ВО ЧТО ИГРАЮТ БОГИ?
Правила простые.
Сказал демиург Мазукта.
- Берешь вот эту штуку.
Он поднял в ладонях большую сверкающую каплю.
- И бросаешь что есть силы!
Капля ухнула вниз, грянула о дно ящика и разлетелась миллионом крошечных капелек.
- А что теперь?
Спросил демиург Шамбамбукли.
- А теперь надо заставить их снова собраться вместе. Всего-то делов.
- А, ну это запросто…
Демиург Шамбамбукли протянул руку к каплям, но Мазукта его остановил.
- Они сами должна собраться. Понимаешь? По своей воле.
- А у них и воля есть?
- Есть… что-то вроде того. Это же игра.
Каждая капля - модель человеческой души. И действует примерно по тому же алгоритму. Ну, начинай.
- Заставить их объединиться?
- Ага. Побудить к этому.
- Ну, а чего тут сложного? Я дам им язык, общий для всех. Они начнут общаться - и сольются в один народ.
- Дерзай.
Шамбамбукли тут же наделил капли языком.
Как только они обрели способность высказывать свое мнение друг о друге, а главное, понимать сказанное - тут же переругались и разошлись в разные стороны.
Мазукта хихикнул.
- Теперь моя очередь. Раз один общий язык не годится - я попробую наоборот, дам им великое множество самых разных языков.
Получив несколько десятков разных языков, капли тут же разбились на группы и воинственно уставились на соседей.
- Не помогло.
Сказал Шамбамбукли.
- Вижу. Пробуй дальше.
- Я объединю их единой верой!
Решил Шамбамбукли.
Единая вера не прижилась.
Каждая группа капель тут же начала трактовать постулаты по-своему, и все только хуже перегрызлись.
- Нет-нет!
Замахал руками Мазукта.
- Не так. Я дам им множество верований, на любой вкус, и каждый найдет веру по себе!
Теперь, разделенные разными религиями, капли разошлись еще дальше друг от друга, некоторые налились рубиново-кровавым цветом и повели крестовые походы на иноверцев, захватывая их и испаряя на кострах.
- Нет, и так не пойдет
Вздохнул Шамбамбукли, когда убитые капли опять вернулись с дождем.
- Дать им общую культуру?
- Ну дай.
С культурой произошло то же, что и с религией. Каждый взял лишь то, что понравилось ему, отринув остальное.
- Может, повести их по разным путям развития?
Предложил Мазукта.
- Противоположности притягиваются, они начнут приглядываться друг к другу, заинтересуются, найдут полезное для себя, смешают культуры…
Две основные культуры столкнулись и тысячу лет провели в затяжной бесполезной войне.
- Дать им общего врага?
Но и общий враг не объединил капли - хотя многие сплотились, всегда находились маленькие пронырливые группки, нападавшие на своих с тыла - норовя урвать самой легкой добычи.
Когда же общих врагов стало много - целые группы капель стали метаться туда-сюда, заключая и нарушая договора то с той, то с другой стороной, объединяясь и распадаясь, ловя сиюминутную выгоду.
- Да как их, Деструктор побери, собрать вместе?!
Не выдержал наконец Шамбамбукли.
- Понятия не имею.
Пожал плечами Мазукта и захлопнул ящик.
- В ЭТУ ИГРУ, кажется, ЕЩЕ НИКТО И НИКОДА НЕ ВЫИГРЫВАЛ.
Жил-был на свете Внутренний Голос. Принадлежал он одной очень романтичной девушке, которая, вдохновившись красивой легендой, мечтала найти свой Половинку. Это было то, чего ей не хватало для полного счастья.
Она давно решила, что когда она встретит свою Половинку, то посвятит жизнь ему, и на всей Земле их будет только двое, а другие им будут просто не нужны - потому что Половинки! Уж такая она была романтичная…
Вскоре она встретила интересного парня. Он очень красиво ухаживал, пел песни под гитару и водил ее в парк и в кафе. А вскоре он сделал ей предложение! Девушка обрадовалась: теперь, когда она встретила свою Половинку, ее счастье стало полным, и начиналась самая романтика!
- Не торопись, - шепнул ей Внутренний Голос. - Будь осмотрительной!
Но какая там осмотрительность, когда Половинка! Она действительно вышла за него замуж и стала посвящать жизнь строительству семейного гнездышка. Теперь ей не нужны были подруги, она забросила свои привычки и увлечения, потому что ей теперь все на свете заменила Половинка.
Казалось бы, ее мечта сбылась, и оставалось только жить долго и счастливо, предаваясь любви. Но… Ничего такого не вышло. Потому что вскоре выяснилось, что ее молодой муж предается любви и с ней, и со многими другими женщинами. Ничего хорошего в этом нет, но так уж он был устроен.
- Бежим отсюда! - шепнул ей Внутренний Голос.
- Нет, не бежим, - возразила она. - Это же моя Половинка, и другой не будет. Мы встретились на перекрестках Мироздания, чтобы стать единым целым. Я рожу ему ребенка, и он остепенится.
Но девушка вновь ошиблась: плач ребенка раздражал Половинку, и он все чаще убегал из дома, оставляя ее один на один с проблемами. От этого она сердилась и обижалась.
- Он все еще не готов быть главой семьи, - подсказывал ей Внутренний Голос.
- Что значит «не готов»? Он должен! Ведь я же его Половинка, значит, имею полное право требовать! - возражала женщина.
Она и требовала, и уговаривала, и объясняла, и умоляла. Но муж от длинных разговоров впадал в тоску и еще чаще уходил - то к друзьям, то в гараж.
- Не перегибай палку, - советовал Внутренний Голос. - Если уж так случилось, живи своей жизнью! Найди себе увлечения, заведи подруг.
- Что значит «своей жизнью»? - удивлялась женщина. - У меня не может быть своей жизни, мы же Половинки! У нас теперь одна жизнь - общая!
А в одни прекрасный момент их общая жизнь рухнула, потому что он ушел. Насовсем. У другой женщине.
Конечно, для оставшейся Половинки это была полная катастрофа. Такое коварство! И то кого??? От собственной Половинки!!!
Огляделась она по сторонам - а у нее ничего нет. Ни друзей - всех растеряла, не до них было. Ни хобби - она ведь только своей Половинкой и занималась. Ни полного счастья - ведь оно у них было оно на двоих, а теперь половина счастья ушла вместе с ним.
- Как же так??? - недоумевала она. - Разве Половинки могут вот так… располовиниться? Так нечестно! И что мне теперь делать?
- Наверное, наполнить свою жизнь собственным счастьем, - предложил Внутренний Голос. - Так, чтобы оно ни от кого не зависело.
- Где же ты раньше был? - упрекнула его женщина. - Если бы ты вовремя мне подсказал, я бы сейчас так не страдала!
