В одной небольшой рыбацкой деревушке жил один необычный рыбак.
Никто даже не знал его настоящего имени, но среди местных жителей про него ходили удивительные слухи. Некоторые из них поговаривали, будто бы под личиной обычного рыбака скрывался великий мудрец, пришедший в этот край с Востока. Иные же утверждали, что даже один выход в море вместе с ним навсегда изменил их жизнь. Находились, наконец, и такие, кто просто называл его сбрендившем старым чудаком, а все иные слухи — вымыслами неучей.
Однажды проходивший этими краями путник заинтересовался слухами об этом рыбаке и решил взглянуть на него своими собственными глазами. Рыбак оказался совершенно обычным на вид, пропахшим с ног до головы от постоянных рыбных уловов.
— Я слышал, что некоторые считают тебя учителем мудрости, а некоторые — шарлатаном, — сказал рыбаку путник.
— Жизнь может научить каждого, но не каждый готов податься к ней в ученики, — ответил ему рыбак.
— Чему же ты можешь научить меня?
— Если ты хочешь научиться ловить рыбу, то завтра на рассвете я как раз собираюсь идти в море.
На следующее утро вышедшие в море рыбак и путник вместе плыли в лодке, попеременно сменяя друг друга за веслами.
— Рано встал — больше поймал, — внезапно нарушил долгое молчание рыбак.
— В шесть утра вставать — значит недоспать! — горько усмехнулся путник.
— Иногда то, что ты ищешь, может быть очень далеко от тебя. А иногда совсем рядом, — продолжил рыбак. — Остановись здесь.
— Здесь не должно быть рыбы, — озадаченно ответил ему путник. — Мы еще почти не отплыли от берега.
— Не отплыв от старых берегов, невозможно увидеть новые, — проигнорировав его недавнее замечание, продолжал между делом его собеседник, готовясь ставить рыбные сети.
— Все это я уже слышал ранее, — саркастично ответил ему путник. — Но здесь определенно мало рыбы!
— Не все то золото, что блестит. Не все то рыба, что плавает, — как ни в чем не бывало продолжал рыбак, освобождая сети от набившегося в них пластикового мусора.
— Мда, — горько заметил путник. — Вот это действительно банально.
— Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, — продолжая полностью игнорировать замечания путника, изрек свою очередную мудрость рыбак, закидывая очищенные от мусора сети в море.
— Вы прямо-таки открыли мне истину, где раки зимуют! — язвительно заметил путник. — Вы, похоже, действительно тот еще чудак, каким вас представляли мне некоторые.
— Если ты накормишь человека рыбой, он будет сыт один день. Если же ты научишь его ловить рыбу…
— Хватит! — закричал путник. — Мне надоела вся эта ахинея! Это же сплошные банальности, неужели никто никогда не говорил вам об этом?!
— Никогда не говори «никогда», — донеслось в ответ. — Сегодня какой день — среда? — уточнил рыбак.
— Сегодня пятница! — сказал раздосадованный путник и сплюнул в воду.
— Можно, значит, — довольно хмыкнул рыбак и достал откуда-то со дна лодки третье весло.
— Может, уже поедем отсюда, а? — путник взглянул на рыбака исподлобья. — Я уже наслушался ваших идиотских банальностей и сыт ими по горло!
— Если ты накормишь человека рыбой…
— Вы уже только что говорили об этом, старый вы осел! — взъярился путник. — У вас что, с памятью проблемы?! Черт же меня дернул согласиться на эту поездку и вообще решить встретиться с вами…
— … то человек даже и не подумает отблагодарить тебя. Ему не понравится внешний вид рыбы, или ее цвет, или ее привкус, или то, как она блестит чешуей на солнце. Вместо благодарности он будет поносить тебя и злословить на твой счет, хотя ты и не желал ничего иного, кроме как спасти его от голода. А вот если же ты накормишь рыбу человеком…
С этими словами рыбак внезапно ударил путника незакрепленным третьим веслом плашмя по голове, скидывая за борт.
