«Астронавты утверждают, что крепче всего на свете яйца единорогов. У колонистов других миров даже были случаи поломки об них аннигиляционных установок. Единороги очень надежно защищают своих будущих детенышей, ведь скорлупа должна выдержать перепетии странствий в открытом космосе! Ядра многих комет составляют именно они.»
Из книги Скорохода Казаньского «Наша вселенная».
Капля подождала немного на потолке пещеры и смело ринулась вниз, прямо в лоб спящему Древнейшему. Он поморщился и потянулся.""Весна, что ли?"-подумалось лениво. Отодвинул камень и выглянул в щелочку. Прямо перед глазами бесцеремонно развесило свои половые органы какое-то растение."Фу, гадость!"-сплюнул Древнейший. Все шло не так, все сикося-накося!Прилетел мотылек и весело запорхал над цветком. Не в силах больше смотреть, Древнейший задвинул камень. Эта гора когда-то была храмом в честь его персоны. Он, конечно, не бог, но все же чертовски приятно было! Гордыня, видимо, и застила ему глаза, может быть, тогда еще можно было все исправить! Древнейший вздохнул и побрел в оранжерею. От движения воздуха единственный уцелевший с осени гриб с легким хлопком лопнул, испустив облачко спор. Древнейший с наслаждением втянул воздух."Вот достойная смерть!"Бережно перенес оплодотворенные лотки с питательной смесью в питомник. Осенние посевы уже дали дружные всходы новых грибниц. Он осторожно потрогал их-никакой реакции, ни малейшего проблеска сознания! Вот у Сеншоэмы всегда все получается! Древнейший укусил себя за хвост, ну зачем они тогда поссорились? Тысячу лет он ждал ее, каждый год осенью возносясь на спутник, но средства обратной связи оставались немы, хотя он все зимние месяцы тратил на послания к ней, и вот уже сто лет Лаларашоб не делал новых попыток. Иногда ему чудится ее зов:"Лала, возлюбленный мой, я не могу больше без тебя!", но он гонит прочь наваждение.
Драконов грипп, как оказалось, не берет, но Орлик всю эпидемию прокрутился возле доктора Валерианыча, выполняя всякие его мелкие поручения и наконец набрался храбрости спросить медика, где тот прячет свою помощницу, молодую драконицу, самую очаровательную на свете, от одного вида которой проходят все болезни? Старик пожал плечами, у его Златы характер, конечно, не сахар, но из реальных драконов у них в городе только княжеская кормилица Милка и ее дочь Малька…
Обрадованный Орлик обнял недоумевающего Валерианыча и закружил в быстром вальсе. Узнать нужный адресс было не сложно, но вот что делать дальше… Дракон долго бродил вокруг да около, мгновенно прячась за кустами или деревьями при появлении нужной особы и наконец решительным шагом направился к дому почтальонки Уськи с очень деликатным и срочным поручением, та вошла в его положение и попросила понять и ее: трое малолеток одних оставлять нельзя даже на полчаса! Действительно, малюсенькие зайчатки выглядели такими беззащитными!"Конечно-конечно!Я присмотрю!"-понял он.
Зайчиха с сомнением покачала головой, выйдя во двор, она заглянула в окно детской: малыши весело строили с дядей Орликом крепость из разноцветных кубиков, успокоившись, почтальонка припустила к бунгало ничего не подозревающих Милки с Малькой с архиважным посланием. На обратном пути она поговорила с несколькими знакомыми, заглянула к соседке, а когда примчалась домой обомлела: дракон лежал со спутанными разноцветными лентами ногами и руками, украшенный огромными бантами и с набитым газетами ртом, а маленькие пушистики засовывали ему в пасть новую порцию, приговаривая, что это самое свежее сено!
Освобожденный из пут, он поспешно ретировался, поклявшись ни за что, никогда не жениться!
