Коньяк, икра и ананасы,
Стол ломится от яств сиих.
Не многовато ль для двоих?
Останутся в боках запасы.
И все, и талия прощай,
Да что там талия, а ниже…
Вас освистают все в Париже,
И скажут в Лондоне"гуд бай"
И путь закрыт в евро союз.
Ну что, подумаем, ребята
Евро союз, нам это надо?
У нас, ребята, только Русь.
А русская душа-размах,
Улыбки, хлебосольность, воля
И широченное застолье,
Всего не скажешь в двух словах.
Париж и Лондон не указ нам,
Мы обойдемся и без них.
Коньяк, икра и ананасы
Стол ломится от яств сиих.
Потеха
Мятою выстланы сени станичника,
Тело разбитое сон не берет.
Сабля уважена кровушкой хищника,
Парень намедни потешил народ!
Был в Белокаменной бой с поединщиком,
Смелым кочевником вольных степей.
Бились до смертушки оба зачинщика,
Дрались за искорку черных очей!
Кони буланые дыбились резвые,
Дева махнула к началу платком.
Зря кочевряжились дурни болезные,
Выбор её не стоял ни на ком!
Битва кипела, куражилась вольница,
Молнией быстрой рубился казак…
Девка с позёвкой отправилась в горницу,
Брызнула «алая», сгинул степняк!
Долго в посаде зеваки судачили:
Знамо ли… дева с сердечком как лед?
Парни чубатые, шельмы горячие,
Ищущих гибель любовь не найдет!
Ратная
Аки злобный пес, избежав цепи,
Приманив камчой тьму бездельников,
Собирал орду Чингиз-хан в степи
Диких воинов, да кочевников!
Не угоден псу православный крест,
Крепок клич его, войско тучею,
Ведь монгол в седле и поспит-поест,
Жизнь и смерть ему - дело случая!
Триста лет в домах завывает грусть,
Жгут огнем хлеба, девок пользуют…
Татарва вросла, да в Святую Русь
И пошла земля сплошь погостами!
Собирай князья рать надежную,
Хватит в зад кусать битый битого.
Эх годиною, сей погожею
Сокрушим Тугар, да с молитвою!
Не смердить кострам в русском полюшке.
Полно дань платить, да печалиться,
Как горбину с плеч люту долюшку,
Краше лечь костьми, горше кланяться!
Много тех гостей жадных норовом,
Попадали к нам под «Ети твою…»
Не лизал сапог русич ворогам
Провожал мечом нечисть битую!
Эх зима, моя зазноба!
Ажурная вязь на сомлевших деревьях,
В кряжистых стволах отдыхает туман,
Декабрь как князь в леденящих отрепьях,
На вьюжных конях досаждает домам!
Дворы засугробило бархатом белым,
Шагни за крыльцо и по пояс в снегу.
Такая ты Родина в сердце пострела,
Такую мальцом я тебя берегу!
И чистую звонницу в храме господнем,
Что плавно летит на ветрах в облака,
Я помню по горнице бегал в исподнем,
Какой же тут стыд, коль четыре годка?
Ой, лихо мне было скитаться по свету,
Под голод и слезы я быстро подрос.
Душа полюбила: и зиму и лето,
И осень и весны, и зной, и мороз!
Смолю на завалинке сласть самокрутки,
Упившись чайком и вкусив расстегай,
В ушанке и валенках выгляжу жутко,
Но счастье дымком изо рта через край!
Деревьев макухи в ядреном тумане,
Смакую как сдобу глазищами дом.
Хлебну медовухи в натопленной бане,
Мы нынче с зазнобой полати займем!
Распаренный веник вдоль тела пройдется
И сгинет хвороба как легкая грусть.
Здесь вряд ли соперник в деревне найдется
Поведать ей богу, про зимнюю Русь!
Прости Батя, а?
Мне опять не спится,
Месяц лезет в ставни,
А вчера девица,
Сказки в Русской бане!
Надо-же, поддался
Искусу-соблазну,
Быстро нахлебался
И сломался сразу!
Как она мне пела:
Мой соколик Вася!
Сердце закипело,
Тю… её заразу!
Был я как повидло,
На душе тревога
И пред батей стыдно,
Я же верю в Бога!
Батя мне харизму
Нынче измордует,
Он привел к нам в избу
Женку молодую!
Вся беда в вопросе,
С девкой мы гуляли…
Он - на сенокосе,
Мы - на сеновале!
Выслушаю гордо
Пестованья Клавки:
Коль в штанине твердо,
То в грудине мягко.
