Девочка двух лет
пересказывает гостям «своими словами» сказку о царевне лягушке:
-… Не печалься Иван-царевич, ложись спать… утром будет подлиннее…
Не знаю как Иван-царевич, а все гости тут же легли на стол!:)
Немой поймал золотую рыбку. Теперь у него есть корова, лыжные палки и большая грудь.
Любовь - это небо. Вы любите? У вас есть небо… Ваше небо для всех разное, для кого-то ваши лучи, у кого-то над головой ваша печаль… у кого-то боль одиночества от того, что вы далеко, а кто-то нежится на ваших облаках… В душе каждого, кого вы любите, ваша любовь отражается разными цветами… И в тоже время небо одно, оно одно над нашими головами и судьбами… Оно едино и огромно. Мы можем чувствовать себя ничтожно по сравнению с любовью, можем летать в ней, она дарит нам крылья, и покуда мы умеем любить, дарить тепло, крылья наши сильны… Пока мы мудры, мы летим в нужном направлении, мы наслаждаемся полётом и дарим людям красоту… Это праздник крыльев…
Если вы думаете, что со снами всё так уж просто, вы ошибаетесь. Для того, чтобы получился качественный, цветной сон, с сюжетом и действующими лицами, необходима целая индустрия по производству сновидений. Сначала сон надо сочинить: этим занимаются специальные писатели. Затем надо подобрать героев: это уже дело сценариста и режиссёра. А затем уж его следует нарисовать: да так, чтобы он выглядел очень правдоподобно, то есть как настоящий, даже если в нём участвуют разные монстры или чудесные явления. Это - задача художников. И так далее. А затем, чтобы сны подходили каждому, следят Наблюдатели. Они знают о каждом человеке всё-всё-всё! И подбирают ему такой сон, чтобы он чего-то остерегался или обратил внимание. Или просто порадовался. Но редко кто из людей всерьёз относится к снам. Их смотрят всю ночь, а утром либо забывают, либо ненадолго подумают о нём, а потом идут чистить зубы или завтракать.
За каждым Наблюдателем закреплена определённая группа людей, с разных точек мира, из разных часовых поясов, чтобы у него было время для всех. Он берёт приготовленный сон, показывает его своему подопечному и записывает результаты. В общем, хлопотная и сложная работа. Так, у нашего Наблюдателя в подопечных была Одинокая Девушка. Одинокая Девушка жила в большом красивом городе, у неё было много подруг и приятелей, но она всё равно считала себя одинокой, потому, что у неё не было любимого человека. Подруги пытались знакомить её то с одним, то с другим, но ничего не помогало. Всё это было что-то не то. Она знала, что должна его встретить, и что встреча эта уже сама по себе должна быть какой-то особенной, удивительной, а не, скажем, в кафе или на дискотеке. Она грезила о своём молодом человеке, читала поэзию, смотрела мелодрамы, бродила по парку, но он всё не встречался. От этого ей становилось всё грустнее и грустнее. С её нежных щёк исчез румянец, а глаза не блестели. Наблюдая за тем, как его подопечная медленно заболевает, Наблюдатель очень обеспокоился. Он был ещё молод и неопытен, поэтому всё воспринимал очень остро и всерьёз. Ему очень хотелось, чтобы те, за кого он отвечают, были всегда в хорошем настроении и никогда не болели. Глядя на то, как Одинокая ворочается с боку на бок, пытаясь уснуть, Наблюдатель страдал. Он консультировался с другими наблюдателями, но они либо отмахивались от него, дескать, не заостряйся, это ж просто люди, либо давали никчёмные советы. В часы отдыха (наблюдателям тоже нужен отдых) наблюдатели собирались небольшими компаниями и общались, делясь своим опытом и рассказывая разные забавности про тех, за кем они присматривали. Наш Наблюдатель рассказал о своей ситуации другим наблюдателям. И тогда один из них, тоже ещё довольно-таки молодой, сказал:
- А у меня есть очень приличный и приятный молодой человек! И он тоже грезит о такой девушке, которой, может, и нет. Но я думаю, что всё изменится, если эта девушка ему приснится! Осталось только найти подходящую.
Наш Наблюдатель от волнения вскочил и закричал:
- Это то, что нужно! Мы «присним» их друг другу, и тогда они обязательно найдутся!
Они ещё долго обсуждали эту затею. К ним подключились и другие наблюдатели. Идея была любопытной и её стоило попробовать реализовать.