Эпидемия не заставила себя ждать, не будь доктор Валерианыч принципиальным противником колдовства, можно было бы сказать, он как в воду глядел, когда заранее запасся необходимыми средствами борьбы: медом, горчичниками, нафтизином и чесночной настойкой! Его верная медсестра Златовласка, укрыв прекрасные косы белой косынкой, а лицо шарфом, так, что только глаза одни видны были, неутомимо сновала из дома в дом, пока босс корпел над микроскопами и ретортами, подбирая оптимальные смеси. эфирных масел для дезинфекции, а в больничном отеле жировали мыши и крысы, чей ультрабыстрый метаболизм первым дает сбои, и на которых он испытывал новые пилюли и отвары.
Город сотрясался от чиха и кашля, казалось, даже дома подпрыгивают, а воздух исходит жарким маревом, хотя еще было только начало весны и снег еще не стаял.
Георгина Астровна закрыла школу на карантин, а поскольку феи, как создания эфемерные, земным недугам не подвержены, по очереди навещала больных учеников и читала им сказки на ночь.
Ее дочь Гела все дни вместе с Заей просидела, выполняя все капризы, у постели Котьки, у которого была очень странная форма гриппа-без температуры и насморка, но очень сильным кашлем, головной болью и слабостью!
Мама Нина бы мигом его вылечила, но она помогала подруге Уське с ее тройчатами, с которыми и здоровыми нужен глаз да глаз! Эрика баба Няша заперла на печке и он общался с тройчатами по смартфону, хвастаясь, у кого сопли длиннее и чих громче.
Дедушка Гном написал свое сто двадцатое завещание, в котором отписал"царской ключнице Хлопотушке все своё имущество-сундук с. колдовскими книгами, только где он находится, секрет, а то доктор Валерианыч сожгет".Хлопотушка как раз вовремя вернулась из-за Бугра с партией шерстяных свитеров и носков для всего города.
Чера с Имбирой по мере сил помогали Златовласке с очень кислыми минами-их кавалеры, отрправившеся на охоту, попали под карантин, волки никого не только не впускали в лес, но и не выпускали, мол, лучше перебдеть, чем недобдеть! Впрочем, у костров в Священной роще с мужскими беседами, героическими сказаниями и песнями охотники не сильно тосковали!
Софьюшке в их с бабкой Гогой заповедной избушке было много тоскливей без привычных ежедневных прогулок, то и дело она вопрошала волшебное зеркальце, но оно отвечало односложно:"От соплей еще никто не умирал!"
Фейр затронул другую тему:
-Можем ли мы свободно изменять физические параметры Земли?
Духа, казалось, этот вопрос позабавил.
-Вы имеете в виду различные аспекты пространства, времени, массы, энергии, жизни, мышления и памяти, не так ли?
-Точно.
Дух приподнял зеленые брови.
-С тем же успехом я бы мог поинтересоваться: можете ли вы разбить яйцо, ударив по нему дубинкой? Ответ был бы на примерно том же уровне серьезности…
-Как я могу овладеть этим искуством…
-Я мог бы устроить это, но зачем? Вы не вызываете у меня ни злобы, ни враждебности…
Эльф появился в облике человека с глазами цвета бутылочного стекла и копной молодых эквалиптовых листьев на голове. Холодно и учтиво поздоровавшись с Фейром, он не пожелал присесть и отклонил приглашение выпить чашечку кофе.
Чера шла, задумавшись, по своей любимой лесной тропинке, услыхав вдруг, что кто-то подкрадывается сзади, автоматически сделала захват в рывке с разворотом, но тут же радостно всплеснула руками:"Еремка!"Рослый, атлетического сложения парень, залившись краской смущения отчаянно тряс руку и жалобно стонал, будто ему было ужасно больно!"Господи, боже мой, вот так подарок! Однако, каким ветром к нам?"-подумала девушка. Детина перестал кривляться и вытянувшись по стойке «смирно» отрапортовал:
-Прибыл для организации охраны особо важных лиц! У вас княжеская свадьба намечается? Будет много таких! А еще я твой жених!
И ни капли смущения, напротив, подхватил ее на руки и стал кружить!
-Слушаю и повинуюсь!-для тренировки поцеловала его в щеку. Еремка еще крепче прижал ее к себе.
