У природы нет плохой погоды,
Всякая погода - благодать!
Правда, иногда, она такой бывает,
Что невольно вспоминаешь чью-то «мать»!
Спрашиваю у знакомого «качка»: Ты сегодня качался? На что он мне гордо отвечает: Качаются на качелях, а я тренировался!
У одних главные полушария защищены черепом, у других - штанами, а у третьих бюстгальтером. Каждому свое.
Лучше маленькое моё, чем большое наше.
ДНЕВНИК ДОМОВОГО 42
9 мая.
9:10
День Победы предсказуемо начался с парада.
Кот сказал, что командовать им будет он.
Антон говорит, что из морозилки доносится дикий хохот.
По-моему, лед тронулся…
10:40
Парад очень понравился.
Особенно запомнились боевые Чебурашки и показательные стрельбы торпедоносца Котовского.
Немцы тоже молодцы - очень правдоподобно изображали радость и безудержное веселье даже под прицелом дедовой берданки.
11:20
Спорили с Халком о ботанике.
Сошлись на том, что клен зеленый, крона раскудрявая, а форма листа резная…
Хоть в чем-то наши взгляды совпадают.
12:20
Из подвала вылезла какая-то девушка, представилась Евой и спросила где тут можно немного застрелиться.
Кот сказал, что прямо и направо.
Халк - что жизнь и смерть - лишь этапы существования эфемерной…
Вассерман в астрале босиком задорно давит виноград и фашистскую гадину. Удивительный человек…
13:20
Приходил дед, принес подарок от немцев - магнитик на с надписью «Берлин». Отказался брать, потому что дед его взял первым.
14:00
Дед во дворе организовал концерт.
Особенно понравилась песня в исполнении немцев:
- «Как здорово, что все мы здесь сегодня вознеслись».
Халк говорит, что прям за душу берет.
Проверил узлы, вроде держится, а то знаю я его…
14:20
Леший прислал поздравительного голубя с сообщением:
- «Гитлер капут».
Пока думал, что ответить, Кот написал на нем:
- «Воистину капут».
И отправил обратно…
Поп сказал, что если еще раз увидит такое, то Коту несдобровать.
Кот усмехнулся и несдобровал прямо на подоконник…
Зашла Хозяйка и попросила его остаться. Это провал…
15:00
Пришла Зинаида Захаровна. Очень медленно.
Не сразу заметил, что дед незаметно привязал к ней веревку и, с ее помощью, вытащил из болота еще один танк.
15:30
Кот по традиции нагадил на капот соседского Мерседеса.
Халк сказал, что это низко.
Кот подумал, согласился и нагадил уже на крышу.
Халк одобрил и сказал, что вот так лучше.
16:10
Дед предложил тяпнуть наркомовские сто грамм.
То ли мне показалось, то ли действительно на слове «наркомовские» из-за забора показались чьи-то длинные уши, а после слов «сто грамм» они медленно и разочарованно исчезли…
17:40
Слышал, как один немец спрашивал у попа, можно ли ему исповедаться, если он как Толик.
Вообще-то, всем известно, что нет Анатолия кроме Вассермана, а Бурда - пророк его.
Как Толик он… Ишь ты…
18:25
Пока Халк спал, с Котом написали на нем фломастером: «На Берлин», открыли окно и включили вентилятор…
Вассерман позвонил от Лешего и спросил, что в лесу лежат два убитых тела - Халк и заяц, кого оживлять?
Сказал ему, что наше тело правое, враг будет разбит.
А заяц сам очухается, ему не впервой…
19:40
Антон устроил демонстрацию на кухне под лозунгом: «Враг не пройдет».
Зинаида Захаровна в это время решила прихлебнуть борща и застряла в дверном проеме…
Не хочется проводить параллели, но я не верю в совпадения…
20:20
Спорили с Халком о переправах.
Он говорит, что берег левый, а я - что правый.
Пришел Кот, сказал, что согласен на медаль…
21:10
Кот спорил с Халком о том, кто готов отдать жизнь за Родину.
Аж подрались.
В итоге к Коту пришла какая-то бабка и сказала, что у него осталось семь.
А к Халку пришел дядя Толя и сказал, что у него скоро закончатся нитки.
В общем, победила дружба.
21:40
Дед сказал, что салют ждать не будет, так как нужно укладывать немцев спать, ведь завтра на работу.
Те не хотели, капризничали и пытались увернуться от поганой метлы деда.
Но все же ушли.
По традиции собрали им в дорогу немного кур, яек и млека.
22:00
Всем семейством смотрели праздничный салют.
