Вы слышите? Конечно же, Вы слышите…
Как плачет ночь и утренний рассвет.
И даже то, как Вы, волнуясь, дышите,
Глотая горький дым от сигарет.
И звуки, словно нити паутинные,
Сплетаются по нотам в тонкий ряд.
В моей душе мечты неукротимые
Вновь пламенем неистовым горят.
Вы слышите? Меня Вы точно слышите,
Для вас сегодня льёт холодный дождь.
ТорОпитесь, вокруг кого-то ищете,
Кто вам подарит красочную ложь.
И тела вкус испив до дна прекрасного,
Ваш гость уйдёт оставив только боль.
Ступив на пол, на платье своё красное,
ПризнАете, что это не любовь…
Вы слышите? Нет, Вы меня не слышите…
И даже то, как плачет тишина.
Глотая горький дым, печалью дышите
С бокалом недопитого вина.
Плюс к тридцать первому числу,
Подставьте нож острее бритвы.
Одно прошу, не надо вслух,
Кричать, что карты мои биты.
Ещё не пробил смерти час,
В горячем теле много силы.
А вы, всё рубите с плеча
И загоняете в могилу.
Не надо душу проклинать,
Устанете во лжи коварной,
Свои грехи во тьме считать,
В судьбе поистине бездарной.
Зачем, смешно ведь, как же так?
Считаете себя святыми…
А человечности с пятак
И сердце ваше в злобе стынет.
Я, любовь, да по каплям незримым,
Соберу словно горсть изумрудов.
Подарю её всем несчастливым,
Кто живёт в ожидании чуда.
Кто от слов обжигался и падал,
Умоляя с надеждой остаться.
И просил ложку горького яда,
Лишь бы только несчастным казаться.
Кто в мечтах рисовал на обоях,
За картиной, картину и верил.
Что любовь это там, где есть двое
И печаль не стучится им в двери.
Я, любовь подарю если надо,
Даже тем, кто её презирает.
Кто забыл, что такое есть - радость…
И себя каплей слёз отравляет.
В комнате мрачной грязные стены,
Битые стёкла, рамы прогнили.
Мы желали с тобой перемены,
Только вот для чего?.. Позабыли…
Может кто-то лениво нас водит?
По углам расставляя преграды.
Только силы давно на исходе
И судьба губит всех беспощадно.
Каждый шаг всё трудней и труднее,
Мир гниёт истощённый до трещин.
Кровь по венам течёт и немеют
Руки кормящих любящих женщин.
Все иконы теперь, как картины,
Позабыли, что значит молиться.
И пред зеркалом с мордой звериной,
Продолжаем собою гордится.
Мы желали с тобой перемены,
Только вот для чего? Позабыли…
Яд течёт вместе с кровью по венам…
И мечты давно стёртые пылью.
Как нити злата солнечные чары,
Красою околдовывают тишь.
Ты в сердце моё пламенным пожаром,
Как птица синеокая летишь.
Скользит внутри огонь воспоминаний,
Эмоций всплеск пьянит, как от вина.
Горю я от взаимного желанья
И жадно пью любовь твою до дна.
Признаний крик дыханье разрывает,
На сотни тысяч ярких васильков.
И шлейф любви в ночи нас согревает,
Под шелест светлокрылых мотыльков.
Грязные окна, обои прокурены ядом,
Тёмная плесень проела до дыр потолок.
Люди живущие прячут усталые взгляды,
Лёгкие просят свободы хотя бы глоток.
В венах отравлена кровь… чуть дрожащие руки,
Ищут остатки еды, чтобы как-то дышать.
Сверху «кудахчут», как звери продажные «суки»…
Только на боль им людскую давно наплевать.
Кресла до дыр, а законы порою абсурдны,
Лижет обман всюду уши, как свежую кость.
И справедливость спит сном за стеной беспробудным,
Алчность гуляет по миру, как прошенный гость.
Нет теперь правды, свобода блуждает в потёмках,
Люди дерутся друг с другом, как псы за бульон.
Не замечают, как топчут живого ребёнка,
Лишь бы забрать свой кровавый бумажный мильон.
Я устал ненавидеть и просто молчать,
Рисовать на стене пиктограммы.
Запираться на кухне, пить чай и кричать,
Прикрывая рукой свои шрамы.
Очернённые мысли чужою молвой
Ищут выход в заброшенном мире.
Открываю глаза и веду я рукой
По стене этой мрачной квартиры.
След вчерашнего срыва - осколки стекла,
Перевёрнуто кресло… Картина
Почему-то теперь стоит возле угла,
А над ней паук вьёт паутину.
И лучистое солнце рисует сюжет,
Зайчик солнечный бьётся мне в душу.
Только в сердце любви для меня больше нет,
Этот мир моей болью разрушен.
Из рук моих испит нектар соблазна,
Распахнутые шторы ждут огней.
