Сказать было нечего, а молчать — уже неудобно. Поэтому начал благодарить всех присутствующих за что попало.
Порой мне кажется:
тихи
в наш громкий век
мои стихи.
Но были б громче —
вдвое, втрое —
перекричишь ли
грохот строек?
Пускай иным не угодишь,
во мне уверенность все та же:
кричать не надо.
Если даже
ты с целым миром говоришь.
Иди вперед
Порою нужно быть другими,
Забыть себя, идти вперед.
И если здесь ты нелюбимый,
Лети вслед ветру, что зовет.
Ищи же тех, кого полюбишь,
И с кем остаться возжелал.
Принес кто боль — ты тех забудешь.
Иди вперед, иди вперед.
Ты сердцу верь — оно правдиво.
И трапом выстлан путь наверх.
Песком цветным, воды отливом
Текут минуты снизу вверх.
Узлом завязан неба нитью,
Ты смотришь в зеркало времен.
Мы, люди, слиты воедино.
О чем мечтаем, чем живем?
Ищи свой путь. Ищи свой свет.
Будь честен, и найдешь его.
Задав вопрос, ты сам ответь,
Иди свободно и легко.
Для меня самое сложное в приготовлении пищи, это придумать, что же сегодня приготовить из числа многочисленной рецептуры. Именно поэтому банальное блюдо, как вареный картофель в мундире с квашеной капустой, вызывает у меня уважение к простоте вкуса и эстетическую гармонию!
Если человек охотно признаёт свою вину, то дело явно не чисто. То ли ему за признание заплатили, то ли признанием маленькой вины большую прикрывает.
Живём и дышим мы, любя, но любит всяк лишь сам себя.
Она бегала от смерти, но споткнувшись, угодила в рай!
…Сверху тут комментарии пестрят фразами, вроде «жизнь — это подарок», «просто найди себя», «позврослей»
Насчёт «родители дали вам жизнь, потому что вы были им нужны», я бы очень поспорила. Большинство людей просто не задумываются, зачем они рожают детей. Ну, потому что так надо. Потому что залетели, а аборт — страшно, плохо, «греховно». Потому что ну вон у Машки с Петькой есть детки, у Люськи с Васькой тоже, ну и нам наверно надо, тем более что родители давят желанием внуков, а часики тикают. Сделать ребёнка гораздо легче, чем задуматься, зачем и нужно ли.
Нет никакого смысла жизни.
Сбылось как-то желание: присмотрелся, а оно не моё. Ну, в таких случаях привередничать не принято. Ведь кто-то старался, желал.
Кто долго ищет, тот всегда отыщет того, кто тоже давненько ищет. И будут они вдвоём искать третьего, который тоже где-то что ищет, уже отчаялся и будет рад компании.
Но если уж падать, разбиться на части,
То так, как можешь лишь ты.
Ты смотришь на небо, себя излучая,
И видишь другие пути.
Лужи на щеках в разводах бензина,
Дисперсией жизнь назову.
Они говорят: ты слабый, ты сильный,
И верят, как в мысль не свою.
Люди… конечны. Конечны, как точка —
Голубая планета с голубиной мечтой.
Тяжелой рукой так сжимает нас что-то,
И шепчет: «Ничто не легко».
И теперь посылаю все к чертям,
Посылаю на волю вселенной,
Ведь где-то еще не погасла звезда,
Непременно к которой приеду.
Не можешь терпеть, не можешь летать,
От черных ботинок мозоли…
Завернусь я в фольгу и сбегу на Уран,
Не зная ни горя, ни боли.
Давайте дышать все
хаосом мыслей,
и падать дождем
к звезде в никуда.
На далекой планете
закат ты увидишь,
и там пропадешь,
словно пыль, навсегда.
И стаей дельфинов
из ртути и серы
со дна дышит вечность,
что встретит тебя.
Но с розовым светом
в ладонь пали тени,
я слышу, как тает
дневная строка…
На векторе часа,
пропавшего в сутках,
где время рукою
можно поймать,
Обрету нас я снова,
как зелень, как море,
как биения сердца,
дыханья печать.
***
Не хочу упустить эту осень…
Только в ней мне возможно найти
Все, что ищут так люди друг в друге,
И куда ведут все пути.