Бей кнутом с размаху
Грешного сыночка,
Я её деваху
Полюбил и точка!
Будет то, что будет!
Ситцевое платье…
Вы простите люди,
Ты прости мне батя?
Вся беда в вопросе:
С девкой той гуляли.
Ты-ж, на сенокосе,
Мы-ж на сеновале!
Без изначальной и стихийной любви к России невозможен никакой творческий исторический путь. Любовь наша к России, как и всякая любовь, - произвольна, она не есть любовь за качества и достоинства, но любовь эта должна быть источником творческого созидания качеств и достоинств России. Любовь к своему народу должна быть творческой любовью, творческим инстинктом. И менее всего она означает вражду и ненависть к другим народам. Путь к всечеловечеству для каждого из нас лежит через Россию.
Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли: та же безграничность, бесформенность, устремлённость в бесконечность, широта.
Когда я приезжаю в деревню во мне просыпается лохматый шмель. У меня отрастают усы, как у Михалкова, мне кажется, что на мне надет шелковый халат с китайскими драконами, а на голове кокетливая сеточка для волос. И хочется мне степенной походкой прогуливаться по пыльным дорожкам, сбивать тростью лопухи и обращаться к крестьянам:
-А што, Прошка, брюква-то нынче уродилась?
А тот ломал бы шапку в ответ, бил поклон и улыбался:
-Дык, куды ж она, денется, ваше благородие, тудыть ее в кандибобер!
А я ему пятак на водку.
А потом дальше двинусь:
-Эх, Меланья, всё хорошеешь? Кровь с молоком!
А та прыснет, смущаясь, в рукав, махнет рукой:
-Ой, да скажете тоже, барин! Уж так и хорошею!
-Хорошеешь, хорошеешь, чего уж там, вот и тебе пятак, купи себе леденцов.
Конечно, я так не делаю, да и крестьяне сегодня большей частью не так уж и хорошеют, да и у брюквы неурожай лет двести как.
Но зато я иду в баню. Веничек березовый замочу, в предбанничке разоблачусь до гола, на голову войлочный колпак, да ээээх! А в парилке благодать неземная, пихтой пахнет да доской смоляной. Уж я там разговеюсь, выбегу в предбанник румяный, глаза горят, на белой жопушке листочек березовый картинно приклеился. А я такой к кадушке с квасом. А квас ледяной, аж зубы ломит. И тут не выдержу я, открою деврь да заору на всю ивановскую:
-Гой ты, Русь моя родная! Хаты, в ризах образа!!!
Кстати об образах. В деревне у нас тетя Шура живет. Женщина набожная.
Приду я с бани, чаем травяным отопьюсь, да спать завалюсь. Под образа. Прямо над головой моей. Тут и Богоматерь, и Николай Чудотворец, и Зосима с Савватием, и ещё кто-то чудодейственный да целительный.
И я лежу на перине и строки сами по себе приходят:
-И за все грехи мои тяжкие, за неверие в благодать, положите меня в красных подтяжках под иконами умирать.
Но подтяжек на мне нет, ни красных, никаких. Вот я и засыпаю чистым младенческим сном.
А проснувшись, выхожу на крылечко. Вечер опускается мягонько, как ангелочек по сердцу голыми пяточками пробежал. Закат малиновый, да птичка этак затейливо на яблоньке свистит: - фьюить, фьюить!
Котик-мягкий животик у ног трется, шельма, колбаски просит.
И тут я задумываюсь, откуда у меня всё это? Вся эта русская печаль да широта души? Я ж как никак чистокровный семит, в крови моей ни втяича, ни кривича завалящего нет, одни раввины да коммивояжеры, а то и бердичевские сапожники и одесские портные, да все с именами и фамилиями отнюдь не по святцам.
Вот такая загадка.
А потом я в город еду, домой. Там поцелую мезузу, поем мацы на крови христианских младенцев замешенной, станцую семь-сорок, накручу пейсы и успокаиваюсь. Всё на круги своя. До следующего раза. До следующей поездки. А там опять: «Лохматый шмель, на душистый хмель…»
1
Наглеет супостат. Но ты, земляк, не трусь.
В бою не занимать ни силы нам, ни воли.
И если кто дотла разграбит нашу Русь,
не пришлая орда, а собственные воры.
2
Мы славим демократию не зря,
а потому, что после всех дебатов,
мы в праве выбрать доброго царя,
чтоб только скинуть с шеи депутатов.
3
С религией не очень я в ладу,
но был мне сон - натисканы как шпроты,
в одной посуде варятся в аду
и демшиза и быдлопатриоты.
