Красками рисую… ты в моих мечтах…
Море голубое, небо в облаках,
Солнце жёлтой краской и песок такой.
А какою краской образ милый твой?
Нарисую синим в цвет волны глаза,
Чтобы отражалась взгляда бирюза,
Чтобы было счастье в искорках из глаз,
И теплом взаимным согревало нас.
Нарисую руки… как бы угодать,
Чтобы от разлуки боли не видать,
Чтобы обнимали и могли спасти,
И в любые дали за собой вести?
Нарисую душу… цвет бы подобрать,
У неё ведь красок - всех не передать,
Чтобы свет пролился, красок не щадя.
Мир в тебя влюбился и, конечно, я!
Я платья примеряла у жизни напрокат,
Старалась, подбирала я для себя наряд.
Вот розовое платье в красивых кружевах
Мне юность подарила за рай в моих мечтах!
А в белом подвенечном стояла чуть дыша,
Казалось, что от счастья взлетит моя душа!
Но дни, как вереница, выстраивались в ряд,
И мне пришлось рядиться в совсем иной наряд.
И серые одежды вдруг стала я носить,
В душе храня надежду, Придёт пора любить! "
И позабыв печали, я без страховки вновь
У берегов отчаянья вновь падала в любовь!
А в жизни всё не просто… ушёл, а я опять
Всё мучаюсь вопросом, В чём новый день встречать?"
Одену-ка я платье из шёлка в цвет зари.
Я без любви устала…
Жизнь, платье покрои!
Фасон уже не важен, пусть будет сшит по мне,
Чтоб не пришлось однажды лить слёзы при луне.
Чтоб в нём легко и смело смогла идти вперёд,
И чтобы душу грело, а не наоборот!
Я платья примеряла у жизни напрокат,
Старалась, подбирала я для себя наряд.
Вот розовое платье в красивых кружевах
Мне юность подарила за рай в моих мечтах!
А в белом подвенечном стояла чуть дыша,
Казалось, что от счастья взлетит моя душа!
Но дни, как вереница, выстраивались в ряд,
И мне пришлось рядиться в совсем иной наряд.
И серые одежды вдруг стала я носить,
В душе храня надежду, Придёт пора любить! "
И позабыв печали, я без страховки вновь
У берегов отчаянья вновь падала в любовь!
А в жизни всё не просто… ушёл, а я опять
Всё мучаюсь вопросом, В чём новый день встречать?"
Одену-ка я платье из шёлка в цвет зари.
Я без любви устала…
Жизнь, платье покрои!
Фасон уже не важен, пусть будет сшит по мне,
Чтоб не пришлось однажды лить слёзы при луне.
Чтоб в нём легко и смело смогла идти вперёд,
И чтобы душу грело, а не наоборот!
Обними! Спрячь меня от тревог и печали
И дыханьем меня своим тёплым согрей.
Слышишь запах весны? Журавли прокричали…
Я так долго ждала этот крик журавлей!
Обними! Я устала, замёрзла от стужи,
Сердце в шрамах, и боль эту не залечить.
Голос мой не звучит, сорван он и простужен -
От надрывного крика как больно любить!
Обними! Я, наверное, стану сильнее.
Только это не правда, что все говорят:
От ударов судьбы мы лишь только слабеем,
И воскресшие души всё ниже летят.
Обними! Я к любви потеряла маршруты,
Мне осталась в награду лишь память моя.
Жизнь поспешно меняет часы на минуты,
Измеряя по времени срок бытия.
Обними! Пусть душа отдохнёт и встряхнётся
После долгой зимы и холодных ночей,
И слезою растаяв, на землю прольётся,
Возродившись, взлетит встретить клин журавлей!
Это было давно, -
Тридцать восемь столетий назад,
Миллионов дождей, что опали как листья деревьев.
Сквозь чужое окно
Опрокинул бокалом ты взгляд,
И, заметив меня, неожиданно в сказку поверил.
Это было давно,
За краями уснувшей земли,
За горами минут, что сегодня зовутся пустыней.
Трех долин полотно
Разгоралось огнями зари,
Мы дрожали с тобой, оглушенные словом «Отныне…»
Это было давно,
И дождями стонала вода,
И в потопе надежд мы не знали, что значит «надежды».
Камни плавя в стекло,
За «отныне» лилось «навсегда»…
Ты на той стороне, я - на этой… Но все же на чьей же?
Это было давно, -
За границей штормов и лавин,
До того, как людьми ритуал всех грехов был исполнен.
Ты запомнил одно:
Этот хаос сродни был любви,
Но была ли любовь, я не вспомню, и ты бы не вспомнил…
Загривок седой, да и зубы не те,
Голод всё чаще заглядывал в гости,
Запах добычи в лесном ветерке,
В чём только жизнь? Одна шкура да кости.
Сваляна шерсть, пересохла гортань,
Думы о прошлом, по памяти бродят,
Надо шагнуть за пределы, за грань,
Жизнь тяжела, но она не уходит.
Помнил волчицу, и помнил щенят,
Помнил охотника - дух человека,
Помнил, в крови захлебнувшийся враг
Выл и хрипел, умирая за это.
Больше не смог завести он семью,
Был однолюб, так и жил одиночкой,
К логову часто ходил, на краю
Выл на луну одинокую ночью.
Жадно ловил каждый шорох в ночи,
Тщетно надеялся, может ответят…
Перегорел, как огарок свечи,
Солнце для Серого больше не светит.
Морду на лапы сложил и затих,
И погрузился он в грёз круговерти,
Спел этой ночью последний свой стих,
В жизни один, одинок был и в смерти…
лотовы дети - суть человеческое дитя - резво бегут по склону, и кажется им: земля скоро и их поглотит, ноздри забьет песком. лотовы дети плачут, следуя за отцом.
