Солнцем сердце зажжено.
Солнце - к вечному стремительность.
Солнце - вечное окно
в золотую ослепительность.
Роза в золоте кудрей.
Роза нежно колыхается.
В розах золото лучей
красным жаром разливается.
В сердце бедном много зла
сожжено и перемолото.
Наши души - зеркала,
отражающие золото.
Люби меня. Я тьма кромешная.
Слепая, путанная, грешная.
Но ведь кому, как не тебе,
Любить меня? Судьба к судьбе.
Гляди, как в темном небе звезды
Вдруг проступают. Так же просто
Люби меня, люби меня,
Как любит ночь сиянье дня.
Тебе и выбора-то нет:
Ведь я лишь тьма, а ты лишь свет.
Знаю, что ты ко мне не придешь,
Но поверь, не о тебе горюю:
от другого горя невтерпеж,
и о нем с тобою говорю я.
Милый, ты передо мной в долгу.
Вспомни, что осталось за тобою.
Ты мне должен - должен!- я не лгу -
Воздух, солнце, небо голубое,
Шум лесной, речную тишину, -
Все, что до тебя со мною было.
Возврати друзей, веселье, силу,
И тогда уже - оставь одну.
Я - женщина
И этим я опасна,
Огонь и лед
навек во мне одной.
Я - женщина,
и значит,
Я - прекрасна!
С младенчества
до старости седой…
Я - женщина,
и в мире все дороги
Ведут ко мне,
а не в какой-то Рим,
Я - женщина.
Я - избранная Богом
Хотя…
уже наказанная Им…
КЛЕОПАТРА
Чертог сиял. Гремели хором
Певцы при звуке флейт и лир.
Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир;
Сердца неслись к ее престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась и долу
Поникла дивною главой…
И пышный пир как будто дремлет:
Безмолвны гости. Хор молчит.
Но вновь она чело подъемлет
И с видом ясным говорит:
- В моей любви для вас блаженство.
Блаженство можно вам купить…
Внемлите ж мне: могу равенство
Меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою? -
Рекла - и ужас всех объемлет,
И страстью дрогнули сердца.
Она смущенный ропот внемлет
С холодной дерзостью лица,
И взор презрительный обводит
Кругом поклонников своих…
Вдруг из толпы один выходит,
Вослед за ним и два других.
Смела их поступь; ясны очи;
Навстречу им она встает;
Свершилось: куплены три ночи,
И ложе смерти их зовет.
- - -
Благословенные жрецами,
Теперь из урны роковой
Пред неподвижными гостями
Выходят жребии чредой.
И первый - Флавий, воин смелый,
В дружинах римских поседелый;
Снести не мог он от жены
Высокомерного презренья;
Он принял вызов наслажденья,
Как принимал во дни войны
Он вызов ярого сраженья.
За ним Критон, младой мудрец,
Рожденный в рощах Эпикура,
Критон, поклонник и певец
Харит, Киприды и Амура.
Любезный сердцу и очам,
Как вешний цвет едва развитый,
Последний имени векам
Не передал. Его ланиты
Пух первый нежно отенял;
Восторг в очах его сиял;
Страстей неопытная сила
Кипела в сердце молодом…
И грустный взор остановила
Царица гордая на нем.
- Клянусь, о матерь наслаждений,
Тебе неслыханно служу,
На ложе страстных искушений
Простой наемницей всхожу.
Внемли же, мощная Киприда,
И вы, подземные цари,
О боги грозного Аида,
Клянусь - до утренней зари
Моих властителей желанья
Я сладострастно утомлю
И всеми тайнами лобзанья
И дивной негой утолю.
Но только утренней порфирой
Аврора вечная блеснет,
Клянусь - под смертною секирой
Глава счастливцев отпадет.
- - -
И вот уже сокрылся день.
Восходит месяц златорогий.
Александрийские чертоги
Покрыла сладостная тень.
Фонтаны бьют, горят лампады,
Курится легкий фимиам,
И сладострастные прохлады
Земным готовятся богам.
В роскошном сумрачном покое,
Средь обольстительных чудес,
Под сенью пурпурных завес,
Блистает ложе золотое.
