В Европе сейчас сочельник!" Александра медленно двинулась прочь. Каждый раз, ступая в подтаявший глубокий снег, еще не расчищенный лопатой дворника, незримо скребущегося в другом конце переулка, ногу приходилось высвобождать из мокрого плена. Сапоги уже успели пропустить талую воду. «В Европе пост, люди идут в церковь. В сочельник церкви битком набиты, а в остальное время там разве туристов и старух увидишь. В окнах висят кружевные и деревянные игрушки в виде ангелочков, оленей, елок. Горят свечки. По углам стоят Санты и звонят в колокольчики, собирают на праздник для бедных. Пахнет отовсюду ванилью выпечки, жареным гусем, китайскими и бирманскими благовониями - да, Европа уже начинает пахнуть по-новому в Рождество… Иногда увидишь в окне - чья-то тень приблизилась и вдруг отдалилась, исчезла в светящемся мареве зажженных свечей. Остановишься и думаешь, так, совершенно беспредметно: кто это был, и счастлив ли этот человек в такой день, и как проходит его жизнь, чего он ждет, чего хочет? Казалось бы: к чему это знать? Но вот, почему-то хочется ощутить себя причастной к чужому теплу, свету. К празднику за этими неплотно задвинутыми шторами. Без всякой зависти, без недоброго любопытства. Просто бывают дни, когда хочется, чтобы все люди в мире стали едины…
На прошлое Рождество гадала… Капала воск в воду… Получившаяся
фигура очень напоминала мужское достоинство… Думала мужика найду
!!! Оказалось-год хреновым был…((
Ни коим образом не хочу хвалиться или набиваться на благодарности со стороны людей, но 2 года назад, 7го января 2010 года около соседнего подъезда своего дома я помогла девушке-наркоманке не умереть. Я - врач, и это моя святая обязанность - людям помогать. Но сам факт того, что девушку я реанимировала и передала в руки «Скорой помощи» (хотя собираюсь оставить медицинскую деятельность) именно в Рождество, навел меня на мысль, что, видимо, Богу было угодно дать мне знак. Означает ли это, что нужно продолжать работать врачом или - просто это было испытанием? Весной я нашла иконку святого мученика Анатолия, которую теперь постоянно ношу с собой (вот и тогда он был со мной), и - вот такое случилось происшествие. В то время я как раз просила Божью Матерь о ребенке, так как долго не могла забеременеть, поскольку считаю, что 1 ребенок в семье - это маловато. И вот через год - в январе 2011 - родился мой второй сын. Был ли всё же это знак, что нельзя мне уходить из медицины и стоит еще подождать или мне нужно было заслужить право еще раз стать мамой?
Над городом кружит пурга,
Искрят снежинки в танце Рождества.
Я жду тебя, я жду тебя
На праздник волшебной зимы.
Часы идут, идут, идут,
Они когда-нибудь своё возьмут.
Давай простим друг друга мы В ночь добра и любви.
В ночь на Рождество нас ждет благая весть,
Что Христос пришёл спасти нас, что Он есть.
Только б нам в сердца свои впустить добро
В ночь на Рождество.
В ночь на Рождество посмотрим в небеса,
Улыбнется нам рожденная звезда.
Глоток вина в кругу друзей
За веру, за добро.
Исполнятся желанья вдруг,
Все будет к лучшему, поверь, мой друг.
Пробьет наш час, пробьет наш час
Была бы лишь вера у нас.
И в эту ночь на Рождество
Наш дом уютен, в нем друзей полно.
Мы видим свет, мы видим свет,
Оставившего мудрый завет.
В ночь на Рождество нас ждет благая весть,
Что Христос пришёл спасти нас, что Он есть.
Только б нам в сердца свои впустить добро
В ночь на Рождество.
В ночь на Рождество посмотрим в небеса,
Улыбнется нам рожденная звезда.
Глоток вина в кругу друзей
За веру, за добро.
Главное в Рождество - не открыть подарки, а открыть сердце.
Все началось с того, что разбился ангел.
Тридцать первого декабря, когда наряжали елку, Катина мама повесила ангела на верхнюю веточку, под самой Вифлеемской звездой. Ангел был старинный, в золоченом одеянии, с крыльями из настоящих белых перьев. Окруженный снежинками, он как будто спускался с небес, и одна его рука указывала ввысь.