Все, кроме Зинедина.
Она предпочла смотреть на праздничный салат.
Ну, а что? Кому война, а кому - очень голодна. Хотя…
Семнадцать движений десны и Зинедин тоже смотрит с нами салют.
Зря я на нее наговаривал.
23:30
Наступила темная ночь.
Тихо, только в степи кто-то свистит.
Не даст дед покоя своим немцам…
-Чё у тебя за кошка?
-Сибирская борзая!
-А у меня - уральская ох@евшая!
Многие женщины такие утончённые особы… Вот я, например… Обожаю скрипку… Выглядит элегантно и безупречно… Разозлили тебя, например… Скрипкой по башке дала… Смычок в глаз всадила… И всё так эстетично…)))))
Люсь… ты немецкий знаешь… еееееееесссссссс…та это же по-английски…ох ни@уясеее…я ещё и английский знаю)))
Сказка 10
Над горою с ревом пронеслись два «мессершмитта».
- Эвона как взлетывают!
Вертел головой царь, роняя корону. С небрежением глядя на припадающих к земле бояр, он делился с шутом впечатлениями.
- Поболе журавлей-то будут. Им бы яйца нести - полмира прокормить можно.
- А на крылушках-то у их крестики…
Вглядывался шут.
- Самцы, видать. У нас в коровнике быки так же мечены.
- Железные они, батюшка.
Докладывал расторопный командующий. Он всегда с толком вникал в дела и умел нащупать даже интеграл.
- А летают бодро, потому как люди в их сидят и педальку жмут. А как педальку жать перестанут - так они носом в землю и уроются.
- А почто так?
Спрашивал любознательный царь.
Этого командующий не знал. Трофейная техника удивляла своей сложностью не только его. Когда на новом луковом стрельбище мастера доискались, где нажать гашетку у захваченного пулемета, командующий, с трудом сберегши чистоту шитых золотом порток, оглядел дырки в мишенях и повелел пулемет переплавить.
- Не надобен таковой!
Сурово сказал он и был абсолютно прав.
- Пока в бою матюгами да кольями обходимся, металл на лопаты беречь будем…
- …И-эх, заграница-матушка!
Завидовал вечером царь, приманивая взглядом очередной ковшик. Шут, уже в положении, валялся на полу и толстым пьяным языком на плече соблазнял осторожных тараканов.
- Канализация! Юриспруденция! Фармакопея! Куннилингус!
Перечислял царь, загибая по ошибке вместе с пальцами вилку.
- Университеты у их, дилижанцы, земля у их круглая!
А мы в чем ходим, тем и хлебаем!
Держава у нас маленькая, а обидно, как за большую. Иде они, изобретатели наши, коперники, иде? Неучености занавес кто приподымет? Науками путя кто распрямит?
- Щас…
Пообещал, загребая ногой по полу, шут.
- Ик! Бр-р-р! Гав-гав!
- Тока веселиться и умеем!
Кряхтя, царь не по своей воле сползал под стол.
- Тока, гав-гав, одну забаву и знаем. Двигайся, мил дружок, а то крестом ляжем, храпеть несподручно будет. Кукуреку, боевой товарищ!..
Наутро был опохмел, рассол, огурцы и челобитная откуда-то из-за архимандритовой пасеки. Грамотей был в отпуску, челобитные ворохом лежали на царском столе.
- Поклади ее к остальным. Тоись, я хотел сказать, положь.
Велел царь принимавшему челобитные боярину. Тот не уходил.
- Чего тебе?
- Челобитчик сказывал, что при ея прочтении твое величество без знаков письменных элементарным образом обойтись смогут.
- Забавно говоришь!
Еще не пришедший в себя от вчерашнего, да и от позавчерашнего, царь дернул шута за полу.
- Сеня, чего он говорит-то?
Шут замолчал. Потом завозился и, снова захрапев, начал выбираться из-под стола.
- Живей, живей!
Понукал его туфлей государь.
- Чаю, дело хитрое, без мнения дурацкого не обойтись!
Взяв челобитную, шут уставился на нее и долго стоял недвижим, прежде чем сонные вежды его разлиплись.
- По форме докладай.
Зевнул царь, отпуская знаком боярина. Повинуясь неопределенному знаку, боярин вышел через окно.
- Докладаю.
Сказал шут и стоя захрапел.
Царь проворно соскочил с лавки, подбежал к шуту, вставил ему между пальцев бумажку, поджег, отбежал и со скучающим видом выглянул в окно, где выпавший боярин собирался с силами и определял направление дальнейшего следования.