Этой ночью Одинокая опять засыпала очень долго. Она смотрела в окно, на звёзды и постепенно движущуюся Луну. Но, всё же, сон её сморил… И вдруг она оказалась идущей по мосту, который соединял берега реки, протекавшей через её город.
Солнце клонилось к закату, мост погружался в сумерки и лёгкий туман, поднимающийся от реки. В этой лёгкой дымке она увидела на самой серединке моста молодого человека, облокотившегося на парапет. Он вглядывался в тёмные речные волны, как будто в них что-то должно было появиться. Звуки были одновременно глухими и отчётливыми. Она слышала свои шаги и своё дыханье. Кажется, их услышал и он, потому, что обернулся. И тогда она поняла, что во всём городе нет больше никого, только он и она. Но ей почему-то не стало от этого страшно. Ощущение у неё было такое, как бывает после праздника, когда расходятся почти все гости, но остаются только самые близкие. Она просто подошла к нему и встала рядом. Резкий звонок будильника вырвал Одинокую из сна. Ещё не совсем понимая, где она и что с ней, Одинокая стала искать глазами молодого человека, но она была одна, в своей комнате. Никакого моста не было и в помине. Весь день вспоминала она подробности этого сна. Как ни странно, ни одна из них не выпала и не забылась, будто всё было совсем наяву. Вечером она, лишь стало смеркаться, быстро юркнула в кровать. Ей хотелось быстрее заснуть, чтобы снова оказаться на мосту. И она снова стояла на мосту, рядом с молодым человеком. Он снова повернул голову и посмотрел на неё.
- Я знал, что ты придёшь, я ждал тебя.- сказал он.
Она смутилась и ответила:
- Я искала тебя, но не знала, что найду именно здесь.
- Ты должна была прийти. Я всё время чувствовал это. И я знал, что узнаю тебя, хотя никогда раньше не видел. Просто я почувствую тебя.
- Но ведь это всего лишь сон! - Сказала с грустью она, - я проснусь, и ты исчезнешь.
- Нет, это ты - мой сон. Это я проснусь утром, а тебя не будет! - воскликнул он.
- Подожди, подожди. - сказала она, нахмурившись, - ты хочешь сказать, что ты существуешь реально, что я тебя не выдумала?
- Ничего себе выдумка! - Засмеялся он. - Существую, и ещё как! Более того, я живу здесь неподалёку и поэтому часто прихожу сюда помечтать. Помечтать о тебе. О том, как тебя встречу и всё такое.
- Но ведь я тоже настоящая. Я живу рядом с парком, это тоже недалеко. Но ведь так не может быть. Я точно знаю, что никогда раньше тебя не встречала!
- И я знаю, что не видел тебя. Но ведь тогда мы можем встретиться!
Треск будильника снова выдернул Одинокую из сна, как морковь из сырого грунта. Всеми силами цеплялась она за сон, но всё равно проснулась. В гневе швырнула она подушкой в будильник. Наблюдатель стоял рядом, невидимый и беззвучно смеялся. У неё снова появился на щеках румянец: пусть гневный, но она снова оживала на глазах! Схватив на ходу яблоко, она выскочила из дома, не заметив даже, что блузка застёгнута криво. Взволнованная, бежала она к мосту, но уже издалека увидела, что там никого нет! Досада, горечь и обида нахлынули на неё разом. Какая же она дурочка! Верить какому-то сновидению! Она резко развернулась и, теряя на бегу слёзы, метнулась обратно. Вечером Одинокая пила одну за другой чашки кофе. С сахаром и без, со сливками и с коньяком. Но какая-то неведомая сила клонила её к подушке. И вот опять она на мосту, но только ветер гуляет по нему, мост пуст. В отчаянии она облокачивается на перила моста и роняет вниз, в холодные волны реки свои горячие, солёные слёзы. Но река не становится от этого морем. В тишине очень гулко отдаются шаги. Она не хочет поворачиваться, но её разворачивают руки.
- Признавайся, ты - мой сон, я тебя выдумал, ты всё наврала! - с гневом кричит на неё молодой человек.
- Нет, это ты признавайся!!! Как это подло: обманывать беззащитного человека! Хоть ты и из моего сна, но ни один кошмар не был таким жестоким, ты не имеешь права так себя вести! Я ходила сегодня на мост, тебя там не было!