На средних ветвях важно покачивались три царя-волхва. Катя знала их имена из книг и решила, что Мельхиор - самый старый, бородатый, Валтасар - смуглолицый, а Гаспар -
молодой совсем еще принц, едущий последним на белой лошадке. Вокруг волхвов висели остальные игрушки: звери, птицы, балерины, клоуны, фокусники, шары; на нижних ветвях паслись три кудрявые овечки. Все это заботливо укрывали ватный снег и серебряный дождик.
Вечером на елке загорались лампочки, мишура блестела, шевелилась; казалось, что и волхвы пускаются в путь, торопятся догнать Вифлеемскую звезду. Однако прошла неделя, наступил Сочельник, а волхвы так к звезде и не приблизились, даже на самую малость. И тогда Катя, не то играя, не то всерьез, вздумала перевесить ангела пониже, чтобы он показал царям дорогу.
Она схватила ангела за стеклянные одежды, потянула вниз… и вот по ковру разбросаны осколки, а одна отбитая рука укоризненно указывает в Катину сторону. Катя не могла двинуться с места от горя - так и сидела перед елкой, как каменная. Мама ругала ее, а Катя почти не слышала. Потом мама собрала осколки пылесосом и ушла.
А Катю одолевали тягостные мысли: мир устроен ужасно, еще пять минут назад все было хорошо, но вдруг испортилось, и никто ничего не может исправить, даже мама. От этих мыслей Кате стало страшно и холодно. Она вскочила с ковра, и из-под ее колена вылетело маленькое белое перышко - кусочек ангелова крыла. Катя бережно подняла его и решила сохранить на память об ангеле. Тут вошла мама, и Катя быстро сунула перо в карман: ей не хотелось лишний раз напоминать маме о случившемся.
Ночью она никак не могла заснуть. Мишура на елке шуршала, Катя вслушивалась, и ей мерещились чьи-то тревожные шаги в снегу. Не выдержав, она села в постели. Темная елка, как гора, громоздилась в углу. Вдруг что-то черное выскочило из-под елки и шмыгнуло к Кате. Затаив дыхание, девочка впилась глазами в ковер. Снова шорох; черная тень переместилась еще ближе. Катя быстро протянула руку и зажгла светильник.
На ковре стоял человечек ростом не больше Катиной ладони, одетый во фрак, цилиндр и черный плащ с усеянным блестками воротником. В руке человечек сжимал золотую палочку. Маленькие черные глазки над густо нарумяненными щеками смотрели на Катю сердито.
- Выключи свет! - зашипел человечек. - А не то явятся взрослые!
- Я вас не вижу в темноте, - пожаловалась Катя, но послушно щелкнула выключателем. Раздался негромкий хлопок. На полу загорелось круглое пятнышко света, похожее на солнечный зайчик. Человечек стоял в нем, как цирковой артист в луче прожектора.
- Теперь видишь? - осведомился он.
Катя кивнула.
- Кто вы? - спросила она. Где-то она уже видела этого человечка: не то на картинке, не то в мультфильме…
- Волшебник, кто же еще, - заявил человечек. - Тот самый, кто творит все Рождественские чудеса.
И он подбоченился, демонстрируя свою палочку. Катя тут же узнала его. Именно в такой позе он висел на елке, справа от белого медведя. Словно в ответ на ее мысли кружок света переместился на елку. И правда, это место теперь пустовало.
- Да-да, - подтвердил человечек. - Именно.
- Я думала, вы фокусник, - сказала Катя.
- Фокусник или волшебник - нет совершенно никакой разницы! - махнул рукой человечек. - Некоторые считают мои чудеса фокусами, но это ничего не меняет.
- А вы будете делать чудеса? - спросила Катя. - Прямо сейчас? Можно я посмотрю?
- Изволь, - сказал Фокусник и хитро посмотрел на Катю. - Какое же чудо ты желаешь?
Катя задумалась. Как назло, в голову ничего не приходило.
- А какое можно? Ну, например, чтобы ожили все игрушки…
Фокусник поглядел на нее с презрением.
- Ну и глупая же девочка, - промолвил он недовольно. - Я ей толкую про настоящее Рождественское чудо, а она желает какую-то ерунду из детских книжек. Имей в виду: я творю только одно чудо в год, так что подумай хорошенько и не промахнись.
Катя смутилась.
- А какие бывают настоящие чудеса? - спросила она.
