Я вышла из дома, одев своё лучшее платье,
Оставив горящую лампу и в старом блокноте стихи.
А мне захотелось броситься в чьи-то объятья,
А мне захотелось с кем-то безумной любви!
Я шла по дороге, куда мои очи глядели.
(А мне всё казалось, смотрели они в пустоту).
И думала я - не закончится эта неделя,
И думала я - не дойду никуда, не смогу.
Я стала бежать (видно, сердце куда-то спешило!)
Сквозь толпы людей и отчаянно так, напролом.
И в городе шумном свои оставляла я силы,
А с ними оставила милый, родимый я дом.
И мимо мелькали ожившие, яркие лица,
И верила я отчего-то: им нравится жить.
Ах, как захотелось мне снова в кого-то влюбиться!
Ах, как захотелось мне вечно кого-то любить!
Молитва о Детях
Боже,
храни детей,
которым за двадцать
Им умирать,
а потом еще расставаться
Аскеру дай голос,
прохожим слух
Дай отдохнуть
неспящему после двух
Сделай так, чтобы раз
в девятнадцать лет -
Крайний поезд,
последний шальной билет
Дай сибариту
трубочку и бокал
Сделай,
чтобы кофе не убегал…
Но больше - люби
поэтов и нищебродов,
выходцев из гонимых
Твоих народов:
Геев и хиппи,
готов и растаманов
странных, накуренных
и постоянно пьяных
что-то рисующих, пишущих и читающих,
всех, ничерта в этой жизни не понимающих -
Это для них
я иного прошу отмерить.
Лучше других
твои Дети
умеют
верить.
Арчет
Удаляй меня ото всюду… всё равно по ночам сниться буду…
Запретите мне соль -
сыпать на рану,
Не дайте о нем вспоминать.
Излечите, изгоните его - из меня.
Доктор!
Помогите на ноги встать.
Научите меня смеяться,
Покажите, как нужно вдыхать.
Дайте руку - тогда я не буду бояться.
Рядом с вами я снова учусь мечтать.
Помогите мне сделать шаг.
Этот шаг - будет вам навстречу.
Доктор, наверное, вы - маг.
Из тех, что наложением рук - лечат.
Доктор, наверное, вы - святой.
Я таких не встречала - вовек.
- Нет, милая. Я обычный -
Любящий тебя человек.
Что может быть банальнее разлуки?
Когда сердца перестают мечтать…,
Когда любимые не обнимают руки…,
Когда мне нечего тебе сказать…
А он не удалял её сообщения.
Письма хранил в кармане. Всегда носил.
Читал. И, если не было освещения,
До ночи твердил, покуда хватало сил:
«Солнышко, мой хороший, я скоро буду,
скоро приеду, я очень тебя люблю…»
Плакал. Глядел на фото…
«Я верю в Чудо.
Я не умею молиться. Но я молю.
Боже, пожалуйста! Вместе. Опять. Как было.
Господи, слышишь? Пожалуйста. Навсегда.
Правда, что Там… она меня… не забыла?..»
И голос её ответил:
«Конечно, да».
Арчет
Вот так и бывает, что души родные,
В размолвке становятся льда холодней.
Пойти на уступки- желают Святые,
Иль те, кто уже разменял много дней.
Как будто недавно мы рядышком были,
И строили планы на годы вперед.
Скажи, ну чего мы с тобою делили?
Наверно никто уж теперь не поймет.
Кому- то из нас надо было сдержаться,
Не важно, что правда могла пострадать.
Она не всегда помогает сражаться,
Порой нам приходится ревностно лгать.
Какая- то мелочь разрушила жизни,
Она, как осколком разбила сердца.
И вместо любви- лишь огонь укоризны,
Что мы не прошли этот путь до конца.
Вот так и бывает, что души родные,
В размолвке становятся льда холодней.
Пойти на уступки сумеют- любые,
Не важно, что прожито несколько дней.
Ребенок угрюмый ходил по вокзалу,
В дешевенькой курточке и сапогах.
В прозрачный пакет собирал он помалу,
Монеты, сжимая котенка в руках.
