Дуракам закон не писан. А рулевые-ролевые создадут какие надо, чтобы их переступить когда чего-то не хватает.
У моего парня скоро день рождения. Всегда морочилась с подарком: дарила так называемые сертификаты на впечатления, много чего ещё интересного, и никогда не видела радости от полученного в глазах. Да и всё-то у него есть, а чего нет - то я не осилю финансово). А отношения наши долгие и такие уже, мне кажется, никому из нас не нужные, что я решила подарить ему. свободу.
Одурев от библейского бреда,
Осенюсь коловратным крестом
И Славяно-Арийские Веды,
Как молитву, прочту перед сном.
Там ни слова про храмы и церкви,
Ни намёка на божьих рабов.
Там - про звёзды, летящие к цели,
Высоту человеческих лбов.
Там - размах космодромов Сибири.
Там живёт древнерусский язык…
Зря мы отчее небо забыли
И уткнули глаза в материк.
Если бы вы были свободны, у вас не было бы потребности контролировать и манипулировать людьми - эта сумасшедшая идея даже не пришла бы вам в голову.
И я болел когда-то милой помню,
Она же кажется не знала что хотеть.
И я ушел, освободив себя от боли,
И уж давно, я это все переболел…
(Бr)
15/10/2013
Истинное спасение есть свобода от негатива, и прежде всего от ожиданий прошлого и будущего.
Сознание свободно лишь тогда, когда оно не попалось в сети мысли, сплетенные его собственной активностью.
Когда сознание действительно нескованно, возникает его истинная форма - любовь.
У собаки, привязанной к дереву, свобода ограничена. Ее свобода определяется длиной веревки и тем, как пользуется она этой длиной. Если собака будет бегать кругами вокруг дерева, то веревка укоротится, а степень свободы уменьшится. Если веревка оплетет собачьи ноги, то собачья свобода еще больше ограничится.
Мы в известной мере подобны собаке. Мы рождаемся с определенной степенью свободы. Эта свобода имеет известные ограничения, которые определяются наследственностью и средой нашего обитания в раннем детстве. Мы приходим в эту жизнь, неся в себе известные ограничения. Эти ограничения призваны не наказать, а научить нас. Во вселенной нет наказаний, есть только уроки. Длина нашей веревки определяется тем, как мы жили и какие уроки усвоили. Еще она в большой мере определяется нашей сегодняшней системой верований и тем, как мы воспринимаем жизнь.
Чем бескорыстнее мы были, чем шире был наш кругозор, тем длиннее становилась веревка, определяющая степень нашей свободы. Если мы вели себя эгоистично, а наш кругозор ограничен и мы излишне сосредоточены на себе, то наша веревка будет короткой. Она коротка не для того, чтобы мы страдали; скорее чтобы мы научились удлинять ее, изменяя наше поведение и образ мышления.
В этом заключено различие между нами и собакой. Длина нашей веревки может изменяться. Мы можем изменять наши жизненные обстоятельства, изменяя нашу систему верования, привычки и образ жизни. Этот процесс удлинения веревки представляет собой естественное следствие духовных практик и трансформации характера.
Важно понять, что длину нашей «веревки свободы» определяем только мы сами. Может показаться, что ограничивающими факторами нашей жизни являются родители, супруг или супруга, правительство, экономические или жизненные обстоятельства. На самом деле они - только внешние выражения длины веревки, которая фактически определяется исключительно нашими прошлыми действиями, нынешними верованиями и уроками, которые мы должны выучить.
Наши ограничения - в нас самих, и только мы сами можем освободить себя от них. Это исключительно наша ответственность.
Если ты знаешь, что всё непостоянно, ты ни за что не держишься.
А если ты ни за что не держишься, то не рассуждаешь с точки зрения обладания или утраты.
А потому живёшь действительно наполненной жизнью.
Затуманенная даль
И ни зги рассвета.
Колокольная печаль,
Пасмурное лето.
Бродит дрёма по Руси -
Бунтарей не стало.
Умных - хоть косой коси -
Мудрых - очень мало.
Тихо ползают дела,
И живём - не слышно,
Закусивши удила,
«Чтоб чего не вышло».
Заливаем зельем гнев,
Зажевав обидой,
Материмся нараспев
На свою планиду.
Сока жизни дефицит -
Урожай невзгоды.
Жизнь (черней, чем антрацит) -
С призраком свободы.
А на «дьявольской горе»
Бесятся отродья,
Тело в злате-серебре,
А душа в лохмотьях.
Встали мы не с той ноги
И несём поныне
Долю с запахом тайги,
С привкусом полыни.