- Как есть бумага обыкновенная челобитная о печати о сургучовой о шнурке гербовая!!!
Заорал шут, вытягиваясь по стойке «смирно».
- Ни хрена письменов на ей, стерве, нет, не надушена ничем, гадюка, мать ее гроби в суседку нараскоряку!
Он стряхнул горящую бумажку на пол и продолжал уже спокойнее:
- При разворачивании дает хруст, линии сгиба прямые, поверх бумаги углем нанесен чертеж, из коего явствуют две такие круглые и одна длинная змейкой, соединенные вместе…
- Довольно.
Сказал царь.
Европейские образцы докладов, ответов и прочий словесный эквилибр плохо приживались при его дворе.
Царь взял у шута бумажку и обозрел ее своим личным, не допускающим искажений оком. Царь обозрел и удивился.
- Аппарат самогонный!
Сказал он и был абсолютно прав.
- Тока бревно и пила рядом нарисованы. Ага, вот и прорва жестяная. Стало быть, в этую прорву опилки пхать. И оттелева через туды налево в змеевик, опосля чего вон туды, ага… Огарок свечной рядом… Такому пятнадцать минут гореть. И десять ведер рядом.
Шут не глядя взял со стола графин и захрустел им, как огурцом.
- Ошибка в еде - желудок в беде.
Поморщился царь. Шут опомнился, выплюнул осколки и взял с тарелки помидор. Оба небожителя уткнулись носами в бумагу.
- Да не может быть!
Первым поразился догадке царь.
- За четверть часа из одного бревна десять ведер самогону! Да быть не может! Кто сей Коперник? Привесть немедля на беседу!
* * * *
…Маленький рябой парнишка, отбивая поклоны, стрелял глазами по царевой горнице. Царь поднял его с колен, подержал за подбородок и, вежливо дыхнув в сторону, спросил:
- А двадцать ведер с бревна надоишь? И чтобы запах, как у ангелочкиных перышек? И чтоб не с ног сшибал, а легкостью приятной в темя отдавал? Ась?
- Турбина водяная нужна.
Робко отвечал парнишка.
- И веер вроде дамского, но с избу. А сделать можно. Тока помощника бы мне, государь. А также две копейки на расходы, лес-то нынче дорог.
- Денег дам. И помощника сыщу. А турбина-то тебе зачем?
- Так ить… Поди, в Европу по трубе гнать будем?
Несмело поразмыслил парнишка.
- Мастодонт!
Восхитился царь, слегка путая сравнения.
Дерзкий проект оформлялся в двух головах быстро и без лишних сомнений. Третья голова, тряхнув бубенчиками, пожелала:
- А меня бы, государь, в обер-дегустаторы с двухведерными в день полномочиями!
- Лады!
Сказал царь.
- А я наездами буду попечительствовать. А чтоб лишнего не ездить, производство прямо во дворе и организуем. Тебя звать-то как?
- Маманя Петенькой кличут…
Засмущался паренек.
- А папаня, как аппарат я построил, говорить чуток разучились и ходят мало, больше ползают, а меня и вовсе не узнают.
- Левиафан!
Сказал царь, троекратно хлопая его по плечу.
- С такими-то мудрецами юными мы всю Европу на ушеньки поставим и без рентгена ихнего ихнюю же землю на сажень просветим, от дьяволов подпочвенных до цветочков поверхностных, дабы силой могущества своего премного изумления в умах произвесть на веки вперед и в целом куда ни попадя…
У государя случались приступы красноречия, этот был не самый тяжелый. Государь имел в виду перспективы водочного экспорта.
- И да будет родник сей страждущим во благость, казне нашей во прибыль, и нам, меринам жалким, на потребу! И от таперева полная на то казенная моя монополия! Добавил царь и был абсолютно прав.
Большой аппарат построили за неделю. Трубопровод на заход солнца прокладывать начали сразу и быстро.
Повисев надолго, ущербилась в небе луна, потом прошла еще пара ден, и Европа загудела.
Билась и колотилась посуда - то уходили в отставку ликеры, шипучки, коньяки и прочее слабосилие.
При большой экономии в литраже новый водочный напиток давал неизъяснимую легкость в мыслях и поступках, сочетая при этом нежный аромат с дешевизной.
Европа гудела. С первыми кораблями стала слегка приплясывать и Америка, поскидала тюрбаны Азия. Планетишка повеселела.
- Оттыкай!
Говорил царь, попечитель славный и естествоиспытатель вдумчивый.
- Набулькивай! Подноси! Опрокидывай! Ох-ох, матушки! Не закусывая, результатом что имеем?
