я не знаю, о чем я думал, когда делал тебя своей…
ты однажды вошла без стука, ненавидя других людей.
обещала, клялась, божилась никого больше не любить.
осень схлынула.
ты остыла.
пролегла между нами нить.
мы лечили друг другу раны, сердце радостно било степ.
я влюбился в тебя так рано. ты - красива, а я - эстет.
ты мне пела,
кружилась в танце,
я касался твоих волос.
даже стыдно себе признаться -
я, наверное, не дорос,
я в глазах сохранял усталость, разновидность нелепых стуж.
ты ушла.
от тебя осталась
вера в родственность наших душ.
Как легко бы мне уснулось… вдвоем.
Сладко так тобой дышалось во сне.
Мягким было бы плечо мне твое.
Руки - пледом на уставшей спине.
Как легко бы мне спалось… Среди вех,
Среди тянущихся бед чередой…
Чтобы верилось, что все… как у всех,
И не надо просыпаться одной…
И того вовсе быть не может -
Повстречались два странных прохожих:
Был он весел, шутлив, начитан,
Жизнью пылкой не раз испытан…
А ее белокурый локон!
А поэзы для юных принцев?
Иногда говорила «Скока!»,
Был таким ее дерзкий принцип.
Неустойчивость самомненья,
Нелюбовь к шоколаду, зною…
В целях самоутвержденья
Оставалась всегда собою,
Он ей мило чертил эскизы,
Рисовал на асфальте розы,
Потому что ее капризы
Были милыми и серьезными,
Потому что любовь большая
В мелочах открывает душу…
Все возможно - она такая,
Только надо ее послушать…
Ольга Тиманова, Нижний Новгород, 2015
Знаешь, как он мне нужен был?
Как настойка.
В ночь, когда каждый нерв вопил
Дикой сойкой.
Не любовь, не рука в руке -
Лишь забвенье.
На размытой моей строке
Ударенье.
Сбить мой жар, обезболить сплин
Он был профи.
Знаешь, даже не аспирин -
Чистый морфий…
Я любого убью, кто позарится на мой трон,
На мое изголовье, на крест, на души слепок.
Я - всевидящий глаз, всепронзающий Саурон
На своей Роковой горе под стальным небом.
Слишком долго я строила проклятый пьедестал,
Выбивала к нему ступени в кривых глыбах,
Поломались все ногти, и каждый сустав устал,
И у памяти сбой, и у чувства стыда вывих.
Каждый камень на прочность проверенный моим лбом,
Острота алебард испыталась моей кожей,
Чтобы кто-то хоть мыслью помыслил разрушить дом
Или мой затушить очаг, разорить ложе!..
За подкоп, за навет я немедля предам костру,
И на подступах дальних я запах чужой учую,
Потому что вросла в этот храм, без него умру.
Потому я убью за него…
Любую!..
ЛЮБОВЬ - ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ…
Мне о Любви не то что очень сложно,
мне о Любви уже не написать,
но если вспомнить…, можно осторожно,
без назидания - главное сказать…
Любовь и секс, и страсть, любовь с крылами,
влюблённый сутками летает выше птиц,
Любовь не надругается над нами,
она найдёт тебя средь тысяч лиц…
Любовь - прикосновение, придыхание,
Любовь, когда от счастья, молча, сник,
Любовь - она последнее признание,
Любовь - последний вздох, последний крик…
Маргарита Стернина (ritass)
Снегурочка - не дурочка, наивное дитя.
В любовь, что обещали, ты поверила. Шутя,
Играючи, как с куклою, с тобою обошлись.
Сказавши: «Что, ж, прости, дороги наши разошлись!»
В костёр ты с горя прыгнула и растворилась в воздухе,
А тот, который полюбил тебя надолго и серьёзно,
Ума лишился бедный он и ищет тебя всюду,
Твердит одно: «Снегурочка, люблю и не забуду!»
А почему же сказка, вдруг, жестокой оказалась,
И сказка ту любовь не пощадила. Оборвалось
От горя сердце девичье, упало на дорогу.
Прибило сердце не к тому, к немилому порогу.
Прошу вас, люди добрые, вы больше не грешите.
И сказок грустных, если, можно, не пишите.
Беды и горя в жизни нам, хватает, даже слишком.
Пусть счастьем сказки светятся, хотя бы, для малышек.
Люблю тебя. Так мало и так много.
Твои глаза зеленые блестят.
Ты не суди не сильно и не строго,
В том, что люблю, ничуть не виноват…
Пройдешь походкой быстрой. Я увижу
В твоих руках букет не от меня.
Не бойся. Даже взглядом не обижу.
Люблю тебя.
Стою один. А мир пронесся мимо.
Забрал остатки сна и крохи дня.
Нужна, как воздух, ты необходима.
Люблю тебя.
Но умолять не стану. Кто я? Призрак.
Живу, на сотни лет себя дробя…
Не беспокойся, я - без укоризны.
Люблю тебя.