- Нет, это я ходил на мост! И не было там тебя! - уже чуть успокаиваясь произнёс молодой человек.
- Я ничего не понимаю. - сказала она, сникая.
Молодой человек разжал руки.
- Может, мы просто с тобой разминулись? Ведь нельзя же из сна сразу перенестись в реальность на то же самое место! Наверное, мы просто настолько поверили в это, что не учли одного: мы живём в разных точках города и путь до моста у нас разный. Как же я сразу не догадался!
Она смотрела на него с надеждой.
- Тогда говори быстрее, во сколько мы с тобой здесь встретимся! Только пусть это будет утро, мне кажется, до вечера я просто не доживу!
- Пусть это будет утро, это будет семь тридцать утра. И, прошу тебя, не опаздывай. Мне кажется, я не переживу этого.
Они стояли на мосту, обнявшись, будто боясь, что всё равно, это окажется сном. Но в каждом из них жила надежда. Будильники вернули каждого в свою постель. Но каждый из них, не задумываясь о том, что волосы всклокочены, а лицо помято, выскочил из дверей и понёсся к мосту. Каждый шаг, удар сердца и то надежда, то неверие. И даже не добежав до середины моста, просто увидев друг друга издалека, они уже поняли, что всё это - не сон. И тогда они остановились и пошли друг к другу медленно, словно боясь не запомнить этот момент, ведь он был как будто из сна. А на середине моста они, наконец, встретились.
Наблюдатели смотрели на них, сидя на перилах моста. На самом деле, для Наблюдателя нет ничего более приятного, чем сбывшийся сон. Но какой опытный Наблюдатель признается в этом!
В давние, давние времена, когда еще и самого Времени не было, а Земля была черным пустынным шаром, на ней обитала только одна Душа, молодая и добрая, но неопытная. Она жила в полном одиночестве и была уверена, что на свете никого, кроме нее, нет. Но однажды перед ней неизвестно откуда появился Великий Волшебник.
- Хорошая ты Душа, но невежественная, - сказал Великий Волшебник, внимательно посмотрев на нее.
- Разве есть на свете что-нибудь, чего я не знаю?- удивилась Душа.
- Если есть, ты хотела бы это узнать? - спросил Великий Волшебник.
- Конечно, очень хочу, - ответила Душа, плохо понимая, о чем идет речь, но исполненная любопытства.
- Однако учти, это будет нелегко и довольно долго, - молвил Волшебник.
- А что значит «долго»?- спросила Душа, которая не знала, что такое Время.
- Это тебе тоже предстоит узнать, - сказал Волшебник.
И тут Душа увидела у него в руках большое зеркало.
- Смотри внимательно, - сказал Волшебник.
Душа посмотрела в зеркало и увидела свое лицо. Глаза у нее были голубые, круглые и плоские, и понять, какое у них выражение, она не могла. Волшебник сказал:
- Смотри на зеркало, а не на себя, но в какое бы место зеркала не смотрела Душа, она видела только свое отражение.
- Достаточно, - сказал Волшебник.
И Душа увидела, что они находятся высоко над черной Землей и видят ее всю. Волшебник поднял зеркало над головой и, размахнувшись, бросил его вниз. Душа увидела, как, упав на Землю, зеркало разбилось на неисчислимое множество осколков, которые разлетелись по всему пространству времени и попали во все страны и все времена. Кусочки побольше превратились в моря и океаны, продолговатые - в реки, круглые - в озера, самые причудливые по форме - в животных и людей, а совсем крохотные пылинки стали травинками и растениями.
- Я надеюсь, ты хорошо запомнила свое зеркало, - сказал Великий Волшебник. - И, кроме того, на каждом осколке осталось твое изображение, так что ты их легко узнаешь. А теперь иди, собери их все и составь обратно. Когда ты это сделаешь, посмотри в зеркало снова, и ты поймешь, что такое мудрость.
.
Когда-нибудь Душа, собирающая по свету осколки зеркала, придет и к тебе, потому что и у тебя в сердце лежит такой осколок. Никто не знает, как это произойдет. Может быть, она придет к тебе в образе человека, который внимательно на тебя посмотрит и о чем-то попросит. Может быть, она привлечет твое внимание видом особенного цветка или дерева, которые словно чего-то от тебя захотят; или она предстанет перед тобой обыкновенным стулом, который своим скрипом заговорит с тобой на непонятном языке. Если ты почувствуешь, что эта Душа разговаривает с тобой, и искренне улыбнешься ей, то твое сердце раскроется, и осколок зеркала вылетит из него и займет свое место в зеркале Души. А на его месте в твоем сердце появится кусочек счастья, который будет его согревать всю твою жизнь, и тебе никогда не будет трудно пожалеть другого или помочь человеку, попавшему в беду.