- Глаз вылупление! Носик вот красненьким засиял!
Оглядывал царя шут. Шло испытание новых сортов.
Царь испытывал осторожно, по полковшичка, шут по четверти, но напиток был новый, а это означало и более крепкий.
- Так. Рученьки-то, я вижу, теперь сами по себе. Губки по личику поехали. Ага, коленный рефлекс пропал! Улыбка от пощечины не исчезает. Все, батюшка, сейчас со стула свалишься!
И он был абсолютно прав.
Сказка 10
В это утро его царское величество был тих, как улитка, и скромен, как горошина на бахче. В это утро надежу-государя нашли спящим на помойке голландского посольства. Причем сначала его нашли воры, оставившие на его величестве только рейтузы, потом его нашли куры, оставившие на нем же свои следы, и только потом спящий монарх был опознан вышедшим подымить конюхом. Вчера в посольстве подписали на веки вечные какую-то бумагу о шести пунктах, затем выкатили бочку с чем-то таким, что горело в ложке, затем царь с шутом взялись за ковшики…
Теперь его величество сидел с гудящей под короной головой и пускал серии несмелых улыбок по адресу своей второй, непьющей и некурящей половины. Ходики на стене давно показывали на опохмел.
- Сеню-то нельзя ли позвать? - тихо спросил царь, глядя в пол, от которого было очень трудно оторвать ноги. Государыня молча встала и с каменным лицом вышла. Государь мгновенно опустился на четвереньки и побежал к кованному сундуку, в котором…
- Не ищите, батюшка! Маманя велели подале убрать, а недопитую в окно вылили, - голос родимой дочери был более чем прохладен. Она стояла в темном углу горницы и слегка двоилась. Царь подождал, пока пол перестал изгибаться и пружинить, переполз на стульчик и оттуда внутриполитически улыбнулся.
- А я тебя и не заметил! Така ты у меня ладушка спокойная, что я и не заметил! Така красота растет, така лебедушка! Глянет - как рублем одарит! А нам денег не надо, нам бы вот…
Двое постельничих, громыхая сапогами, внесли шута и положили посередине на ковер. Шут был визуально мертв, исполински грязен и не дышал, а только попискивал при надавливании. Один башмак его был значительно больше другого, так же как и у царя, который, окинув соратника критическим взглядом, сказал уставившейся в потолок дочери:
- Вот до чего доводит неумеренное-то потребление! Алкоголик! Кабы не он, так вторую бочку бы и не открывали. А кабы не она…
Постукивая жезлом, вошел боярин со свитком и, загородивши красный нос бумагой, стал докладывать:
- Нота и счет от его высокородия голландского посла! За потраву четырех фикусов в кадках, за избиение статуи Вольтера, за семьдесят два щипка пословой жене, за две ее юбки, за поломку музыкального ящика барабанными палками, за снятие цирюльником кастрюли с головы посла, за глупые по этому поводу шутки, за портрет посла в прихожей и отдельно за банку краски, за всю посуду в доме и за стекла в доме напротив, за омовение рук и химические опыты в аквариуме, за пилюли и компрессы для посла, его жены и их доктора, за разрушение обоих отхожих мест, за бенгальские огни и за вызов пожарных отдельно, за постройку новой печки, за сбитый флюгер, за прыжки в шпорах на перины, за…
- Война?! - выдохнул сизым маревом царь.
- Сорок шесть гульденов с мелочью, - отвечал боярин, заглянув в конец свитка. - Половину прочитал. Дальше перечислять?
- Не надо! - твердо сказал царь. - Верю. Тебе - верю. Так не война?
- Мы с имя вчерась договор мирный подписали, ежли твое величество забыл. Перед тем как… Войны не будет! - суровый боярин стоял с высоко поднятой головой, но ноги его давно разъехались по полу, а сапоги на них были надеты ошибочным образом и задом наперед. Боярин ведал промоканием и громогласным зачтением международных документов, а также, судя по опаленным бровям, яркому даже в сравнении с царским носу и торчащей из кармана селедке, участвовал в торжествах по этим случаям.
- Ну и слава Богу… - бормотнул, обшаривая его глазами, царь. - Ты скажи скорей - пронес?!
- Так что матушка-государыня на крыльце конфисковали и ручкой по морде приложить изволили-с! Полный графин был… - боярин развел руками и, лишившись опоры о стол, упал навзничь. Шут, на которого упали, пискнул громко и обиженно.
- Моченьки моей нетути! - пожаловалось его величество. - Горит все во внутрях, душенька проснулась, матом лается, сполоснуть бы ея! Слуги вы царю, аль нет? Дыхните хоть на меня!