— … то он от скромности как воды в рот наберет! — расхохотался рыбак, протягивая барахтающемуся и плюющемуся водой путнику весло. — Следующим уроком после смирения будет урок терпения. Нам тут еще часов десять куковать. Место это действительно нерыбное, — добавил он.
В одном городе жил известный Критик, порицающий все, что бы он не встречал.
— Ваше общество развращено и убого! Ваши мысли и жизни наполнены суетой! Ваши нравы хуже, чем у зверей! Каждый из вас живет лишь для себя! Вы идете неверной дорогой! Печали и горе ждут вас впереди!
Он стал широко известен благодаря своему неустанному желанию видеть мир лучше — но люди обходили его стороной, и от печали своего одиночества он лишь еще больше осуждал их.
Однажды, дабы хоть немного развеять мучающую его тоску, он гулял по пригороду родного города и присел на берег у журчащего родника.
Родник заворожил его своим мелодичным журчанием и свежестью своих вод.
Он так увлекся наблюдением за тем, как воды родника уносят изредка падающие в них осенние листья, что не заметил, как рядом с ним села женщина, собираясь зачерпнуть родниковой воды.
— Нравится? — с улыбкой спросила она. — Здесь течет свежая вода.
— Да, — ответил Критик. — Вода хороша, а вот люди — увы, ни капли.
— Сколько листьев проплыло мимо тебя, пока ты пил? — внезапно спросила его собеседница. — С каких деревьев упал каждый из них?
— Странный вопрос! — удивился Критик. — Я не обратил на это внимание.
— Тогда как же ты смог обратить внимание на всех живущих на свете людей? — улыбнулась женщина. — Как листья они проплывали мимо тебя, но ты не замечал их по-настоящему. А ведь даже текущая сейчас в роднике вода уже та, что была еще несколько мгновений назад.
— Что ты хочешь этим сказать? — вопросил Критик.
— Пей только воду свежего восприятия! — звонко засмеялась женщина и вылила на голову критика ведро ледяной родниковой воды.
Однажды купец-богатей, возвращавшийся с обозом в свой родной город после удачной торговли, встретил по дороге бездомного путника, сидевшего у костра.
Заприметив купца, исхудавший путник приветствовал его и предложил разделить вместе с ним его скромную земную трапезу.
Купец рассмеялся, молвив:
— Что можешь ты предложить мне, Бездомный?
— Я могу предложить тебе ровно то же, что предлагает нам всем Бог.
— Ты, видно, говоришь о всемогуществе? Похоже, твой разум совсем оставил тебя, путник!
— Я говорю о месте под солнцем.
Купец начал смеяться пуще прежнего.
— Под вечер я вернусь в свой богатый дом, где меня ждет сытный ужин, прелестная жена и мягкая постель. А что остается ждать тебе? Я вижу, что ты никчемен и беден. Куда возвратишься ты, когда совсем стемнеет? У тебя нет дома и нет будущего, оборванец.
— Я очень богат, — кротко улыбнулся Бездомный. — У меня есть целый мир, и куда бы я не направил свой шаг — я несу в себе целый мир. Когда я засыпаю под открытым небом, звезды спускаются с небосвода и говорят со мной. Когда меня мучает жажда, с небес начинает идти дождь и с каждой его каплей я чувствую себя все живее. Ночные звери обходят меня стороной, потому что знают, что я не причиню им вреда даже ради забавы.
— Похоже, ты совсем повредился рассудком, — вымолвил купец, собираясь продолжать путь. — Я еще не встречал подобных тебе безумцев. Я расскажу о встрече с тобой своим близким, и мы вместе посмеемся над твоей глупостью. Сегодня до наступления ночи я уже успею вернуться к себе домой — а в чей дом возвратишься ты, когда закончится твой путь?
Ничего не ответил ему Бездомный.
Любовь не уходит одна…
Сначала уходит Уважение. Оно молча, с достоинством, собирает вещи, хлопает дверью, и исчезает, не прощаясь.
Потом поднимает голову Разум и толкает в бок ошалевшую Любовь:
— Эй, ненормальная! — негодует Разум, обращаясь к Любви, и не скрывая раздражения. — Сколько можно терпеть? Неужели ты не видишь, здесь больше нет нашего Бога. Так что, валим, валим отсюда, пока Жалость не проснулась. Любовь внимает доводам Разума, тяжело вздыхает, и обреченно начинает собираться.
