Изгнали Еву не из рая ли?
Но торжеством людского семени
Ее сыны теперь в Израиле,
И в Португалии, и в Йемене…
Живем на Истре и под Ошвою,
Гудим «саабами» и «маздами»…
Мы вездесущею подошвою
Уже и лунный диск изгваздали!
Что нами движет — унижение?
Пружина горького изгнания?
Или потребность к размножению,
Сравнимая лишь с тягой к знанию?
Лишь старики скрипят коленями,
Моля в поклонах о прощении.
И с каждым новым поколением
Бледнеет шанс на возвращение.
В поисках смысла не раз обращался я к Высшему Разуму:
Ближе ли к небу смиренные души, в молитвах склоненные?
И небеса мне однажды подкинули странную фразу, мол,
Ягоды черной смородины красные, если зеленые.
Годы, как волны, качали причалы и звездные пристани,
И в отраженье заметив однажды виски убеленные,
Я осознал вдруг, как эти слова соответствуют истине:
Ягоды черной смородины красные, если зеленые!
Метаморфозы бессмертной души постигаю не сразу я —
До настоящей любви не всегда вызревают влюбленные,
И на вопросы юнцов иногда отвечаю я фразою:
Ягоды черной смородины красные, если зеленые.
«Кто понял жизнь — тот не спешит!»
И верно, все туда успеем.
Мы про бессмертие души
Лишь представление имеем —
Никто не знает — что же там,
Надеемся да верим в чудо…
Но раз сегодня «по зубам»
Лишь этот мир, то жить я буду
Сейчас и здесь и на потом
Не стану оставлять запасы.
Под солнцем или под дождем
Жизнь удивительно прекрасна!
Куда бежать? Пройдут года,
Она сама нас всех доставит
Без опоздания туда,
Где нет земных, обычных правил.
Где нет у времени границ
И у пространства нет их тоже,
И в чём-то, может быть, на птиц
Немножко будем мы похожи,
Которым некуда спешить…
Давайте этому учиться,
Пока мы здесь: простором жить
И никуда не торопиться…
Чту строф прекрасные слова,
— знать писала чистая душа…
Поэзии таинственные мотивы,
— они всегда чисты правдивы…
Гречка, свекла и орехи
Повышают гемо клеток,
Брось гематоген из крови —
Ешь продукты без диковин!
Чернослив, гранат, имбирь
Много делают в здоровье…
Кругозор в еде расширь…
В фармацевтике — лишь горе!
Ведь при Роде на Земле
Возрастают все лекарства…
Ты живи, не будь ты слеп —
Для здоровья есть все яства!
Книгу леса ты открой,
Книгу жизни от Велеса…
Будь с приРОДой ты РОДнёй,
Макоши открой завесу.
И откроются все Веды
К телу здравия и духа…
От болезней даже следа
Не останется, и, слуха!
22 августа 2018 года.
Сексуальное тело хочет каждый, - но не всякий имеет…
Рай разнотравья, шлакоблочный ад. -
Лети, душа, по скорбному маршруту,
где в летней тьме колышет мышь мышат,
где инь и янь вдыхают мяту-руту,
пока ночная тишина стоит
в молитвенном пространстве, чёрно-влажном.
Уходит жизнь. Но Бог — не фаворит
в её контексте, грубом и продажном.
В её формате красных фонарей,
желтушных дач из стали и бетона
никто не станет ни к кому добрей
и не поймёт тревоги обертона,
когда мой мир, мой ангел, на года
посаженный на цепь жестокой хвори,
опять зовёт меня с собой туда,
где над горой полна любви звезда,
а под горой зарыто в землю горе…
Короткое платье… короткое лето…
Короткие встречи, свиданья, рассветы…
Короткие ночи, короткие фразы —
Вселенной часы не сломались ни разу.
А мне бы на паузу море поставить…
По полочкам мысли и планы расставить…
Закатом не час любоваться, а сутки,
На год растянуть миг счастливой минутки.
Еще бы хотелось спешащее время
К себе посадить, как дитя, на колени…
Сказать, обьяснить, что нельзя торопиться…
Зачем догонять в небе каждую птицу…
Как птичий клин, ушло за горизонт
В наряде пышном золотое лето.
Вновь сентября раскрылся яркий зонт —
Но небо в серость туч уже одето.