- Положение не позволяет, - осмысленно сказал из-под боярина шут и снова запищал.
- А орден, который твое величество посольскому повару к бороде прицепил, выстригать пришлось, - доложил боярин. Человек разумный и знающий свои возможности, попыток встать он не делал. - И еще твое величество с послом в карты игрались на желания. А долги записаны, и твоему величеству орлиное чучело скушать предстоит, две недели не снимая на коньках ходить и от их высокородия твоему же величеству восемнадцать тысяч щелбанов.
- Ничего. Поболе проигрывали, - нервным кивком царь сбросил на постель корону. Опустевшая и иссохшая царская душа, держась за сердце, потерянно бродила по гулкому желудку. Царь почесал затылок и вспомнил. Радостно взмахнув руками, он вскочил, но тут пять вспомнил.
- Третьего дня выпил… В шкафу стояла, от моли. Крепкая была…
- Постыдился бы при подданных-то своих! - сказала, входя с графином, царица. Царские глаза выпучились на графин и громко моргали, боясь обмануться.
- Это да… Подданные мы… Что есть, то есть… - согласился по-прежнему горизонтальный боярин. - И родители наши подданные были, и мы, конешно, грешны… А кто не подданный - таковые у нас и не живут. Таковые есть только дети, они же бабы, они же священники. Священники пьют кровь Христову, мы - народную, бабы - нашу. Дети же сиречь спиногрызы и короеды, равно как и цветы жизни, аромат коих временно с винным не совпадает.
По причине складного многословия этот боярин считался при дворе теоретиком. Он также иногда ругался во сне на неизвестном языке, за что ему как-то по пьянке был пожалован диплом. Объемистый том бесед боярина с его говорящим попугаем готовился к переизданию.
- Похмелитесь уж, гиганты! - царица поставила на стол графин, оценила трепет мгновенно изготовившегося к прыжку супруга и, покачав головой, удалилась. Царь прыгнул. Стол упал, но графин - нет, графин забулькал и заклокотал, графин пролился дождем и Божьей благодатью на заблудшую куда-то в слепую кишку и готовую там преставиться царскую душу. Молча вошла и вышла царевна. После нее остались соленые огурцы на столе и укоризна в воздухе, которую, однако, заметило только зеркало.
- Ты, батюшка, осторожней! - забеспокоился плоский под боярином, но заботливый шут. - Ты крепись, с маху-то всю не выдуй! Сам захлебнешься и нас погубишь! Ты нам с боярином-то оставь! Ты графин нам покажи - мы тогда встать сможем!
Мужественный царь за волосы оторвал себя от графина и широко улыбнулся. Силы и бодрость, приятно покалывая, возвращались в его ликующее тело. Царь шагнул к четырем протянутым с пола рукам и бережно передал им графин. Затем повернулся, молодецки покрякал и водрузил обратно слегка погнутую корону. За спиной его две хари попеременно улыбались и булькали.
- Вот и праздник кончился! - сказал государь-батюшка. - Вот и ладненько. Подписали, погуляли - и хватит! За работу пора. Дела ждут. Умоемся - и в карету. На архимандритовой пасеке пчелы новый мед вывели. На вкус как поцелуй девичий, но брага из него крепче бомбы взрывается. Импортерам чужеземным доказать надо, что напиток это, а не отрава. Посему на испытания добровольцы нужны. Кто поедет?
Царь не обернулся. Он знал, что за его спиной мгновенно вытянулись две длиннющие руки, одна с привязанным бубенчиком, другая по локоть в чернилах.
- Ну, и я во главе, - заключил царь. - Собирайтесь. Дело государственное, семьям - ни слова!
первым Бог создал мужчину и сказал-жемчужина моей мысли Потом создал женщину и подумал-это повтор, Но вслух не сказал, а то она услышит и тут такое начнётся…
моё любимое животное-я сам пою кормлю выгуливаю… отдам в хорошие руки…
Мужчины любят не глазами, мужчины любят потрогать …
Моя жена стала часто употреблять модное слово «гаджеты». Только произносит его как-то странно,. по-слогам.)
За 2 дня я посмотрела 4 сезона сериала… думаю, в своем
резюме стоит дописать Усидчивость и Целеустремлённость…))
- Молодой человек! Вашей маме невестка не нужна? А? Нет? Точно? Готовлю, стираю, убираю, даю в будни и праздники, не требую ни цветов, ни внимания, отпускаю с друзьями и шлюхами. Ну, может, подумаете? А то мне скоро тридцатник, ну очень подпирает…))