Вообще, это будет совсем не трудное задание, подумала Чера. Они подружились в учебке. Еремка прирожденный солдат, с с одного взгляда схватывал приемы, которые она отрабатывала целыми днями и также всякие фортификации и диспозиции, на которые тратила ночи! Оперативником же парень казался никудышним-из-за своей патологической честности, даже чужим именем пользоваться не мог, приходилось всячески извращать его родное-Ярослав:Рослик, Руслан, Слава
Чера было уж пригрелась у названного жениха на груди, но он вдруг бережно опустил ее на землю.
-Это не приказ, дело добровольное!-ей показалось, Еремка обиделся.
-Да ладно, баба Няша будет на седьмом небе от счастья!-Чера не нашла ничеого лучшего сказать, но он засмеялся облегченно и бережно надел ей на палец обручальный перстенек. Чера, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в губы и что есть духу припустила к дому.
Тут по какому-то делу к баб Няше зашла ее крестница, белая львица Имбира, поговорила о своем и зашла к подруге в комнату.
-Ничего себе,-присвистнула даже, беря перстенек с трильяжа и любуясь игрой света в гранях камня,-как у вас просто с бриллиантами обращаются!
Чера засмеялась:
-Это же просто пластмасса, для вида!
-Ага, а то я, без пяти минут княгиня, в драгоценностях не разбираюсь! Смотри!
Перстерек медленно поплыл к зеркалу, царапнул его, и вскоре ошарашенная невеста лицезрела на нем свой дружеский шарж, довольно похожий, но слегка глуповатый!
С утра город заволокло густым дымом. Вампиры со всей окрестности собрались на Центральной площади и разожгли костры из всякого хлама. Они плакали и голосили, что наводнение лишило их крыши над головой, как будто мусорные ямы, места их обитания, можно было назвать «крышей»!Наводнение, конечно, было: ручей, перекрытый озорниками Котькой и Заей, не только подтопил, но и вообще смыл в реку одну из свалок, но если б не усилия старого клоуна Клу,"страдальцы" просто разбрелись бы по другим местам, наверно, параноик полагал, что за эти беспорядки пацаны огребут-мало не покажется, но про них и не вспомнили, а историю с «пленением"клоуна на старой дороге посчитали художественным вымыслом, как оно в его интерпретациии и было.
Вампиры гомонили все громче, требовали разрешить им проводить свои концерты на Центральной площади, отдать для постоянного места жительства гостиницу тетушки Розы и бесплатно поить в заведении капитана Пранина!
Тетушка Роза назвала их нехорошими словами, а капитан Пранин пригрозил всех передушить голыми руками, народ, не выносивший на дух вампирских завываний, потянулся выламывать штакетник;но тут старый паяц выступил вперед и заявил, что у них заложники: две девчонки и показал фото связанных Гелы и Веснушки.
Тетушка Нюша так и залилась криком, а Георгина Астровна просто рухнула в обморок. Стало тихо, раздавался только скрип телеги. Все обернулись.На площадь медленно выступил доктор Валерианыч, таща маленькую тележку с бочонком эдемского меда, на бочке, обнявшись сидели… Гела и Веснушка."Межсезонье,-объяснил Валерианыч,-простуды частые, решил запастись впрок медом, а в ущелье среди орхидей эти вот цветочки-ничего не помнят!"Тут все обрадовались, загудели, принялись девчонок обнимать, тормашить.
Георгина Астровна прослезилась и вдруг заявила, что нехорошо, вообще-то, с вампирами получается, давно надо было им какое-нибудь убежище соорудить! Народ даже опешил, одна Имбира не растерялась и, лениво потягиваясь, заявила, что поезд со строительными блоками на подходе: план мужики в Мегаполисе на заводе перевыполнили, можно часть себе оставить, пускай господа хорошие рисуют проекты и строят, что их душе угодно, пустырей хватает, выбирай любой!
Левка ласково обнял подругу и добавил, что предоставляет для концерта вампирского свой дворец, благо он строился давным-давно, как крепость, и должен выдержать такое вторжение, а они с дедулей отправляются на охоту и потряс фото- и видео-аппаратурой.
Вампиры совсем уж было возрадовались, что так легко все удалось, но тут выступил Тритон и пригрозил, что его звездолет «Верный"поставлен на боевое дежурство, и что в случае чего «аспиды» могут выбирать любую незаселенную планету, где и могут творить все, что вздумается! Блеф чистой воды, конечно, но он был так убедителен, что про выпивку никто даже и не вспомнил!
