Узнаешь ты ЭТОТ мир.
А этот мальчик… Он такой земной, как будто кремний, теплый влажный гравий, хотя, конечно, вовсе не землянин, - и даже не из тех, кто мы с тобой. И ни в одном из девяти миров ты не найдешь такой холодной силы, чтоб усмирить чрезмерный пыл Гольфстрима и кто еще там был в него влюблен… Кометы вдруг вставали на дыбы, узрев его, и били твердь хвостами…
Дай мне сгореть. Иначе я останусь еще одним из ста твоих имен.
Без тени сомнений,
Не пряча лица,
Идти к своей цели
Дорогой бойца.
Без страха и лени,
Не веря глупцам,
Вперёд к своей цели
Идти до конца!
Десять с лишним лет назад
Я решила выбрать этот путь.
Поначалу наугад,
Но с годами глубже видя суть.
Кто всегда идёт вперёд,
Пусть порой дорога не проста,
К счастью своему придёт,
Даже если шанс один из ста.
Без тени сомнений,
Не пряча лица,
Идти к своей цели
Дорогой бойца.
Идти до конца!
До конца!
В мире есть немало тех,
Кто боясь насмешек и проблем,
Променял дорогу вверх
На тоскливый путь стандартных схем.
Чтобы не жалеть потом
Нужно страх и лень отдать глупцам,
Не сдаваться, быть бойцом
На дороге что ты выбрал сам!
Без тени сомнений,
Не пряча лица,
Идти к своей цели
Дорогой бойца.
С опытом познала я -
В нашей жизни нет простых путей.
Но что не убьет меня -
Завтра меня сделает сильней!
В этом мире каждый сам
Волен управлять своей судьбой,
Но с начала до конца
Нужно просто быть самим собой!
Нужно просто быть самим собой!
Нужно просто быть собой!
Без тени сомнений,
Не пряча лица,
Идти к своей цели
Дорогой бойца.
Без страха и лени,
Не веря глупцам,
Вперед к своей цели
Идти до конца!
Нашёл на болоте
Мальчик один
Камень горячий
Сокрытый в траве.
С серого бока
Убрал зелень тин.
Надпись прочёл
Из выбитых букв:
«Кто разобьёт
Камень напополам,
Молодость тот
Возвращает себе».
С этою мыслью
Он побежал
К рядом живущему
Старику.
Ты, старик, разбей горячий камень,
И вернётся молодость к тебе.
Будешь ты без палки и ногами
Ходить и бегать по всей Земле.
Будешь ты стремиться к целям дальним.
Познавать природу и себя.
Ну, старик, разбей горячий камень,
Я нашёл его для тебя.
Он старику
Всё рассказал.
И на болото
К камню привёл.
Надпись его
На боку показал.
Смотрит: старик
Отводит свой взгляд:
«Я молодым
Много страдал,
Холод и голод,
Войны прошёл.
Оставь этот камень
Как он и лежал.
Когда-нибудь сам
Ты вернёшься сюда".
Ох, и пройдоха этот рыжий лис,
Все тот же жулик и ничуть не скис,
Похоронил медведя, но сам при делах,
Давно и волк другой, но лис не знает страх.
Чуть что готов сбежать он за бугор,
На это он ссылается и делает упор,
Всех обхитрил и объегорил лис,
Востребован и вновь пошел на бис.
Хвостом своим следы он заметает,
В капканы он пока не попадает,
Но будет пойман именно за хвост,
Наказан будет рыжий сей, прохвост.
Ты, сводишь плечи,
Перепутав, с мусором,
Выносишь. мозг.
Если бы, этим вечером,
Твои, губы, тело, душу…
Обнять…
Мог.
- Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? - удивился Румата. - После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы…
- Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим… Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.
- А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?
- На это способны только высшие силы…
- Но все-таки, представьте себе, что вы бог…
Будах засмеялся.
- Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!
- Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу?
- У вас богатое воображение, - с удовольствием сказал Будах. - Это хорошо. Вы грамотны? Прекрасно! Я бы с удовольствием позанимался с вами…
- Вы мне льстите… Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?..
Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него.
- Что ж, - сказал он, - извольте. Я сказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей».
- И это все? - спросил Румата.
- Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
- Бог ответил бы вам: «Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими».
- Я бы попросил бога оградить слабых, «Вразуми жестоких правителей», сказал бы я. - Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
- Накажи жестоких, - твердо сказал он, - чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
- Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
- Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
- И это не пойдет людям на пользу, - вздохнул Румата, - ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
Не давай им всего сразу! - горячо сказал Будах. - Давай понемногу, постепенно!
- Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
- Да, я вижу, это не так просто, - сказал он. - Я как-то не думал раньше о таких вещах… Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, - он подался вперед, - есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…
- Я мог бы сделать и это, - сказал он. - Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:
- Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
- Сердце мое полно жалости, - медленно сказал Румата. - Я не могу этого сделать.
И тут он увидел глаза Киры. Кира глядела на него с ужасом и надеждой.