Человеку не делает чести многое из того, что он делает.
Порядочность по жизни пронеси.
Себя, тем самым, от бесчестия спаси,
А непорядочностью ты не увлекайся,
Над ней и честь и совесть вознеси!
Столько чести смолоду удалось сберечь, что впору начинать раздаривать.
Кто-то, счастье чужое разрушив,
Находит себе оправдание-
«Мне ведь жизни хотелось получше,
Я свои исполнил желания»
«Наплевать на других мне!!!» - я слышу,
«Жизнь одна, нужно брать, я считаю»
Только ветер всё судьбы колышет,
Боль чужую с лихвой возвращая…
Возвращает все слёзы, поступки,
Все обманы, предательства ваши,
Счастья мир по - хрустальному хрупкий,
Мы в ответе за действия наши!!!
Не несите вы людям страданий,
Не желайте их жизни, их счастья.
И, прошу, не берите чужого,
Наказание будет ужасным…
Дружба крепка не лестью, а правдой и честью.
Андрей Макарович, учитель математики, встретил его со старческой хлопотливостью: загремел чайником, начал накачивать примус. Андрей Макарович постарел очень сильно. В нем укрепилась уютная стариковская согбенность, которой не имел никто в поселке. И примус здесь шумел по-иному, и иной вкус чая, без горечи и острого железного привкуса. Баклаков видел в окно березу, с которой покорно падали листья.
- Ты, Сережа, сейчас героически работаешь на севере, летаешь на самолетах и открываешь месторождения. Не тянет домой? Я помню, ты же был страшный охотник. В леса не тянет? Твоя родина здесь. Или сейчас у вас везде родина?
- Зря вы насчет героики. Это не героика, а несправедливость. Работа наша легче работы любого колхозника. Денег мы получаем в несколько раз больше. Я за месяц получаю столько, сколько мать получала за полгода. Справедливо? Еще вдобавок про нас песни поют, книжки пишут, по радио говорят. А насчет родины, так вы поставьте меня какой-нибудь латиноамериканской страной заведовать - я все равно вятским останусь. От этого не уйти.
- А зачем уходить-то, Сережа? Стыдиться тебе нечего. Москва и то на вятской земле стоит. Только я не понял: ты профессией своей не гордишься? Я школьникам объясняю: вот за этой партой сидел Баклаков Сережа, ныне полярный геолог. Покоритель льдов, так сказать.
- Этого я и стыжусь. Незаслуженной чести. Я ни черта не сделал еще. Но уже «полярный геолог». Звучит?
- Ты об этом не думай. Ты лучше помни, что я говорил и буду говорить ученикам про полярного геолога Баклакова. Родители твои были незаметные люди. Как все. Таким, как они и я, памятники не ставят. Вот ты и будешь нам живым памятником.
- А если не получится памятник?
- Живи честно. Получится из твоих детей. Это великая, главная линия в жизни, Сережа. Не нравится мне, как ты говоришь о работе. Гордыня в тебе появилась. Или ошибаюсь?
- Мы все там гордыней живем. Такая обстановка. Мы там все исключительные.
- Если почувствуешь плохо, возвращайся, Сережа. Здесь вашу фамилию помнят, упасть не дадут. И избави бог начать пить. От гордыни многие пьют.
- Для возвращения нет причин, Андрей Макарович. Я ведь вятский, а значит, упрямый.
Закон я знаю, он такой один,
Довольно прост, но суть мне дорога,
Что Слово с уст не павшее - Слуга,
Произнесенное - навеки Господин…
Достоинства человека
заключается не в умении
щегольнуть внешним
лоском, которого требуют
жалкие условности,
принятые в обществе, а в правдивости, честности,
справедливости, чистоте и добром имени.
У всех в чести одни червонцы,
Без них и честь твоя - пустяк.
И кажется, что даже солнце
Не что иное, как пятак.
Честность работает. Мудрость вопросы решает.
Зависть - одна лишь! - досуга себя не лишает.
Ах! Не трудом же назвать неустанное рвенье,
С коим она и труду и таланту мешает.
Даже завидуя гению, зависть ленива,
Даже завидуя диву труда - нерадива,
Даже завидуя доброму делу - злонравна,
Даже завидуя правде - коварна и лжива.
Будь осторожен! Завидуя славной судьбе
Славного брата, - по скользкой же ходишь тропе!
Сам рассчитай: посягнувши на всю его славу, -
Все его подвиги делать придется тебе.
Где та гора, что завистники встарь своротили?
Где те моря, что завистники вплавь переплыли?
Очень бы я почему-то услышать хотела
Истину ту, что завистники миру открыли!
Люди всему позавидуют, надо - не надо.
Если вы Гойя - завидуют горечи взгляда,
Если вы Данте - они восклицают: «Еще бы!
Я и не то сочинил бы в условиях ада!»
«Хочешь ли видеть собрата простертым у ног
Или в него самого обратиться разок?» -
Дьявол спросил у завистника. Но одновременно
Оба заказа - и дьявол исполнить не мог!
Но вот в чем беда: честных-то у нас много, очень много, то есть, видите ли: скорее добрых, чем честных, но никто из них не знает, в чем честь…
А нужно ли предательство терпеть?
Что может быть хорошего от лести?
Ведь может лучше с честью умереть,
Чем существовать всю жизнь, без чести…
Хорошо, что сейчас у нас нет пистолетов в свободной продаже.
В противном случае я бы наверное уже не был сейчас с вами, из-за количества дуэлей, в которых бы я участвовал, но не это главное.
Честь ещё никто не отменял, Конечно сейчас это больше слово чем дело, но я в своей жизни не раз дрался за Честь, а уж стреляться пришлось бы чаще явно.
Хорошо. что нет оружия, а то бы я бы наверное поубивал десяток женщин в своей жизни. одних за глупость, других за непроходимую тупость, третьих за б****во.
Хорошо. что в нашей жизни нет орудия, а то бы я не ждал пока наши суды осудят преступника, я бы сам с ними разбирался бы.
Хорошо что у нас нет оружия. Сердечные муки часто приводят к трагическим последствиям. И пуля - самое простое из того что есть. Шерше ля фам…
Хорошо, что у нас нет оружия. Это другие страны как-то держатся, а в нашей стране давно бы уже почти никого не осталось. Только трусы и разгуливали бы по улицам наших городов…
Хорошо, что у нас нет оружия. меня не было бы в живых уже лет в шестнадцать. Я был бы убит на дуэли!
Наша Таня громко плачет.
Потеряла Таня честь.
Честь, ебёна мать, не мячик.
Мячик можно Приобресть
Оставь свой след везде, где ты бывал!
Свети во след - на протяженьи Жизни!
Ты так живи - что б каждый вспоминал!
И что б у каждого с улыбкой были мысли!