Мгновенье — и холодная зима
Запорошит дождинок поздних слёзы,
И строчки её белого письма
Останутся на лепестках у розы.
Та роза не хотела умирать,
Но век её был осенью отмерен —
В рассветной изморози льдинкой стать…
Путь красоты всегда был эфемерен.
Copyright: Светлана Абрамова 66, 2018
Свидетельство о публикации 118081103282
Золотым Потоком Пробужденья
В Жизнь Людей вливается Любовь,
Искрами Небесного Прозренья,
Очищая Разум от Оков.
От ограничений, заблуждений,
Комплексов, тревог и забытья,
Злобы, страха, боли, раздраждений,
Что ведут путем НебытиЯ.
Чистота Высокого Престола
Вниз струится из Бессмертных Сфер
Огненными Красками Аккордов.
Вслушайся — Она в Тебе теперь…
Муж и Жена прожили тридцать Лет.
И к Юбилею поутру Жена,
Как делала обычно каждый День
Вновь Булочку на Завтрак испекла.
То было Их Традицией Святой —
Делить сей Хлеб душистый пополам.
И вот, разрезав поперек Ее,
Две части та намазала сперва
Душистым Маслом. После же Она,
Как делала все годы день за днем,
Верша сейчас Священный Ритуал,
Взялась вновь Мужу протянуть Ее.
Да вдруг остановила Руку здесь…
«Пожалуй, в этот славный Юбилей,
Верхушку зарумяненную съесть
Дозволено сегодня Мне теперь?
Из года в год, деля сей свежий Хлеб,
Мечтала втайне Я о Ней всегда.
Женой примерной Я была весь Век.
Не забывала Мужа никогда.
Взрастила двух прекрасных Сыновей.
Любовь дарила Мужу и Тепло.
Вела Хозяйство Наше в Жизни сей,
И столько Сил, Здоровья самого
Тут положила на Уют Семьи,
Чтоб в Доме жили Радость и Добро.
Смогла ведь Я Верхушку заслужить?» —
Приняв Решение, Мужу подает
Часть нижнюю. А у самой Рука
Дрожит — ведь Ей нарушен Ритуал,
Традиция, которая жила
Уж тридцать лет! Вот Булку Муж принял.
И вдруг в Ответ с Улыбкой говорит:
«Любимая, Я счастлив свыше Мер!
Смогла Ты Мне Подарок подарить
Который тридцать Лет Мне Душу грел.
Неоценим Он здесь, Любовь Моя!
Ведь Я всегда в Душе о Нем мечтал.
Все тридцать Лет не пробовал здесь Я
Низинку Булки, хоть Ее желал.
Но Я считал, Родная, что Она
Всегда по праву быть должна Твоя.
А съесть Ее внутри Мечта жила».
И здесь Мораль, Любимые Друзья:
Желая, Счастье Близким подарить,
Порой Мы забываем о Себе,
Желаний не стремимся утолить,
О Них мечтаем где-то в Тишине
Своей Души. Но думая о том,
Что знаем Близких, Чаяния Их все,
Через Года однажды вдруг поймем,
Что Их не знали вовсе. Но теперь
Не изменить Ушедшего. Оно
Растаяло как Дымка. Но, Друзья,
Живя для Близких, жертвуя Собой,
Вам забывать не стоит про Себя.
Но будьте чутче к Чаяниям Родных,
Учитесь Пониманию Их Сердец.
Желая Радость Близким подарить
Дарите от Себя Любовь и Свет.
Узнайте Их Мечты. И вот тогда
От Них в Ответ получите Тепло.
Любовь, не Жертва — Мира Доброта,
Подаренное Душами Добро.
Учитель как-то задал Мне Вопрос:
— Ты чувствуешь Вкус Воздуха, скажи?
Мы шли по Лесу. Аромат Цветов,
Мхов, Ягод поднимался от Земли.
И разогретый Привкус терпких Смол,
Подобием Бальзама всюду тек.
Принюхался Я к Воздуху. И в Нем
Те Ароматы вычленил легко.
— Да, Нюх имеешь, Друг, Ты не плохой!
А как со Вкусом? Растерялся Я.
Высовывал Язык, как будто Пес,
Лизать пытаясь Воздух. Но, Друзья,
То было безуспешно. Как же так?