- Настоящее - это то, чего тебе по-настоящему хочется, - сказал Фокусник. - Например, чего это ты тут ревела сегодня перед елкой?
Кате опять вспомнился разбитый ангел, но почему-то он никак не вязался с Фокусником.
- Так из-за чего? - настаивал Фокусник.
- Ангел разбился, - ответила Катя. - Насовсем.
- Тоже мне беда! - пожал плечами Фокусник. - Купите другого.
- Такого нельзя купить, - сказала Катя, - таких уже не делают. И я не поэтому плакала. Понимаете, он мамин… Я не хотела… Мне его жалко.
- Хочешь его вернуть? - спросил Фокусник деловито.
- А можно? - прошептала Катя.
- Да почему же нельзя! - воскликнул Фокусник, всплеснув руками. - Ну и дети пошли! Про всяких там ангелов и пастухов она, небось, все знает, а про чудеса - ничегошеньки. Решено, - заявил он, - я отведу тебя в Рождественскую страну. В этой стране хранятся все елочные украшения на свете, и разбитые игрушки тоже попадают туда. Найдется и твой ангел… Если, конечно, хорошенечко поискать. Ну что, согласна?
- Согласна, - ответила Катя. Фокусник был прав. Действительно, ангел не мог исчезнуть насовсем. Он, конечно, составился из осколков и перенесся на свою родину, в Рождественскую страну, и если Фокусник обладает силой вернуть его…
Человечек посмотрел на часы.
- Тогда одевайся быстрее. Мы должны успеть до полуночи. К наступлению Рождества все чудеса должны быть закончены, а не то… Страшные вещи могут случиться.
- Почему? - спросила Катя, поспешно одеваясь.
- Почему, почему! - проворчал Фокусник. - Про Золушку читала? Ну вот, то-то же. Поторапливайся. Готова? - Палочка блеснула у него в руке. - Алле-оп!
Кружок света погас. Катя стояла не двигаясь и чувствовала, как все меняется вокруг нее. Запахло снегом, пол под ногами стал мягким, как одеяло. Затем во тьме, у самого Катиного уха, загорелся белый огонек. Подняв глаза, она разглядела рядом высокого человека в черном цилиндре. Огонек, мерцающий на конце волшебной палочки, освещал усыпанный драгоценными камушками воротник и лицо с румяными щеками.
Фокусник подмигнул Кате, вытянул руку и посветил палочкой вперед, как карманным фонариком. Перед Катей возвышались узорные железные ворота, до самой середины заваленные снегом - видимо, их очень давно не открывали.
- Осталось купить билеты, и дело сделано, - пробормотал Фокусник.
У Кати с собой не было денег, и она хотела сказать об этом Фокуснику, но он сорвал два камушка со своего расшитого самоцветами воротника и опустил их в отверстие, куда вставляют ключ. Ворота дрогнули; сугробы у их подножия стали стремительно таять, освобождая створки, и наконец те медленно открылись.
Катя ступила за ворота. За ними расстилалось заснеженное поле, где мерцали красные огни, за полем чернел лес, и к лесу вела протоптанная в снегу дорожка.
- Не сюда, не сюда, - засуетился Фокусник, увлекая Катю в сторону от тропинки, прямо в нетронутый снег. - Там, - он показал палочкой на огни в поле, - пастухи жгут костры. Симпатичный народ, но неотесанный. Чего доброго, еще задержат нас! А мы направимся в лес, туда, где настоящие чудеса…
Фокусник освещал дорогу палочкой, и Катя послушно шла за ним. Несмотря на то что она не надела пальто, ей совсем не было холодно. Снег под ногами тоже вел себя странно: на его белоснежной глади не оставалось никаких следов - ни Катиных, ни Фокусника, и, в отличие от обычного снега, он был совершенно сухим.
Они добрались до леса и вступили под его своды, в молодой ельник, который заливал нежный голубой свет. Катя поискала глазами, откуда он идет, и увидела фонарь: белый столбик меж деревьев, увенчанный стеклянным колпачком, под которым бился синий электрический язычок. Они прошли еще немного вперед, и голубой свет сменился фиолетовым, а справа от Кати вырос еще один фонарь, на этот раз с фиолетовым язычком. В глубине леса угадывался третий огонек - красный.
Что-то легкое, словно паутина, задело Катину щеку, и она отшатнулась, потому что терпеть не могла пауков. Однако это оказалось не паутиной, а тоненькой серебристой ленточкой, свисающей с ближайшей ели. Такие же ленточки блестели и на других деревьях.