Тут просыпается Жалость…
У нее истерика. Надо сказать, что Жалость вообще любит паниковать и закатывать истерики.
— Кошмааар! Ужааас! — вопит Жалость, понимая, что пришел лютый пиzдец — Он же погибнет без Любви, сопьется, будет валяться под забором, никому не нужный и неприкаянный. Это предательство.
У Любви трясутся руки и влажнеют глаза. Разум продолжает невозмутимо собираться. Он вообще всегда относился к Жалости с презрением, не считая ее за важное чувство. Так, помеха какая-то, вечно путающаяся под ногами. Еще и манипулятор. Порой Любовь, находясь под влиянием Жалости, вообще не внимала доводам Разума. Но тут вовремя свалило Уважение, и Любви стало деваться некуда. Любовь без Уважения долго не протянет. Это понимали все.
Любовь с тоской посмотрела на Разум, боясь обронить лишнее слово. Она знала, что и без Жалости она тоже долго не протянет. При самом благоприятном раскладе ее под свое крыло возьмет Одиночество, самый частый спутник разбитой Любви. При неблагоприятном — болезненная трансформация в Ненависть. Что тоже не редкость.
Во взгляде Разума без труда можно было прочесть окончательный приговор. Он принял решение — Жалость должна быть убита. Но Разум был чистюлей и перфекционистом, ему совсем не хотелось пачкать руки о какую-то там убогую Жалость. Видимо, придется вызывать в помощники испытанных палачей — Гнев, Месть и Равнодушие.
Первым откликнулся Гнев…
— Ща! Сделаем… — сказал он, толком даже не выслушав суть проблемы. Ему польстило, что Разум, наконец-то, снизошел до него с просьбой. Месть тоже долго уговаривать не пришлось. И только Равнодушие вежливо отказалось принимать участие в этой бессмысленной разборке. Ему вообще хотелось, чтобы его оставили в покое раз и навсегда.
В дверь, сверкая глазами, вломился Гнев. За ним, щелкая пальцами, вошла Месть.
В углу отчаянно заскулила Жалость… Жить ей оставалось всего ничего.
Разум, Гнев и Месть сели за стол переговоров. Надо же было обсудить способ казни, и алиби, в случае чего. На Любовь никто не обращал внимания. Она сидела на чемоданах, окаменев от горя и уставившись в пустоту. Ей совсем не хотелось жить. Она и не подозревала, что начала незаметно трансформироваться в Ненависть.
За гулом голосов никто не услышал тихий скрип, характерный для ключа, проворачиваемого в замочной скважине. Через каких-то пять минут в помещении запахло гарью. Отовсюду начал валить дым. Первым среагировал Разум. Он попытался выломать дверь в то время, когда Гнев с Местью бросились к окнам. Но на окнах были решетки. Черный едкий дым заполнил все пространство. Все задыхались. Жалость попыталась было помочь своим палачам, но первой потеряла сознание…
Тем временем, метрах в двадцати от дома стояло Равнодушие, и, бесстрастно наблюдая за пожаром, молча курило трубку. Рядом валялась пустая канистра из-под бензина. Теперь-то уж точно никто не нарушит его покоя.
-Надо же… Как же красиво горит дом, где когда-то жила счастливая Любовь.
Докурив, Равнодушие усмехнулось, и, не оглядываясь, пошло прочь.
— Глупые люди… Они борятся с чувствами, не понимая, что главным палачом Любви могу быть только я, Равнодушие.
За день до своего рождения ребенок спросил у Бога:
— Говорят, завтра меня посылают на Землю. Как же я буду там жить, ведь я так мал и беззащитен?
Бог ответил:
— Я подарю тебе ангела, который будет ждать тебя и заботиться о тебе.
Ребенок задумался, затем сказал снова:
— Здесь на Небесах я лишь пою и смеюсь, этого достаточно мне для счастья.
