-Не поможешь ли ты нам выйти из болота? А то мы заблудились.
- Конечно, помогу, - покладисто согласился Болотничек. - Каждый обязан помогать слабым. Мне вас просто жаль. Как вы только осмелились, такие большие, громоздкие, неуклюжие, сунуться к нам в Болото?
Лишь луна блестнет на небосклоне,
На заброшенном причале эти двое
Коротают за беседой снова вечер.
Только чайкам доверяют свои речи.
О вечном.
Он рожден в техническом прогрессе,
Знает все о космосе и стрессе.
О машинах, самолетах и моторах.
Но порой, в его практичном взоре
Мечты о море.
А она - дитя морской пучины,
И глаза прекрасны, цвета тины.
Жительница сказочного замка.
Но порой бывает очень жалко,
Что русалка.
Уж в который раз они все спорят,
Что же лучше, суша или море?
И мечтают поменяться ненадолго.
Разобраться в этом споре долгом,
Все без толку.
- Мир подводный не похож на этот,
Не бывает там зимы и лета.
Не бывает солнца и заката.
Там всегда спокойствие, прохлада.
Моя отрада.
Город наш большой, у самой бездны.
Он заброшен был людьми и он чудесный!
Множество веков назад он канул в воду,
Он большой, не обплывешь весь с ходу.
Свобода.
Мы украсили все замки, окна, залы.
Там растут прекрасные кораллы.
Стайки рыбок разноцветных там снуют.
И русалки в хороводах все поют.
Наш уют.
Но порой из бездны выплывают
Чудовища, и город наш ломают!
Нет от них спасения в замке и в волне.
Хочется бежать и спрятаться мне
На земле.
И ответил Человеческий детеныш:
Ты, русалка, глупый несмышленыш.
Не поймешь никак ты самой сути -
На земле опасней ваших чудищ будут
Люди.
И в центре зала остались трое - Инквизитор Витезслав, Светлый маг Игорь Теплов и Темная ведьма Алиса Донникова.
Дергающаяся, кашляющая, хватающаяся за горло Алиса.
Эдгара передернуло. Он не знал, что бывает с Иными там… в сумраке. Да и не хотел бы знать, если честно. Но сейчас Алиса приходила в себя в тот миг, когда закончилось ее человеческое существование. Оживала с раздираемыми болью легкими, еще захлебываясь морской водой, отчаянно пытаясь выбиться из-под пресса, обрушенного на нее Тепловым.
- Алиса Донникова, - произнес вампир. Даже его голос дрогнул - нечастой процедурой было временное ревоплощение, совсем нечастой… - Вы подвергнуты временному ревоплощению и находитесь в помещении Европейского Трибунала Инквизиции в Праге. Вам понятны мои слова?
Алиса Донникова, выпрямившись, уже сдерживая хрип, смотрела на Игоря Теплова. Только на него.
- Вам понятны мои слова? - повторил Витезслав.
- Почему… в Праге? - спросила Алиса. Она дышала часто и глубоко, словно никак не могла надышаться - даже этим сырым воздухом подземелья…
- Это не важно, Алиса Донникова. Вы вызваны в наш мир как свидетель. От ваших слов зависит очень многое.
- Я… могу здесь остаться? Снова? Насовсем? - спросила Алиса.
Но смотрела она только на Игоря.
- Нет, - честно ответил Инквизитор. - Вы будете отвечать на вопросы добровольно?
Алиса встряхнула головой. С какой-то отчаянной гордостью.
- Да. Буду, Инквизитор. Спрашивайте.
Но смотрела она только на Игоря.
- Вопросы касаются вашей дуэли с присутствующим здесь Светлым магом Игорем Тепловым. Был ли вызов вас на дуэль произведен по всем правилам?
- Да.
- Была ли вам дана возможность отказаться от дуэли и уйти?
- Да. - Скажите, Алиса, вы обвиняете Игоря Теплова в своей смерти?
Алиса улыбнулась. Взмахнула рукой - не оборачиваясь, но безошибочно указывая на Завулона.
- Нет.
Смотрела она только на Игоря.
- Вы не имеете претензий к своему… противнику?
Она лишь покачала головой.
- Алиса Донникова, вы можете обвинить кого-либо из присутствующих в провоцировании тех печальных событий, что привели к вашей гибели?
- Завулон, - абсолютно равнодушно сказала Алиса. - Это его операция.
- Трусливая дура! - крикнул Завулон. - Тебя все равно не ревоплотят! Что же ты делаешь, ведьма!
И только тогда Алиса Донникова повернулась к Завулону. На миг. И под ее взглядом глава Темных замолчал.
- Завулон, ты не забыл, что сказал мне, когда я призывала тебя, захлебываясь водой?
- Глупая мстительная дурочка, - уже спокойнее сказал Завулон.
