Мосты из радужных тропинок…
В подарок с неба - солнца луч
Теплом врезается в затылок,
Сквозь стаю тёмно-серых туч.
И тень, зависшая над домом,
Нарушив грохотом покой.
Мне постучалась в грудь истомой…
Всё потому-что был я с той.
Чьи губы, словно жар вулкана,
Сквозь сердце огненной стрелой,
Меня ласкали неустанно,
Любовью сладкой, неземной.
И разум мой пылал от счастья,
В долине красочных дорог.
Ведь предо мною в ярком платье,
Стояла та, что создал Бог.
В разбитых зеркалах искал я всюду свет,
Свеча в моей руке притушена, но боль,
Пытается к виску приставить пистолет,
Навек стереть в судьбе не сыгранную роль.
Сценарий жизни прост, но сожжены мосты
И провода кипят, потерянная связь.
И даже смерть на всё взирая с высоты,
От жалости дождём с лица стирала грязь.
Один, стою один, ещё пока живой,
Озноб на части рвёт от холода и ран.
Быть может завтра мой последний будет бой,
Но верю, что падёт, от пуль моих тиран.
В разбитых зеркалах искал я всюду свет,
Но находил лишь след предательства и лжи.
Дрожит в моей руке холодный пистолет,
И ворон словно тень, над трупами кружит.
Я спрячу в руки боль холодных слёз,
Осколки слов закрою в книгу лжи.
И кованный изгиб плетущих роз,
Перекую на острые ножи.
И, как глаза твои, немая сталь,
Заговорит морзянкой на свету.
Напомнит мне разбитую хрусталь
И рваную, прожжённую фату.
И взгляды, что без слов кричали в ночь,
Предательски пиная в пустоту.
Не в силах испытанье превозмочь,
Я в клочья рвал заблудшую мечту.
И в тишине глотая никотин,
За кадром кадр, прокручивая жизнь.
Я понимал, что рядом снова сплин,
Окутывает душу ядом лжи.
Сквозь пальцы время словно сон, стекает… падает к ногам
И рвутся в бухтах паруса и плачут тающие звёзды.
Холодный луч опять смеётся и назло моим ветрам,
Стучится в двери, где вчера дарили счастье… только поздно.
Замок заклинило и вход, теперь один, где моря всплеск,
Где старый плот годами ищет светлый путь в тени тумана.
И вот в ночи, в её глазах, я вдруг увидел яркий блеск,
Что потянул меня к себе из царства подлости, обмана.
И словно кто-то выбил клин, стою, задумался, молчу,
По венам кровь… адреналин, несёт меня в её объятье.
Смотрю в глаза в которых свет и я впервые прошепчу,
Слова любви… любви слова, на зло стократному проклятью.
Я вдыхаю тебя по чуть-чуть тенью жаркого тела,
Околдованный страстью любви при свечах у окна.
Забывая о том, что мы оба с тобой под прицелом
И лучами впиваясь, смущённо нас гладит луна.
Теребит ветер листья, цепляя кирпичные стены
И, без стука врываясь, плетётся прохладой у ног.
И в огне догорают колючие строки измены,
Что предательски в мыслях навеял предутренний смог.
Я целую тебя, утопая в глазах цвета счастья
И лечу, словно волны, в объятье ночной тишины.
А на гладком дубовом полу твоё красное платье,
Навевает волшебно-лучистые, сладкие сны.
Я дышу и живу лишь тобой обо всём забывая,
Наслаждаясь пою, как поют поутру соловьи.
И мелодия нежности в душу стучит, замирая,
От безумно прекрасной, счастливой на свете любви.
Вопреки существующим правилам, листья берёз,
Прижимаясь к холодной стене в дом стучат невзначай.
И меня вдруг пронзает мой самый бредовый вопрос,
Почему за апрелем без стука врывается май?
Почему, когда вьюга кружит за квадратным окном,
Не поют соловьи и не греет лучистый рассвет?
Почему, когда в мыслях мечтаешь о чём-то своём,
Кто-то вечно пытается дать тебе важный совет?
Почему, жизнь нас учит, а мы снова ставим свой штамп,
На окрашенных досках скамьи не поверив словам?
И пытаемся петь под окошком любви дифирамб,
Только после того, как глотнули на травах бальзам?
Почему, за вопросом, мы верим, что будет ответ?
Разрушаем чужое безмолвие криком души.
И бредём в темноте, гасим шторами лунный привет,
Всё ругая себя, что куда-то всё время спешим.
Мне не страшно любить, просто больно терять
И смотреть в пустоту одиночества.
Находить отражения в лужах, кричать,
На уставших людей от пророчества.
Что пьют нежность мою, от глотка до глотка,
И пьянея бегут спотыкаются.
Где-то там, где туман, где плывут облака,
Посчитав, что грешат, Богу каются.
Но неделя, вторая проходит и вновь,
В моё сердце впиваясь, надеются,
Что взаимные двери откроет любовь
И душа в нежной ласке согреется.
И в цветущих полях растворится туман,
В бликах реки опять разыграются.
Мне не страшно любить, только в сердце обман,
Полупьяный с рассвета шатается.
Мне не страшно любить, просто больно терять
И смотреть в пустоту одиночества.
Находить отражения в лужах, кричать,
На уставших людей от пророчества.
Знает дерзкая ночь, что однажды ворвётся рассвет,
Луч прижмётся к столу, оставляя тепла отпечатки.
