Когда играешь в теннис жизни, всегда надо возвращать шарик благодарности тому, кто тебе его послал. Если будешь прятать шарики в карман, вскоре нечем будет играть. Тот, кто умеет только сжимать ладони, не умея разжимать и отдавать, никогда не уплывёт дальше гавани. Кулаком вода не загребается.
Наверно, вообще любимых нет таких,
Что из-за пустяков на нас не хмурят взгляда.
«Всё, что делается с любовью,
лежит за пределами добра и зла"(Ницше)
Никогда не суди человека по его прошлому! Самое главное
какой он в настоящем, и какие
планы у него на дальнейшее
будущее.
Всё то, что лежит позади нас и что лежит перед нами, - мелочи по сравнению с тем, что лежит внутри нас.
Дыши, дыши поглубже ртом,
Да выдохни - умрешь. У вас
тут выдохни - потом Навряд
ли и вдохнешь. В. Высоцкий
? Хорошая цитата даёт читателю возможность испытать литературный оргазм!
А очень хорошая способствует зачатию и рождению новых цитат!
Cпасибо «Жемчужине мысли» за эти множественные литературные оргазмы))
© zulnora
БОЛЬНО - это когда ребёнок,
которому остаётся жить
считанные дни рисует жизнь,
которой он не увидит… СИЛА -
это когда инвалид на коляске
улыбается в глаза тем, кто
презирает его и ненавидит…
СТРАШНО - когда малыш ждёт
маму, а мамы уже нет. Мы перестали ценить чувства,
плача по пустякам.
Еще быстрее в остальное время ночи несся черт с кузнецом назад. И мигом очутился Вакула около своей хаты. В это время пропел петух. «Куда? - закричал он, ухватя за хвост хотевшего убежать черта, - постой, приятель, еще не все: я еще не поблагодарил тебя». Тут, схвативши хворостину, отвесил он ему три удара, и бедный черт припустил бежать, как мужик, которого только что выпарил заседатель. Итак, вместо того чтобы провесть, соблазнить и одурачить других, враг человеческого рода был сам одурачен. После сего Вакула вошел в сени, зарылся в сено и проспал до обеда. Проснувшись, он испугался, когда увидел, что солнце уже высоко: «Я проспал заутреню и обедню!» Тут благочестивый кузнец погрузился в уныние, рассуждая, что это, верно, Бог нарочно, в наказание за грешное его намерение погубить свою душу, наслал сон, который не дал даже ему побывать в такой торжественный праздник в церкви. Но, однако ж, успокоив себя тем, что в следующую неделю исповедается в этом попу и с сегодняшнего же дня начнет бить по пятидесяти поклонов через весь год, заглянул он в хату; но в ней не было никого. Видно, Солоха еще не возвращалась. Бережно вынул он из пазухи башмаки и снова изумился дорогой работе и чудному происшествию минувшей ночи; умылся, оделся как можно лучше, надел то самое платье, которое достал от запорожцев, вынул из сундука новую шапку из решетиловских смушек с синим верхом, которой не надевал еще ни разу с того времени, как купил ее еще в бытность в Полтаве; вынул также новый всех цветов пояс; положил все это вместе с нагайкою в платок и отправился прямо к Чубу.
Чуб выпучил глаза, когда вошел к нему кузнец, и не знал, чему дивиться: тому ли, что кузнец воскрес, тому ли, что кузнец смел к нему прийти, или тому, что он нарядился таким щеголем и запорожцем. Но еще больше изумился он, когда Вакула развязал платок и положил перед ним новехонькую шапку и пояс, какого не видано было на всем селе, а сам повалился ему в ноги и проговорил умоляющим голосом:
- Помилуй, батько! не гневись! вот тебе и нагайка: бей, сколько душа пожелает, отдаюсь сам; во всем каюсь; бей, да не гневись только! Ты ж когда-то братался с покойным батьком, вместе хлеб-соль ели и магарыч пили.
Чуб не без тайного удовольствия видел, как кузнец, который никому на селе в ус не дул, сгибал в руке пятаки и подковы, как гречневые блины, тот самый кузнец лежал у ног его. Чтоб еще больше не уронить себя, Чуб взял нагайку и ударил его три раза по спине.
- Ну, будет с тебя, вставай! старых людей всегда слушай! Забудем все, что было меж нами! Ну, теперь говори, чего тебе хочется?
- Отдай, батько, за меня Оксану!
Чуб немного подумал, поглядел на шапку и пояс: шапка была чудная, пояс также не уступал ей; вспомнил о вероломной Солохе и сказал решительно:
- Добре! присылай сватов!
- Ай! - вскрикнула Оксана, переступив через порог и увидев кузнеца, и вперила с изумлением и радостью в него очи.
- Погляди, какие я тебе принес черевики! - сказал Вакула, - те самые, которые носит царица.
- Нет! нет! мне не нужно черевиков! - говорила она, махая руками и не сводя с него очей, - я и без черевиков… - Далее она не договорила и покраснела.
Кузнец подошел ближе, взял ее за руку; красавица и очи потупила. Еще никогда не была она так чудно хороша. Восхищенный кузнец тихо поцеловал ее, и лицо ее пуще загорелось, и она стала еще лучше.
Проезжал через Диканьку блаженной памяти архиерей, хвалил место, на котором стоит село, и, проезжая по улице, остановился перед новою хатою.
- А чья это такая размалеванная хата? - спросил преосвященный у стоявшей близ дверей красивой женщины с дитятей на руках.
- Кузнеца Вакулы, - сказала ему, кланяясь, Оксана, потому что это именно была она.
- Славно! славная работа! - сказал преосвященный, разглядывая двери и окна. А окна все были обведены кругом красною краскою; на дверях же везде были козаки на лошадях, с трубками в зубах.
Но еще больше похвалил преосвященный Вакулу, когда узнал, что он выдержал церковное покаяние и выкрасил даром весь левый крылос зеленою краскою с красными цветами. Это, однако ж, не все: на стене сбоку, как войдешь в церковь, намалевал Вакула черта в аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на руках дитя, подносили его к картине и говорили: «Он бачь, яка кака намалевана!» - и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и жалось к груди своей матери.
Дайте мне побыть девчёнкой, я устала взрослой быть… Я хочу
смеяться звонко, о проблемах
позабыть… Дайте мне такое
средство, чтобы хоть на полчаса, я смогла вернуться в детство и поверить в чудеса.
Улыбайтесь так, чтобы все
видели, что у вас на лице след
от поцелуя фортуны, а не от её колеса
«Для одного твое Небо - всего лишь Земля.
Для другого твоя Земля - Далекое Небо. »