Алиса покачала головой. Снова посмотрела на Игоря. Как-то очень насмешливо произнесла:
- При чем здесь месть… Любовь - это тоже великая сила, Завулон.
- Инквизиция не имеет больше вопросов, - быстро сказал Витезслав. - Господа… я считаю, что длить дальше эту сцену… это недостойно Иных. С Игоря Теплова снимаются обвинения в нарушении Договора. Алиса Донникова может… может… вернуться обратно.
Эдгар как во сне видел поднявшегося Гесера. Торжествующего, победившего Гесера. И сгорбившегося на скамье Завулона… побежденного Завулона.
Лишь когда лица Великих Магов вновь дрогнули в растерянности, он посмотрел на центр зала.
Алиса Донникова исчезала. Ее тело менялось, таяло, легкой бесплотной тенью погружаясь в сумрак. Упавшая на четвереньки Лемешева торопливо отползала к ногам Завулона.
Но исчезал и Игорь Теплов.
Уходил в сумрак.
Эдгар не врал. Он действительно впервые видел, как развоплощается Светлый маг. Добровольно. Без всяких схваток, криков, без потоков Сил.
Лишь на миг Игорь Теплов, уже почти превратившийся в бесплотную тень, повернулся, посмотрел на своих товарищей. Кажется - виновато. А так - он смотрел лишь на Алису.
И исчез.
«Уходи», - беззвучно шепнули его губы. «Уходи, или я убью тебя».
«Убивай», - беззвучно отозвалась я.
Я - Темная.
Я не уйду.
Что он собирается делать, враг мой? Напасть? Вопреки моему законному праву быть здесь? Привлечь к делу ялтинское отделение Ночного Дозора? Так ведь наверняка с ним консультировался… и знает, что предъявить мне нечего.
Игорь шагнул ближе.
- Светом и Тьмой вызываю тебя… - прошептали его губы.
И меня пронзила дрожь.
Этого я не ждала. Никак.
- Вне Света и Тьмы, ты и я, один на один, до конца…
Он вызывал меня на дуэль.
Старый, рожденный вместе с Великим Договором между Светлыми и Темными обычай. Почти не использующийся. Потому что победителю - отвечать перед Инквизицией. Потому что дуэль - это если нет законных оснований для схватки, если Дозоры неправомерны вмешиваться, если говорят эмоции, а не разум.
- И будет Свет мне свидетель.
Вряд ли кто-то увидел крошечный лепесток белого огня, что на миг вспыхнул в руке Игоря. Он и сам вздрогнул. Высшие силы редко отвечают на обращение простых дозорных…
- Игорь, я люблю тебя…
Его лицо вздрогнуло, как от удара. Он мне не верил. Не мог поверить.
- Ты принимаешь мой вызов, ведьма?
Да, я могу отказаться. Вернуться в Москву, униженная и обесчещенная, с клеймом уклонившейся от поединка… каждый вшивый волкулак будет плевать мне вслед…
Еще я могу попытаться убить Игоря. Собрать столько Силы, чтобы суметь ему противостоять…
- Будет свидетелем моим Тьма… - сказала я, протягивая ладонь. И клочок темноты вздрогнул на ладони.
- Выбирай, - сказал Игорь.
Я покачала головой. Я не стану выбирать место, время, вид поединка.
Ну пойми же меня, пойми!
- Тогда выбор за мной. Сейчас. В море. Пресс. Простейшее заклинание. Никаких изысков. Сила против силы.
Папа, я и вправду верила, что могу переплыть море…
Я раскинула над собой защитный полог, убирая с плеч невидимый груз. И прошептала, снова, в который уже раз:
- Завулон, к тебе взываю…
Те силы, что я успела собрать, стремительно таяли. Игорь бил, беспощадно сминая мою защиту.
«Да, Алиса».
Он все-таки ответил! Откликнулся! Вовремя, как всегда!
- Завулон, у меня беда!
«Я знал. Мне очень жаль».
Я не сразу поняла, что значит это холодное «знал». И этот безличный тон, и не появляющееся ощущение Силы… он всегда делился со мной Силой, даже когда та не была столь нужна…
- Завулон, я умру?
«Я сожалею».
Ну подойди ты ко мне, все равно где - в Сумраке, где никто нас не увидит, или на этой веранде, перед глазами изумленных детишек, обними, и мы заплачем вместе, и не надо будет слов, и я уеду к чертовой матери, к Завулону в Москву, под крылышко к довольной Лемешевой… а хочешь, я уйду из Дневного Дозора? Хочешь? Я не перестану быть Темной, это не в моей власти, и не хочу я этого, но я выйду из бесконечной войны Тьмы и Света, я буду просто жить, даже с людишек ничего брать не буду, и пусть ты все равно не захочешь быть со мной, я даже этого не прошу, лишь оставь память о том, что мы любили друг друга!
