(К) Признайся себе впервые, как ты любишь, чем всю жизнь ненавидеть себя, за свою нелюбовь…
Карлсон 2015 г.
Недель шесть тому назад тюремный врач разрешил давать мне белый хлеб вместо черствого черного или серого хлеба, входящего в обычный рацион заключенных. Это величайшее лакомство. Тебе, конечно, странно подумать, что сухой хлеб для кого-то может быть лакомством. Но, уверяю тебя, для меня это такой деликатес, что каждый раз после еды я собираю все крошки до последней со своей оловянной тарелки и с грубого полотенца, которое мы подстилаем, чтобы не запачкать стол, и я подбираю их не от голода - теперь мне еды хватает, - но только ради того, чтобы ничто, доставшееся мне, не пропало даром. Так же надо относиться и к любви.
…Любовь - это причастие, которое надо принимать коленопреклонно, и слова «Domine, non sum dignus» [Господи, я недостоин (лат.)] должны быть на устах и в сердцах принимающих его.
Трагедия людей в том, что лишь немногие «владеют собственной душой», пока к ним не придет смерть. Эмерсон говорит: «Самостоятельный поступок вот что реже всего встречается в человеке». Это совершенно справедливо. Человек часто бывает не самим собой, а кем-то другим. Мысли большинства людей - это чьи-то чужие мнения, их жизнь - подражание, их страсти заемные страсти
Сегодня (18.10.2015) по всему миру прошли акции в поддержку операции ВКС России в Сирии. Они состоялись в Германии, Словакии, Румынии, Белоруссии, Ливане, Сербии и Индии. Представители сирийской диаспоры и местные активисты приходили к российским посольствам и скандировали: «Спасибо, Россия! Спасибо, Путин!».
Митингующие, в том числе женщины и дети, приносили с собой российские и сирийские флаги, плакаты с надписями: «Спасибо, русские!» и портреты Владимира Путина и Башара Асада. Таким способом люди выражали свою благодарность России за поддержку сирийского народа в борьбе с ИГ.
Свою признательность России сегодня так же выразил председатель Народного совета САР Мохаммед Джихад аль-Лахам. На встрече с Валентиной Матвиенко он сказал: «За последние 15 дней то, что сделали Сирия и Россия в сотрудничестве, намного превосходит то, что сделали США и страны альянса более чем за год».
В своём выступлении председатель Народного совета особенно подчеркнул, что Россия на деле доказала всему миру, что успешная борьба с терроризмом возможна, в отличие от США, которые всё это время своими действиями лишь воду мутили и демонстрировали, что борьба с ИГ нереально сложная задача.
Мохаммед Джихад аль-Лахам сказал ещё одну очень правильную вещь: «Россия своей принципиальной позицией реабилитировала нормы международного права, которые США своей позицией хотели втереть в грязь». Сирийский политик передал российскому руководству письменную благодарность президента Сирии Башара Асада за «принципиальную позицию, которая соответствует нормам международного права и уставу ООН».
Мне ещё очень понравилось, как Аль-Лахама офигенно, прямо не в бровь, а в глаз ударил, сказав о том, что принципиальная позиция России в Сирийском вопросе «обнажает коварную и лживую позицию США, которую они проводят на международной арене».
Книги, которые читатели спрашивали в библиотеках
Александр Островский. «Беспредельщица»
Денис Фонвизин. «Водоросль»
Хомен Нгуэй. «Пахом звонит в колокол»
Максим Горький. «Старуха Баскервиль»
Астрид Линдгрен. «Карлс Маркс, который живет на крыше»
Колин Маккалоу. «Сидящие в кустах»
Николай Гоголь. «Пальто»
Марк Твен. «Приключение Екль Бирифина»
Максим Горький. «Испанские рассказы»
Презрев людей, врагов я не имел.
Любил природу, в песнях славил Бога.
Я у камина жизни руки грел,
Огонь погас - и мне пора в дорогу.
Нельзя просто так огульно обвинять какунихачух и баксолюбов в отсутствии логики. Она у них есть, причём вполне себе стройная. Просто эта логика ДРУГАЯ. Поэтому для обычного человека абсолютно недоступная. Хотя простая, как мычание коровы. Извольте один пример русофобского мышления - чисто для ясности:
По убеждению русофоба:
Если один человек выкопает яму метр на метр и метр глубиной за одну минуту (60 секунд), то 60 человек должны справиться с этой работой… правильно - за 1 (одну) секунду. И кто скажет, что это нелогично?