Катю осенила догадка.
- Так мы на елке!
Фокусник обернулся.
- Конечно. Это, гм, естественно для Рождественской страны, тебе не кажется?
- Здесь всё как на нашей елке! - обрадовалась Катя. - Лампочки, мишура, внизу - овечки с пастухами, а наверху…
- Именно, именно, - рассеянно поддакивал Фокусник.
- А если подняться на самый верх, - закричала Катя, - то мы придем к ангелу! Пойдемте скорей!
- Не надо кричать, - проворчал Фокусник, - ты не в лесу… То есть, конечно, в лесу, но не стоит привлекать внимание… Хоть страна и Рождественская, а опасности есть везде… Ну, хотя бы о хищниках ты подумала?
О хищниках Катя и вправду не подумала. Она вспомнила белого медведя, соседа Фокусника по елке, примолкла и покрепче схватила своего спутника за рукав. Они всё шли, и шли, и шли, и прошли еще много разноцветных фонариков, когда Фокусник резко остановился, и Катя тоже.
Они стояли на маленькой круглой поляне. Судя по желтоватому свету, где-то неподалеку горел желтый фонарик. Поляна была пуста.
- Ну вот мы и пришли, - сказал Фокусник.
- А что это? - спросила Катя с интересом.
- Твое новое жилище, - ответил Фокусник. - Да, боюсь, что так.
И не успела Катя и рта раскрыть, как он повернул палочку в ее сторону и снова крикнул: «Алле-оп!»
Невидимая сила подняла Катю в воздух, встряхнула и отбросила к самой толстой ветке. Что-то быстро заскользило к ней по стволу, и девочка увидела, как мелькают, обвиваются вокруг ее пояса прочные мишурные ленты, крепко-накрепко привязывая ее к дереву.
- Весьма сожалею, дорогая моя, - сказал Фокусник, глядя на Катю снизу вверх. - Мне давно надоело болтаться на дереве без дела. Хочется, видишь ли, стать независимым, стать человеком. Разумеется, для этого необходимо найти себе замену, иначе я принужден вернуться на елку… Ну, а теперь, когда ты заняла мое место, мне остается лишь вернуться в ваш мир и зажить очень, очень интересной жизнью! Извини, не могу больше беседовать, не то опоздаю к полуночи. Счастливо оставаться!
Катя не знала, сколько времени провисела на елке, тщетно пытаясь освободиться от заколдованной мишуры, - от обиды и страха время отступило куда-то далеко. Она сердилась на себя за то, что поверила Фокуснику, так хитро затащившему ее на ее же собственную елку, за то, что приняла его за всемогущего волшебника. К ее досаде прибавлялось ужасное, горькое чувство несправедливости - ведь Катя никому не сделала ничего плохого! За что она попала в эту страшную историю?
Она то громко плакала, надеясь, что кто-нибудь услышит и придет ей на помощь, то вспоминала про волков и медведей и переставала плакать. Издалека до нее донесся (ей почудилось, что прямо с небес) гулкий бой часов - два… четыре… шесть… восемь… двенадцать! Итак, пробило полночь, чудеса закончились, и ставший человеком Фокусник затаился где-то в Катиной квартире. А мама, конечно, будет искать Катю, но вряд ли заметит на елке новую игрушку - девочку в красном свитере. Или еще хуже - что, если злодей Фокусник возьмет да нарочно разобьет ее?
Катя вспомнила ангела, стеклянную отколотую руку, протянутую к ней… Ах, если бы ангел был здесь, он бы вызволил ее, он не дал бы Фокуснику безобразничать! Но ангела не было - Катя сама его разбила.
Она вспомнила о перышке, нашарила его в кармане, вынула, прижала к щеке…
«Хлоп!» - мишурные путы лопнули, и Катя заскользила вниз.
«Ой, я разобьюсь!» - подумала она, зажмуриваясь, но воздух подхватил ее, закружил, а открыв глаза, она поняла, что медленно и плавно парит над поляной. Всё еще сжимая в руке перышко (Катя не сомневалась, что летит благодаря именно ему), она попробовала спуститься ниже, сделала круг, выбрала место поровнее и мягко приземлилась.