Просто подойди.
Не отвечай на мои слова!
Я - Темная!
Я - не могу быть другой!
Я - люблю лишь себя в этом мире!
Но сейчас ты - часть меня. Большая часть. Главная часть. И если будет надо - я убью часть себя, а значит - всю себя.
Но не делай этого!
Ты же - Светлый!
- Ведьма… - презрительно сказал Игорь. - Ты уберешься отсюда вон. Поняла?
«С радостью!», - едва не ответила я. В конце концов… какая уж теперь мне радость от этого лета, от этого моря, от этого изобилия Силы? Восстановлюсь потихонечку, главное уже сделано.
- Можешь убираться сам, - сказала я. - У меня разрешение на отдых и использование человеческих сил. Можешь спросить у своих… а у тебя-то есть разрешение… милый?
«Ну что же ты творишь, дурак? Что ты делаешь, любимый мой? Что я делаю?»
А что я делаю? Я - Темная. Я - ведьма. Я - вне человеческой морали, и не собираюсь играть в цацки с примитивными организмами по имени «люди». Приехала отдыхать - отдыхаю! А вот ты, ты что делаешь? Если ты и впрямь меня любишь? А ты ведь любишь, я знаю! Я и сейчас это вижу, и ты можешь увидеть… если захочешь…
Потому что любовь - она над Тьмой и Светом.
Потому что любовь - это ни секс, ни одинаковая вера, ни «совместное ведение хозяйства и воспитание детей».
Потому что любовь - это тоже Сила.
И черта с два к ней имеют отношение Свет и Тьма, люди и Иные, мораль и закон, десять заповедей и Великий Договор.
А Игоря я не знала.
Светлый маг третьего уровня. Пожалуй, посильнее меня будет, хотя трудно сравнивать силы природного мага и ведьмы.
Мой любимый, мой любовник, мой враг…
Моя судьба…
- За что? - спросил Игорь. - Алиса… зачем ты… так?
«Что зачем?» - едва не выкрикнула я. И осеклась, потому что поняла - он не поверит. Никогда не поверит, что случившееся - лишь случайность, нелепая и трагическая, что нет в произошедшем ничьего злого умысла, что беспощадная ирония судьбы свела нас вместе - в момент нашей слабости, когда мы не могли узнать друг друга, почувствовать врага… в тот миг, когда мы могли и хотели лишь одного - любить.
Тогда я долго колебалась… дурочка. Мне не нравилось слово «Темные». В сказках и фильмах Темные всегда были плохими. Они властвовали над всем миром, командовали странами и армиями, но при этом ели всякую мерзость, говорили страшными, гнусными голосами, и предавали всех налево и направо. А еще - они всегда в конце проигрывали.
Ирина Андреевна долго смеялась, когда я рассказала ей про это. И призналась, что все сказки придумывает Светлые. Темным обычно нет дела до таких глупостей. И что на самом деле Темные - это те, кто хочет свободы и независимости, не стремится к власти, не навязывает своих глупых желаний окружающим.
«…то, что в своих конфликтах люди безжалостно уничтожали самок, самцов-стариков и детей, вселяло брезгливое презрение к этой расе. Только слабые существа способны на подобное. Люди же пользуются всеми способами уничтожения живого. Если бы они могли прочесть свое название в Межзвездном реестре, то удивились бы. Их претензию на «homo sapiens» Совет отверг сразу. Теперь раса землян значилась как «Существа, уничтожающие свою жизнь».
Сэппуку ТУРТХАУРА
Мощный Чёрный Дракон приземлился на неровную землю. Косматые тучи пыли поднялись столбом над истрескавшейся от засухи почвой.
Вечерело. Багровое солнце в это время почти коснулось дымки горизонта. Под последними его лучами мрачно переливались грани кольчужной чешуи Чёрного Дракона. Вытянув свою длинную шею, пасть дракона извергла дикий рёв эхом прокатившийся в близлежащих горах.
Безжалостная пустыня простирала свои объятия на много миль в округе. Лишь душный ветер завывал тонким посвистом играя над барханами.
Миг… и состоялось преображение. Нечёткое марево и вместо грозного дракона на песке появился обычный зелёный Огр в белой тунике.
Турт стоял на мёртвых камнях погруженый в свои мысли и медленно обводил взглядом окрестности. Опустошённость и неизбывная тоска раздирали его душу. Презрение к самому себе за обрушившийся на него позор. За то, что было ущёмлено чувство его собственного достоинства.
Подобрав тунику сел прямо на каменистую почву чуть подправив тО, что всегда носил на поясе. Символ того, что он несет в своем разуме и сердце, - преданности и чести. Два Меча, длинный и короткий, - которые называются, соответственно катана и вакидзаси. Те, что никогда не покидают его.