Все быстренько разошлись, умиротворенные, только шериф Рекс задумался, кто и зачем направил бестолкового Клу по старой дороге?
-Котька, смотри, красноглазик!
-Иди ты, Зай, что я маленький страшилкам верить!
Однако, в бинокль посмотрел и опешил: по заброшенному большаку прямо к их любимой старой иве шествовал в реале герой страшных сказок лев-налетчик, его глазищи сверкали как два рубина, белые лохмы тщательно расчесаны, заплетены и уложены на голове венцом.
Не долго думая, друзья сбросили на путешественника висевшую над дорогой между двумя соседними деревьями сеть, любили они играть в Древних Ирбисов. Сеть оказалась не игрушечной, старик-лев сколько ни барахтался, только больше запутывался, а бдительная «стража» меж тем принялась исследовать «трофеи».С удивлением вытащили из мешка рыжий парик, цветастый халат, большой красный нос.
-Он ограбил дядюшку Клу!-возопили ребята.
-Что за шум, а драки нет?-кусты раздвинулись и перед публикой возникла Имбира.
-Би!-заверещал «пленный"-уйми этих чертенят!
-Нехорошо рыться в чужом имуществе, как это вы своего любимого клоуна не узнали, а он так любит малышей!-промурлыкала львица, ласково потрепав ребят по макушкам и стала бережно распутывать бедолагу.
-А мы уж тебя во дворце заждались!
-У вас что, уже и дети на Заставах дежурят?-недовольно проворчал старик.
Львица недобро прищурилась, разглядывая браслет на правой лапе артиста:
-Договор нарушаем? Что это вы, милейший, в стороне от большой дороги и других оговоренных мест делаете?
Клу испуганно вздрогнул:
-Просто срезать хотел дорогу, мне сказали…
Он поспешно схватил узел и посеменил обратно.
На другой день Веснушка и Гела рассказали друзьям, которым уже были неинтересны детские цирковые представления, что и правда, ничего там интересного не было, однако, шила в мешке не утаишь, к вечеру уже Котька с Заей дословно знали, как старый паяц высмеивал их в своем шоу и решили отомстить ему, перекрыв ручей и направив воду к свалке, на которой Клу устроился у вампиров.
Мужчина открыл глаза и посмотрел в окно-бесплодная серая пустыня и черное небо с яркими звездами и солнцем, а ему снилось Майское Дерево. нарядные поселяне, танцы и песни, силовое многоборье, Он всегда всех побеждал! Да, всех победил…
«Клау-Клау!"-позвал лис. Человек уж и забыл свое настоящее имя. Магвай?Мак Доналд? Мак Сим? Не важно… Он покормил лиса, полил розу. Интересно, она в самом деле голубая, или так кажется от здешнего освещения, он и не знает, как семечко попало сюда, может их даже много было, да он эту успел заметить и вовремя накрыть защитным куполом. а вот бы она разрослась вовсю, на сколько хватает глаз и даже дальше, тогда появится кислород и Лису не придется одевать этот дурацкий гермошлем на прогулку;но ему все равно не дожить, Лис, к сожалению, не бессмертный.
Мужчина обошел владения-никаких следов. кроме метеоритных. Он попинал крупные в старый вулканический кратер, мелкие просто вдавил в пыль, разровнял граблями поверхность и уселся смотреть на небо.
Земля была все такой же надутой и молчаливой. но он знал. что она вся заросла жуткими деревьями всевозможных видов, но с одинаково гнусными ветвями, цепляющими как чьи то руки, и с мерзкими птицами. кричащими человеческими голосами. Он почувствовал себя ужасно маленьким, наедине с горами, когда победил всех… Клай покорил также все вершины и облазил все леса и пустыни, и однажды наткнулся на готовую к старту ракету.
Жалко, что здесь, на Луне, нет воды-можно было бы развести рыб, они немые. Лис загавкал в своем гермошлеме. он всегда гавкает и улыбается. глядя на Землю, у него там, наверняка, остались дети. а может уже внуки и правнуки. Клай представил множество таких же как Лис лопоухих. рыжих с белой мордочкой лисят и тоже заулыбался.