Катя спрятала перышко, огляделась. Теперь надо выбраться из леса и вернуться домой, но как? Дорогу она не запоминала, следов на снегу не осталось, к тому же она по-прежнему боялась наткнуться еще на какую-нибудь злобную игрушку. Что, если из лесу выйдет этот самый медведь? Или кто еще там был на елке? Тигр? А главное, даже если ей удастся найти выход, то как открыть ворота, как снова вырасти, как свести на нет волшебство Фокусника? Может быть, она уже и не девочка, а самая настоящая елочная игрушка? Она посмотрела на свои руки - они показались ей бледными, словно стеклянными. Катя не выдержала и закричала изо всех сил.
- Кто здесь? - послышался суровый голос.
Большой золотистый верблюд выехал из-за деревьев. На нем восседал белобородый старик в короне, в мантии, расшитой золотом. Катя сразу его узнала и бросилась навстречу.
- Пожалуйста, помогите! - завопила она. - Я не игрушка, я человек! Я случайно попала на елку, а теперь уже двенадцать, и я не знаю дороги вниз…
- Что случилось, владыка Мельхиор? - прозвучал другой голос, и Валтасар, чернолицый, в ярко-голубой мантии, на вороном скакуне, тоже показался на поляне. Слева зашуршали кусты, и белая лошадка вынесла на поляну Гаспара. Теперь все трое удивленно рассматривали Катю.
- Я не понимаю тебя, девочка, - произнес Мельхиор. - Объясни, что случилось.
- Владыка Мельхиор, поспешим! - тихо сказал, наклонившись к Мельхиору, Валтасар. - Время не ждет; необходимо вновь выйти к Вифлеемской звезде.
- Всё же, господа мои, - возразил Гаспар, - не выслушать ли девочку? В такую ночь, как эта, ни одна игрушка не должна плакать!
И все трое склонились, чтобы лучше видеть Катю, и та, стараясь говорить как можно скорее, рассказала о своих злоключениях.
Негодованию волхвов не было предела.
- Есть же еще в мире недовольные жизнью глупцы, - покачал головой Мельхиор, - которые не ценят данный им кусочек чуда!
- Жалкий самозванец - этот волшебник! - воскликнул Гаспар. - И это в ночь, когда должен родиться Царь Царей!
- Владыки! - прервал их Валтасар, обеспокоенно глядя на небо. - Звезда уйдет; надо спешить.
Мельхиор обернулся к Кате:
- Дитя мое, Фокусник солгал тебе. В полночь чудеса не заканчиваются, а начинаются. Смело иди вниз, ничего не бойся. Рано или поздно ты выйдешь на опушку леса, а за полем с пастухами найдешь ворота.
- Он купил тебе билет в один конец, - сказал Валтасар. - Ты должна заплатить за выход. Есть ли у тебя золото?
Катя покачала головой.
Валтасар подумал, развязал седельную сумку и, достав ларец, наполненный золотыми монетами, протянул одну Кате.
- Возьми, - сказал он. - Мы приготовили это золото для другого Ребенка, но, думаю, Он не упрекнет нас. Этой монеты тебе хватит, чтобы покинуть елку.
- Сегодня особая ночь, - вымолвил Мельхиор. - Я всего лишь елочный волхв и ничего не знаю о людских судьбах, но сердце говорит мне, что когда окажешься в своем мире, то все вернется на круги своя. Верь в это. А теперь прощай.
И волхвы, встряхнув поводьями, поехали прочь. Растерянная Катя смотрела им вслед. Внезапно Гаспар остановил коня.
- Постойте! - крикнул он.
Мельхиор и Валтасар обернулись.
- Господа мои, - сказал молодой волхв, - сердце не велит мне оставлять девочку одну. У нее еще мало мудрости, господин мой Мельхиор. Сможет ли она идти, как мы, руководствуясь одной только верой? Она испугана и растеряна, и подобные Фокуснику могут причинить ей зло. Я провожу ее.
- Брат мой Гаспар… - начал было Валтасар.
- Я не могу удерживать вас, господа мои. Не теряйте ни минуты, спешите за звездой. Если судьба ко мне благосклонна, я догоню вас. Если же не догоню, значит, я недостоин видеть Царя Царей.
Мельхиор и Валтасар обменялись взглядами, поклонились Гаспару и исчезли в разноцветной дымке леса.