- Я подсказывал, - вздохнул Внутренний Голос. - Просто ты меня не слышала. Человек всегда слышит только то, что хочет слышать, а остальное пропускает мимо ушей. Даже если это его собственный Внутренний Голос!
- Скажи мне, в чем я ошиблась? Наверное, я проморгала в самом начале, и он был не моя Половинка?
- Да все просто. Кого ты выберешь себе в Спутники Жизни, тот и будет твоей Половинкой, - объяснил ей Внутренний Голос. - А дальше начнется жизнь, со всеми ее горестями и радостями, находками и потерями… Совместный полет! Просто надо помнить: твоя Половинка - не есть ты, а ты - не есть другой. Каждый сам по себе, но летите рядом и в одном направлении! Это и есть полное счастье.
МЫ МАЛЕНЬКИХ НЕ ОБИЖАЕМ
- Ой, смотри - ящерка! Только что вылупилась. Видишь скорлупу?
- Ага! Прикольная какая!
- Слушай, а давай ее поймаем? Говорят, на этих островах суп из ящерицы самый большой деликатес.
Они кинулись вдоль дикого пляжа за ящеркой, увязая по щиколотку в золотистом песке и хохоча во все горло. Девушка отставала, а парень почти настигал ящерку. Та сделала немыслимый поворот и в последнем рывке забралась на одиноко стоящий обломок скалы.
Парень обошел обломок вокруг.
- Не забраться.
Сказал он расстроенным голосом.
- Тут метра два с половиной.
- Надо сбить ее палкой или камнем. А потом ты ее накроешь футболкой и все дела.
Парень стянул с себя футболку и стал завязывать рукава узлами. Девушка приволокла выброшенный океаном на берег обломок дерева.
Ящерка внимательно наблюдала за их действиями сверху, а потом вдруг открыла рот и пронзительно закричала. В голосе слышалось совсем человеческое отчаяние и страх.
- Надо же, как орет!
Удивился парень…
Какой-то хлопающий звук послышался сзади, перекрывая шум прибоя. Взметнулся песок. Тень накрыла всех троих и еще половину пляжа - будто облако набежало на июльское солнце.
Двое одновременно обернулись на звук. Огромный дракон нависал над ними. Перепончатые крылья еще
не полностью сложились за спиной и сквозь их серую кожу просвечивали кровеносные сосуды. Костяной гребень на загривке топорщился, пасть была полуоткрыта - виднелись зубы и раздвоенный на конце язык.
- Мама.
Полушепотом сказал парень. Девушка молчала, не в силах не двинуться, не убежать, не вымолвить хоть слово.
- Упс, да?
Неожиданно сказал дракон хриплым, низким голосом.
- Аааааа …
Тихонечко завела девушка на одной ноте.
- Охотимся помаленьку, да?
Сказал дракон и по-собачьи чуть повернул голову набок.
- Ммы гу-гугуля…
Парень начал заикаться.
- М-мы…
- Вижу. Гули вы, ага. Гульки. Голуби. Голубки. Тока хищные, да?
- М-мы…
Парень окончательно зациклился на первом слове.
Дракон потерял к ним интерес и повернул голову к обломку скалы.
- Иди к папе, доча.
Ящерка проворно соскочила на песок и подбежала к огромной ноге, покрытой зеленовато-серой чешуей. На спине у нее неожиданно расправились маленькие кожистые крылышки. Задрожали и снова сложились.
- Папа.
Тоненьким голоском сказала ящерка, впервые в жизни пробуя голосовые связки.
- Папочка.
Потом повернулась к замершей паре, поглядела на них блестящими глазенками и спросила дракона:
- Папа, а ты их убьешь?
- Нет, доча.
МЫ НЕ ОБИЖАЕМ МАЛЕНЬКИХ. МЫ ВЕДЬ НЕ ЛЮДИ…
история двадцать первая
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ЮМОР
- Шамбамбукли, хочешь повеселиться?
Спросил демиург Мазукта.
- Хочу.
Осторожно согласился демиург Шамбамбукли.
- Читай!
Мазукта с широкой улыбкой протянул другу толстую книгу в кожаном переплёте.
- Это что?
Спросил Шамбамбукли.
- Книга Бытия.
Ответил Мазукта.
- Я тут решил немного поразвлечься, создал для прикола новый мир, ну и описал подробно весь процесс.
Шамбамбукли открыл книгу на первой странице, прочитал несколько строк и удивленно вскинул брови.
- «Вначале сотворил Мазукта…»
- Что, вот это вот ты и сотворил?!
- Ага!
Радостно осклабился Мазукта.
- Я же говорю, приколоться захотелось. Ты дальше читай.
- Уже читаю.
- «Разделил… и поместил между ними…» Шамбамбукли фыркнул.
- «А в день четвертый сказал…»
Шамбамбукли зажал рот ладонью и захихикал.
- Ага, именно так и сказал.
Подтвердил Мазукта.
- Продолжай, дальше еще интереснее.
- «И сотворил… гы-ы… и два огромных… и всяких ползающих…»
Шамбамбукли запрокинул голову и громко захохотал.
- Мазукта! Ты серьезно. И ёжиков?
- И ёжиков.
С улыбкой подтвердил Мазукта.
- И крокодилов. Двух, заметь!
- «Кро…ко… и сказал им…» Ой, не могу!
Шамбамбукли согнулся от хохота.
- Это еще что!
Хмыкнул Мазукта.
- Ты посмотри в приложении, как там устроено солнце!
- Ой, умора!
Шамбамбукли со стоном сел на пол.
- Мазукта, прекрати, я сейчас коллапсирую от смеха!
- Это ты еще не видел географическую карту! На двести восьмой странице.
Шамбамбукли дрожащими пальцами раскрыл книгу посередине, бросил быстрый взгляд на карту - и в корчах свалился под, услужливо сотворенный Мазуктой.
- Ма… Мазукта
Выдавил он сквозь смех.
- Ну, ты даешь! Ты… ты просто…
Мазукта с умилением посмотрел на друга, рыдающего под столом.
- Приятно видеть настоящего ценителя!
Произнес он.
- Ты вот можешь уловить изюминку. А то у людей
совсем нет чувства юмора.
Шамбамбукли сел, утирая глаза и сдержанно похрюкивая.
- А что не так с людьми?
- Не ценят.
Вздохнул Мазукта.
- Ведь правда, смешно же? А они даже не улыбаются.
- Может, потому, что им в этом мире жить?
Предположил Шамбамбукли.
- Да не в этом дело.
Отмахнулся Мазукта.
- ЮМОР УЖ БОЛЬНО ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ. ЧТО ОНИ МОГУТ ПОНИМАТЬ, ЖАЛКИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛИ…
***
БЕЛХОЛДЕРЫ ИЛИ ПОЧЕМУ ИСЧЕЗЛИ СКАЗОЧНЫЕ СУЩЕСТВА
Представьте себе сказочную страну. В ней живут самые разнообразные существа: феи, гномы, гоблины, эльфы… ну кто там еще? Все, в общем, живут.