А если ты не заметишь Души, которая тебя окликнула, или не сможешь ей улыбнуться, то осколок зеркала останется в твоем сердце, а Душа отправится дальше, в поисках других осколков, и вернется к тебе не раньше, чем ты научишься улыбаться и быть внимательным.
А пока этот осколок будет у тебя в сердце, оно никогда не сможет раскрыться навстречу другому человеку, как бы тебе этого ни хотелось, потому что кусочки стекла очень острые и больно колются при любом движении. Но Душа обязательно вернется к тебе снова, потому что ей очень нужно собрать свое зеркало, а без твоего кусочка это невозможно.
В Уставе черным по белому сказано: рано или поздно любой мастер получает Заказ. Настал этот день и для меня.
Заказчику было лет шесть. Он сидел, положив подбородок на прилавок, и наблюдал, как «Венксинг» копирует ключ от гаража. Мама Заказчика в сторонке щебетала по сотовому.
- А вы любой ключик можете сделать? - спросил Заказчик, разглядывая стойку с болванками.
- Любой, - подтвердил я.
- И такой, чтобы попасть в детство?
Руки мои дрогнули, и «Венксинг» умолк.
- Зачем тебе такой ключ? - спросил я. - Разве ты и так не ребенок?
А сам принялся лихорадочно припоминать, есть ли в Уставе ограничения на возраст Заказчика. В голову приходил только маленький Вольфганг Амадей и ключ к музыке, сделанный зальцбургским мастером Крейцером. Но тот ключ заказывал отец Вольфганга…
- Это для бабы Кати, - сказал мальчик. - Она все вспоминает, как была маленькая. Даже плачет иногда. Вот если бы она могла снова туда попасть!
- Понятно, - сказал я. - Что же, такой ключ сделать можно, - я молил Бога об одном: чтобы мама Заказчика продолжала болтать по телефону. - Если хочешь, могу попробовать. То есть, если хотите… сударь.
Вот елки-палки. Устав предписывает обращаться к Заказчику с величайшим почтением, но как почтительно обратиться к ребенку? «Отрок»? «Юноша»? «Ваше благородие»?
- Меня Дима зовут, - уточнил Заказчик. - Хочу. А что для этого нужно?
- Нужен бабушкин портрет. Например, фотография. Сможешь принести? Завтра?
- А мы завтра сюда не придем.
Я совсем упустил из виду, что в таком нежном возрасте Заказчик не пользуется свободой передвижений.
- Долго еще? - Мама мальчика отключила сотовый и подошла к прилавку.
- Знаете, девушка, - понес я ахинею, от которой у любого слесаря завяли бы уши, - у меня для вашего ключа только китайские болванки, завтра подвезут немецкие, они лучше. Может, зайдете завтра? Я вам скидку сделаю, пятьдесят процентов!
Я отдал бы годовую выручку, лишь бы она согласилась.
Наш инструктор по высшему скобяному делу Куваев начинал уроки так: «Клепать ключи может каждый болван. А Заказ требует телесной и моральной подготовки».
Придя домой, я стал готовиться. Во-первых, вынес упаковку пива на лестничную клетку, с глаз долой. Употреблять спиртные напитки во время работы над Заказом строжайше запрещено с момента его получения. Во-вторых, я побрился. И, наконец, мысленно повторил матчасть, хоть это и бесполезно. Техника изготовления Заказа проста как пробка. Основные трудности, по словам стариков, поджидают на практике. Толковее старики объяснить не могут, разводят руками: сами, мол, увидите.
По большому счету, это справедливо. Если бы высшее скобяное дело легко объяснялось, им бы полстраны занялось, и жили бы мы все припеваючи. Ведь Пенсия скобяных дел мастера - это мечта, а не Пенсия. Всего в жизни выполняешь три Заказа (в какой момент они на тебя свалятся, это уж как повезет). Получаешь за них Оплату. Меняешь ее на Пенсию и живешь безбедно. То есть, действительно безбедно. Пенсия обеспечивает железное здоровье и мирное, благополучное житье-бытье. Без яхт и казино, конечно, - излишествовать запрещено Уставом. Но вот, например, у Льва Сергеича в дачном поселке пожар был, все сгорело, а его дом уцелел. Чем такой расклад хуже миллионов?
