Не убий, учили, не спи, не лги.
Я который год раздаю долги,
Да остался давний один должок -
Леденцовый город, сырой снежок.
Что еще в испарине тех времен?
Был студент речист, не весьма умен,
Наряжался рыжим на карнавал,
По подъездам барышень целовал.
Хорошо безусому по Руси
Милицейской ночью лететь в такси.
Тормознет - и лбом саданешь в стекло,
А очнешься вдруг - двадцать лет прошло.
Я тогда любил говорящих «нет»,
За капризный взгляд, ненаглядный свет,
Просыпалась жизнь, ноготком стуча,
Музыкальным ларчиком без ключа.
Я забыл, как звали моих подруг,
Дальнозорок сделался, близорук,
Да и ты ослепла почти, душа,
В поездах простуженных мельтеша.
Наклонюсь к стеклу, прислонюсь тесней.
Двадцать лет прошло, будто двадцать дней.
То ли мышь под пальцами, то ли ложь,
Поневоле слезное запоешь.
Голосит разлука, горчит звезда.
Я давно люблю говорящих «да»,
Все-то мнится - сердце сквозь даль и лед
Колокольным деревом прорастет.
А должок остался, на два глотка,
И записка мокрая коротка -
Засмоли в бутылку воды морской,
Той воды морской пополам с тоской,
Чтобы сны устроили свой парад,
Телефонный мучая аппарат,
Чтобы слаще выплеснуться виной -
Незабвенной, яблочной, наливной…
Восходит красная луна
над чудью, нелюдью и мерью.
Прощай, великая страна,
ушедшая, не хлопнув дверью.
Мы вновь свободою горим
В предвестье радостных событий.
Прощай, немытый Третий Рим -
уже четвёртому не быти.
Гуд-бай, отвязная мечта!
Но, как историю ни меряй,
нет горше участи, чем та -
жить на развалинах империй.
Восходит красная луна
над укороченною сушей.
Прощай, нелепая страна, -
мы жертвы собственных бездуший.
Прости нам этот сон и бред,
что мы, лишённые прописки,
не поглядели даже вслед:
ты уходила по-английски.
Твой путь и светел, и кровав.
И, словно древние этруски,
мы канем в вечности - без прав
хотя б отпеть тебя по-русски.
Вряд ли собой хороша, но скромна и нарядна,
Вряд ли вполне молода, но о том не речем,
Где-то в предместье она так и живет, вероятно,
Чем занята - Бог весть, может, совсем ничем.
Может быть, к зеркалу профиль приблизив негордый,
Локон непышный на разные крутит лады,
Или цветок чуть живой ставит в кувшин узкогорлый,
В озере только что свежей набрав воды.
Может быть, этот цветок называется розой,
Может быть, он ей подарен неделю тому
Рослым красавцем таким, с белой такой папиросой,
Близ городских ворот, Бог весть за что, к чему…
…Все ни к чему, никаких, никогда не бывает
Рослых, с цветами красавцев у врат городских.
Ну вот и плачет она, вот и кувшин разбивает
На семь иль шесть, Бог весть, мертвых частей таких.
…
Может быть, этот цветок называется розой?..
По площадям, по узеньким проулкам,
В очередях встречаю я ее.
Ее шаги звучат уже не гулко,
Ее походка старость выдает.
Она смешна, когда начнет резвиться,
Она страшна, когда обнажена,
Но силе удивится, как девица,
Бессилью удивится, как жена.
Ее покой такой, что не завидуй,
Ее победы бедами грозят.
Она смеется - только не для виду,
А не смеяться ей уже нельзя.
Она поет, когда бывает туго,
Когда полощут валерьянкой рот,
Когда другие ищут пятый угол,
Она струной звенит, она поет.
Но все короче песни, все надсадней,
Дыханье брать становится трудней,
Все чаще тянет в сельский палисадник,
Где мальвы цвет склонялся бы над ней,
И стала бы она совсем простою,
Легко дыша под старою ветлой,
И пели б ветры в струнах травостоя
По-русски грустно, чисто, и светло.
То жизнь моя, бесценная подачка
Далеких предков, чей затерян след,
То жизнь моя, бесцельная раскачка -
Пока качаюсь, глядь, а цели нет.
Она исчезла в грубости хотений,
С больной любовью, с жалостью слепой,
Смешалась и мелькнула смутной тенью,
Как старый сторож у дверей сельпо.
Раскаяние никогда не бывает столь чистосердечным, чтобы потом не сожалеть об этом.
