Он был прекрасен. И особенно нравился ей тем, что в его прекрасности, в его гармонии не было публики. Балетные болванчики всегда работают на зал, любое па заканчивается фиксацией лицом на зрителя - «Ну как? Видели-видели?»
Он же мог сидеть боком, в одну четверть, вовсе спиной, чуть сутулясь, уткнувшись в книгу, закутавшись во всепожирающий свитер… Всё равно. Он был прекрасен. Для неё он был само искусство. Гармония страдающего наслаждения - каждым мигом, каждым движением, каждым пластическим решением, единственно верным. Только так можно поёжиться, только так, как он - перелистнуть страницу, только так - вздохнуть и уронить голову на кулак. И только так - только так! - быть самоценным без наблюдателя, без соглядатая, без неё.
Ведь она, смотрящая на него с дистанции космоса - шагов двадцать - не может быть в счёт в этой самодостаточной вселенной. Она и не трепыхалась. Просто смотрела. Покусывая кончик ручки и напитываясь, как светлячок солнцем, чтобы хватило на ночь, в спичечном коробке тёмной спальни, до следующего дня. Когда можно будет просто смотреть. На движения. На пластику. На эту тихую, всепобеждающую хореографию жизни.
Танцуй, будто никто не видит. Пой, будто никто не слышит. Жри, будто кто-то другой толстый.
Поверьте, танцы-это маленькая жизнь!
(По аналогии с известным выражением).
Всего-то надо музыку включить
И вот они, любимые движения
Для тела и души!
Поднимут танцы настроение и уведут
От негативных, грустных мыслей запросто.
Проблемы отступают и в сторонке ждут
Пока мы ритмами по полной наслаждаемся.
И в этом танцев суть.
Танцы…
Басы вздыхают тяжко, удручённо,
Летают, пальцы, птицей по ладам,
Поёт гармонь, а я гляжу влюблёно.
Танцуют пары. И ты тоже там.
К нему прижавшись, на меня не смотришь,
Смеёшься шуткам. Зло я рву меха.
Ему не говоришь:-Ну, что городишь…
Летит лишь звонко:-Ха-хаа-ха-ха!
Девчонки млеют, парень я, что надо!
Высок и статен, мил и гармонист!
Ты почему-то…Не со мною рядом.
Ты с ним танцуешь… Под мальчиший свист.
Ну что нашла… И невысок он ростом,
И он не может, так, как я любить!
Уедет в город он. Тебя он бросит.
Потом не сможешь, ты его забыть…
Ритмичная, совсем живая и пронизывающая каждую клеточку музыка уносила мысли все дальше, делая меня такой свободной, словно я не на земле кружусь, а где-тотам - под темным куполом неба, среди незнакомых созвездий. Да и ноги сегодня особенно легкие, походка летящая, тело невесомое, руки гибкие, а голова пустая, только музыка в ней, только чужие песни, чужой воздух, чужие чувства. Танец - как пьянящее вино, как ожидание чуда, как мгновения забытья.
Бросок… Всполох лазоревых и изумрудных саттов… Удар… Разошлись… Бросок… Словно кадры кинофильма. Удар и во время соприкосновения лезвий гулкий звук как от высоковольтных проводов … Секундная пауза… И новая атака со вспышками- нет танец клинков: красивый, завораживающий, смертельный…
Танец.
Что ты чувствуешь, когда танцуешь?
Порывы ветра? Шум воды ласкающю скалы?
Уверенность и поддержку земли под ногами?
Страсть, веру, надежность огня, окутывающего тебя?
Нежные, чувственные прикосновения жизни?
Или грубость, и четкий, уверенный ритм смерти?
Для каждого своя стихия, свой стиль.
Но помни!!! Они все стороны одной медали.
Части одного целого, части тебя.
Танец рождение стихии…
Связь эмоций, души и тела.
Холодный как лед, или горячий и мягкий как лава.
Решать только тебе…
Только, танца, без души, не существует…
Замкнулось гибкое лассо,
Стянув петлёй на шее узел.
Я погрузилась в вечный сон.
Но Мастер выцветших иллюзий
Вдохнул мне в пальцы волшебство
И завязал глаза потуже.
Искали линии родство
Прижавшись в танго.
Неуклюже
Я светотенью заплела
Мучительность чужих движений.
Ловили жадно зеркала
Grayscale усталых отражений.
Пустыми залами скользя,
Стирая блеск паркетной глади…
-----------------------------
Мне не развязывай глаза.
Увидишь, как я буду падать…
Смотри: она танцует на краю,
Открытая ветрам и злобным взглядам,
Раздетая и пьяная наяда,
В ладони ловит шорох листопада
И шепчет удивлённое «люблю!».
Смотри: огонь струится в волосах,
Червонным бликом небо отражая.
Она тебе, конечно же, чужая -
Танцует тут на лезвии ножа и,
Кажется, не знает слова «страх».
Не знает ни зачем, ни почему…
Смеётся только, лихо запрокинув
К закату голову, дугою выгнув спину
У края пропасти. И кто её покинет
(а он покинет), горевать тому!
У края пропасти… И кто её найдёт,
Тот навсегда запомнит этот вечер.
Танцует, безмятежно и беспечно,
Любовь моя.
Я буду помнить вечно,
Как ты шагнул к ней и толкнул вперёд.
У моей девчонки
Голос звонкий!
У моей девчонки дивный взгляд!
Музыка задорна!
Все в сторонке,
А она танцует, все стоят!
Мы танцуем вместе, на площадке,
Музыканты нам играют такт!
С нею мы весёлые лошадки!
И в движеньях нам вьюнок не брат!
Звёзды разбегаются по кругу,
Закружилась видно голова!
С нею смотрим мы в глаза друг другу!
Из сердец летят любви слова!
Я тебя люблю!
Ты, знаю, тоже!
Я к тебе лечу! Любовь несу!
Ты меня коснулась! Лёд по коже!
Окунусь в горячую росу!
У моей девчонки,
Голос звонкий!
У моей девчонки дивный взгляд!
Музыка задорна!
Все в сторонке,
А она танцует, все стоят!
Спор напоминает ритуальный танец вокруг истины.
Струится шелк прозрачного халата,
Я сервирую к ужину стриптиз.
Тихонько музыка звучит - «аля-когда-то»
Скользит твой взгляд завороженно сверху вниз.
С мелодией сливаюсь в нежном танце
Плечо… Бедро… Глаза твои - огонь!
И на щеках уж капелька румянца
- Но, но, любимый! Погоди! Не тронь!
Прогнула спинку, по-кошачьи мыркнув,
Мигнула дерзко огоньком зеленых глаз.
Я так люблю вот эту вот улыбку
Нахальную. (четыре, три, два, раз)…
Развязан пояс и скользит по тайне
Приятный шелк обнял мои ступни.
Я чувствую спиной твое дыхание
Бретелька вниз… Соскучилась… Возьми…
У меня тут жареное лето
У тебя там дождь всё льёт с утра.
Я холодным морсом запиваю «танго».
Ты горячим чаем. Блюз дождя.
В наших снах нас обнимают руки.
Жарким летом, проливным дождем
И часы считаем, той разлуки,
Встречи, той… Что будет всё не сном.
Плечи, пальцы, аромат, колени…
Жареное лето с проливным дождем.
Не оставит нам ни чуть сомнений.
Тополиный пух, роса и гром.
Жареное лето обнимает
Пыль дорожную твоих любимых ног.
Плечи тонкие целует нежно ливень,
Подарив своей прохлады вздох.
Поцелуем согревая губы…
Двое в летнем и небесном танце.
Мы с тобой обычные скитальцы -
Жареное Лето. Страстный Ливень
На закате у берега сонной большой реки,
Поднимаясь на цыпочки, радостно и легко,
Словно крылья, раскинув обе своих руки,
Для тебя танцевала девочка босиком…
Тихо-тихо звенели браслеты, струился шёлк,
Там, над гладью речной, густой расстилался дым,
В первый раз - оттого и особенно хорошо -
Для тебя танцевала девушка у воды…
А под утро слезами ложилась в траву роса,
И шептала тебе что-то глупое, про любовь…
Были цвета ушедшего лета её глаза -
Для тебя танцевала женщина в голубом…
Оглянувшись вокруг, оказавшийся на мели,
Если станет не ясно, куда ты идёшь и с кем,
Если слева однажды мучительно заболит,
Не забудь, как танцует девочка на песке…
Греческий танец Сиртаки не является народным танцем - он был придуман в 1964 году для голливудского фильма «Грек Зорба». Даже название танца было выдумано - его предложил исполнитель главной роли, американский актёр Энтони Куинн, а музыку к танцу сочинил греческий композитор Микис Теодоракис. После выхода фильма Сиртаки стал самым популярным греческим танцем в мире и одним из символов Греции.