Можно Пенсию и не брать, а взамен оставить себе Оплату. Такое тоже бывает. Все зависит от Оплаты. Насчет нее правило одно - Заказчик платит, чем хочет. Как уж так получается, не знаю, но соответствует такая оплата… в общем, соответствует. Куваев одному писателю сделал ключ от «кладовой сюжетов» (Бог его знает, что это такое, но так это писатель называл). Тот ему в качестве Оплаты подписал книгу: «Б. Куваеву - всех благ». Так Куваев с тех пор и зажил. И здоровье есть, и бабки, даже Пенсия не нужна.
Но моральная подготовка в таких условиях осуществляется со скрипом, ибо неизвестно, к чему, собственно, готовиться. Запугав себя провалом Заказа и санкциями в случае нарушения Устава, я лег спать. Засыпая, волновался: придет ли завтра Дима?
Дима пришел. Довольный. С порога замахал листом бумаги.
- Вот!
Это был рисунок цветными карандашами. Сперва я не понял, что на нем изображено. Судя по всему, человек. Круглая голова, синие точки-глаза, рот закорючкой. Балахон, закрашенный разными цветами. Гигантские, как у клоуна, черные ботинки. На растопыренных пальцах-черточках висел не то портфель, не то большая сумка.
- Это она, - пояснил Дима. - Баба Катя. - И добавил виновато: - Фотографию мне не разрешили взять.
- Вы его прямо околдовали, - заметила Димина мама. - Пришел вчера домой, сразу за карандаши: «Это для дяди из ключиковой палатки».
- Э-э… благодарю вас, сударь, - сказал я Заказчику. - Приходите теперь через две недели, посмотрим, что получится.
На что Дима ободряюще подмигнул.
«Ох, и лопухнусь я с этим Заказом», - тоскливо думал я. Ну да ладно, работали же как-то люди до изобретения фотоаппарата. Вот и мы будем считывать биографию бабы Кати с этого так называемого портрета, да простит меня Заказчик за непочтение.
Может, что-нибудь все-таки считается? неохота первый Заказ запороть…
Для считывания принято использовать «чужой», не слесарный, инструментарий, причем обязательно списанный. Чтобы для своего дела был не годен, для нашего же - в самый раз. В свое время я нашел на свалке допотопную пишущую машинку, переконструировал для считывания, но еще ни разу не использовал.
Я медленно провернул Димин рисунок через вал машинки. Вытер пот. Вставил чистый лист бумаги. И чуть не упал, когда машинка вздрогнула и клавиши бодро заприседали сами по себе: «Быстрова Екатерина Сергеевна, род. 7 марта 1938 года в пос. Болшево Московской области…»
Бумага прокручивалась быстро, я еле успел вставлять листы. Где училась, за кого вышла замуж, что ест на завтрак… Видно, сударь мой Дима, его благородие, бабку свою (точнее, прабабку, судя по году рождения) с натуры рисовал, может, даже позировать заставил. А живые глаза в сто раз круче объектива; материал получается высшего класса, наплевать, что голова на рисунке - как пивной котел!
Через час я сидел в электричке до Болшево. Через три - разговаривал с тамошними стариками. Обдирал кору с вековых деревьев. С усердием криминалиста скреб скальпелем все, что могло остаться в поселке с тридцать восьмого года - шоссе, камни, дома. Потом вернулся в Москву. Носился по распечатанным машинкой адресам. Разглядывал в музеях конфетные обертки конца тридцатых. И уже собирался возвращаться в мастерскую, когда в одном из музеев наткнулся на шаблонную военную экспозицию с похоронками и помятыми котелками. Наткнулся - и обмер.
Как бы Димина бабушка ни тосковала по детству, вряд ли ее тянет в сорок первый. Голод, бомбежки, немцы подступают… Вот тебе и практика, ежкин кот. Еще немного, и запорол бы я Заказ!
И снова электричка и беготня по городу, на этот раз с экскурсоводом:
- Девушка, покажите, пожалуйста, здания, построенные в сорок пятом году…
На этот раз Заказчик пришел с бабушкой. Я ее узнал по хозяйственной сумке.