Я был в Недоумении сейчас.
— Ну, хорошо, — Учитель Мне сказал.
И улыбнулся даже. Но тотчас
Вдруг подскочил внезапно со Спины.
Схватил Меня. Зажал и Нос, и Рот.
Сопротивляться Я не мог почти.
То было бесполезно. Но потом
Вдруг Самосохранения Инстинкт
Включился. Извиваться начал Я,
Ногами дрыгал. И в какой-то Миг
Учитель отпустить решил Меня.
Тут Воздух полной Грудью Я вдохнул,
И свежий Воздух Жизнь Мне подарил.
Тут, отдышавшись, произнес Я вслух:
— Вкус Воздуха — тот Вкус, что дарит Жизнь.
И здесь Мораль, Любимые Мои:
Вкус этот нужно чувствовать всегда.
И этот Вкус в Воде, в Еде, в Любви —
Во многом. То не ешьте никогда
Что Вам не дарит это главный Вкус.
Не говорите с теми Вы сейчас,
Кто мертв Духовно, кто ослеп и глух,
Совсем угас и в Жизни сей смердящ.
Но пейте, Дорогие, Вы сейчас
Из Чаши Жизни, Радости, Любви.
Смакуйте, никуда не торопясь.
И Годы Жизни данные Свои
Цените, не стремясь опустошить
Их раньше Срока. Помните о том,
Что можно Жизнь напрасно распылить,
Расплескивать бесцельно День за Днем.
Как мало тех,
Кто видит междустрочья
И их вдыхает, слышит, говорит,
И для кого понятны многоточья,
Кто щедр настолько,
Сколь душа велит.
Как редки те, в ком есть
Стальная сила
Быть и вершить,
Любить и созидать.
Кто неспеша идет по жизни ниве,
Умея сеять и умея ждать.
В ком жизнь бурлит,
Кто жизни той — хозяин,
Кто выбрал путь из тысячи дорог,
Тот знает вкус побед и расстояний,
И сладости шагов на свой порог.
5
— Алло, Виталик? Марина говорит. Как съездил? Как Лондон?.. Да что ты! Явно идешь в гору. Очень рада за тебя! Теперь самое время создавать семью… Конечно, не стоит откладывать… Да хочет Васька, уверяю тебя, сама мне говорила… И замуж хочет, и тебя хочет… Да брось ты! Это все ее провинциальная скромность. Хочешь, совет дам? На правах ее лучшей подруги?.. Устрой ей романтический вечер. Свечи, вино, красивые слова, все как полагается, обязательно купи дорогой подарок, она у нас такая щепетильная, что это ее обяжет. А дальше сам знаешь, пусть выпьет побольше, пить-то она не умеет, а когда проснется в твоих объятиях, считай — твоя навеки… Да, у меня все в порядке…
Поговорив для приличия на общие темы, Марина положила трубку. Теперь — Игорь. Здесь, конечно, сложнее. Он не такой самовлюбленный болван, как Виталик. Немного поколебавшись, она снова подняла трубку. Мысленно прокрутила возможный разговор в голове, проигрывая несколько вариантов.
— «Гарант-банк», добрый день, — ответили на другом конце провода. — Чем могу помочь? — приятный женский голос.
— Мне нужен господин Марков.
— Кто его спрашивает?
— Розова Марина.
— Одну минуту.
Последовала недолгая пауза, и знакомый, чуть с хрипотцой голос произнес:
— Марина? Как приятно и неожиданно слышать тебя. Что-нибудь стряслось?
Марина вдруг позабыла заготовленные речи. Ну почему он так действует на нее? Первый мужчина, в обществе которого она теряется, о котором втайне даже от самой себя мечтает и который, похоже, не собирается ползать перед ней на коленях. Марина крепко сжала трубку и промурлыкала:
— Привет, Игорь. Извини, что отвлекаю тебя посреди рабочего дня, но меня очень беспокоит, как ты управился со всем тем безобразием, которое наша свора оставила после набега на твою квартиру. Может, стоит прийти к тебе сегодня и помочь убраться?
Игорь рассмеялся. Он представил себе как Марина нежными ручками с длинными яркими ногтями, брезгливо морща свой аккуратный носик, тащит мусорное ведро. Нет, лучше — елозит тряпкой по грязному полу.