Бог ответил:
— Твой ангел будет петь и улыбаться для тебя, ты почувствуешь его любовь и будешь счастлив.
— О! Но как я пойму его, ведь я не знаю его языка? — спросил ребенок, пристально глядя на Бога. — А что мне делать, если я захочу обратиться к тебе?
Бог мягко прикоснулся к детской головке и сказал:
— Твой ангел сложит твои руки вместе и научит тебя молиться.
Затем ребенок спросил:
— Я слышал, что на Земле есть зло. Кто защитит меня?
— Твой ангел защитит тебя, даже рискуя собственной жизнью.
— Мне будет грустно, так как я не смогу больше видеть тебя…
— Твой ангел расскажет тебе обо мне все и покажет путь, как вернуться ко мне. Так что я всегда буду рядом с тобой.
В этот момент с Земли стали доноситься голоса; и ребенок в спешке спросил:
— Боже, скажи же мне, как зовут моего ангела?
— Его имя не имеет значения. Ты будешь просто называть его МАМА!!!
Вначале было слово и у человека было оно, и родилось, и обитало в его сознании, и сквозь уста умелые звучало в пространство бескрайнее родимого нашего общества. И мудрым оно было и добрым и громким, словно шум могучего водопада и твёрдым, как древние скалы и тёплым, наподобие летнего солнца и казалось, что в речах во всех человеческих слова этого прекраснее не было.
Развивалось это слово и множилось и передавалось из уст в уста, от сознания к сознанию и превращалось в умный, величественный и очень, ну действительно очень красивый текст. И настолько был благороден текст этот и чист, что казалось, не людские умы его создали, а небо само написало лучами в душе человеческой.
Рос этот текст и множился и распространялся по умам людским в начале звуками, затем страницами, наполняя сердца открытые любовью к ближнему и уважением. Долго, очень долго жил текст, обрастая слухами, покрываясь традицией, и со временем вырос и превратился в религию.
Добрая была религия эта и мудрая и объединяла она людей и помогала им жить, творить, уважать и любить себя и других, быть в мире с собой и с природой и с обществом. И росла религия и распространялась и заполняла собой всё больше пространства и ментального и витального и физического и, наполнив собой вокруг, всё что смогла, столкнулась она на границах своих ещё с одной доброй и чистой религией.
А в основе этой (другой) религии тоже слова были только лишь мудрые, чистые и красивые, но не похожа была она на соседку свою, отличалась по форме своей и звучанию. Добрые были обе они поначалу и справедливые, но не было понимания между ними, было зато одно желание общее, людские занять сердца и сознания. И спор начался между ними.
В начале тихий был спор, лишь мысленный и шёл он только в людских сознаниях, но заплутали аргументы их в лабиринтах многоярусных логики и, блуждая в поисках выхода, разбудил спор эмоции, и наполнились уши речей длинных звуками. И звучные были речи их и логичные, но не приходили никак религии эти к согласию, и не рождалась в споре их истина. А чувства становились сильней и сильней и пылали и бушевали они, словно дикая стихия природная и поднимали всю грязь со дна не совершенных и слабых душ человеческих. Через край перехлестнули эмоции, заглушив голос доброго разума, песнь любви, шёпот тихий разбуженной совести. Жизнь общества болью наполнилась. Полилась кровь людская рекой. Застонала от горя сама мать — Земля и заплакало Небо над загубленной судьбой человеческой.
В конце была тишина, зловещая, мрачная тишина. Некому было говорить, и некому было слушать и некому следовать ни той, ни другой религии. Пустыня на многие, многие километры, на долгие, долгие годы.
Не было в той пустыне ни умных речей, ни изящным почерком записанных текстов. Лишь на последнем заборе, ограждавшем уже разрушенный храм, осталось одно только совершенно другое очень короткое слово, накарябанное чьей-то спьяну дрожащей рукой, и было оно матерным.
Имеющий уши, да услышит. Имеющий глаза, да прочтёт. Имеющий разум, да подумает хорошенько и откажется воевать за идею, какой бы ни была она умной, возвышенной и красивой ибо жизнь человеческая важнее даже самого лучшего, самого нужного и самого гениального текста.