А потом появляется новая раса - назовем ее Бехолдеры. Ничем не примечательная, кроме одного мерзкого, просто-таки жуткого свойства: у них Дурной Глаз.
На что ни посмотрят - испортят.
Летит, например, фея, а Бехолдер на нее глянет - и вот уже нет никакой феи, порхает бабочка.
Встретит Бехолдер в буреломе лешего - и хорошо еще, если в медведя взглядом превратит, а то ведь может и в корягу.
Пройдет Бехолдер сквозь толпу великанов, и даже сам не поймет, откуда вокруг взялось столько причудливых скал.
Залезет на болото - и ни одного гриндилоу не останется, только мерцают болотные огоньки.
А всякие воздушные создания, которые послабже, и вовсе под его взглядом исчезают, исходят легким паром.
Только всякая ночная нечисть худо-бедно уцелела - на их темное счастье, Бехолдер ночью слеп как крот.
Ну и часть дневных созданий поневоле ушла в ночь; кто-то в землю зарылся, кто-то в пещеры ушел - куда-нибудь, лишь бы не попадаться Бехолдерам на глаза.
И ведь никому эти Бехолдеры зла не желают! Просто воспитание у них такое.
Пока они совсем маленькие, могут хоть в упор на кого угодно смотреть. А потом усваивают от взрослых их магию (взрослые Бехолдеры называют ее просто «ПРАВИЛЬНЫМ ВЗГЛЯДОМ НА ЖИЗНЬ») - и все, пиши пропало.
Глянут, и наповал! Словом, никого в сказочной стране не осталось.
ОДНИ ЛЮДИ…
история двадцать вторая семнадцатая
ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?
-- Мазукта?
-- Хм?
-- Что такое счастье?
-- Хм?!
-- Ну, ты же у нас демиург семейный?
-- Да.
-- У тебя жена, дети, уютный мир…
-- Ну?
-- Ну вот я и спрашиваю - что такое счастье? Ты-то наверняка должен знать.
-- Понимаешь, Шамбамбукли.
Мазукта задумчиво потер подбородок.
-- Знать-то я, конечно, знаю. Но вот какбы это тебе объяснить…
-- А ты на примере.
-- На примере? Хорошая мысль. Пойдем.
-- Куда?
-- Показывать буду.
Мазукта ухватил друга за руку и потащил за собой, объясняя по дороге:
-- Нам-то что, мы демиурги. Кто лучше всех разбирается в счастье, так это люди, им его вечно не хватает. Так что вопрос там изучен всесторонне. Сейчас сам убедишься.
Он приволок Шамбамбукли на берег моря, огляделся по сторонам и довольно хмыкнул.
-- Видишь вон того бедного рыбака? Смотри внимательно, сейчас ему будет счастье!
Мазукта достал из-за пазухи старый замшелый кувшин, залез внутрь и заткнул за собой пробку. Через минуту кувшин уже оказался в рыбацких сетях, а через две минуты - в руках у рыбака.
-- Отлично!
Воскликнул Мазукта, когда рыбак вытащил порбку и выпустил его из кувшина.
-- Тебе, парень, повезло. Загадывай три желания.
-- Любые?
-- Любые. Всё, что тебе нужно для счастья!
Шамбамбукли, притаившийся в кустах, навострил уши.
-- Хорошо.
Кивнул рыбак.
-- Тогда хочу, во-первых, свой собственный остров. Можно даже небольшой.
-- С замком?
Уточнил Мазукта.
-- Не обязательно. Маленького домика будет достаточно. Такого… беленького, с черепичной крышей. И отдельной ванной.
-- Будет исполнено.
Кивнул Мазукта.
-- А второе желание?
-- Прекрасную женщину, конечно.
Пожал плечами рыбак.
-- Которая бы меня любила, и которую я тоже мог
бы любить.
-- Пожалуйста!
Махнул рукой Мазукта, и рядом с рыбаком появилась прекрасная женщина.
-- Ну, а третье желание?
-- Эээ…
Рыбак с трудом отвел глаза от женщины и посмотрел на Мазукту.
-- Что? Третье желание. Сейчас.
Он повернулся к женщине и взял её за запястья.
-- Мне больше ничего не нужно для счастья. Я хотел бы, чтобы третье желание загадала ты.
Женщина восторженно взвизгнула и повисла у рыбака на шее.
-- Ну что, Шамбамбукли, всё понял?
Спросил Мазукта у друга, когда они опять остались одни.
-- Что нужно для полного счастья?
- Ага, понял.
Кивнул Шамбамбукли.
-- ДЛЯ ПОЛНОГО СЧАСТЬЯ НУЖНО ИНОГДА ЖЕРТВОВАТЬ СВОИМИ ЖЕЛАНИЯМИ РАДИ ДРУГИХ.
-- Вообще-то, я имел в виду нечто иное…
Ошарашенно пробормотал Мазукта.
часть шестнадцатая
ДЛЯ ЧЕГО ТВОРЦУ ВСЕ ЭТИ УРАГАНЫ, ЗАСУХИ И МОРОВЫЕ ПОВЕТРИЯ.
Демиург Шамбамбукли окинул почтительным взглядом ворох писем на столе демиурга Мазукты.
-- Это что? Деловая переписка?
-- Не совсем. Да ты глянь, если хочешь.
«Славься Мазукта, Добрый И Милосердный, По Слову Которого Прекратилось Моровое Поветрие!" -
Прочитал Шамбамбукли на верхней бумажке и бросил на Мазукту вопросительный взгляд.
-- Ну и что это?
-- Славословия,.
Охотно объяснил Мазукта.
-- Люди возносят мне заслуженную хвалу за мои благодеяния. Хочешь почитать?
С надеждой спросил он.
Шамбамбукли взял несколько писем из стопки.
-- Ого!
Его брови уважительно поползли вверх.
-- Какой ты у нас, однако! Даешь дождь после трех лет засухи, отвращаешь нашествие саранчи, останавливаешь наводнения и ураганы… Хм-м… Шамбамбукли задумчиво потер подбородок.
-- Да, останавливаю!
С вызовом произнес Мазукта.
-- Останавливаю! И дождь даю! И нечего на меня смотреть с таким скепсисом, письма настоящие, всё так и было. Или, может, думаешь, я их сам себе написал?
-- Да нет, что ты…
-- Думаешь, Мазукта не способен на бескорыстное доброе дело? Так ты думаешь, да?
-- Нет, конечно.
Миролюбиво улыбнулся демиург Шамбамбукли.
-- Ты на всё способен, кто же спорит. Мне
просто вдруг стало интересно:
ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ ВСЕ ЭТИ УРАГАНЫ, ЗАСУХИ И МОРОВЫЕ ПОВЕТРИЯ?