Задумался. Когда-то раньше здесь цвёл прекрасный сад. Вечно цветущий. Сад в котором росли фруктовые деревья и ягодные кустарники. А весной расцветала его любимая вишня.
Где-то там недалеко в тенистой впадине находилось небольшое озерцо. В прохладных водах которого Турт любил полежать и обязательно помечтать. О чём помечтать? Бывало это был большой секрет даже от себя самого. То в чём огр боялся признаться самому себе.
Всю окружающую местность заполняли дивные поляны с удивительными полевыми цветами. Над которыми трудолюбиво роились и кружили косматые шмели, да заносчивые пчёлы. Ежедневно собирающие цветочную пыльцу в свои гнёзда и улья.
Когда-то это было именно так. Сейчас же здесь рос лишь сухой колючий кустарник, да мёртвые камни угрюмо смотрели на мир из-под чёрной иссохшей земли. Как будто пламя Дракона сожгло весь окружающий пейзаж в едином порыве этой могучей стихии. Будто сама смерть пронеслась над когда-то прекрасными лужайками и чудными садами.
Турт вздохнул. Кажется пора.
Короткий Меч пристегивался острием вверх, что позволяло мгновенно вытащить его и нанести молниеносный удар. Акулья кожа и прекраснейший шелк на рукояти, золото и серебро на верхней части эфеса, покрытые лаком разнообразных оттенков ножны наполовину лишали смертельное оружие его пугающего вида; но все эти украшения были всего лишь игрушками в сравнении с самим лезвием. Его холодный клинок, на поверхности которого в тот же миг, когда его извлекали из ножен, сгущались капли паров воздуха; его непревзойденное лезвие, которое становилось гранью истории и ее возможностей; изгиб его очертаний, объединяющий в себе изысканное изящество и невероятную силу, - все это вызывало трепетное волнение, в котором сливается чувство силы и красоты, восхищения и благоговения. Невинной была бы его миссия, если бы он оставался только предметом красоты и радости!
Сжимаю Меч-
Он верный друг громам-
И в бой готов,
Отважен и упрям.
Иные зря
Свои проводят дни,
Отважных духом
Не поймут они.
Медленно вытащил Турт вакидзаси. Бережно держа его на вытянутых лапах любовался его идеальным совершенством.
При ритуальном Сэппуку должен быть хоть один свидетель, подтвердить что смерть пришла к ищущему её достойным образом.
Но данный ритуал в этом не нуждался. В мёртвой, безжизненной пустыне на огра смотрело сотни, тысячи безмолвных глаз. Ждущих.
Туника была давно откинута обнажая голый зелёный живот Туртхаура. Приложив острие вакидзаси на два пальца ниже от пупка… подождал чуток и взглянув в чистое бескрайней небо резко вонзил оружие.
Тысячи звёзд взорвались в сознании огра. Боль была жуткой, почти невыносимой. Скрежет зубов раздался в тихом безмолвии.
Чуть отдышавшись Турт медленно направил клинок по диагонали вправо вверх. Алая кровь пузырясь толчками выходила из страшной раны. Резкий запах заполнил ноздри Огра.
В воспламенённом болью мозгу лихорадочно проносились видения и яркие образы.
Вот Турт стоит на берегу реки и навстречу ему бежит маленькая девочка-огр, раскинув лапки и радостно чирикая, ещё неумело произнося нужные слова. Подпрыгнув и бросившись в могучие, но нежные объятия своего отца.
Вот он помогает своему старшему сыну мастерить его первое в жизни копьё. Уча немудрёным премудростям этого исскуства.
Вот лукаво улыбаясь смотрит, как жена купает в корыте малышку, намыливая ей кудряшки .Та визжит и плачет. Но мать строга и умело орудует мочалкой.
Турт увидел. У девочки голубые глаза. Откуда? Ведь у огров не бывает таких светлых глаз, изредка тёмно-зелёные, чаще жёлтые или просто чёрные.
Задумался. Видимо это наследство по материнской линии.
Одни видения подгоняли другие, яркие, насыщенные сцены сменялись следующими. Здесь Турт нашёл свой покой. С семьёй, которой у него никогда не было.
В обжигающем воздухе под лучами заходящего солнца он невидящими глазами любовался своей прекрасной дочуркой с голубыми глазами.
И наконец стал счастлив.Безгранично.
Захлёбываясь от радостного смеха в собственной крови протянул ей лапы …
Тяжёлое тело медленно завалилось набок. Из зияющей раны на чёрный песок всё ещё выходила дымящаяся алая кровь, впитываясь и остывая…
Небо - синева над землей,
Облака плывут в вышине.
Жизнь - лишь сон мотылька,
А смерть - лишь путь к вечной жизни