-Подайте, пожалуйста, кто сколько сможет,
-Нам много не надо- мы кушать хотим!
И ждал он пока добрый дядя положит,
Звенящую медь на довольствие им.
А дома лежала болящая мама,
Врачи отказались за ней наблюдать.
Она как-то тихо ребенку сказала:
-Отца лишь не смей никогда забывать.
Я сделала все, чтобы ты стал мужчиной,
Но видимо час мой последний настал.
Храни тебя Бог от беды и кручины-
Вот так и нашел его шумный вокзал.
Отец их покинул в лихую годину,
Последние деньги украдкой забрал.
Но мальчик просил- как положено сыну,
Он ей на лекарства гроши собирал.
Вот так и стоял он с облезлым котенком,
Холодной зимою в куртенке своей.
Молил, чтобы те, кто проходит сторонкой,
Всем сердцем любили родных матерей.
Внезапно он голос услышал знакомый,
И понял, что мать его тихо зовет.
-Прошу, разойтись- закричал участковый,
От тела прогнав сердобольный народ.
Ребенок угрюмый ходил по вокзалу,
К спешащей толпе еле слышно взывал.
-Не вздумайте дать свои деньги нахалу!
Но эти слова он уже не слыхал.
Барабанит ли дождь по крыше,
Или снег заметает будни, -
Кто-то любит тебя. Неслышно,
Незаметно, но все же любит.
Нервно курит, не спит ночами
И себя беспощадно губит.
Кто-то любит тебя. Печально,
Безнадежно почти, но любит.
Иногда, если крепко вмажет,
Он другую целует в губы.
Только любит тебя все также,
Или даже сильнее. Любит.
Жить тобою он долго будет
И смирится с судьбой однажды.
Но пока еще любит, любит…
Кто-то любит… А кто, - не важно.
Вячеслав Иванов
Ветер опять воет,
И за окном стужа.
Нас на земле двое.
Кто нам еще нужен?
Если любить - сразу,
Искренне, как в детстве.
Выключи свой разум,
Слушай свое сердце…
Вячеслав Иванов
Ты не думай, что я тебя жду -
Слезы радости мне не идут.
Я уже никогда не найду
Неразборчивым мыслям приют.
Мне действительно больше не льстит
Твоя грубость движений и слов.
Говоришь - не прощаешь, болит,
И назло не читаешь стихов.
Ты не прячься как в детстве, смешно!
Я тебя не преследую, нет,
До меня наконец-то дошло:
Ты чужими руками согрет.
Ир Моррисон
За тобой, по следам, поэтапно
Подниматься наверх, выше.
Твоя улыбка внезапна,
Как солнце в осеннем Париже,
Что только приносит счастье,
Что мне постоянно снится.
Твоя улыбка опасна
Для тех, кто может влюбиться.
Костя Крамар
Спите с теми, кто снится.
Целуйте, закрыв глаза.
Почаще меняйте лица,
Страницы и адреса.
По лестнице - прямо в Небо.
Под песни колоколов,
Насвистывая нелепо,
Пиная болиголов,
Отстукивая по вене,
Вселенную волоча,
Отталкивая ступени
Из желтого кирпича -
Несите на небо звезды.
Танцуйте на берегу.
Бросайте дома и гнёзда,
Потерянную серьгу,
Утраченную невинность,
Почти завершенный стих…
Спите. С теми. Кто снится.
Вы сами - один из них.
Арчет
я хочу смотреть как он улыбается,
как дурачится в душе, как
спит на спине.
я хочу его слышать и слушать,
я хочу ему сниться во сне.
я хочу для него что-то
соорудить,
и готовить завтрак, обед и ужин.
я хочу засыпать на его груди.
мне никто, так как он, не нужен.
я хочу, чтобы он возвращаться спешил,
чтобы в сердце канкан,
чтобы все хорошо.
он уже половинка моей
души.
я хочу, чтобы он остался и никогда-никогда не ушел.
Мила Ли
ОНА: Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо
Когда все женское, что мне сейчас дано,
Истратится, и станет все равно -
Уснуть, проснуться или не проснуться,
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся…
ОН: Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать.
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять
И взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять.