можно ходить сто лет, всё вокруг да около,
только, кто бы меня и как бы рьяно не убеждал,
тот, кто ползать рождён, не летает соколом,
а чаще всех предаёт, кто однажды уже предал.
можно сменить наружность, тональность голоса,
маску одеть с кольчугой и закрыться на сто замков.
но потеряв башку, глупо жалеть волосы,
прошлое не возвращается, даже из мира снов.
можно сменить фамилию, сделать пластику,
слушать иную музыку и всех поменять друзей,
но не стереть сущность, как карандаш ластиком…
а то, что уже убито, не станет ещё мертвей…
Мы так долго были одинаковыми, что понимали друг друга с полуслова, с полунамека. Но мы захотели быть разными, чтобы каждый - личность и сам себе хозяин, чтобы было много мнений и не было авторитетов. И теперь мы говорим каждый о своем, но не находим понимания, как в пустоту. А если кто-то и понимает, то каждый по-своему.
Торопимся мы жить, узнать любовь, жениться,
А может быть не нужно торопиться.
Ведь жизнь одна и это не пустяк,
Всё понимаешь, когда под… шестьдесят.
С надеждой на будущее, оглядываясь на прошлое -это и есть настоящее
Психиатрия - молодая наука, и такая хромая, что ей можно присвоить инвалидность.
Чем рискованнее и серьёзнее у мужчины профессия… тем чаще он шутит.
Измены бывают от шалости,
Бывают от пьяной удалости,
Бывают с хорошим знакомым,
Бывают с случайным прохожим!
Измена бывает с любимым,
С начальником необходимым,
Бывает с приятелем мужа,
Весною, и летом, и в стужу!
Измены бывают случайные,
От них и болезни скандальные,
Бывают коварные, мерзкие,
Бывают мужские и женские.
Измены бывают открытые,
Бывают и тайные, скрытые,
Бывают измены в поездке,
И также измены в отместку!
Измена кому-то в убыток,
Кому-то гармонов избыток,
Изменой одни наслаждаются,
Другие же ей возмущаются!
Измена бывает от скуки,
Бывает от долгой разлуки,
Бывает она на курорте,
Бывает, приводит к аборту!
Измены бывают ужасные,
Бывают как бритва опасные!
Бывают измены бескровные,
А также измены духовные.
Причины бывают от похоти,
Бывают они и от прихоти,
От поисков частых оргазма,
Бывают и жертвы соблазна!
Бывают измены последствия,
Когда начинается следствие,
Чей все же родился ребенок?
Такой дорогой вам с пеленок!
Бывают и жертвы измены,
В итоге в семье перемены,
Скандалы, уходы, разводы,
В другую семью переходы!
Так как же бороться с изменой?
Как в свинге, партнерами сменой?
Никто никого не ревнует,
Кто хочет, друг друга целует?
А может быть жить, как в исламе?
Изменников били камнями!
А может как бедный Отелло?
Но дикость давно надоела!
Но трудно давать всем советы,
Как в Библии десять заветов,
Не надо мудрить и лукавить,
А может как есть все оставить?
Конечно вы сами решайте,
Любимым вы не изменяйте!
Любимых своих не бросайте,
Любимых вы все же прощайте!
За счаcтье боритесь, спасайте!
А тем, кто не хочет, не может,
Никто и ничто не поможет!
За ревность наступит расплата,
Любимого друга утрата!
Почему мужчины взрослеют поздно?