Ольга Тиманова, Нижний Новгород, 2014
Вот из-за этих слов
/на первый взгляд простых/
готова душу я отдать
и посвятить тебе свой стих…
Душа с тобой, ты в моём сердце…
Я вся твоя, хоть очень далеко…
Ты помни об одном -
ты смог открыть ту дверцу,
которая ведёт нас ввысь,
хоть это не легко.
Обнять на расстоянии -
ты чувствуешь тепло?
Я там, с тобой,
во сне тебя встречаю…
Я отдаю тебе всё то,
что есть в душе моей,
и за свои слова я отвечаю…
Ты давно не звонишь и не пишешь.
Ведь тогда говорил, что любил,
Что меня никогда не покинешь.
Сейчас вижу, меня ты забыл.
Вспоминаю те давние встречи,
Те прогулки холодной весной,
Обнимал меня нежно за плечи
И шептал. как ты счастлив со мной.
Но пришлось нам с тобою расстаться,
Обещали друг другу писать,
Не могли ведь тогда мы встречаться,
Только письма с надеждою ждать.
Говорят - время наш показатель,
Наши чувства оно проверяет.
Если вдруг позабыл. то предатель.
Тот кто любит, то не забывает.
Со мною, доктор, случилось что-то.
Пиши симптомы: болит душа.
Лечи как хочешь - разрежь, заштопай.
Уколы, мази… ну сам решай.
Измерь давленье, температуру.
Схожу в аптеку - пиши рецепт.
Помажь зеленкой, корми микстурой.
Спаси же! Доктор ты или нет?
Не говори, мол, пройдет и это.
Что каждый в жизни вот так страдал.
Прошу спасенья. А не совета.
Ведь ты же доктор! Ты клятву дал!
Не надо медлить. Ишь как клокочет!
Неси же скальпель! бинты! зажим!
Выводит буквы. Корявый почерк.
Вот странный доктор. Назначил: ЖИТЬ.
Сначала он будет подолгу смотреть в упор.
А ты - на груди рубашки до рёбер рвать.
Читать его письма на ночь, как приговор,
Ложиться в свою же шёлковую кровать
Прокрустовой пленной (все позвонки хрустят)…
Спустя пару жизней вас видеть начнут вдвоем.
Ты сразу решишь, что это, мол, всё - пустяк.
…И вдруг почему-то станешь писать о нём.
Потом будут ливни и листья.
Туман.
Да кто ж За ворот твой узкий - пригоршни муравьев?
Под чем его Бог лепил, что он так хорош?
И ты с ним жива настолько, что будь здоров!
И ты с ним настолько в шкуре своей, что дня
Не вынести - без.
Покуда его глаза
Не спросят серьезно: «А вышла бы за меня?»
…И ты перестанешь разом о нём писать.
Украду тебя сегодня родной,
И сегодня будешь ты - только мой.
Твое тело, и конечно, душа.
И, смотрю я на тебя, не дыша.
И, смотрю я на тебя, как на портрет,
Словно б не было меж нами долгих лет,
Что промчались, словно тот ураган,
Что принес тебя домой из дальних стран.
Он вернул тебя туда, где дожди,
Он вернул тебя туда, где снега,
Он вернул тебя всем нам, только я Украла тебя у всех для себя.
Может, скажешь, что нельзя было так,
Поступать по отношению к другим,
Только всем им наплевать на тебя,
Ну, а мы с тобой, коль, помнишь, не враги.
Мы с тобою, даже, больше, чем, друзья,
Просто между нами бродит любовь,
Ну и что ж, что за окном не весна,
Пусть она разбудит сердце твоё вновь!
Украду тебя сегодня родной,
И сегодня будешь ты - только мой.
И сегодня, завтра и через год,
На всю жизнь, намного лет, наперед!
Не живу. Не дышу. Слишком слаб, слишком прошлому верен.
Одинока постель. Только кот и сухое вино.
Из окна вижу лёд и пустынный заснеженный берег.
Я готов умереть от тоски. Ты - встречаешь его…
Ближе к полночи я коротаю часы с детективом,
Кот мурлычит на мне, но в душе беспокойство и зло.
Я как мелкая сошка под чьим-то чужим объективом
Надо мной ставят опыты. Ты же - встречаешь его…
Засыпаю. Диван не разложен. Он больше не нужен.
В голове только ты. Но зачем? Всё давно решено…
Он приехал сегодня. Небрит и немного простужен.
Для него ты - жена, и по праву встречаешь его…
Не пиши мне, я счастлива с ним,
Не тревожь затянувшихся ран.
За окном твоим кружится дым,
За моим расстелился туман.
Мне впервые легко отвечать
На звонки твои поздней порой.
Меня держит не только печать,
Меня держит душевный покой.
Каждой клеткой его существа
Я пропитана - не раскроить.
Я жива…
Я впервые жива,
Это он смог меня оживить.
Не ходи, ты за мной не ходи.
Не буди в сердце больше огня.
Я когда у него на груди,
Я совсем забываю тебя…
Не зови, за собой не зови.
У меня теперь дом и семья.
Удали все контакты мои,
Я теперь и вовек не твоя…
Я теперь живу счастливо с ним,
Ты не тронь затянувшихся ран.
У тебя в легких кружится дым,
У меня за окошком туман…