- Баб, вот этот дядя!
Старушка поглядывала на меня настороженно. Ничего, я бы так же глядел, если бы моему правнуку забивал на рынке стрелки незнакомый слесарь.
- Вот Ваш ключ, сударь.
Я положил Заказ на прилавок. Длинный, с волнистой бородкой, тронутой медной зеленью. Новый и старый одновременно. Сплавленный из металла, памяти и пыли вперемешку с искрошенным в муку Диминым рисунком. Выточенный на новеньком «Венксинге» под песни сорок пятого.
- Баб, смотри! Это ключик от детства. Правда!
Старушка надела очки и склонилась над прилавком. Она так долго не разгибалась, что я за нее испугался. Потом подняла на меня растерянные глаза, синие, точь-в-точь как на Димином рисунке. Их я испугался еще больше.
- Вы знаете, от чего этот ключ? - сказала она тихо. - От нашей коммуналки на улице Горького. Вот зазубрина - мы с братом клад искали, ковыряли ключом штукатурку. И пятнышко то же…
- Это не тот ключ, - сказал я. - Это… ну, вроде копии. Вам нужно только хорошенько представить себе ту дверь, вставить ключ и повернуть.
- И я попаду туда? В детство?
Я кивнул.
- Вы хотите сказать, там все еще живы?
На меня навалилась такая тяжесть, что я налег локтями на прилавок. Как будто мне на спину взгромоздили бабы-катину жизнь, и не постепенно, год за годом, а сразу, одной здоровой чушкой. А женщина спрашивала доверчиво:
- Как же я этих оставлю? Дочку, внучек, Диму?
- Баб, а ты ненадолго! - закричал неунывающий Дима. - Поиграешь немножко - и домой.
По Уставу, я должен был ее «проконсультировать по любым вопросам, связанным с Заказом». Но как по таким вопросам… консультировать?
- Екатерина Сергеевна, - произнес я беспомощно, - Вы не обязаны сейчас же использовать ключ. Можете вообще его не использовать, можете - потом. Когда захотите.
Она задумалась.
- Например, в тот день, когда я не вспомню, как зовут Диму?
- Например, тогда, - еле выговорил я.
- Вот спасибо Вам, - сказала Екатерина Сергеевна. И тяжесть свалилась с меня, испарилась. Вместо нее возникло приятное, острое, как шабер, предвкушение чуда. Заказ выполнен, пришло время Оплаты.
- Спасибо скажите Диме, - сказал я. - А мне полагается плата за работу. Чем платить будете, сударь?
- А чем надо? - спросил Дима.
- Чем изволите, - ответил я по Уставу.
- Тогда щас, - и Дима полез в бабушкину сумку. Оттуда он извлек упаковку мыла на три куска, отодрал один и, сияя, протянул мне. - Теперь вы можете помыть руки! Они у вас совсем черные!
- Дима, что ты! - вмешалась Екатерина Сергеевна, - Надо человека по-хорошему отблагодарить, а ты…
- Годится, - прервал я ее. - Благодарю Вас, сударь.
Они ушли домой, Дима - держась за бабушкину сумку, Екатерина Сергеевна - нащупывая шершавый ключик в кармане пальто.
А я держал на ладони кусок мыла. Что оно смоет с меня? Грязь? Болезни? Может быть, грехи?
Узнаю сегодня вечером.
Эту сказку написал мальчик, живущий в хосписе, - Мишка, ему 12 лет. С прошлой осени он «отказной» у врачей. Он написал ее на школьный литературный конкурс, но это не так важно. «…Важно, что он хочет, чтобы его сказку читали. Чтобы чувствовали - кому нужно и кто захочет…» Когда Мишка лежал в реанимации, ему пообещали, что его сказку будут еще читать. На сегодня - ему лучше. Но это одно из тех чудес, что мы можем сделать своими руками - чтобы исполнилось желание ребенка, и сказка прошла более длинный путь. Мишка заслужил это.
Сказка о лунном лучике
«Жил-был маленький золотистый лунный лучик. Он был совсем тонкий, с трудом пробивался сквозь густые тучи. В сумрачном лесу он часто терялся среди веток, и не мог попасть в комнату через окно, если шторы были задернуты. Он мечтал стать таким, как старшие братья - сильные и яркие солнечные лучи, что бы приносить всем тепло, жизнь и радость.