Гаспар подал Кате руку, поднял ее и усадил на лошадь впереди себя. Она ужасно боялась, что он передумает и оставит ее, и не смела с ним заговорить. Молчал и волхв. Лошадка рысью бежала вниз по склону. Наконец Катя осмелела и спросила:
- Что мне делать, если Фокусник снова захочет меня заколдовать? У него ведь волшебная палочка!
- Она была дана ему, - ответил Гаспар - чтобы нести в ваш мир радость и веселье нашего мира. Плохо же он ею воспользовался! А все, что сделано плохо, непременно исчезнет сегодня. Владыка Мельхиор прав - эта ночь все исправит и поставит на свои места.
- Разве все-все можно исправить? - спросила Катя, думая о разбитом ангеле.
- Рождение Царя исправляет все, - твердо сказал Гаспар. - Если бы не это, наша жизнь не имела бы смысла. Если бы не это, мы не шли бы за неизвестной звездой.
- Вы можете двигаться по елке, - тихо сказала Катя. - Почему же вы не приближаетесь к звезде?
- Зачем? - удивился Гаспар. - Нам нужна не звезда, а Тот, к Кому она ведет нас. Пока звезда светит нам с неба, мы видим дорогу. Если же мы подойдем к ней слишком близко, то ослепнем и не увидим больше ничего.
Лес кончился. На опушке Гаспар ссадил Катю с коня и показал на тропинку.
- Иди по тропинке через поле пастухов. Попроси их проводить тебя до ворот. Я не могу проводить тебя дальше - слишком велик я для нижних ветвей. Прощай.
Катя посмотрела волхву в глаза. Ей хотелось отблагодарить его, но она не знала, как это сделать.
И еще ее не покидало чувство, что она должна сказать ему что-то важное…
- Не возвращайтесь к Ироду, - горячо попросила она. - Он хочет убить Младенца.
Волхв пристально поглядел на нее и покачал головой.
- Я так и думал, что ты не простая девочка, - сказал он. - Благодарю тебя. - Он поклонился, развернул лошадь и галопом помчался в лес.
«Только бы он догнал остальных», - подумала Катя.
Она твердым шагом пошла по тропинке. Было темно; Катя слышала за спиной какой-то шорох, но не оборачивалась. В конце концов, Мельхиор велел ей не бояться.
Недалеко от тропинки горел алый костер, около него сидели трое пастухов. Катя подошла к ним почти вплотную, но они, не замечая ее, продолжали разговаривать. Катя негромко кашлянула, чтобы привлечь их внимание.
Пастухи вскочили на ноги. Катя никогда не видела на человеческом лице столько изумления и страха. Они стояли оцепенев и смотрели куда-то поверх ее головы. Катя обернулась.
Два огромных белых крыла росли у нее из плеч.
Головой Катя еще только начинала понимать, что происходит, но сердцем уже все поняла и прекрасно знала, что сейчас будет - сейчас, в эту самую минуту, елочный ангел должен явиться пастухам и позвать их в Вифлеем.
И хотя ангела больше нет, и все, что от него осталось, - перышко в Катином кармане, однако и этого перышка достаточно, чтобы исправить то, что Катя натворила…
- Не бойтесь! - сказала она очень громко и отчетливо, хотя внутри у нее все трепетало - так боялась она ошибиться и подвести ангела еще раз. Слова из Евангелия, которое они с мамой читали вчера, вспоминались сами, одно за другим. - Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям; ибо родился в Вифлееме Спаситель… И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.
Она постояла секунду, проверяя, все ли сказала как надо, и спокойно пошла прочь, осторожно неся на плечах вверенные ей белые крылья, прямо по тропинке к заметенным снегом воротам, с золотой монетой в одной руке и белым перышком
в другой…
Фокусник все еще был в комнате. Ужас появился на его нарумяненном лице при виде будто бы выросшей из-под елки Кати.
- Это ты? - проскрипел он, отступая. - Или… или?.. - он глядел за Катину спину.
- Совершенно никакой разницы! - передразнила Фокусника Катя. - Для вас, во всяком случае. Кто бы я ни была, вы сейчас же отправляетесь обратно на елку!
- Но ведь полночь, и чудеса закончились! - пискнул Фокусник.
- Фокусы закончились! - сказала Катя. Она взмахнула белым перышком, и к ее ногам покатилась стеклянная игрушка - человечек в цилиндре и плаще, с золотой палочкой, прижатой к груди.
Катя подняла Фокусника и повесила на елку. Отошла и полюбовалась. На елке все было как обычно. Покачивались три мудрых волхва, белые овечки застыли на нижних ветках, на макушке сияла путеводная звезда, а под ней… под ней было пусто.