ЗА ЭСТРАДУ ОБИДНО
- Спасибо тебе, Орфей.
Сказал Ясон, когда корабль отплыл далеко от островов сирен.
- Да ну, чего там.
Небрежно пожал плечами Орфей.
- Если бы не твое великое искусство…
- Да при чем тут искусство?
Поморщился Орфей и сплюнул за борт.
- Просто за эстраду стало обидно!
Голоса-то у сирен, может, и хорошие, заслушаешься.
Но куда же они вышли на публику с такими кривыми ногами?
часть четырнадцатая
НАСКАЛЬНАЯ ЖИВОПИСЬ
- Ой, какая красота!
Восхитился демиург Шамбамбукли, оглядывая стены пещеры.
- Это ты сам нарисовал?
- Нет, конечно. Это всё люди.
Фыркнул демиург Мазукта.
- Умеют ведь, когда хотят.
Уважительно произнес Шамбамбукли и провел ладонью по рисунку.
- Охота на пещерного медведя. И ведь реалистично как!
- Эээ… кхм, вообще-то нет.
Замялся Мазукта.
- Что «нет»?
- Это не сцена охоты.
Здесь изображен подвиг их национального героя, не помню фамилию. Он в одиночку отстоял родную пещеру от полутора десятков врагов.
Шамбамбукли озадаченно моргнул и уставился на картину.
- То есть, ты хочешь сказать.
- Ну да.
- А все эти орудия труда, захоронения…
- Скотомогильники.
Пожал плечами Мазукта.
- Но ты же сам только что сказал, что эти картины нарисовали люди!
- А, ты об этом.
Хмыкнул Мазукта.
- Ну, видишь ли, в этом мире пещерные медведи твердо уверены, что люди - это они и есть.
часть пятнадцатая
ЗИМНИЙ МИР
- Зима.
Сказал демиург Шамбамбукли.
- Зима.
Подтвердил демиург Мазукта.
Друзья, одетые в теплые меховые тулупы, сидели на верхушке огромного валуна. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась белая заснеженная степь.
- Красиво.
Сказал Шамбамбукли и бросил вниз снежок.
- Красиво.
Согласился Мазукта и спрыгнул с валуна.
- Ну что, за работу?
- Ага!
- Шамбамбукли спрыгнул следом и огляделся.
- С чего начнем? С деревьев или грибов.
- Нефиг зря тратить время. Начнем сразу с человека. Ты лепи мужика, а я…
Мазукта запнулся и опасливо глянул куда-то вверх.
- Нет, мужика лучше я вылеплю. А ты - бабу.
Шамбамбукли с готовностью кивнул, потер ладони и начал катать снежный ком, из которого надлежало вылепить снежную бабу.
Некоторое время демиурги работали в молчании.
- Ну-ка, ну-ка…
Мазукта присмотрелся к результату своих трудов.
- Так, годится. А у тебя что? Ну вообще блеск. Фигуристая! Шамбамбукли, ты где таких видел?
- Во сне.
- Ааа… ну тогда ладно.
Мазукта обошел вокруг снежной бабы, одобрительно бормоча себе под нос.
- Красавица. Мой, вообще-то, тоже ничего. Конечно, людей обычно лепят из грязи, да где ж её взять в такую погоду?
- Можно было подождать до весны.
Сказал Шамбамбукли.
- Весна здесь настанет нескоро.
Сухо отозвался Мазукта.
- И будет означать конец этого мира. Я же тебе говорил, ты что, не слушал?
- Нет.
Честно признался Шамбамбукли.
- Хм… Тогда повторяю. Мы в мире вечной зимы. Мир звенящей чистоты, холодной красоты и кристального совершенства. Таким я его вижу.
Шамбамбукли помолчал, ожидая продолжения, но его не последовало.
- Ну?
Подбодрил Шамбамбукли.
- Что «ну»? Солнца здесь нет. Так что весны не будет… в ближайшую астрономическую эру. Ладно, давай дальше строить.
Демиурги снова углубились в работу. Мазукта вытесывал из ледяных глыб деревья и кусты, а Шамбамбукли развешивал на ветвях снежные цветы, птичек и бабочек.
Скоро вокруг возник настоящий райский сад, и в нем демиурги расставили ледяные скульптуры животных в полный рост.
- Ну, всё.
Провозгласил довольный Мазукта.
- На сегодня хватит, пожалуй. Завтра вдохнем в них жизнь - и у нас получится мир прекрасный и гармоничный.
Ты только глянь, какая красота! Какие изысканые формы, какой блеск!
Правда ведь, замечательная была идея?
Шамбамбукли отошел на пару шагов, присмотрелся, отошел еще на шаг… споткнулся о камень и растянулся на снегу.
- Это что?
Удивился он, разглядев камень как следует.
- Это? Ну… вообще-то, верхушка трубы. Фабричной.
- Верхушка фабричной трубы?! Мазукта! Что там, под снегом?
- Ну что, что… Уже неважно, что там было. Считай, нет там больше ничего. Так, ерунда всякая.
Зато посмотри, какой прекрасный мир получился после Регнарека!
часть двенадцатая
ГОЛАЯ ПРАВДА.
Голая неприглядная Правда лежала на операционном столе, вся опутанная трубками и проводами.
Мазукта пошевелил пальцами в хирургических перчатках и приблизился к столу.
- Так, что у нас тут.
Шамбамбукли прочитал данные с таблички.
- Фамилия и имя больного: Истина Правда. Избита. Зверски. Кроме того, над ней надругались.
- Вижу.
Мазукта склонился над избитой Истиной, осторожно прощупал её живот и помрачнел.
- Живота не пощадили! Придется резать Правде матку.
Правда застонала.
- Ребенок… мой…
- Она что, в сознании?
испугался Шамбамбукли.
- Нет. Бредит.
Успокоил его Мазукта.
- Ишь, ребенка пожалела! Сама, между прочим, виновата!
- То есть как?
Не понял Шамбамбукли.
- Связалась с дурной компанией. Ну и как обычно: сначала там просто вольно обращались с Истиной, потом стали над ней издеваться, дергать и вертеть как попало, а потом… всем скопом познали Истину. А она, между тем, была тяжелая!
- Кем тяжелая?
- Уже неважно.
- Меня никто не любит.
Сквозь сон пожаловалась Истина.
- На голую… Правду… глаза закрывают.
Мазукта без комментариев вколол Правде полный шприц чего-то розового, и она снова обмякла. После этого сама операция не представляла трудностей - тем более, была уже привычна и отработана до мелочей.
- Идея.
Сказал наконец Мазукта, покачивая на ладони плод. - Мертворожденная. Вот что бывает, когда насилуют Истину. Всегда.
Он прицепил на ручку младенцу дохлый номер и отправил в анатомичку.
- Посмотрим, вдруг из неё еще удастся что-нибудь полезное извлечь. Сейчас рождается столько нежизнеспособных идей! Возможно, отдельные части из этой смогут их спасти.