Я пытаюсь порою найти ответ
Может быть, потому, что создал Бог Еву,
Когда было Адаму сорок лет
Загрустил Адам, повзрослев немного,
Ведь дожив до первых своих седин
Посмотрел вокруг, каждой твари-по паре,
И только он, гуляет по Эдему один
И вот в год когда на Адамовы тёмные волосы
Сединой пало первое серебро
В час когда он спал безмятежно
Взял без спроса Господь у него ребро
Бог решил свою ошибку исправить
И дело видимо, было именно так,
Потому и назвали союз их впоследствии
Непонятным названием - «Законный брак»
Бог, конечно хотел сделать как лучше,
Нам не стоит в этом Его винить
Для Него, это дело было новое,
Взял ребро Он, размял, и начал Еву лепить
Ну, а скульптор Он был непревзойденный,
Микеланджело у него в подмастерьях служить
Всё, о чём бессонными грезил ночами
Он в творении своём сумел воплотить
И проснулся Адам, и увидел чудо…
Захотелось ему Еве песни петь
И взлетел с ней Адам на седьмое небо,
Но не смог Бог всего предусмотреть
Как бесценный дар, дал Любовь Он людям
Дал им жизни вечные, юные тела,
Ну, а сам удалился отдохнуть немного
Утомили сильно Его дела…
Но, не спал злодей, что змеем прикинулся,
И дал женщине он, первой в мире совет:
«Стать вы можете с Адамом Богу равными!»
И подумала Ева: «Почему бы нет?»
И поверила Ева в его речи льстивые,
Ей бы глупенькой, у мужа спросить,
Но, попробовала с древа она плод запретный
И дала Адаму его вкусить
И утратили за знание они жизни вечные,
Чтоб добро и зло познать, как тьму и свет,
И хоть рассержен был Бог, был Он милостив
Им отмерив жизни в тысячу лет
Сорок к тысяче - срок очень маленький
Только, только, чтоб повзрослеть
Потому видимо с тех времен незапамятных,
К сорока лишь, начинает мужчина умнеть
Жаль, со временем срок нам скостили,
В несоответствие пришло все, вот в чем секрет,
Поумнеешь только, поймешь что ты молод,
А пол-жизни уже простыл и след
И страдает душа не в ладах с телом,
И ломает в муках поэт перо,
Серебром лишь украсит седина бороду,
Так вонзается сразу же бес в ребро
Мы потомки Адамовы, никуда не денешься,
И расплачиваясь за ошибку ту,
Отвергает ум сердца желания,
А сердце любит, вопреки уму.
Мы договорились так перед отъездом писать друг другу письма. Стив вообще потологически не любил телефон, он его боялся, даже вздрагивал, если вдруг раздавался звонок. Он говорил, что телефон, возможно, и подходит для деловых договоренностей, но никак не для общения.
- Телефон неличностен, сиюминутен, - говорил Стив, - он не связан ни со временем, ни с человеком. Голос рассыпается в момент произношения, его невозможно закрепить во времени. Кроме того, из-за все той же скоротечности голос не продуман, неискренен, слишком поверхностен. Он не может передавать глубоких эмоций, только секундное настроение, не говоря уже о чувстве. Но главное - он не остается с тобой.
Письмо - другое дело. Оно требует времени и обдумывания, и помимо того, что оно вечно, оно еще личностно, его можно много раз перечитывать и охранять. К тому же почерк. Он как запах для собаки, как отпечатки пальцев, по нему модно много распознать. А потом, письмо не пишется мгновенно, оно требует много времени, порой несколько дней. А что значит, что человек думает о тебе, ему не жалко своего эмоционального напряжения. Каждое письмо является произведением, созданным для одного человека. Неслучайно публикуют письма знаменитых людей. Письмом не отмахнешься, как телефонным звонком…
Я видела, что Стив может еще долго продолжать, и, удивляясь его непривычной напористости, перебила:
- Чего ты так завелся из-за ерунды?
Он стушевался, видимо, ему самому стало неудобно от своей многословности, и сращу сбавил тон:
- Действительно, чего это я? Наверное, наследственное. В меня заложили с детства, что, когда человеку наплевать, он звонит, а когда важно - пишет. И теперь я не хочу, чтобы ты для меня выродлилась в телефонные звонки.
Это была правда, Стиву почти никогда не звонили, а если сам он куда и звонил, то разве что заказать пиццу. Зато каждую неделю он получал несколько писем, в основном, он говорил, от родителей, которые жили где-то на западном побережье. Он тоже писал в ответ, редко дома, как правило на работе, но я часто видела запечатанные и готовые к отправке конверты.
В конечном счете у любви не может быть никакой другой причины, кроме самой любви.
Вот и грянул семнадцатый! Для чего он нам нужен?
Чтобы пояс не стали мы затягивать туже,
Чтобы были здоровы! Никто не был простужен!