— Не думаю, что это твоя стихия. Расскажи, как вы живете.
«Вы» сорвалось у Игоря с языка случайно, он даже не успел подумать о Василисе, но, произнеся это «вы», понял, почему так искренне обрадовался звонку. С Мариной можно поговорить о Лягушонке. Игорь улыбнулся, его настроение заметно улучшилось.
Чего нельзя было сказать о девушке.
— У меня-то все в порядке, — жестким голосом ответила она. — А вот Васька страдает, все утро ее тошнит…
— Она отравилась? — встревоженно спросил Игорь, перебив Марину.
— Да нет! В ее положении это случается. — Марина выдержала паузу. Он ошарашенно молчал. «То, что надо», — победно подумала она и продолжила: — Сейчас Василиса как раз в ванной, приводит себя в порядок. Она ужинает сегодня с женихом. Так что, можно сказать, у нее все в порядке.
Игорь молчал. Ему никак не удавалось справиться с пустотой, которая вдруг окружила его. Интерес к Марине сразу иссяк.
— Ты меня слушаешь? — донесся издалека ее голос.
— Да, извини, тут ко мне клиент пришел… — Он торопливо попрощался и повесил трубку.
«Сработало!» — Марина ликовала: теперь нити в ее руках, а уж как ими манипулировать, она знала.
Весело напевая что-то себе под нос, девушка направилась в ванную. Она решила заняться своим любимым делом — собой.
Игорь молча смотрел на телефон. Слова Марины ошеломили его. И хотя рассудок пытался внушить ему, что это вполне естественно, у Василисы своя жизнь, свое будущее — чувства отказывались подчиняться ему.
С той самой минуты, как он увидел ее, в нем поселилась спокойная уверенность: они созданы друг для друга, и не существует больше никакого прошлого — с его пустыми интрижками, никому не нужной независимостью и вечным холодом внутри. Для него не имело никакого значения то, что он знает Васю всего несколько часов. Время по отношению к ней перестало играть свою привычную роль.
Но почему он решил, что и она ощущает то же самое? Почему посмел навязывать ей чувства, которые испытывал сам? Игорь вскочил из-за стола и нервно зашагал по кабинету. Ему страстно хотелось увидеть Василису и вместе с тем он очень боялся предстоящей встречи. Несколько раз его рука тянулась к телефону, но он так и не смог дотронуться до аппарата.
Устав от нервного хождения, от неспособности думать о чем-то другом. Игорь обратился к секретарше:
— Тамара, соедини меня, пожалуйста, вот с этим номером, — и протянул ей записную книжку, раскрытую на нужной странице.
— Алло, — спустя минуту услышал он мелодичный голос Марины.
— Это Игорь. Извини, что пришлось прервать разговор. Скажи, а Василиса может подойти к телефону?
— О, мне очень жаль, она уже ушла. Боюсь, вернется только завтра утром.
— Мне тоже очень жаль, — медленно сказал Игорь и устало опустился на стул.
— Я передам, что ты звонил, — Марина была сама доброта и нежность.
Положив трубку, она зло улыбнулась, и как раз в этот момент в комнату влетела Василиса.
— Это не мне звонили?
— Нет, успокойся. Тебе звонили, когда ты изволила прогуливаться. — Марина иезуитски замолчала. Вася вся так и подалась вперед. — Виталик просил передать, что с нетерпением ждет встречи.
Василиса разочарованно выдохнула застрявший в легких воздух. Ссутулившись, побрела к двери, впервые за день подумав: наверное, она сошла с ума, полагая, что Игорь мог всерьез заинтересоваться ею.
Мудрые люди! Знающие, как жить —
Научите стать счастливой…
И не робкою и не спесивой,
Понимая, прощая, любить.
Жить веселой всегда и радостной,
Не взирая на боль потери,
И упрямо, в доброе верить,
Быть с улыбкою благостной.
Делать вид, я давно научилась,
Притворяясь на людях спокойной,
И держать себя в бедах достойно,
Не надеясь вовсе, на чью то милость.
Но в душе то моей - непокой!
От всего, что творится рядом…
Очень редко случается радость,
И вся жизнь — постоянный бой.
Равнодушной стать, безразличной?
Пропуская многое, не скорбя,
Но это значит, любить лишь себя —
Всё на свете считая лишним.
автор Людмила Купаева