- А куда нам теперь?
Спросил Шамбамбукли.
- Ну, на сегодня уже ничего серьезного. Осмотр пятой и седьмой палаты. Слепая Вера и безумная Надежда.
- А шестая палата.
- А…
Мазукта обреченно махнул рукой.
- В шестой уже никакие средства не помогут. Там лежит совсем безнадежная Любовь.
часть одиннадцатая
НИЧЕГО
- Привет! - сказал демиург Мазукта демиургу Шамбамбукли.
- Привет.
- Ты чего делаешь?
- Ничего.
- А-а…
Протянул демиург Мазукта.
- А зачем?
- То есть как, зачем?
Удивился Шамбамбукли.
- Чтобы потом из Ничего сделать что-то. Я же демиург!
- Я и сам прекрасно знаю, зачем нужно Ничего.
Сказал Мазукта.
- Я спрашиваю, зачем ты его делаешь? Купить нельзя?
- Да где же я куплю хорошее Ничего?
Возразил Шамбамбукли.
часть десятая
ИСТИНА В ПОСЛЕДНЕЙ И САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ ИНСТАНЦИИ.
Истина в последней инстанции.
- Пущать не велено.
- Но я по важному делу!
- Все по делу.
- Ну пойдите, скажите ему, что Я пришел.
- Я с большой буквы?
- Да.
- Не пойду. Не велено беспокоить.
- Впустить!
Крикнул Пророк, которому надоела эта возня у двери. Полог отодвинулся, и в шатер вошел посетитель.
- Здравствуй.
- Ну, проходи, нечистый.
Посетитель удивленно вскинул брови, оглядел себя, понюхал подмышки и обиженно спросил:
- Почему нечистый?
- В метафизическом смысле.
Хмыкнул Пророк.
- Ну хорошо, проходи, Сатана. Так тебе больше нравится?
- Ты меня с кем-то путаешь.
Озабоченно пробормотал посетитель.
- Да? А кто же ты тогда?
- Я демиург.
Пророк расхохотался.
- И как же тебя зовут, в таком случае?
- Шамбамбукли…
- Вот ты и попался!
Радостно ухмыльнулся Пророк.
- Всем известно, что имя нашего демиурга Чурмбембдактчи. Он мне сам это сказал.
- Я такого не говорил!
Возмутился Шамбамбукли.
- Еще бы! Ты, исчадие ада, конечно же, не можешь произнести этого имени. Ну, попробуй?
- И попробую! Чурем… погоди минутку… как ты сказал? Чермендак… Нет, Чурембендак… дук… дакт…
- Ага, не можешь!
- Ерунда какая-то!
Помотал головой Шамбамбукли.
- Зачем мне повторять всякую чушь? Это же я - демиург!
- Разумеется, именно так ты и должен говорить. Ты же, Сатана, великий искуситель. Но меня не обманешь.
- А я и не обманываю!
- Ну разумеется.
Улыбка Пророка стала откровенно глумливой. Шамбамбукли насупился.
- Я демиург.
- Ой, перестань.
Отмахнулся Пророк.
- А то я не видел демиурга! Он явился мне во сне, могучий и прекрасный, его голос был подобен колокольному звону, а на голове его был золотой венец…
- Ну и чем я виноват, что тебе снятся такие дурацкие сны?
- Это было пророчество!
Нахмурился Пророк.
- Я могу надеть золотой венец, если это для тебя так важно.
- Поздно.
Шамбамбукли вздохнул.
- Ладно. Как бы меня ни звали - может, ты все-таки выслушаешь, что я хочу тебе сказать?
- Нет.
Помотал головой Пророк.
- Даже и не подумаю. Мне нет дела до твоих лживых речей.
- А зачем же ты велел меня впустить?
- Исключительно для посрамления.
- Хорошо, можешь посрамить, только сперва выслушай.
- Посрамить могу, а слушать не стану.
- Да очнись же ты!
Закричал Шамбамбукли.
- Неужели ты сам не понимаешь, что жечь детей в печах - безнравственно!
- Эк тебя проняло!
Засмеялся Пророк, глядя на покрасневшее лицо Шамбамбукли. - Что, не нравится, Сатана?
- Да, не нравится! И не говори мне, что это я тебе велел, или кто там твой бог. Ни один бог в здравом уме не мог такого приказать!
- Говори, говори, я тебя не слушаю. Я плюю на тебя, Сатана.
- Да какой я тебе, к черту, Сатана! Что ты привязался с этим именем?
- Сатана.
Спокойно ответил Пророк
- Суть искушающее человека злое разрушительное начало. Раз ты задумал меня искушать - значит, ты Сатана.
- Я такого начала не творил.
Медленно покачал головой Шамбамбукли.
- Конечно, это очень удобно, сваливать свою вину на Сатану… но поверь мне, человека никто не искушает. Он прекрасно справляется сам.
- Ты мне наскучил.
Отмахнулся Пророк и крикнул в сторону:
- Стража!
В шатер вошел могучий стражник в кожаном доспехе. За ним ужом проскользнул секретарь с пером за ухом.
- Кого?
- Вот его.
Пророк указал на Шамбамбукли.
- Голову рубить или как?
Шамбамбукли судорожно схватился за горло, на котором виднелись уже два свежих шрама.
- Нет.
После секундного раздумья ответил Пророк.
- На этот раз, пожалуй, утопление.
Стражник выволок Шамбамбукли из шатра.
- Уже четвертый в этом месяце.
Заметил секретарь, делая пометку на папирусе.
- Тот же самый.
Отозвался Пророк.
- И всё никак не угомонится!
С ноткой уважения произнес секретарь.
- НИЧЕГО, УГОМОНИМ! НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ. С НАМИ БОГ!
Заверил Пророк.
* * * *
Истина в самой последней инстанции
- Ну что ты все прыгаешь туда-сюда?
Недовольно поморщился демиург Мазукта.
- Сядь, успокойся.
- Погоди, я еще раз попробую.
Демиург Шамбамбукли зажмурился, сосредоточился - и исчез. Не прошло и тридцати лет, как он снова появился - сконфуженный, с торчащим из груди кинжалом.
- Горе ты мое.
Вздохнул Мазукта, выдернул кинжал и залечил рану.
- И что тебе неймется? На кол сажали, камнями забрасывали… А вспомни, как тебя скормили пираньям! Я еле сумел потом собрать по кусочкам! Хоть объясни толком, зачем это всё?
- Некогда объяснять, там такое!!!
- Чай остынет.
Начал Мазукта, но Шамбамбукли уже опять исчез.
Мазукта покачал головой и отпил из своей чашки. Вскоре появилась голова Шамбамбукли, а затем и весь он, по частям - руки, ноги, туловище. Мазукта со вздохом отставил чашку и подошел к расчлененному другу.
- Четвертовали?
- Ага. Сложи меня обратно?