«А может вернуться и стать лисьим королем? При должном терпении и усердии через каких-то пару десятков тысяч лет они станут вполне разумными!"-подумал вдруг мужчина."Гав-гав!"-сказал Лис, почему то Клаю эти звуки напомнили что-то теплое и пушистое. совсем человеческое!
-Котька!У меня неадекватная реакция на страх-я становлюсь злым, рассчетливым и жестоким!
-Зай, почему ты думаешь, что это неадекватная реакция?
Хлопотушка так и светилась от счастья, ставя в духовку противень с медовыми пышками-Иннокентий Иннокентьевич вчера отрегулирвал конфорки на газовой плите, и можно больше не мучиться с русской печкой! Вернее, меньше возиться, каши и хлеб больше нигде такими пышными и ароматными не получатся! В голове был какой-то раздрай, она чуть не бросила картофельные очистки в кастрюлю со щами. По дворцу, вторя гулким ударам ключницкого сердца, раздавался мерный стук молотка-гном прибивал оторванные дверные ручки и укреплял хлипкие полочки, всякое барахло с них было свалено прямо на пол, несуразыми кучами-будет чем заниматься всю ночь! А еще, женщина стыдливо покраснела, Он отремонтировал сливной бачок в туалете… Про завтра даже подумать страшно-Иннокентий собирается залатать крышу над Малой Сторожевой Башней, где как раз над ее спальней капает уже который год, правда, она там и не ночует почти, все дела-дела…
Бананан тихонько тронул меха аккордеона, послушал, как они загудели-вдохновение не шло! Он тяжело вздохнул, посмотрел в окно. Над городом нависли тяжелые серые тучи, попеременно посыпая то снегом, то дождем. В такую погоду посетителей в кабачке капитана Пранина должно быть ого-го сколько! Хорошо бы порадовать их чем-нибудь новеньким и веселеньким!
«Сэр Левкой! Как у вас там с Имбирой, все на мази?» Левка сердито рыкнул, что все хорошо, отстань, и вообще это никого не касается! Хорошенькое дело, раз уж родился потомственным правителем, должен быть готов, что его личная жизнь касается всех! Ну, да ладно, не сильно то и интересно, охи да ахи, да поцелуи при луне-сто раз уж всеми, кому не лень, воспето!
Несколько аккордов вдруг зазвучали влад, грустно и маняще-Тритон, о чем-то глубоко задумавшись, механически поглаживал свою гитару. Бананан быстренько повторил на своем аккордеоне, слегка развил тему.
Левка старательно черкал третий лист бумаги. Почесал за ухом, скомкал и посмотрел в окно, как раз крупными белыми хлопьями повалил снег. Вспомнилась Имбира, такая же пушистая и воздушная."Бред!-мысленно одернул он сам себя.-Как существо из плоти и крови может быть воздушным?"-«А мне и положено бредить, я же влюбленный!"-возразил он сас себе. Сами собой сложились несколько строчек. Посмотрел одним глазом, другим-понравилось!
Зашли Котька с Гелой, заказали по пирожному и лимонад, наверно, совсем не замерзли. Как мило щебечут! Гела смотрит на Котьку во все глаза, а он машет лапами и вдохновенно что-то рассказывает, наверно, про свои любимые звездолеты.
Тритон вдруг широко растянул банананов аккордеон и так жахнул басами, что все вздрогнули! Капитан Пранин погрозил половником, а Бананан, забравшийся на барабанную установку, сыпанул веселой дробью. Процесс пошел!
Тьма приходила извне. Это суть безумие, вселяющееся в какой-либо народ, и имя ему-чума.Когда мрак силы поражает разум или, к примеру, блеск злата или ложь. Когда рассудок ослепленный заставляет молвить-я велик, могуч, богат и посему желаю, чтоб мир порабощенный лежал у моих ног.