в жизни их то и было, что страх нарушить запрет. лотовы дети верят, что больше запретов нет, ибо за ними пепел, серый песок и дым, а та, что запрет презрела, стала столбом соляным.
некому больше славить господа, кроме них. лотовы дочери плачут о женихах своих.
так на горе пустынно. молодость тяжела, если с тобой осталась только твоя сестра, да постаревший разом отец принялся молчать. лотовы дочери верят, что им предстоит зачать новый ковчег в пустыне, где тварей в помине нет.
на белом столбе из соли вечерний бликует свет.
льется вино из меха. пьян и безволен Лот.
лотовы дети верят - бог их потом поймет.
Не гори, душа, не болей,
Остуди свой жар до рассвета.
Белый снег идет среди лета,
Опадает пух с тополей.
И звенит река на заре.
Как мечта проносится мимо.
Пролетает время незримо
Ветерком в июльской жаре.
Не гори, душа, не болей.
Не тревожь себя понапрасну.
Фонари, как звезды погаснут
В лабиринтах сонных аллей.
В тишине листва задрожит,
Пробуждая утренний город.
Как живая дрогнула штора
У окна открытой души.
Мы крылья растим,
Когда падаем в пропасть,
Рискуя, падение,
Превращаем в полет…
Кружим и летаем,
Внизу оставляя,
Отчаянье, горе,
Сердечные раны,
Что мешают взлететь…
В полете души,
В полете фантазий,
Сквозь раны,
К нам в сердце,
Врывается свет!
Меня влечет туда, где небо
лежит на кронах древних сосен.
Где воздух сладок и прохладен.
И берега реки Великой
стоят над гладью вод беспечных
уже не первое столетье.
Искрящей пеной плещут волны,
ласкаясь о песок и камни.
Здесь зарождалась Русь, и крепла.
Сам Пушкин нежною душою
и словом мощным, и прекрасным
обогатил святую землю.
Здесь правда русская и воля,
любовь к Отчизне, честь и доблесть
соединились воедино
во имя жизни и свободы.
Всё тише звуки, мир словно онемел…
И красок дней размытых я не вижу.
В вопросах личных у меня пробел,
И изменений что-то не предвижу.
Свою любовь я долго берегла,
Спасала как могла от зимней стужи,
Но вот совсем недавно поняла,
Что ты не мой и мне теперь не нужен!
Как будто не было меж нами ничего, Лишь отголоски памяти тревожат,
Где в сердце был приют для одного
И не было родней тебя, дороже.
Нет сил на то, чтоб воскрешать любовь,
И не впервой тебе справляться с нею:
Ты покоряешь и приносишь боль,
А я любить иначе не умею!
Мне кажется, я больше не живу:
Ушло большое, чистое, святое.
И облаком по жизни я плыву-
Оно свободное, но не живое!
Всё чаще устремляю к небу взгляд:
Там высоко, наверное, потише.
И если вдруг решишь придти назад -
Твоих шагов я просто не услышу…
Всегда будут те, кто нас любит
И несмотря ни на что,
Вдруг если однажды случится,
Готовы подставить плечо.
Умея любить беззаветно,
Они продолжают ждать.
Такая людская порода -
Любовь свою не предавать.
Сменяет время рассветы
И провожает закат.
Он есть, человек этот, где-то…
Который вам искренне рад.
И не напоказ свои чувства.
Никто, никогда не осудит.
Всегда будут те - кого любим,
Всегда будут те, кто нас любит.
Живу, дышу, пишу - уже не плохо.
Любила? - Да! Так что теперь о том?
Не буду я вздыхать, не стану охать,
Мир не сошёлся клином лишь на нём!
Пошлю письмо последнее в конверте.
Пусть посмеётся, экая беда!
Подумаешь, живёт любовь на свете,
А он о ней не ведал никогда!
-Ну что ж, бывает, - скажет он в сторонку
И не ответит (как всегда игнор).
А я и впрямь, как глупая девчонка,
И в голове моей сплошной минор.
Ну всё, довольно, прочь беги, скрывайся!
Я прогоню тебя из снов своих,
И в мыслях удержаться не пытайся,
Последний о тебе сложила стих.
Закрою, наконец, эту страницу,
Я зачиталась, но нет смысла в том…
Была в твоих руках я лишь синицей, Теперь останусь в небе журавлём!
Ты слышишь музыку? Она звучит во мне
Душевно, мелодично и спокойно,
То вдруг заплачет скрипкой в тишине,
То струн души коснётся сольно!
Прочти мелодию в моих глазах…
В них столько музыки не сыграной осталось.
Она запуталась в моих мечтах
И по щекам слезами расплескалась.
И каждый нерв струной во мне звучит.
О, как на них играли виртуозно!
Но лишь одна струна теперь молчит,
Наверное, её настроить поздно.
Струна последняя и тонкая, как нить,
Так звонко пела о любви, старалась.
Она просила только не губить,
Но вот от рук, безжалостных, порвалась.
Обломите мне крылья - и я перестану летать.
Что мне делать теперь, что, скажите, ещё остаётся?
Чем сильнее любовь, тем приходится больше страдать,
И чем выше полёт, тем больнее мне падать придётся.
Всякий раз для любви я свой совершала полёт,
Без страховки в неё улетала и падала в омут.
Но упавшим руки для спасения жизнь не даёт…
Выбирайся сама или проще живи, по-другому!
По-другому - никак! Поднимаюсь и снова лечу,
Высоту набирая и крыльев своих не жалея!
Помоги не упасть, удержи, я ведь жить так хочу,
Без любви не смогу, без любви я летать не умею!