Ты ушёл - и остался осколок.
Понимаю - он жизнь не расколет,
И прошёл мимо сердца - не колет,
Только всё-таки это осколок.
Ты ушёл - и остался осадок.
Чуть горчит - плод из крымского сада,
Чуть осела в осадке досада -
Но ведь это всего-то осадок.
Ты ушёл - а иголки у сосен
Все пропитаны солнечным соком…
Этот запах навеял нам сон…
Мы проснулись: я - здесь, ты - ушёл.
Светлана Рубанова
Нам с тобою во сне показали… Виноград.
И срывать его мне прямо с веток ты был рад.
Я запомню… Слова твои ВСЕ для меня важны.
Ведь давно и взаимно… друг другом уже больны.
Ты сказал мне вчера, что я для тебя нектар.
Ты же Сила моя, и Радость, небесный Дар.
Значит, выпей меня, без остатка, всю до дна.
И отступится мрак - я под утро опять полна
Тобой и для Тебя.
Будет ждать тебя сладкая чаша каждый день.
От напитка окрепнешь, и ярче светотень.
Напитает, насытит, поддержит, исцелит.
Кто постиг эту тайну однажды - не спешит…
С Тобою и Твоя.
Закрыв глаза, смотрю на наше небо…
Верхушки сосен, нежные слова…
Всё это будет до рассвета сниться…
Где мы с тобой не знаем полюса…
С тобою будем, как большие птицы…
Над зимним городом кружить…
Не буду думать, что мне это только сниться…
Чтобы проснувшись, не свалиться вниз…
Я на ощупь - на свет вдалеке,
Мой тоннель и сырой, и холодный…
Но выводит, выводит к тебе
Первой строчкой, капризной и пробной.
Мысли сорваны с мест в куролесь -
Я ослеп, я оглох в переходах,
Только чувствую - где-то ты здесь,
Легкой тенью скользишь в полу сводах.
Этот мир мне чужой - не такой,
Он рассыпался рифмой случайной,
Ночь-вдова просочилась слезой,
Желтой точкой свечи поминальной…
Я плыву по реке простыней,
Замерзая от липкого пота,
Это подлый и лживый Морфей
Тянет к щупальцам водоворота!
Воздух кончился - нечем дышать,
Только влажными змеями трубы,
А из пропасти - (не разобрать)
Что-то шепчут любимые губы.
Далеко где-то плачут, зовут,
Бьется эхо по каменным ребрам,
Значит, ищут меня и найдут,
Значит, выведут к небу и звездам!
А иначе - остаться во сне,
Нет, не хватит, что б вынырнуть, силы…
Я тянусь к твоей тонкой руке,
Разрывая аорту и жилы!
Разлетится осколками ночь,
Прожигая зрачком полнолунья;
Птица черная выскользнет прочь
На распахнутых крыльях безумья…
Разбудил… Испугалась? Прости.
Все в порядке… Приснилось… Ты спи…
Лечу к тебе, мне не страшнЫ дальние дали!
Я вихрем распахну твоё окно,
Слетает простыня, собой тебя укрою,
Раздую твои я паруса…
Мы поплывем, как на волнах, качаясь !
Держи меня, глубин я не боюсь.
С тобой в желаниях, сгорая,
Друг другу отдаём тепло своё и грусть.
АЛИНА Корн
Сон наяву,
Потеря реальности.
Словно по небу плыву,
И нужно быстрее грести.
Ее пробуждение было необычным…
Она проснулась от того, что кто-то нежно касался губами ещё руки.
Нежно губами проводил по её запястью и кончиком язычка проводил по тату, расположенной на внутренней стороне руки.
Она боялась открыть глаза…
Лежала и просто передавалась тем ощущениям, которые проносились по ее, ещё не до конца проснувшемуся, организму…
Будоражили кровь… Заставляли сердце биться с устрашающей частотой…
Мурашки, долго сидевшие без дела, с веселым огоньками в глазах и радостным гиком носились по её прекрасному телу… вызывая дрожь и наполняя душу теплотой.
Она вспоминала, как всего то пару дней назад, едва знакомый парень просто поцеловал ещё руку и для неё это было неожиданно и чертовски приятно.
И вот опять…
Но она точно помнила, что засыпала она одна…
Неужели, он все-таки проник ночью в ещё комнату и теперь вот вновь целует её руки.
Отогнав наваждение она открыла глаза…
Так и есть…
Она была одна…
И кошка, которая облизывала ее руку…
Спал ли я, когда другие страдали. Сплю ли я сейчас? Завтра, когда мне покажется, что я проснулся, что скажу я про этот день?
Если долго смотреть
на августовские звёзды,
(они совсем рядом),
то можно увидеть
новые созвездия.
Было бы воображнение.