Однажды лягушки решили посоревноваться между собой, кто первый взберется на вершину высокой горы. Лягушек желающих поучаствовать в этом соревновании оказалось не мало. Со всего леса собрались его обитатели, чтобы посмотреть, как лягушки потерпят фиаско и посмеяться над ними, так как задание казалось невыполнимым. Соревнование началось и лягушки ринулись взбираться на вершину. И тут же начались насмешки со стороны лесных гостей: — «Ты посмотри на них, они же сейчас упадут все!» — «Это же невозможно, что они о себе вообразили!» — «Вам никогда не достигнуть вершины!» Лягушки начали падать с горы одна за другой. Звери продолжали кричать: — «Вы посмотрите как высоко, а Вы такие маленькие и слабые!» — «Это же тяжело, а у Вас такие маленькие лапки!» — «Вы же лягушки, а не орлы!» Слыша эти насмешки, все больше лягушек сходило с дистанции. Прошло еще немного времени, и все лягушки попадали и отказались от своей цели. Только одна лягушка упорно карабкалась на вершину. Несмотря на насмешки, громкие высказывания «невозможно» и тяжелый путь она взбиралась все выше и выше. И вот настал тот миг, когда лягушка-победитель была уже на вершине горы, добралась до своей цели. Все были удивлены и даже шокированы: «Как же эта маленькая лягушка могла вскарабкаться до вершины такой большой и плоской горы?» Когда она спустилась, то к ней подошли участники соревнования и наблюдатели и спросили: «Как тебе это удалось? Какой у тебя секрет?» А она просто была глухая! Она не слышала, что это «невозможно». Невозможно — это всего лишь громкое слово. Невозможно — это не факт. Это только мнение. Невозможно — это не приговор. Это вызов. Невозможно — это шанс проверить себя. Невозможно — это не навсегда. Невозможное — возможно!
ПРИТЧА О ВОСПРИЯТИИ ПРОИСХОДЯЩЕГО
Жил-был в деревне старый человек. Он был очень беден, но даже короли завидовали ему, потому что у него был прекрасный белый конь. Ему предлагали за коня баснословные деньги, но старик говорил: «Этот конь для меня не конь, а личность. Как можно продать личность, друга?»
Человек был беден, но никогда не соглашался продать коня. Однажды утром он не обнаружил коня в стойле. Собралась вся деревня и все осудили старика:
«Ты — глупый старик, — говорили ему. — Мы знали, что когда-нибудь коня украдут. Уж лучше бы ты его продал. Что за невезение!»
Старик сказал: «Я не знаю всей истории. Я не знаю, ушел ли он, или его увели. Есть факт, все остальное — суждение. Является это невезением или благословлением, я не знаю, потому что все это только часть. Кто знает, что последует за этим?»
Люди засмеялись. Они всегда знали, что он немного ненормальный. Но спустя пятнадцать дней конь неожиданно вернулся, мало того, он привел с собой четырех жеребят.
Люди снова собрались и сказали: «Ты был прав, старик, это не было невезением, это — благо».
И опять старик сказал: «Я не знаю всей истории. Знаю только, что коня не было, потом он вернулся. Кто знает, благословение это или нет? Вы прочли единственное слово в предложении — как вы можете судить о целой книге?»
Но люди все равно решили, что он не прав, ведь коней стало больше! У старика был единственный сын. Он начал объезжать жеребят и спустя неделю упал и сломал ногу.
Люди сказали: «Вот ведь невезение! Твой единственный сын лишился возможности ходить, а ведь он был тебе единственной поддержкой! Уж лучше бы ты тогда продал коня, были бы хоть деньги».
И в который раз старик ответил им: «Вы одержимы суждением, не заходите так далеко. Я только знаю, что сын упал и сломал ногу. Никто не знает, невезение это или благословение».
Так случилось, что через несколько недель в стране разгорелась война, и всю молодежь забрали в армию. Только сын старика остался, потому что был покалечен. Все жители плакали, потому что сражения были проиграны и большинство молодежи погибло.