Мир русофобов - это постоянно бегущая сферическая лошадь в вакууме… И в такой среде все нелинейный процессы сразу становятся линейными, понятными, и годными для употребления. Так например авианосная ударная группа США, находящаяся в центре Тихого океана, имеет такие же показатели боеспособности и неуязвимости как, например, на рейде Мурманска… А при желании - может допилить своим ходом до Воркуты, и, рассредоточившись между Усинском и Сыктывкаром, и вообще отрезать европейскую часть России от месторождений… Не верите - спросите Псаки - она уже Белоруссии объявила морскую блокаду…
Вот именно такая же логика рулит и при постоянном педалировании вопроса немедленной сдачи в плен Большому Брату, потому что у него больше:
1. нарисованных бумажек
2. оцинкованных железяк
3. Жвачки «Бубль-гум»…
Надо ли с ними спорить?
Ни в коем случае, ибо мирные - обидятся, буйные - покусают. Их параллельный мир, где рашкекирдык - единственное место существования, вне которого - немедленная и мучительная смерть
Надо ли про это писать и разговаривать?
Обязательно! Ибо русофобия, это болезнь, передающаяся через грязные руки. Поэтому информация о необходимой личной гигиене - не только наше право, но и обязанность.
Наверное только в сорок с хвостиком у кошкоффф на столько отрастает хвост, что начинаешь на него наступать всеми задними лапами. Меня давно уже не пугают ни эмоции, ни страх, ни скандалы… меня пугает тишина…
Есть ложный вид честности, который предполагает, что ничто не должно оставаться скрытым, что все должно быть высказано, выражено и передано. Подобная откровенность может оказаться весьма разрушительной. А если она и не приносит прямого вреда, то выхолащивает отношения, превращая их в поверхностные, пустые и часто весьма томительные. Когда в попытке избавиться от одиночества мы создаем отношения без границ, то можем задохнуться в слишком тесном пространстве такой близости. Нужно защищать «святая святых» собственного сердца от непрошенных вторжений, причем не только ради собственной безопасности, но и ради блага близкого человека.
Как слова теряют свою силу, если они не рождены из глубины молчания, так и открытость теряет свою ценность, когда нет места сокровенному.
«Диета, - подумала Джулия. - Когда мне стукнет шестьдесят, я дам себе волю. Буду есть столько хлеба с маслом, сколько захочу, буду есть горячие булочки на завтрак, картофель на ленч и картофель на обед. И пиво. Господи, как я люблю пиво! Гороховый суп, суп с томатом, пудинг с патокой и вишнёвый пирог. Сливки, сливки, сливки. И, да поможет мне бог, никогда в жизни больше не прикоснусь к шпинату».
Не приходи больше. Не исчезай так внезапно. Мое животное разорвет тебя. А мне потом собирать твои клочья. Не гладь меня, не приручай меня к своим рукам. Я не буду их лизать. И скулить буду только над твоим трупом.
Не дразни меня. Не испытывай прочность моих зубов. Я терпеливо вою во тьме, моя Луна. Ты разве не слышишь? Не бей меня. Ты познаешь глубину своих швов. Я буду лизать твою рану. А ты меня тихо пристрелишь.
Я стойкий. И горд. И из всех твоих псов, я один из волчьей породы. Я не стану дворнягой, что прибилась у ног. Мою шерсть не отмоешь. Не надо.
Я никогда не кормился из рук. Нет самых нежных, что без запаха яда. Нет самых сытых, а кому однажды пришлось, среди нас - лежат с разодранным брюхом.
Приляг со мной. Мне не страшны холода, я своей шерстью тебя от ветра прикрою.
Ты наутро уйдешь. Волчья дева, луна. А я, как преданный пес, заскулю. О том, что другой мне не надо.
Вячеслав Прах: «Женщина с портретом на коже»
У одного человека в коридоре стояла стойка с разной обувью. Вся она всегда аккуратно стояла на полках. Когда ему нужно было обуться - он брал одну из пар. Случалось, что при этом с полки падал кокой-нибудь посторонний ботинок. Тогда человек ставил его на свое место, и все было в порядке.
Но однажды … когда он поставил ботинок - свалился другой. Когда он поставил и его - свалился третий. После - четвертый… Человек опоздал на работу. И вечер он встретил, все ставя и ставя на место галоши, ботинки и прочее. Он их все ставил и ставил - а они все падали и падали…
Так прошло много лет. Человек не мог не поставить ботинок на место, и за этим занятием встретил свою старость. Он давно уже понимал, как глупо получается - ведь столько времени ушло. Но еще глупее было, потратив его, взять и все бросить… Там он и умер, возле обувной полки.
Девушка с «рынка невест», открою вам страшную тайну - никто вам ничего не должен, и ваша молодость не дает вам каких-то дополнительных «прав» (равно как и возраст их ни у кого не отнимает). Просто когда за тридцать будет вам, вы будете шипеть, что молодые шалавы отбивают мужиков: «И что он в ней нашел, она ему в дочери годится, всего-то и толку, что молоденькая», только и всего. / Если вы смотрите на человека, а видите возраст, должность, карьерные перспективы, квартиру и машину, то будьте честны и посмотрите на себя точно так же. Что именно вы готовы этому самому перспективному мужу предложить, кроме преходящей молодости и (еще непроверенной, кстати) способности родить? Яркий макияж и умение строить глазки? И все? Ах, да, еще у вас есть некие «права» и корона на голове. / И тут мимо проходит самостоятельная женщина постарше, которая уже перебесилась и ищет не матобеспечение, а партнера. С ней есть о чем поговорить, она уже не будет клянчить шубу и качать воображаемые «права». Да в постели наверняка она более интересна, чем вы - опыт, знаете ли… Вы все еще удивленны, что выбрали ее, а не вас? / Так что, милая девушка, сидите и дальше в своей витрине на рынке невест, только имейте в виду, что вменяеные мужики на этот рынок - ни ногой.
… Я не знаю вообще ни одной [научно-фантастической] книги, где бы речь шла не о сегодняшнем. Потому что, в конечном счете, о будущем можно говорить, только оценивая скрытое до поры до времени сегодняшнее. Что же касается романа Лема, то я полагаю, что это лучшее из его произведений. У нас [в фильме] кое-что изменилось. У Лема совершенно нет Земли, у него совершенно иначе решен финал… Правда, мы постарались в своем финале выразить мысль, которую имел в виду Лем. У него там - человек, вставший на какую-то новую моральную ступень, решив в своей душе некий познавательный феномен, но именно потому, что он человек, он не теряет надежды… Мы же сделали финал, в котором Океан исторгает из себя новые трансформации, в основе которых - феномен того, как становятся человеком, - а именно мечту Кельвина: возвращение в свой дом. Для нас это было очень важно, потому что Земля - это наша родина, мы уже имеем сейчас право говорить, что нашей родиной является вся Земля. И мы не имеем права даже подумать о том, что можем освободиться от самых простых человеческих «вещей»: от любви, от деревьев, от воды…, то есть - от той Земли, которую мы обязаны нести в себе и сохранить во что бы то ни стало. В определенном смысле, в отличие от Лема, нам хотелось не столько посмотреть на космос, сколько из космоса на Землю. То есть, преодолев какой-то новый рубеж, взглянуть опять на самое начало - в духовном и моральном, нравственном аспекте …
…Мнения зрителей я еще не знаю: картина идет только две недели в Москве, и дальше будет видно… Но вопросы были - и от близких моих друзей, и в прессе. В Москве мне сказали такую вещь: «Не кажется ли вам, что вы здесь выражаете агностицистские концепции, концепции невозможности познать мир?» Я говорю: «А в чём это выражается?» - «Ну, как же: вот человек полетел на другую планету, но он о ней ничего не узнал». - Я отвечаю: «В этом-то и все дело, дело в том, что он узнал себя - разве он ничего не узнал?.. Даже в физике существовали проблемы, которые висели в воздухе лет по двести без возможности решения, - это не значит, что они не будут никогда решены». - «Хорошо, но почему же вы взяли именно вот этот момент?» - «А оттого, что нас интересовал не момент открытия, а проблема напряжения человека в процессе познания». Это так же, как в свое время меня спрашивали про Рублева, почему он [у меня] никогда не пишет - ну, не видно! Разве это художник? И я, отвечая на этот вопрос, вспоминал такой… ну, что ли, анекдот короткий. Художник стоит у окна и уже несколько часов смотрит во двор или на улицу. А жена его спрашивает: «Когда ты будешь работать?» - «Оставь меня в покое, я работаю». Так что нас скорее волновало то, что происходит в человеке, в процессе, - а когда всё откроется, когда всё станет ясно, тогда это будет проблема совсем другого рода. Проблема пожинания лавров, проблема снимания пенок, - а нам важен был процесс преодоления. …