- Нет.
Отрезал Мазукта.
- Сперва объясни мне, к чему такая спешка. Зачем тебе обязательно надо рождаться в этом дурацком мире и погибать дурацкой смертью?
- Там ужас и беззаконие.
Всхлипнул Шамбамбукли, и по его щеке скатилась слеза, тут же услужливо вытертая Мазуктой.
- Горят костры из книг, а на них сжигают живых людей, представляешь?
- Представляю.
Кивнул Мазукта.
- И что?
- Что значит «и что»?! Надо что-то делать!
- Допустим. И что именно ты делаешь?
- Я говорю людям, что это нехорошо. А они… вот.
- Каким людям ты это говоришь?
Уточнил Мазукта.
- Ну всяким… От кого что-нибудь зависит. Первосвященникам, вождям, разным советникам…
- Ну и получаешь что заслужил!
Подытожил Мазукта.
- Ты не с той стороны взялся за дело.
Мазукта приделал руки и ноги товарища обратно к телу, поднял его голову и поднес к своему лицу.
- Если ты опять скажешь «бедный Шамбамбукли», я укушу тебя за нос!
Мрачно пообещал Шамбамбукли.
- Ладно, не буду.
Согласился Мазукта и посадил голову обратно на плечи. Шамбамбукли сел и осторожно повертел шеей.
- Больно.
Пожаловался он.
- Так что же я делаю неправильно?
Мазукта не торопясь взял свою чашку, отпил и задумчиво прищурился.
- У меня когда-то была такая же проблема.
Признался он.
- Ну, почти такая же. Люди собирались на холме и… неважно. А я, молодой тогда еще, спускался к ним и вразумлял. Шрамы до сих пор ноют… А потом…
Мазукта снова отпил, уставился в круговорот чаинок и замолк.
- Ну?
Не выдержал Шамбамбукли.
- Что ты придумал?
- Дрова.
Односложно отозвался Мазукта
- При чем здесь дрова!
- А при том. Я сделал это удовольствие платным. Не понимаешь?
- Нет.
- Ну как же! Если бы я пришел к пророку и сказал ему все, что думаю - меня бы тут же дубиной по голове - и на корм свиньям. А я сделал иначе, я всего-навсего внушил главному казначею одну простую идею. Дрова ведь денег стоят?
- Ну…
- Правильно. Чтобы сжечь ребенка - нужны дрова. А на всех не напасешься. Значит, каждый, приносящий в жертву сына, должен заплатить за казённые дрова.
- Я не улавливаю…
- Да всё просто
Махнул рукой Мазукта.
- Одно дело - бросить в огонь своего ребенка, это каждый может. Даже гордится потом - вот, мол, смотрите, не пожалел! А вот отдавать деньги… это совсем другое! На такое не каждый решится.
Тем более, если надо заранее составить заявку для отчетности, подписать четыре разных бланка, несколько месяцев ждать очереди… В общем, за пару десятков лет такое развлечение полностью сошло на нет.
Мазукта похлопал по плечу сконфуженного Шамбамбукли и ободряюще улыбнулся.
- Да не переживай ты, с кем не бывает! Просто впредь не слишком полагайся на нравственность и здравый смысл. МИРОМ УПРАВЛЯЮТ ТОВАРНО-ДЕНЕЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ.
ЛЮБОВЬ НЕ ЩАДИТ И ДЕМИУРГОВ
часть1
Демиург Шамбамбукли пришел в гости к демиургу Мазукте и застал друга за. Мазукта сидел с несчастным видом, грыз карандаш и время от времени что-то неуверенно черкал на листочке. Таких листочков, исписанных и смятых, вокруг валялось множество.
- Ой, а что это ты делаешь?
Спросил Шамбамбукли
- Стихи пишу.
Мрачно откликнулся Мазукта.
- Да ты садись пока, налей себе чаю, я еще не скоро закончу.
- А почитать можно?
- Да на здоровье.
Пожал плечами Мазукта.
Демиург Шамбамбукли взял первый попавшийся листочек и прочел:
- «Я жил в довольстве и беспечности,
Нормально ел и крепко спал.
Но ваши нижние конечности
Увидел мельком - и пропал!
Я ваш слуга, ваш верный раб.
Отдайтесь мне разок хотя б…»
- Ой!
Вздрогнул Шамбамбукли.
- Это ты о чем? Мазукта, ты что, влюбился?
- Да ну, делать мне больше нечего. Я же не для себя пишу.
- А для кого?
Мазукта молча извлек из-под бумаг толстую конторскую книгу и подтолкнул ее к Шамбамбукли.
- Последняя страница, молитвы на сегодня. Какой-то молодой остолоп слезно умолял сделать так, чтобы в него влюбилась знакомая девушка.
Ну вот мне и приходится теперь работать его музой - стихи нашептывать, к цветочному ларьку подталкивать, подарки выбирать…
- А ты разве прислушиваешься к молитвам?
Искренне удивился Шамбамбукли.
- А без этого нельзя…
Вздохнул Мазукта.
- Кто ж тогда в меня верить будет - нет,
КТО ОБО МНЕ ВООБЩЕ БУДЕТ ЗНАТЬ, если я хоть иногда чего-нибудь кому-нибудь не исполню?
Нет, я, конечно, не все просьбы рассматриваю, у меня правило железное: по одному миллиону просителей в день, остальные перебьются.
- А как ты их отбираешь? Случайным образом?
- У меня случайностей не бывает! Кто первым обратился, с утречка, того и слушаю. Как там говорит народная мудрость… не помню, какого народа: «Кто рано встает, тому бог дает»
- Ясно.
Кивнул Шамбамбукли.
- Так что там с этим парнем?
- Что-что… вот, помогаю теперь,
Мазукта указал рукой на кипу бумаги.
- Стихи пишу прочувственные. Не знаю только, клюнет ли она… Опыта в таких делах у меня не очень много.
Шамбамбукли в недоумении почесал затылок.
- Чего-то я не понимаю… А зачем это нужно?
Он же тебя не стихи просил для него писать, а чтобы девушка влюбилась. Ты что, не мог ей просто приказать влюбиться, и всё?
- Шамбамбукли, ты дурак!
Торжественно провозгласил Мазукта.
- Извини, сорвалось, не смог удержаться. Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?
Ну-ка, вспоминай, чему тебя учили, какие основополагающие принципы мироздания ты знаешь?
- Закон сохранения…
- Так, раз!
- Ну, этот… с динамикой что-то…
- «Всё течет, всё изменяется».
- Два! Дальше?
- Эээ… «На всё воля Творца»?
- «На всё воля Творца, но сердцу не прикажешь!»
Поправил Мазукта.
- Это единственно ограничение, наложенное на демиургов.
Если бы мы могли управлять еще и побуждениями… тогда совсем неинтересно было бы!
- А-а… Ясно.