Больше всего жалко времени, потраченного на бесперспективные отношения, работу
Сожаление светит пока радость не затмит.
Кусаю локти от досады,
Какая-ж дура я была,
Ведь он любил. и это-правда!
А я его не поняла.
Я прогнала без сожаленья,
А он истаптывал порог,
Ходил вокруг незримой тенью,
Но не скулил, не выл. хоть мог.
Он не хватал меня за плечи,
И не заглядывал в глаза,
А я, в тот памятный мне вечер,
Его жестоко предала.
Один раз на свете живём, а столько всего не попробовано!:
Ни разу не была членом никакой партии…
Не была на вершине Памира, и вообще ни на какой вершине…
Ни разу нигде не плавала ни в речке, море, ни на экзаменах (на отл.)…
Не летала самолетом… Не прыгала с парашутом и без него…
Не водила машину и не имела её… Не была в кругосветном путешествии, и вообще ни на каком карабле или яхте…
Не проживала на необитаемом острове и не имела его…
Не отдыхала на курорте… Не бывала в Турции и в дальнем зарубежье…
Не имела… бриллиантов и соболевой шубки.
Не проколоты ушки под серёжки…
Не имела мужа - алкаша… и вообще никакого.
Как же много упущено… Непередаваемые сожаления… от напрасно
недо-загубленной жизни и от не-до-полученных супер-ощущений её полноты .:))). Так, дайте хоть помечтать с улыбкой…
Жизнь - спектакль без репетиций,
Без суфлеров и кулис,
Но трудней всего смириться,
Что нет выхода на «бис».
От сердца с болью оторвалась
струна связующая нас,
но нить тончайшая осталась,
звенит, тревожит всякий час.
О как же, милый, сожалею,
что не с тобою жизнь прошла,
сложить осколки не сумею
судьбой разбитого стекла.
Не знаю где живешь в далеком,
чужом неведомом краю,
но в небе синем и высоком
услышь элегию мою.
Звучит она в степном просторе,
там ветер воет по ночам,
рыдают волны в бурном море,
что не сойтись вовеки нам.
И, если свыше провиденье
подарит встречу как зарю,
сойду сума я в то мгновенье,
от счастья, вспыхнувши, сгорю.
Где-то жизнь милее, ярче, краше,
и не признает полутона,
а я стала преданней и старше,
с длинною морщинкой у рта,
Все что я хотела-
не случилось.
Все что быть должно-ушло в туман…
за тебя я всем богам молилась,
оказалось, жизнь-самообман,
если повернуть, куда укажут,
сделать так, чтобы жилось светлей?
Но в церквях одним нас миром мажут,
но не всех нас делают добрей.
по руке гадают, чтобы сбросить,
груз хлопот с неробкого плеча,
мы не ходим без подарков в гости,
и с врагом воюем без меча…
где-то солнце не садится вовсе,
свет и тьма- не предают покой,
а в моей душе воюет осень
вместе с непокорною зимой.
Ольга Тиманова
Как жаль, что нельзя повторить,
Ту жизнь и то, что в ней видел.
И женщину опять свою не вернуть,
Что когда-то невольно обидел.
Как жаль, что не ценим людей,
И часто порой обижаем.
Они же нам преданы всем.
Потом и от нас же страдают.
Как жаль, что это приходит порой
Поздно, что ничего не изменишь.
Мы заняты вечно только собой.
А доверие ничем не заменишь.
Сожаление о грехе - любовь к Богу.
Сожаление о добром деянии - любовь к Дьяволу.
померкли звезды тихой ночью
дыхания почти не слышно
и лишь одно я знаю точно
поможет мне один Всевышний
мне без тебя дорога длинна
начала нет и нет конца
флажки… облава…мины, мины
и бьется сердце, не сердца
найду ли где иль потеряю
какая разница… сама
я утром зореньку встречаю
а вечером, твержу - «Пора»
что без тебя на этом свете
что значу я и где же суть
всё больше верую в приметы
хотя и знаю… где-нибудь
уставшей голове и телу
я без тебя найду приют
и от молчания онемею
ведь птицы в клетке не поют
а коль поют… во что не верю
за корм и воду и за свет
что знаю я о чьей-то вере
да и зачем искать ответ
пол тела умерло, пол сердца
осталась треть моей души
ты где… позволь лишь отогреться
не претендую… не спеши
ответить нет, вину я знаю
и может быть молюсь о том,
чего так долго не хватает
и не дойти куда пешком
прости… я знаю, что банально
ты не услышишь никогда
не знаю где… в какие дали
навеки забрала беда…