…А Кельвин просто не способен отнестись к этой проблеме как к чуждой ему самому. Он отлично понимает, что Хари - это… недоразумение. Но он отлично понимает [и то], что она - результат его душевной слабости. И поэтому не может отделить себя от нее. Поэтому там есть такой разговор - о том, что экспериментировать на этих существах все равно, что отрезать у себя руку или ногу… И в моральном смысле тоже. Но по мере того, как они общаются, происходит другое, чего не ожидает сам Крис. Из этой «схемы» Хари - от общения с ним - превращается в человека. Она одушевляется в результате этого чувства любви. И уже тогда, когда она совершенно становится человеком, вот тогда-то он и понимает, что совершил еще раз ту же самую ошибку, которая произошла с ним десять лет тому назад. Но уже поздно, она уже стала человеком. И тут опять-таки побеждает любовь. Хари второй раз кончает самоубийством - и тем самым спасает Криса. Всё, что происходит между Хари и героем, сама ситуация их отношений - всё это заложено в герое. И тем не менее, именно Крис - из всех этих трех - поступает наиболее последовательно по-человечески. То есть он не может отделить от себя вот это существо, потому что у него очень сильно чувство вины и такое понятие, как совесть, и понимание того, что он к этому имеет прямое отношение. И именно поэтому он болезненнее всех переживает свою драму, и это не драма, а трагедия, потому что в этой ситуации выхода не существует. Проблема неразрешима, возможна только реакция героя на эту ситуацию. От того, как на себе испытывает человек этот шок, - и проверяется степень нравственной, духовной глубины этого человека. Он мог бы уйти от этой проблемы, но это было бы очень жестоко. Это было бы поражение… А на мой взгляд, человек здесь выигрывает - тем, что остается человеком в нечеловеческой ситуации.
Это не связано с характером, это связано с виной человека, это проблема совести, а не просто столкновение с собственным характером. Солярис как бы материализует самое гнусное, что было в этих людях, как бы придвигает к ним зеркало, и они вынуждены посмотреть на себя… ну, так сказать, без всяких возможных [уклонений] от этой встречи… Как говорит Снаут, это могло быть просто мыслью дурной, которая могла материализоваться. Он говорит: тебе-то хорошо, ты-то всего-навсего имеешь дело со своей женой. Ну, хорошо, - а если то, с чем ты сталкиваешься, ты никогда и не видел, не был знаком, а просто мелькнуло в сознании, подумал в минуту помрачения душевного? Что тогда? Проблема «Хари-Крис» взята в каком-то достаточно облагороженном смысле и виде. Это всё могло быть значительно страшнее, в натуральном смысле слова…
…Сказать о том, [в чем состоит] главная идея фильма, нельзя - потому что, честно говоря, здесь несколько тем, несколько мотивов. Какой из них главный, сказать трудно. Для меня важно другое - причем, может быть, даже не самое главное. То, что нам ни в коем случае нельзя обесценить, потерять элементарное наше чувство, которое кажется нам элементарным, но которое человечество испытывает века и века. Это ощущение преемственности - и желание все-таки соизмерять свои желания со своими чувствами. И что для меня важно - это взгляд из космоса на Землю. Вот это самое главное: чтобы человек был человеком, чтобы он сохранил чувство собственного достоинства, чтобы его ничто не сломило, чтобы он не предпочел материальное духовному, чтобы он не захотел…©
Когда-то, почти 15 лет назад, получил я новую квартиру. (В те времена такое иногда случалось.) Сделал, как водится ремонт, покрыл лаком паркет. В обуви наступать жалко, разуваюсь. И вот привожу свою кошку. Она около года жила на нашей старой квартире и, кстати, в туалет ходила на улицу. Так вот. Надо мне отлучиться на пару дней. Выгонять её на улицу не хочется, всё-таки новое место, вдруг потеряется. И новый паркет жалко. Ставлю старый тазик (пустой, без песка), подзываю свою кошку и «человеческим» голосом объясняю, что это её новый туалет. Словами! Хотите, верьте, хотите, нет, но пока меня не было, она использовала его по назначению! И не однократно! Пачкала лапки, но всё равно залезала в него. Вот и верь учёным, утверждающим, что животные не понимают человеческой речи.