4
Чтоб милостыню бабки не просили,
мы все в глубинке выступить должны
за присоединение России
к Москве, как победителю страны.
5
Совсем отстал Пахом, пасущий коз,
забит нуждой и хлопотами буден,
всё думает, что мир - один колхоз,
в котором председателем Трампутин.
6
Сбываются мечты Газпрома,
мечты Роснефти и Роснано.
Учти, что б не было облома -
мечтам другим сбываться рано.
7
Спусти на паразитов всех собак,
но это, брат, едва ли поразит их.
Земля твоя надежна, как госбанк,
но против нефтесосов ты - слабак:
все, что в земле - на частных депозитах.
8
Почему-то богатых приятно ругать,
но признайся, отбросив стыдливость:
справедливость - когда ты чертовски богат,
а все прочее - несправедливость.
9
Пахом, пасущий коз в одном селе,
сказал козе, слегка навеселе:
мне в экзистенциальном нарративе
давно пора бы новый дискурс взять,
с гештальтами и Сартром завязать,
тогда рулил бы в кооперативе.
10
В Америке, во Франции, в Германии,
ведется спор, чьи бомбы совершеннее,
то бишь, политкорректней и гуманнее.
Но наши-то идейней и душевнее!
11
Я нынче графоманам не чета -
пришла ко мне моя глухая слава.
Я ей ору: с кем пропила, шалава,
мой гонорар? -
не слышит ни черта.
12
Советуют друзья из эмиграции,
как нам тут одержать над злом победу.
Наверное, боксёрам консультации
дают в их странах мастера по бегу.
13
Не мы же виноваты - их вини.
Хотя, граница несколько размыта.
Из нас поднялся - перешел в «они»,
а мы шуршим внизу - при чем здесь мы-то?
14
В развесочной подельнику подельник
легко ссудил на бедность тонну денег,
поскольку дружба связывала их -
по дружески, под центнер годовых.
15
Открыл шенген и едет в еврозону
пастух Пахом с любимою козою.
Скрыв, что к козе относится как брат,
возглавит он ЛГБТ-парад.
16
Свободу нравам и культуру массам -
во имя толерантности! Причём,
кто обзовёт другого пидарасом,
тот из гей-клуба будет исключен.
17
Бояре всё мздоимствуют. Как жаль,
что я не царь - уж сам бы их оплакал,
надолго никого бы не сажал,
ну, может быть, всего на часик - на кол.
18
Листая светский глянцевый таблоид,
однажды серым зетам рептилоид,
расчувствовавшись очень, говорит:
- А все-таки мы вывели гибрид!
19
Поэт в России проклят и воспет.
Пожалуй, не набалован лишь налом.
То больше он, то меньше, чем поэт.
Никак не совпадает с номиналом.
На базаре средь тряпья дешевого
Да, слегка с бочков подгнивших, груш
Продавал купец по пол-целкового
Два десятка разномастных душ.
Свой товар и так и сяк расхваливал,
За одну ж - просил лишь медный грош,
На вопрос мой - мол, берет не мало ли,
Буркал: «Ты и даром не возьмешь!»
Топчется народ - интересуется:
«Чем тебе она нехороша!»
А купец лишь крестится да хмурится:
«То - шальная русская душа!
Сколь ее в боях топтали ратями,
Сколь пытались брагою глушить,
Сколь травили бранью да проклятьями,
Не смогли не смять, не покорить!
Ей бы только - ширь полей раздольная,
Ей бы только - воля да простор!
Глянешь - вроде с виду малохольная,
Да на силу даст такой отпор!"
Душу мне в рогожке сунул - выдохнул:
Рад! Ему, чудному, невдомек:
Эту душу в горьких муках выстрадал
И благословил на подвиг Бог!
Загадочна русская душа, но похоже ее разгадали те, кто сейчас у власти.
До чего же хороша наша Русская Душа!
То она поет, ликует, то заноет, затоскует…
Для своих щедра и ёмка,
Для чужих она - в потёмках!
Вот она наша святая русская простота и доброта -
Мы с ними по дружески разговариваем, фотографируемся,
деньги тратим на их тряпки и заграничные подарки…
А они нам в ответ Свои Санкции,
А если надо будет и с Войной
В гости к нам русским"дурочкам и дурачкам" пожалуют.
Грустно это всё,
Но мы - сильный народ
и если надо будет и эту «заморскую сволочь и заразу» пережуём и превратим в своё!
что такое русская душа -
всё другим, себе ни шиша
Загадочная русская душа: пить - нельзя, а не пить - невозможно.
Когда праздник в душе, то повод не нужен.