У гордости гордыни
— походки схожи
Сомневайтесь в сомнении,
— утверждение может быть ошибочным
Тебе я шлю и поцелуй, и радостный привет
Ты милая моя, уже востребована людьми
И это есть твоё спасенье
Есть люди те
Ради которых жил, живу
Но одиночеством живу я, в исступленьи
Но им неведом край
На котором я стою
Я — одинок
И пустота вокруг
И неизвестность охраняет одиночество и пустоту мою
Но что тому и как же всем плевать всем, как и не Кому
Но так, что слов тому уж нет, Тому
Тебе же шлю и поцелуй,
И радостный и сладостный привет
В рассвете том я вижу твой Рассвет
Тебе же шлю цветочный поцелуй этим вот летом, и ответ
schne
Если мужчина перестал носить женщину на руках, она имеет полное право выносить ему мозг!
2015 г.
Что такое лайк?
Лайк — это «О! Мне это нравится, человече!»
Это расширение возможностей видимости. Ты словно подводишь друга к окну, вытягиваешь руку и говоришь: — Смотри, вооон там. Красотища какая, правда же?! Или — смотри-ка, что вытворяют, стервецы! Или — сегодня будет дождь… снег… солнце…
Лайк — это — ты садишься с кем-то рядом и показываешь ему жизнь. Делишься новостями, рецептами, советами… Читаешь понравившуюся книгу.
Лайк — это протянутая рука, подставленное плечо, открытая улыбка, зовущий взгляд!
Это — я открыт, добр, внимателен!
Лайк — это ощущение, что тебя видят, слышат и чувствуют. Что кто-то не прошел мимо тебя, хмыкнув, мол — Ну и что! Да ничего особенного! Что ты сделал что-то… Что ты делал не пустое!.. Что ты не пустое…
Я ухожу.
Больше меня не будет
Здесь и нигде
Больше не скажут — глупость.
Не усмехнутся.
Камень не кинут словом.
Не обманутся
Мной — не такой какой-то.
Не растворюсь в давности мерзло-белой,
Немо стеная прежде в живой лазури.
Немо взлетая кем-то, кого не видно,
Над берегами бывшими — дорогими.
Это смешно.
Это обидно-больно.
Неотвратимо.
Нет, не по мне — не смелой.
Двери открою.
Выйду.
Потом закрою.
Просто пойду
где-то,
зачем-то,
дальше…
…Я ухожу.
Холодно и никчемно
Время текло
мимо,
не видя словно.
И лепесток ясно сказал —
«не любят»…
Пусть тишина молча обнимет-примет.
Сердце гремит.
Улицы вторят гулко.
Падают стены.
Грезы себя теряют.
Сзади мосты.
Кнопку нажать осталось…
Новая жизнь — где ты?
Я так устала!..
Не умозаключения побуждают вас к действию, а эмоции. И какую бы истину вам не открывали, пока вы ее не проживете, она останется пустым набором символов и нот.
Зависть, по сути — это страх перед действием. Человек завидует тогда, когда понимает, что хотел бы такого же результата, но без приложения усилий.
Даже если рай и в нас, направление в него дают другие.
Кому покажется дизайн
Бытийный угнетающим,
Когда на столике онлайн
Бутылочка, товарищи…
Нинелла Вениаминовна в начале апреля сего года плюнула на все диеты со своего десятого этажа, из своей шикарной квартиры в розово-фиолетовых тонах в центре элитного района своего родного, не самого последнего в стране города и простонала:
- Всё, будем резать!
Поспрашивала знакомых и подруг. Поискала в Интернете. И, наконец определившись, отправилась в направлении, сверкающем надеждами, решительно-тяжелой походкой. Клиника оказалась прекрасная, врачи — профессиональными, уход — великолепным за деньги, на которые можно было купить квартиру в провинции. Зато у Нинеллы появилась талия и спина. Прощупывались, наконец-то, ребра и она видела (о, боже!) свои очччень даже красивые ножки. При выписке доктор, нежно обнимая дорогую пациентку за хрупкие плечики, обреченно предупредил:
— Не измените, милочка, привычки, жир вернется. На другие места.
Ещё опухшая, но постройневшая Нинелла счастливо рассмеялась, а про себя подумала, что грудь большего размера «неужели ей сейчас помешает».
…Через полгода Нинелла Вениаминовна вернулась в клинику, чтобы удалить жир с подмышек, рук. щиколоток, коленей, всех пальцев, шеи, щёк. Губы трогать она, всхлипывая, запретила. Грудь, к великому сожалению Нинеллы Вениаминовны, как была первого размера, так и осталась — первым размером.
Не стынь вокруг меня, немотствуя — терзая,
Безропотностью дня не стану для тебя,
Успешней боль во мне., бездушней — не из рая
Приходит в тишине, в грядущее скорбя.
Безгрешие — не я, не плачься надо мною!
Себя не растерял на призрачной тропе,
Проложенной тобой под ленною луною,
Когда ночной прибой несбыточность пропел.
Не мучайся, прости, потерянно не взвою,
Что хочется спастись, что хочется всего,
О чем из пустоты, очерченной землёю,
Шептала скромно ты, тревожа естество.
Поспи, ко мне во сне прижавшись обнаженно,
На вечной простыне, а я, горя нутром,
Поверь, не шелохнусь, счастливый, отрешенный,
Так, словно ты не грусть, а мы теперь — одно…
— Мы впивали чары пустыни. А другие, может быть, выроют в ее песках нефтяные скважины и разбогатеют, торгуя ее соками. Но они опоздали. Ибо недоступные пальмовые рощи и нетронутая пыль ракушек отдали нам то, что было в них всего драгоценнее: они дарили один только час восторга — и этот час достался нам.
— Так мы извлекали из забвения, из невообразимой дали мельчайшие подробности, о которых понятия не имеет ни один географ. Ведь географов занимает только Эбро, чьи воды утоляют жажду больших городов. Но им нет дела до ручейка, что прячется в траве западнее Мотриля, — кормилец и поилец трех десятков полевых цветов.
— Это вечное чувство неутолённости возникает потому, что человек в своём развитии далеко ещё не достиг вершины и нам надо ещё понять самих себя и вселенную.
планета людей
Человек без Веры — мертв,
— а смирение если нужно, не каждый может принять
К Счастью позовут, но надо ждать несколько вечностей
— самому бы надо