- Ну вот. А теперь оттого, что у какого-то болвана бессоница и плохой аппетит, я должен ломать голову, заниматься всякой ерундой!
Мазукта в раздражении смахнул бумажки со стола.
- Ну не поэт я, не поэт! По мне, так лучше опять в жерло вулкана, богом ремесел на полставки, кайлом махать - но не видеть никакой писанины!
И хоть бы было из-за чего, а то ведь фитюлька какая-то, ни кожи ни рожи! Да вот, сам взгляни. Мазукта указал перстом.
- Видишь, во-он та?
- Вижу…
Медленно произнес Шамбамбукли.
- Ну вот, в нее он и влюбился. И чего нашел?
Мелкая, тощая, и ногти обгрызены… Разве что глаза большие, но глаза, это, знаешь ли…
- Знаю…
- А он, понимаешь, весь в расстроенных чувствах, жить без нее, говорит, не согласен, любовь, говорит, с первого взгляда! Хочу, говорит…
- Шамбамбукли?..
- М-м?
- Ты меня слушаешь?
- Угу…
- А почему не дышишь?
Шамбамбукли вздохнул так глубоко, что заколыхались занавески, и глуповато улыбнулся.
- Э-эй, аллё, ты в порядке?
Забеспокоился Мазукта.
- Ага…
- Шамбамбукли, да что с тобой?
Испугался Мазукта.
- Ты здоров? Шамбамбукли. Шамбамбукли!!!
Впервые в его бесконечной жизни Мазукте стало по-настоящему страшно.
* * * *т *
- А если попробовать такой вариант…
Неуверенно начал демиург Шамбамбукли. Демиург Мазукта поднял на друга усталый взгляд.
- Ну?
- Я обернусь быком, а когда она придет купаться на берег, выйду и… и она залезет ко мне на спину, а я ее увезу!
- Куда?
- Куда-нибудь. Сработает, как думаешь?
- Сработает. Если она склонна к скотоложеству или ты - к насилию.
Демиург Шамбамбукли помотал головой.
- Да, действительно, чего это я… А как ты думаешь, если я прольюсь на нее дождем?..
- То она промокнет.
- Золотым дождем…
Уточнил Шамбамбукли.
- Ну, значит, ее пришибет самородком. Это же человек, не забывай. Они страшно хрупкие.
- Не пойдет.
Вздохнул Шамбамбукли.
- Ну, а если так - в полночь я влечу ей в окно вороном, ударюсь лбом об пол…
- И набьешь шишку.
- Да не перебивай ты! Ударюсь об пол и превращусь в прекрасного юношу…
- Давай я попробую угадать,
Предложил Мазукта.
- Итак, представим себе, что ты - девушка. Юная и простодушная, живущая в отсталой, полной предрассудков стране.
И к тебе в полночь в окно влетает ворон. Мало того - превращается в незнакомого мужчину!
- В прекрасного юношу!
Обиженно уточнил Шамбамбукли.
- Знаешь, я думаю, ей будет не до того, чтобы к тебе присматриваться.
Итак, возможные реакции:
-упасть в обморок,
-завизжать как резаная,
-позвать на помощь,
-огреть тебя по лбу сковородкой…
- Хватит, хватит!
Перебил Шамбамбукли и потер лоб.
- Ну, а что же мне тогда делать?
- А почему бы тебе не заявиться к ней таким, какой ты есть?
- Да ну, что ты… Я стесняюсь.
- А быком не стесняешься?
- Быком - это другое дело! Быку, знаешь ли, многое позволено…
Шамбамбукли вдруг замолчал на полуслове и принюхался.
- Пахнет чем-то… Мазукта, у тебя что-то горит!
- Где?!
Мазукта вскинул голову и пошевелил ноздрями.
- Нет, это не у меня. Это…
А, знаю, это от людей потянуло, жертвенным дымом. Так что ты хотел сказать?
- Я тут подумал…
- Нет, погоди-ка!
Мазукта порывисто встал и завертел головой, отыскивая, откуда пахнет гарью.
Наконец, найдя источник, он близоруко приставил ладонь к глазам, некоторое время напряженно вглядывался вдаль, а затем коротко, с чувством, выругался.
- Что там?
Обеспокоено спросил Шамбамбукли.
- Надеюсь, ничего серьезного?
- Отбой!
Проворчал Мазукта.
- У них там народные гуляния. Ярмарка, карнавал и всякие зрелища для развлечения толпы.
- А, ну тогда ладно…
Рассеянно кивнул Шамбамбукли.
- А что, если я тогда превращусь не в ворона, а в какую-нибудь другую птицу? Лебедя или…
- Можешь больше не суетиться…
Мрачно перебил его Мазукта.
- У людей сегодня праздник. Мне в жертву только что принесли очередную юную девственницу.
* * *
Демиург Мазукта вошел в комнату и небрежно сбросил мокрый плащ на пол.
- Ну, и что ты тут сидишь, весь в расстроенных чувствах?
- Да так…
Пожал плечами демиург Шамбамбукли. Мазукта проследил за его взглядом и ухмыльнулся.
- А, смотришь… Ну, я ведь говорил тебе, что незачем волноваться. Нашли же в конце концов.
- Угу.
- В этой реинкарнации она очень даже симпатичный эмбрион.
- Угу.
- Что «угу, угу»?! Ты так и будешь сидеть и ждать целых шестнадцать лет?
- И четыре месяца.
- Что?
- Шестнадцать лет и четыре месяца, - повторил Шамбамбукли. - Сейчас ей почти двадцать одна неделя.
Демиург Мазукта подтащил кресло и сел напротив Шамбамбукли.
- А ты знаешь, что пока ты тут предаешься депрессии, в твоем мире дожди, туман и унылая погода? Ты о людях подумал?
- А я и не знал, что тебя волнуют люди.
Вяло удивился Шамбамбукли.
- Нет. Люди волнуют тебя.
Объяснил Мазукта.
- А меня волнует твое состояние! Так что давай, взбодрись, займись чем-нибудь.
- Чем?
- Тебе что, нечего делать? Тогда пойдем, мне поможешь.
Шамбамбукли неохотно поднялся на ноги и покорно уставился на Мазукту.
- Брр! Ненавижу этот твой обреченный взгляд!
Передернулся Мазукта.
- Но в покое я тебя не оставлю, и не надейся. Одевайся и пошли.
Он сорвал с крючка сухой плащ, решительно запаковал в него Шамбамбукли и подхватил с пола свой собственный, с которого уже натекла лужа.
- Пойдем, тебе понравится.
Мир, в который демиург Мазукта привел демиурга Шамбамбукли, оказался сер и неприветлив.
Под ногами хлюпала жидкая грязь, с неба лились потоки воды, ветер то и дело швырял капли под капюшоны демиургов.
- А здесь кто в депрессии?
Удивился Шамбамбукли и плотнее затянул ворот.
- Никто. Это называется «тропический ливень». Пошли.