И уляжется прямо к тебе на расстеленный плед,
Чуть касаясь лежащих на стуле две тонких перчатки.
Улыбнёшься на встречу лучам и откроешь глаза,
В них бездонная синь отразит - тело нежное, плечи.
За окошком, где к ясному небу плетётся лоза,
Рядом чудо-сирень вновь напомнит вчерашнюю встречу.
Как холодные стрелки огромных часов на стене,
Растворялись в тени, издавая скребущие звуки.
И в блаженстве пылала душа, словно порох в огне,
Когда нежно тебя обнимали любимые руки.
Серая комната… стены пропитаны ядом…
Слышится, только лишь скрип поржавевших дверей.
Где-то в тени смерть с косою с озлобленным взглядом,
Косит в единый замес: и людей и «зверей».
В окнах решётки обросшие все паутиной,
Смог от горящих домов режет болью глаза.
Женщину в синем платке придавило осиной,
Мёртвое тело пронзает мальчишки слеза.
Мама не спит… пацанёнку всего лишь три года,
Всё понимает и видит, но жмется сильней.
И проклинает он каждого в мире «урода»,
Кто автомат поднимал на невинных людей.
Люди, скажите, ответьте, да кто вами правит?
Сколько же можно питать злобой весь белый свет?
Сколько же можно идти против Господа правил
И направлять раскалённый в лицо пистолет?
Серая комната, стены пропитаны ядом,
Только надежда в душе заставляет мечтать,
Что за дверьми есть огромное озеро с садом,
Где можно жить и свободой единой дышать.
Душистый шлейф у ног весенний,
Врезаясь сладостью, зовёт.
Я напишу вам, как Есенин,
Что сердце просится в полёт.
Пусть лунный свет пьянит жизнь рьяно
И под широкой мостовой,
В объятий нежного тумана
Я повстречаюсь с тишиной.
Где над листвою сонный ветер,
Напомнит снова невзначай.
Что нет прекраснее на свете,
Когда цветёт волшебник май.
Старинные часы срывали даты,
Меняя дни на новые года.
И растворяясь в глубине заката,
Спешили вдаль по рельсам поезда.
И у порога, каждый раз ветвями,
Настойчиво стуча резвилась ночь.
Лишь по утру проснувшись с соловьями,
Лучистый свет гнал тихо её прочь.
Крылатый джаз пьянил очарованьем,
Врезаясь в окна каменных домов.
Я слушал нежность, майское дыханье
И топот первых утренних шагов
Мой запах тела обвивал твою подушку,
Дрожит в усладе страстно тишина.
Ты в жизнь мою вошла простой «игрушкой»,
Лучистой, но прекрасной, как луна.
Взгляд нежности безмолвием впивался,
Чаруя ослепительной красой.
В твоих объятьях сладких я влюблялся
В прекрасный образ девушки с косой.
И рвались струны, душу пеленая
Аккордами волшебными весны.
Ещё вчера была ты мне чужая,
Сегодня же в мои стучишься сны.
Вчерашний день останется вчерашним,
Открыли ход бетонные мосты.
Бездомный кот на время стал домашним,
А мы с тобою перешли на «ты».
Нарушили законы всяких правил,
Но к чёрту всё, нам незачем скрывать.
Подумаешь, что чуть сюжет исправив,
Без долгих встреч мы прыгнули в кровать.
Вот взять кота, ещё вчера казалось,
Безропотно готов был умереть.
Сегодня повезло бедняге малость,
Он сможет в счастье душу отогреть.
Вот так и мы, минуя расстоянье,
Связав устами общие мечты.
Без всяких там по времени свиданий
Мы просто перешли с тобой на «ты.»
По струнам скользит день в открытые двери,
Мелодия эха пронзает рассвет…
За сталью рвут цепи голодные звери,
Кровавый в оковах виднеется след.
Под музыку смерти свинцовые ноты,
Бездушно впиваются прямо в сердца.
Их всех, как ненужных распишут в блокноты,
Один за одним начиная с конца.
И будет от счастья кружиться старуха,
Над пролитой кровью сверкая косой.
Как кружит над падалью гадкая муха,
Качая «тупою» своей головой.
И вот тишина, нет ни воя и боли,
Сто тридцать волков, как кровавая тьма.
Они никогда не увидят свет с воли,
Все пали за ночь от сошедших с ума.
Я ворвусь в свой счастливый рассвет после долгих скитаний,
Поменяю потёртую обувь на мягкие тапочки,
Брошу в сторону прошлого взгляд и скажу: До свиданья! -
Мне упреки твои давно стали, признаюсь, до лампочки.
Ты судила меня за разбитую старую вазу,
Обвиняла во всех прегрешениях, сидя над пропастью,
И пыталась загнать ниже плинтуса ломанной фразой,
Возвышая себя перед всеми с незримою гордостью.
Ты шагала вперёд по осколкам судьбы, спотыкаясь
В лабиринтах обмана, с бутылкой вина без названия,
Возвращаясь домой, в наш изломанный быт не вникая,
Принося с собой в злобной гримасе пустое ворчание.
Дни терпел, месяца и года твои жалкие бредни,
Бросил всё - надоело! Устал жить в таком состоянии!
И та ночь в одной комнате стала, признаюсь, последней -
Я ушёл, дверь захлопнув, и тихо сказал: До свидания!