…Сияние луны в волчьих глазах, зимний лес, Страх, впереди жизни маяк, волчья тропа, Знаки Одина, путеводная заезда, Лишь бы успеть до рассвета. Стая мчалась во мгле на свидание ночи и дня. Была тьма, вой, бой, дрогнула земля, Спустились на землю небесные тела, Люди титаны, белоснежные крылья, Стражи старого бога, скалы, Темная вода лесного озера, Отражает мертвый свет звезд которых уже нет, Тело мира на изнанку, бесноватые твари оползнем, Сметая все на своем пути, кислотный дождь, Раскатом грома слепая молния мечется из стороны в сторону, Адский холод обжигает огнем. Пепел и зола зовут корабли, тихая логуна, Ловушка, Лож, души как игрушки, Отчаянье режет ножом, стон, боль, плачь. -«Не плачь!» Мы мчались во мгле, с волчьимистая глазами, острыми клыками, стая, На сражение света и тени, откровение, Правда в глаза, не видимый свет, Итог победы, на двоих одно лицо, Близнецы добро и зло…
Светя другим, сгораю сам.
А тараканы из щелей:
Зачем светить по всем углам?
Нам ползать в темноте милей.
Светя другим, сгораю сам,
А нетопырь под потолком:
Какая в этом польза нам?
Висел бы в темноте молчком.
Светя другим, сгораю сам.
Сверчок из теплого угла:
Сгораешь? Тоже чудеса!
Сгоришь - останется зола.
Сгорая сам, светя другим…
Так где же вы - глаза к глазам,
Та, для кого неугасим?
Светя другим, сгораю сам!
Жизнью избитая, болью наказана…
и по пятам злоба проказница…
быть одинокою - это награда…
за прегрешения эта награда -
- слезы. осколки обиды наружу
и за ошибки занозы вновь в душу
дружба - слепая старуха…
нет больше сил… нет больше духа…
пылью дорожной осела надежда
на голову грешную, на одежды…
веры осколок в сердце таится
он заставляет посленее биться…
крылья сложила на плечи уставшие…
все хорошо… просто я стала старше…
Сейчас все в норме.
Заболею, но в легкой форме.
Будет снег, Новый год, зима…
Заразившись от нежного слова,
Я кого-то полюблю снова,
Но уже не сойду с ума…
Что в душе твоей таится?
Вдруг она спросила у парнишки,
Думала я, хочешь ты жениться,
Но в уме твоем одни лишь только книжки.
Книжки утром, днем и ночью даже.
Нету больше увлеченья никакого,
Непрочитанных тобой нет книг в продаже,
А прочитанные ты читаешь снова.
Что в душе твоей таится?
Или я тебе не интересна?
Знаешь, раньше я хотел жениться,
Но для книг в квартире мне не хватит места!!!
Я дышу так тихо,
Слышу каждый шорох.
Получилось лихо -
Ты огонь, я - порох.
Я услышу ветер
И закрою двери.
После слов твоих
Никому не верю.
Темно, не дышит город - спит,
А я ложиться и не собираюсь.
Мой телефон без устали молчит.
Как только звук - за трубку я хватаюсь,
Но нет - он мне не позвонит!
Вернись опять в судьбы моей
Просторы.
Ворвись без стука в сердце навсегда.
Порою мы преступники и воры,
Воруем у себя свои года.
И никогда уже не замечаем,
Как вечерами порознь грустим,
Сидим на кухне упиваясь чаем
И думаем, что боле не простим…
Мы не простим тем паче не отпустим,
Обиду рьяно держим за грудки.
И в телефоне, мы порою слышим,
Короткие - как наша жизнь гудки.
Остатки, светлой памяти согреют,
Осколки прежней радости опять,
Порезать душу острием сумеют
Бессонна ночь - почти привык не спать.
Хочу тебе покоя не давать,
Быть сильной, оставаться слабой.
Хочу тебя своей любовью звать,
Ведь я иначе жить и не могла бы.
Хочу из всех твоих забот и дум
Украсть, по крайней мере, половину.
Хочу, что б вдруг тебе пришло на ум,
Что счастлив ты, и в этом я повинна.
Хочу, чтоб для любой моей мечты
Ты был единственной границей.
Хочу в той книге, что читаешь ты,
Быть первой и последнею страницей.
Какая боль, когда два человека
Прожили в одиночестве… вдвоем.
Уже у каждого виски белее снега,
А нежности не сыщешь днем с огнем.
Детей родили. Вырастить сумели,
Но каждый шел отдельною тропой.
Ведь им когда-то птицы счастья пели…
Может ошибка, что повенчаны судьбой?
Она не видела, ни ласки, ни заботы
И не была, будто за каменной стеной…
Он очень поздно приходил с работы…
За яркой страстью стал ходить к другой.
Одна… Одна. А ведь хотела счастья.
Рядом чужой… по статусу ей муж
И ей, конечно, он родной отчасти…
Но где он был в мгновенья «зимних стуж»?!
Как страшно… одиночество вдвоем!
Что равнодушьем души разъедает.
В одной упряжке… но своим путем…
Большое горе, но, увы, бывает.