Демиурги поднялись по скользкому склону, обошли гряду камней и уткнулись носом в высокую деревянную стену.
- Ага, пришли!
Мазукта довольно улыбнулся.
- Где-то здесь была дверца…
- А что это такое?
Спросил Шамбамбукли.
- Корабль, не видишь?
- Здесь, в горах?
- А ты предпочел бы лезть за ним в болото?
- Нет, но…
Шамбамбукли оглядел сооружение.
На корабль оно было мало похоже. Если честно, то больше всего оно напоминало деревянный гроб с орудийной башней, и от этой ассоциации Шамбамбукли опять помрачнел.
Мазукта тем временем нашел в стене корабля плотно закрытую ставню, распахнул ее и крикнул внутрь:
- Ау! Вы там как, готовы?
Из окошка резко пахнуло зверинцем, и раздался многоголосый рёв - курлыканье, рычанье, мычание, ржание и даже чавканье.
- Отлично!
Мазукта снова задраил окошко и окликнул Шамбамбукли.
- Эй! Хватайся, понесли.
- Куда?
Опешил Шамбамбукли.
- В другой мир.
Пояснил Мазукта и, крякнув от натуги, приподнял свою сторону корабля.
- Ну, чего стоишь, хватайся!
Шамбамбукли послушно ухватил корабль с другой стороны, и демиурги, кряхтя и отдуваясь, поволокли его на новое место.
- А зачем мы это делаем?
Поинтересовался Шамбамбукли на первом же привале, едва переведя дух.
- Так надо.
Ответил Мазукта, утираясь платочком.
- В том мире, понимаешь, извратилась всякая плоть.
Ну вот я и собрал генетически чистые экземпляры, по паре от каждого сохранившегося вида.
- А там устроишь Потоп?
- Ты что, рехнулся?
Знаешь, какой мне потом счет за воду придет?
Нет, никого я уничтожать не собирался. Зачем? Пускай извращаются, даже интересно, что получится.
- А зачем тогда этих изолируешь в отдельный мир?
- Ну как - зачем? Контрольная группа. Для чистоты эксперимента.
* * *
Сон был беспокойным, очень хотелось проснуться, но никак не получалось.
Два голоса спорили, то и дело переходя на повышенные тона - один голос знакомый, родной и вполне ожидаемый, а другой… никогда такого не слышала! Да мало ли что может присниться.
- Уйди, по-хорошему прошу. Не лезь ей в душу.
- Извините, но куда же мне еще лезть?
- А вот никуда и не лезь!
- Это почему же?
- Она моя.
- И вовсе нет! Вы ее что, купили?
- Нет. Я ее люблю.
- Я, представьте, тоже.
Девушка беспокойно перевернулась на другой бок, и голоса испуганно затихли.
- Ты ее чуть не разбудил!
Прошептал один.
- Неправда.
- Уйди.
- Не уйду! Я первый был.
- Ха! Я с ней знаком почти с рождения!
- А я - еще до того, как она родилась!
- Я ей дарил цветы, защищал от хулиганов, провожал из школы домой!
- А я расстилал цветочный ковер ей под ноги, отводил в сторону молнии и берег ее дом от пожаров!
- Я переносил ее на руках через лужи, держал зонтик над ее головой…
- А я раздвигал над ней тучи и унимал холодный ветер!
- Я ходил с ней любоваться на закат…
- Который я устроил специально для нее!
- Я рассказывал ей про созвездия…
- Которые я зажигал по ночам!
- Я готов для нее луну с неба достать!
- А я могу сложить к ее ногам тысячи лун!
- Я с ней целовался в подъезде!!!
Наступило долгое молчание.
- А… она?
- А она со мной.
- Значит… вот так.
- Ага.
Повисло еще более долгое молчание.
- Я ее отобью…
Неуверенно произнес незнакомый голос.
- Не отобьешь!
Девушка решила наконец вмешаться в свой сон.
- О-о… прошу прощения.
- Ничего страшного. Ты же просто сон, не извиняйся.
- Да… конечно. Я просто сон. Ну… тогда счастья вам?
- Спасибо.
Сказала девушка.
- И тебе счастья
Добавил родной любимый голос.
- Может, найдешь себе другую какую-нибудь.
- Ничего, я подожду.
Уклончиво отозвался незнакомый.
- А ТЕПЕРЬ ИДИ И НЕ МЕШАЙ НАМ СНИТСЯ ДРУГ ДРУГУ.
* * *
ВАЛ.
история двадцать вторая
ВСЕМОГУЩЕСТВО
- Привет, - сказал демиург Мазукта, придя в гости к демиургу Шамбамбукли. - Как дела?
- Да что мне сделается, - пожал плечами демиург Шамбамбукли.
- Вид у тебя усталый.
- Это потому что я устал, - объяснил Шамбамбукли.
- Хм? - Мазукта изобразил на лице заинтересованность.
- Люди построили храм. И молятся там три раза в день. А я тут должен сидеть как дурак и слушать.
- Это необязательно, - заметил Мазукта. - Ты можешь сидеть как умный.
- Все равно тяжело это. Ладно бы еще что-нибудь интересное рассказывали - так ведь нет. Каждый день одно и то же, одними и теми же словами. Уже и сами не понимают, что говорят, затвердили и бормочут автоматически, а думают о чем-то своем.
- Хоть об интересном чем-то думают?
- Да когда как…
Мазукта уселся в поудобнее, закинул ногу на ногу и, сотворив себе сигару, с удовольствием закурил.
- Ну и когда оно как? - спросил он, выпуская колечки дымы из ушей.
- Да вот сегодня, например, - сказал Шамбамбукли, присаживаясь на табуретку.
- Один человек полдня думал: «Если Шамбамбукли всемогущ, то может ли он сотворить камень, который сам не сможет поднять?»
- Ну и в чем тут проблема?
- То есть как в чем? Мне уже самому интересно - могу я создать такой камень или не могу?
- А попробовать не пробовал?
- Нет. Это же теоретический вопрос, а не практический.
- Значит, не можешь, - пожал плечами Мазукта.
- Почему не могу? - обиделся Шамбамбукли. - Если допустить, что я действительно всемогущий…
- А ты всемогущий?
Шамбамбукли поперхнулся и задумался.
- Не знаю, - признался он наконец. - Если я не могу поднять камень, который сам же и сотворил…
- Брось ты этот камень, - отмахнулся Мазукта. - Ну-ка, давай, вспомни определение всемогущества!
- Нуу… это когда…
- Определения не начинаются со слов «ну, это когда" - строго заметил Мазукта.
- Хорошо. Всемогущество - это способность творить всё, что угодно. Так?
- Вот именно, - кивнул Мазукта. Ключевое слово - «угодно». Угодно тебе сотворить камень - творишь камень. Не угодно его поднимать - не поднимаешь. Это и есть настоящее всемогущество.