Катя бросила взгляд за спину, но крыльев больше не было, да она и сама знала - они исчезли сразу же после того как Фокусник превратился обратно в игрушку.
Она подошла к окну и приоткрыла его. На улице было морозно, с неба густо сыпались большие белые хлопья. Катя высунула руку с перышком в окно, разжала ладонь. Перышко радостно выпорхнуло из руки и затерялось среди снежинок.
Открылась дверь, и вошла мама.
- Чего ты не спишь, Катюша? - спросила она. - Уже ведь час ночи!
- Мамочка! - вскликнула Катя. - С Рождеством!
Для того, чтобы человек смог взойти на Небо - Небу надо было опуститься на землю
СОН ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
Звезда - примета,
Калитка - стон.
Осколок света -
Забытый сон.
Вселенной древней
Чуть слышен вздох,
В глухой деревне
Родился Бог.
Царь Ирод, злато,
Седая даль.
Младенца спрятал
Туман-вуаль.
Звезда - примета,
Века - вопрос,
- Как имя света?
- Иисус Христос!
Вы в Рождество свечу зажгите.
Накройте стол. Согрейте дом.
Друзей, любимых позовите.
О бедах вспомните потом.
Добра вам, силы, смеха, сластей,
Подарков, дружбы на года,
Любви, спокойствия и счастья.
Храни вас Господи. ВСЕГДА!
КОНЬЯКА НЕ ПЬЕМ ЛЕТ СЕМЬ, КОЛБАСУ НЕ ЖРЁМ СОВСЕМ, ЯЙЦА ВИДИМ ТОЛЬКО В БАНЕ, С РОЖДЕСТВОМ ВАС РОССИЯНЕ!!!
Ночь. Рождество. Звонят колокола
Рождение Всевышнего вещая.
Звезда на темном небе расцвела
И, как свеча, горит, слегка мерцая.
Рождественская служба, певчих хор
Поет Христу торжественную песню.
Люд православный с Богом разговор
Ведет повсюду: в городах и весях.
Единая молитва, душ родство
Слились в едином православном хоре.
И сказочную ночью, в Рождество
Приходит счастье, затмевая горе.
В молитве Бога просим об одном:
«Не позабудь о матушке-России».
А белый снег кружится под окном.
Горит звезда на небе темно-синем.
На ветке лёг пушистый иней,
Мороз разрисовал окошки,
Спешит чудесный праздник зимний
К нам по заснеженной дорожке.
Пусть будет новый год удачным
И каждый день- неповторимым,
От всей души желаю счастья
Вам, Вашим близким и любимым!
С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!
Я хочу пригласить к себе Чудо,
Чтобы с ним посидеть в тишине,
Побродить по кварталам безлюдным,
Полетать в облаках и во сне.
Взявшись за руки, спустимся к морю,
Посидим на крутом берегу,
Мы послушаем шепот прибоя,
И поймаем удачи волну.
Чудо рядом. Я слышу дыханье,
Вижу легкий струящийся свет,
Как нежны и воздушны касанья…
Беззаботного детства привет…
Очень сильная Рождественская молитва:
Отче наш, перейди через мой дом и забери все переживания и болезни, и пожалуйста, оберегaй мою семью. Во имя Отца и Сына и Святого Духа Аминь. Господи, люблю Тебя, нуждаюсь в Тебе, войди сейчас в мое сердце!
Дева Богородица, Чистая Мария,
Мати Предъизбранная, мира Красота,
Кроткая Владычице, сохрани Россию,
Умоли о грешных нас Господа Христа.
Тихо колыбельную над яслями пела
И качала ласково Своего Творца.
Первая в глаза Его кротко посмотрела,
Первая увидела свет Его лица.
Первые слова Его в сердце Ты слагала
И улыбку первую видела Его.
С Ним от злобы Ирода в дальний край бежала.
Умоли о грешных нас Сына Своего!
Ты Дитя Небесное к сердцу прижимала -
Перед Ним единая Ты, как снег, чиста.
В Вифлееме Господа в яслях пеленала -
На Голгофе встала Ты у Его креста.
О, Пренепорочная, рождшая Мессию,
Истину державшая на Своих руках, -
Умоли же Господа, да спасёт Россию,
И помянет грешных нас в горних Небесах!