…Отмотает Правда срок,
Выйдет на свободу,
Подведёт она итог,
Как жилось народу.
Евгений Ерошик. 2013 г.
Настолько можно восстановить общую психологическую картину первых киевских веков, дреговичи, поляне, тюрки и берендеи были там одинаково свободными, - принимая, конечно, во внимание нравы конца прошлого тысячелетия. Потомки этих же дреговичей, полян, тюрков и берендеев тысячу лет спустя остались такими же свободными - принимая во внимание эпоху Лениных и Гитлеров. Тысячу лет тому назад в «холопы» попадали и поляне, и тюрки, сейчас в концентрационные лагеря попадают и эллины, и иудеи - все те, кому сбежать не удалось. Если было хорошо - было хорошо всем. Если было плохо, то всем было плохо. И свобода русского народа - или свобода народов России - ограничивалась вовсе не самодержавием, а просто-напросто воинской повинностью и всем тем, что она автоматически вела за собой. Ни наличие Батыев, ни наличие Гитлеров, не имело никакой связи с наличием самодержавия.
Сейчас я склонен впасть еще в одну ересь. Я буду утверждать, что русский рабочий времен Николая Второго был свободнее английского рабочего времен м-ра Эттли.
Английский рабочий времен м-ра Эттли склонен рассматривать профсоюзы, как величайшее достижение своих свобод. Я те же профсоюзы склонен рассматривать, как великое ярмо на шею мирового пролетариата. Без всяких профсоюзов русский рабочий питался лучше рабочего британских привилегированных островов. Он имел свободу труда, не стесненную законами о планировании рабочей силы. Там, где надо было охранить его реальные интересы, там самодержавие делало это и раньше и лучше всех профсоюзов мира, взятых вместе. Но только перед пролетариатом оно не заискивало и опиумных фимиамов перед ним не курило. В любой стране Европы горьковских босяков сажали и сажают в тюрьмы за бездомность. Русский босяк - включенный в состав Великой Империи, имел и еще некоторые преимущества, каких английский пролетариат лишен начисто: русский, босяк или тульский рабочий могли в любой момент плюнуть на Тулу или на Ростов, и двинуться в Хиву или на Амур. Английский пролетарий этой свободы лишен. Даже в границах своей собственной Империи он не может передвигаться: его не пускают ни в Канаду, ни в Австралию, ни в Южную Африку, вообще - никуда. Ибо Австралия и прочие населены «независимыми нациями», и эти независимые нации не пускают к себе даже и участников войны. Разумеется только тех, у которых нет достаточного количества денег. Английский рабочий лишен свободы труда и свободы передвижения.
Время искать себя самого,
Время искать пшеницу средь трав,
Время сжигать золотые мосты,
Время уходить, если ты прав.
Мнения масс,
Богатство и власть,
Запахи денег
Куют города,
Но светлый человек
Мне когда-то сказал:
«Чушь это всё - всё суета».
Чёрная земля,
Белые цветы,
Что на мой вопрос
Ответишь ты?!
Кто все мы, откуда идём?
Кто светит нам в ночи фонарём?!
Из какого леса мы вышли?
В какую дверь мы войдём?
Что наша жизнь? Где мы умрём?
Что служит нам путеводным огнём?
Где потеряли мы сердце?
Где мы свободу найдём?
Чёрная земля станет углём,
Белые цветы станут тобой,
На стене часы пробьют подъём!
Разведёт стрелки часовой.
Тянется время в вагонах ж-д,
Утро в постели не по нутру,
Стало быть, будет шире на шаг,
Красным распишемся
На белом снегу.
Чёрная земля,
Белые цветы,
Что на мой вопрос
Ответишь ты?!
Кто все мы, откуда идём?
Кто светит нам в ночи фонарём?!
Из какого леса мы вышли?
В какую дверь мы войдём?
Что наша жизнь? Где мы умрём?
Что служит нам путеводным огнём?
Где потеряли мы сердце?
Где мы свободу найдём?
При этом не является исключением старое, как мир рыночных отношений, правило: там, где правят деньги - свободы слова нет. Как нет независимых журналистов, писателей, аналитиков, комментаторов. Все они выполняют вполне определенный социальный заказ и отрабатывают, за редким исключением, свой хлеб.
«Буржуазная свобода печати это есть свобода богатых людей покупать газеты и создавать нужное общественное мнение. А общественное мнение создается таким образом, что трудящийся ежечасно и ежедневно воспроизводит свое скотское состояние и еще благодарит своего хозяина».