…
Почувствовав лёгкое прикосновение девушка приоткрыла свои глазки. Но зрение ещё не сразу вернулось из полудрёмы ангельского сна в мир реальности. Казалось что все окружающие её предметы были в каком-то полупрозрачном тумане. И вот, из этой беловато-молочной пелены стали проступать чьи-то контуры. Сознание, выходя из томной неги, постепенно, мазок за мазком, дорисовывало его образ. Первое, что проявилось на этом живописном холсте, это его глаза. Такие необычайно притягательные и манящие, желанные и дорогие, что не возможно было оторваться. Девушка, боясь на миг даже моргнуть, чтобы не развеялся этот чарующий сон на яву, вглядывалась в них, глубже и глубже погружаясь в эту блаженную синеву их радужных переливов.
А его рука между тем, слегка осмелев, уже мягко ласкала её плечико. От этого нежного прикосновения по всему телу побежала легкая дрожь, от левого плеча до самых кончиков пальцев на ногах. И отразившись от маленьких ноготков вернулась обратно сладкой волной истомы.
Его лицо уже склонилось над ней так близко, что она чувствует на своих щёчках его горячее дыхание. Его желанные губы тянутся к ней. Поддавшись неожиданно проснувшемуся внезапному порыву и её губки спешат на встречу, отвечая взаимностью. Первое робкое касание и вот уже они сливаются в жарком поцелуе, от которого сердечко начинает судорожно трепыхаться в девичьей груди, придавая и всему её телу волнительный ритм. Снова и снова эта сладостная волна накрывает её с головкой. Дрожь мурашками прокатывается по нежной, бархатной коже, отзываясь ноющим, тянущим желанием где-то внизу живота. И эта небесная девушка тонет во внезапно открывшихся ей новых и непривычных для неё ощущениях, захлёбываясь в нахлынувших таких земных и в тоже время удивительно возвышенных чувствах.
- Кхе, кхе! - неловко наигранный кашель нарушает идиллию наших влюбленных голубков. Ванька стоит в сторонке и скромно пытается отвести взгляд от происходящего в траве.
Василий опомнившись, подымается с колен, при этом часто моргая и вытирая рукой свой взмокший лоб. Слегка тряхнув своей головой, пытается отогнать чарующий его сознание дурман. Затем протягивает руки таинственной незнакомке и та, доверившись ему, вкладывает в них свои вспотевшие, дрожащие ладошки. Она неуверенно встает с мягкого травяного ложе на непослушные, ослабевшие ножки. Не в силах справиться с волнением, её коленки неожиданно подгибаются и она обессилев падает в объятия Василия. Он обхватывает её своими сильными руками, прижимает к своей груди и нежно шепчет на ушко:
- Милое, нежное, прекрасное создание. Люблю тебя. Жить без тебя не могу. Ты же не покинешь меня. Не разрывай мне сердце отказом. Идём вместе с нами. Пусть наш дом будет и твоим домом.
Девушка не в силах вымолвить ни слова, лишь кивает ему в ответ. Ваня в сторонке лишь тихонько вздыхает, не в силах больше спорить со своим старшим братом. Смирившись, он снимает свой дорожный плащ и пытается набросить его на плечи дрожащей девушке. Ещё мгновение и его пальцы бы коснулись её манящей, бархатной кожи, но испугавшись он резко отдергивает свою руку. Василий подхватывает падающий плащ и бережно укутывает в него свою небесную избранницу…
ГЛАВА 3.
Городок встретил троих путников привычной для него суетой. Мало кто из горожан, так озабоченных своими будничными проблемами, обратил внимание на странную босоногую девушку, бредущую в компании двух парней. Её небольшие, ангельские крылышки были аккуратно сложены вдоль спины и прикрыты нелепо не соразмерным для неё мужским плащом. И почти ничего не выдавало в ней неземного происхождения. Разве что красивое, белое личико выделяло её из толпы прохожих.
Поначалу вся эта непривычная для неё людская сутолока пугала её и озадачивала. Но постепенно страх испарился и уступил место любопытству. Девушка с неподдельным интересом стала всматриваться в лица прохожих. Прислушиваться к их забавной речи, приглядываться к их чудной походке, разглядывать их необычную одежду и обувь. Каждый звук этого шумного городка завлекал внимание и будил её по детски наивное воображение. Гомон прохожих, лаяние собак, мяуканье кошек, скрип колесных телег, цоканье лошадинных подков и стук каблучков по мостовой - всё это и многое чего ещё сливалось в единую какафонию. Городок шумел и звучал, разнося по воздуху свою необычную мелодию.