Лучик печалился: „Неужели я всегда буду таким слабым? Что я смогу сделать хорошего?“
Но однажды красивая серебряная звездочка сказала ему: „- Мы с тобой - особенные. Мы умеем светить ночью и дарить миру волшебство. Просто гори от всего сердца и ничего не бойся!“
И лунный лучик побежал по темной воде реки и нарисовал сверкающую дорожку. Все птицы, рыбы и даже деревья на берегах залюбовались ею. Потом лучик пробрался в открытую форточку одного дома и ласково погладил по щеке малыша, который увидел сказочный сон. Лучик заиграл на лесной листве и помог заблудившемуся олененку найти свою маму.
А к утру он, усталый и счастливый, возвратился домой - в лунный диск. И спрятался там до заката, до следующих подвигов!»
Морозко спрашивает:
- Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красавица?
- Да просто охренеть, дедушка! Не сугроб, блин, а солярий!:)))
Вопрос Армянскому радио:
- В чём отличие сказок для белых детей от сказок для детей афроамерианцев?
- Сказки для белых начинаются словами: «Жили однажды в тридевятом царстве, в тридевятом государстве…», а сказки для афроамериканцев начинаются со слов: «Эй ты, маленький чернозадый ублюдок, ты никогда не поверишь в то дерьмо, которое я тебе расскажу…»
И поцеловал он спящую красавицу. Та посмотрела на него… и легла спать дальше.
Возвpащается как-то pаз пpогpаммист с pаботы домой. Hавстpечу лягушка. И говоpит ему человечьим голосом: - Слушай, я не лягушка, а заколдованная цаpевна. Если меня поцеловать, я pасколдуюсь, ты на мне женишься… в общем, со всеми вытекающими последствиями. Пpогpаммист беpeт еe, кладет в каpман и идeт дальше. Лягушка его за пиджак дepгает: - Слушай, ты не понял! Меня надо поцеловать, я расколдуюсь в красивую девушку и ты на мне женишься! Пpогpаммист достаeт еe и объясняет: - Понимаешь, я пpогpаммист. Мне с девушками возиться некогда. А говоpящая лягушка - это пpикольно!
По-украински жена - дружина. Вот так по-новому и раскрывается смысл многих русских народных сказок!
Однажды, подумавши крепко,
Решил огород сделать дедко.
И не чуя подвоха,
Насеял малёха
Редиско, петрушко и репко…
И выросло репко большое.
И дедко лишилось покоя.
Попробуй убрать,
Людей надо звать,
А хде их найдешь на ТАКОЕ?
Сначало позвал баппко дедко.
А баппко в ответ - Йа криветко!
Спина, мол, болит,
И совсем не горит
Из грядки тянуть это репко.
Но дед - огородник со стажем!
И вылечил баппко массажем.
И - баппко за дедко…
Но не тянеццо репко.
Сроднилося репко с пейзажем.
И кликнул тады баппко внучко.
А внучко с собой взяло Жучко.
И рьяно-прерьяно
Все тянут-потянут.
Но держиццо репко могуччо.
И сбегало Жучко за кошко.
Что нагло глядело в окошко.
Хоть кошко лениво,
Но для коллективо
И кошко потянет немножко.
И тянут они все потянут…
Петрушко от мата аж вянут.
Но аццкое репко
До крайности крепко.
И всеж от него не отстанут!
Тут мышко к амбару бежало.
Но репко когда увидало,
Пошло помогать,
И за кошко тягать.
Такого еще не бывало!
И тянут-потянут из грядки
Огромное репко ребятки.
Собравшись всей кучей,
Огромной, могучей,
И упс! Зашибись! Все в порядке!
Надо Мной Смеялись, зная, что Я Верю В сказки. А я Смеялась В ответ, зная, что Они Скоро Подохнут в Своем Реальном Мире.
Жил-был царь и было у него косоглазие. И пошел однажды царь куда глаза глядят и… порвался
Сказка Мойдодыр.
Некоторые нестыковочки:
1-ребенок проснулся утром, хотел штанишки нацепить и… может быть умыться?! А то что он с вечера лёг грязный? Никого не затронуло?
2-За каким он за свечку схватился?
3-«Вдруг из МАМИНОЙ ИЗ СПАЛЬНИ…"конечно ребёнок грязный остался, ведь к маме в СПАЛЬНЮ заходить не рекомендуется…