Прикосновенье губ, и ты согласна,
Навеки стать единственной моей.
Холодный вздох печали где-то в прошлом
Пылится в письмах кипою в тени.
Я стану для тебя твоим хорошим,
Кто чувства светлой нежностью пленит.
И грешность всю из памяти, что гложет,
Сотру своим признанием в любви.
И чуть касаясь поцелуем кожи,
Я упаду в объятия твои.
И лунная соната сонных улиц
Напомнит день, когда с тобой вдвоём
Душой к душе незримо прикоснулись,
Сердца слились в едино под дождём.
Кто-то вбивает в ночи без наркоза
В сердце блуждающих ржавые мысли.
Каждый, незримо отравленный дозой,
Ищет свободу средь проклятых истин.
Гнут лабиринты пути средь расщелин,
Всюду кресты деревянные, ямы.
Каждый второй добираясь до цели,
Шлёт, прослезившись, домой телеграммы.
Кто-то гадает на картах и верит
В чудо судьбы - повезёт несомненно.
Только вот держат железные двери,
В мире, где всё испоганено тленом.
Мокрые улицы, пьяные бредни,
Крики, убийства, кровавые даты.
Нет здесь любимых и нет здесь последних,
Каждого ждёт перед Богом расплата.
Солёный дождь сквозь занавес заката,
Как вечный странник голову склонив,
Вновь искажая стрелки циферблата,
Наигрывал свой бешенный мотив.
Немного грусти вперемешку с болью
И чувства, что разбавлены вином,
Теперь кипят и просятся на волю,
Стуча незримо в старое окно.
И сладкий чай горчит словно от яда,
Прощальных слов не слышно за стеной.
И жжёт щеку лиловая помада,
Что второпях оставлена тобой.
А ночь смеётся, словно издеваясь
И всё сильнее барабанит дождь.
Как можно так, души моей касаясь?
Твердить - «Люблю!» Скрывая в этом ложь…
Заброшены тексты на дальнюю полку,
Приёмник молчит. Тишина.
О ней ты мечтаешь ночами, но толку,
С ней бродит под ручку луна.
И рвутся гитарные струны… Аккорды, -
С тобою на вы. Только ты,
Склонившись к мольберту, рисуешь покорно,
На ватмане белом мечты.
В прекрасных глазах отражаешь ты лунность,
Из звёзд в тёмном небе мосты.
Чарующий облик, волшебную юность
И нежность её красоты.
«Прокуренная комната души»,
Испит весь яд до дна глотком единым.
Меня судить не надо, не спеши,
Ведь шрамы не прикроешь паутиной.
Истерзанные нервы бьют в висок,
Холодный пот стекает по морщинам.
Увял любви изрезанный цветок,
Ты не моя, а я не твой мужчина.
Забудь и всё, завален лабиринт
Осколками зеркал в тени разбитых.
И в темноте, где гнутся фонари,
Мы будем в списке навсегда забытых.
И пусть горят холодные мосты,
За горизонтом пламенем крылатым.
Вокруг меня стоят уже кресты
И выбита под фото смерти дата.
Какая нежность… Присмотритесь…
Полей душистые цветы.
Я словно в сказке первый зритель,
Сияю в красках чистоты.
Ромашки, лютик, хвощ, душица,
Фиалка, клевер, василёк.
Здесь можно даже насладиться,
Тем, как цветёт любви цветок.
И даже скромный зверобой,
Мне словно шепчет: «Не спеши».
Какая нежность… Боже мой!!!
В забытой ангельской глуши.
«Будь счастлива, забудь о том, что было»,
Не надо слов терзающих в ночи.
Во мне моя любовь к тебе остыла,
Как лунные холодные лучи.
Не будем больше в прошлом спотыкаться,
Кто виноват, оставим при себе…
В то время было мне примерно двадцать,
А где-то девятнадцать и тебе.
Любил… поверь любил, а ты смеялась,
Швыряя розы красные в лицо.
Один остался я… и ты осталась,
Одна, сжимая яркое кольцо.
Будь счастлива, забудь о том, что было,
Не надо слов терзающих в ночи.
Во мне моя любовь к тебе остыла,
Как лунные холодные лучи.
Не рвите мне душу, цепляя словами,
Горящие шрамы пронзают, как ток.
По венам, что были зажаты цепями,
Течёт вместо крови, свободы глоток.
Устал я от «правды», что гложет мой разум,
От бешеных взглядов спасения нет.
И в спину летят свистом колкие фразы,
Стирая за мною протоптанный след.
Не нужно мне больше пустых обещаний,
И клятв пред иконою с ликом Христа.
Мне незачем слышать ваш бред оправданья,
Когда сотни тысяч лежат у креста.
Не рвите мне душу, цепляя обманом,
Я больше не тот, что когда-то был слеп.
По осени прошлой с пришедшим туманом,
Навек разорвал я гнетущую цепь.