Путь к дому братьев проходил через базарную площадь. Вот где было столпотворение. Торговцы шутками-прибаутками завлекали покупателей к своим лоткам. Где всевозможные яства и вкусности манили своим аппетитным видом и не менее аппетитным запахом. От тканей всевозможных расцветок рябило в глазах. От изобилия разнообразных товаров ломились прилавки. Взгляд девушки совсем потерялся в этом водовороте. Ей захотелось всё непременно разглядеть и потрогать. Что явно озадачило двух её спутников, пытавшихся как можно быстрее и не привлекая лишнего внимания миновать эту шумную толпу. Кое-как оторвав развеселившуюся девушку от разглядывания своего отражения в зеркально отполированных, пузатых самоварах, они оказались у небольшого помоста, где давали своё представление скоморохи. Они так задорно дули в свои дудки и били в бубен, что ноги ангелочка сами стали притопывать в такт этой заводной мелодии. Братья даже не успели опомниться, как один из музыкантов, протянув руку, буквально втащил её на деревянный подиум. Василий бросился на помощь, но было уже поздно, девушка уже весело отплясывала в компании скоморохов, под одобрительные, подзадоривающие возгласы обступивших зевак. Он попытался протиснуться сквозь эту галдевшую публику, как вдруг кто-то дёрнул его за рукав:
- Васька, друг, ты где пропадал?
Обернувшись, он видит перед собой бородатую физиономию своего приятеля Савелия.
- Сава! - нехотя откликается Василий. - Привет… Да вот ходили с братом в соседний город на заработки.
- Ну, хорошее дело… - пожимает плечами Сава. - А не знаешь, что тут за забавная девчонка так весело отплясывает? Что-то раньше я её не видел.
- Да… - слегка замялся Вася. - Не местная, с нами пришла… - но потом решительно добавил. - Невеста это моя.
- Невеста? - у Савелия борода вытягивается от удивления. - Но красива чертовка, даже завидую. Что же, друг, поздравляю. Ну, а звать то невесту как?
- Ангел… - Василий поперхнувшись кашляет.
- Как, как?
- Ангелина, …Ангелина её звать.
- Необычное, неземное какое-то имя, но ей идёт. У неё и впрямь ангельское личико. Ух, Васька, какую красавицу отхватил. И мне что ли в соседний городок наведаться. Там же есть ещё такие невесты?
- Ну поищешь, может и найдёшь.
- Поищем, поищем… - у Савы даже слюни по бородёнке потекли. - На свадьбу надеюсь позовешь?
- Да… - хотел было ответить Вася, но в следующий момент на площади что-то произошло.
Музыка внезапно замолчала, а зрители следившие за представлением, одновременно ахнули. Василий, почуяв неладное, медленно повернул голову в сторону скоморохов. А те уже, побросав свои дудки и бубны, открыв рот с удивлением разглядывали босоногую танцовщицу. Плащ, за что-то зацепившись, предательски соскользнул с её маленьких, хрупких плеч, открывая собравшимся на площади её дерзко красивую, неземную наготу. Крылья за спиной, почуяв свободу и лёгкий ветерок, расправив пёрышки взметнулись вверх. Но словно не замечая всего этого, поддавшись эйфории веселья, девушка продолжала танцевать. Танцевать без музыки, при непривычно зловещей тишине перехвативших дыхание окруживших её людей. Пока среди этого безмолвия не прорезался чей-то писклявый голосок:
- Это кто? Ангел что ли?
И в тот же миг толпа загудела, разнося этот вопрос многоголосым эхом по всей площади. Девушка остановилась и замерла, почувствовав на себе её столь пристальный и оценивающий взгляд. И впервые в своей безгрешной жизни душа ангела познала чисто человеческое, чисто земное чувство. Чувство стыда. Ей вдруг стало так неловко и неуютно от тысячи уставившихся на неё глаз. Девушка присела на корточки, подобрала с полу упавший плащ и прижала его к своей груди. От нахлынувшего ужаса её хватил озноб, а из глаз побежали нечаянные слезы…