Пусть он будет не лучше… Лишь бы только не хуже!
«Тебя „никто“ не понимает!»
Мда… Какая самокритичность! Да еще в третьем лице.
Вы, женщины, похожи на вино:
тепло несёте, глушите обиды.
Вы в лёгком ситце, в броском кимоно
заманчивы, как дальние орбиты.
Недолго с вами и влезть, и пасть.
Вы всюду - и в комедии, и в драме.
И вам дана таинственная власть
над храбрыми и трезвыми умами.
Идите мимо, взглядами разя.
Я ж - путник у бездонного колодца:
мой срок прошёл, мне больше пить нельзя,
но льётся зной - и жажда остаётся.
- Она умерла.
- Как же так? Доктор…
- Я не могу ей помочь. Простите.
- Может, ей нужен отчаянный донор?
- Вы опоздали. Халат отпустите!
- Доктор, послушайте!..
- Прочь из палаты. Что ли не видите: нет её больше.
Голубчик, поймите, вас видеть не рады. Вон из палаты. Не делайте горше.
---
Выйду на улицу. Холод ступеней. Дым сигареты.
Как так, объясните?
Как умерла она? Как - её нету?!
С кем же теперь провожать мне рассветы?
С кем по ночам слушать музыку тихо,
Чтобы не слышала злюка-соседка?
С кем мне смеяться до боли, до крика,
Или считать пятна звёздного света???
С кем тосковать у окна тёмной ночью,
Звезды считая, что сыпятся с неба
Снежными хлопьями - болью замёрзшей,
Что растворяется в капельках света???
Она умерла от ножа под лопаткой.
Жила с ним годами, а может - столетья…
И вот - пустота все заполнила. Гадко…
Но скорби слова ничего не изменят.
Как так умерла-то? Она - быть не может.
Меня удивить тяжело. Только это
Вползает отчаяньем больно под кожу,
И дым обвивает конец сигареты…
Как так? Повторяю без смысла и драмы.
Стараюсь понять тишину без ответа.
Мерцают по небу полночные шрамы.
И холодом смерти не веет от лета…
Как так?
Вы ошиблись. Ведь это абсурдно.
Вот выйдет сейчас эскулап из больницы.
И скажет, что это, наверно, подсудно,
Но ей удалось от меня излечиться.
Как так?
Вторит эхо мерцанием звёздным.
Ведь так не бывает, вам скажет любой.
Стоит у палаты её фея крестная,
Чье имя до селе звучало «Любовь».
И я на пороге сижу, чуть дыша.
Стараясь забыть то, что помнить нельзя.
Она умерла. Её имя - Душа.
Она умерла…
Ну, и кто теперь я?
бег по клавишам. пальцы сами выбивают развратный ритм, что накапливался годами тот, что белою ниткой шит. неустроенность, нетерпимость, правда выброшена в утиль, кто допущен был в ранг любимых, тех на свалку… такой вот стиль.
нынче, модно не приближаться, держать сердце на семь замков, говорить, а в кармане пальцы сложить в крестик и был таков. быть в словах своих нелогичным, врать, без тени сомнений вслух, за свою беспокоясь личность, верить только в порочный круг. кто не моден, тот в отстающих, просто лузер, обычный лох. дней минувших и дней грядущих пыль, разбросана вдоль дорог.
пальцы сами стучат морзянку, в чёрных клавишах спрятан смысл, снова новые в сердце раны появились из-за кулис. потому-то и не выходит, мне подняться на пьедестал, не любитель я от природы окруженья кривых зеркал. старомоден я. лик козлиный не по мне хоть и зверь в душе, хищник я, а не тварь-скотина. что ж, как лох сотни раз уже наступаю на те же грабли? верю людям, как идиот, а меня норовят ограбить, кому верю, тот предаёт.
равнодушью бы научиться… может вызвать учителей из далёкой большой столицы, вдруг я стану умней и злей? и удача ко мне повалит, как на сладкое стая мух, только нахер такая слава? где слова никудышный звук…
… бег по клавишам, буквы в строчку, а слова, словно крик души… вновь не спать мне сегодня ночью, в необъятной глухой тиши…