
Добавил шут.
- Шар глотаю и вынимаю - раз. Соло на трубе с прыжками - два.
- И сам выступлю! Фельетон прочту!
Воодушевился царь.
Он был близок к искусствам, как никогда.
Страсть же его к оригинальному жанру шла от деда, который по пьяному делу любил, отстранив пономаря, показывать с колокольни различные кундштюки, в том числе и задницу обыкновенную голую.
Нынешний царь с народом не заигрывал, но немногочисленных муз берег и холил.
Музы и медоварение - это были два столпа, на которых держалось все и вся в стране.
Поэтому вечером в честь предстоящих успехов царь с шутом так погуляли в погребе, что виночерпий вылез наверх обессиленный и до петухов лежал в кустах, дуя на свои мозолистые руки.
От запаха его носков
Всех пробивает до висков
И на тысячи кусков
Порвать готов он всех врагов
А ночью он к тебе придёт,
И съест он всё, что сам найдёт.
Ну, а после он уйдёт,
Жуя последний бутерброд.
А коль поссоришься ты с ним,
Знай, он в бою неукротим.
Глазок замажет те дерьмом,
Иль полностью засрёт твой дом.
Мочой облить те может дверь,
Пометить коврик, точно зверь.
Не ссорься с ним - ты мне поверь,
Я лучше знаю, сколько от него потерь.
Ради своей Белки может он Фаллосом пробить гипсокартон
И совсем это не гон:
Ведь это сам Анисимов Антон!