Люди пришли к старику и сказали ему: «Ты был прав, это оказалось благом. Может быть, твой сын и покалечен, но он с тобой, наши сыновья ушли навсегда».
И снова старик сказал: «Вы продолжаете судить. Я не знаю всей истории, и никто не знает. Суждение означает застывшее состояние ума. Не судите, иначе вы никогда не станете едины с целым.»
В действительности путешествие никогда не заканчивается. Одна часть заканчивается, зато другая начинается, одна дверь закрывается, другая — открывается. Вы достигаете вершины, но появляется другая, более высокая. Жизнь есть бесконечное путешествие.
Советский посол в Великобритании И. М. Майский вспоминал, как в августе 1940 г. ему пришлось беседовать с британским министром иностранных дел лордом Э. Галифаксом. Министр назвал тогда действия Советского Союза в балтийских странах агрессией. Майский искал аргументы. «Марксистско-ленинские формулы», понимал посол, для этого случая не годились. И тогда он рассказал лорду Галифаксу одну сибирскую притчу.
«В одной деревне проживал крестьянин по имени Иван. Он тяжело заболел, и соседи решили, что ему суждено умереть… Тогда, не дожидаясь кончины больного, один сосед взял и увел к себе его лошадь… Другой сосед взял и увел к себе его корову… Третий сосед взял и утащил у него плуг… Но случилось неожиданное: больной крестьянин выздоровел и увидал, что за время его болезни сделали соседи. Тогда он пошел к первому соседу и сказал: „Отдай мне мою лошадь“. Сосед стал ему сопротивляться. Крестьянин крепко стукнул его и забрал лошадь.
Потом крестьянин пошел ко второму cocеду и сказал: „Отдай мне мою корову“. Второй сосед, видя, что случилось с первым соседом, пошумел, поругался, но в конце концов отдал корову без драки. Потом крестьянин пошел к третьему соседу и сказал „Отдай мне мой плуг“. Третий сосед после опыта первых двух уже не рискнул даже ругаться и просто вернул плуг его прежнему владельцу»
— Так вот, лорд Галифакс, кто же, no-вашему, тут агрессор: крестьянин Иван или его соседи? — поинтересовался Майский. Галифакс долго молчал, а потом произнес: «Да, это интересная точка зрения»
Однажды к убеленному сединами мудрецу вся в слезах пришла молодая и очень красивая девушка: — Что мне делать? — сквозь слезы жаловалась она. — Я всегда стараюсь по доброму обходиться с людьми, никого не обижать, помочь чем могу. И хоть я со всеми приветлива и ласкова, но часто вместо благодарности и уважения принимаю обиды и горькие насмешки. А то и откровенно враждуют со мной. Я не виновата ни в чем, и это так не справедливо и обидно до слез. Посоветуйте, что мне делать. Мудрец посмотрел на красавицу и с улыбкой сказал: — Разденься донага и пройдись по городу в таком виде. — Да вы с ума сошли! — возмутилась красавица. — В таком виде всякий обесчестит меня и еще Бог весть что сотворит со мною. Тогда мудрец открыл дверь и поставил на стол зеркало. — Вот видишь, — ответил он, — появиться на людях обнажив свое красивое тело ты боишься. Так почему ходишь по миру с обнаженной душой? Она у тебя распахнута, как эта дверь. Все кому не лень входят в твою жизнь. И если видят в добродетелях твоих, как в зеркале отражение безобразия своих пороков, то стараются оклеветать, унизить, обидеть тебя. Не у каждого есть мужество признать, что кто-то лучше его. Не желая меняться, порочный человек враждует с праведником. — Так что же мне делать? — спросила девушка — Пойдем, я покажу тебе свой сад, — предложил старец. Водя девушку по саду мудрец сказал: — Много лет я поливаю эти прекрасные цветы и ухаживаю за ними. Но я ни разу не замечал как распускается бутон цветка, хотя потом я и наслаждаюсь красотой и ароматом каждого из них. Так и ты будь подобна цветку: раскрывай свое сердце перед людьми не спеша, незаметно. Смотри кто достоин быть другом тебе и творит тебе добро, кто поливает цветок водой, а кто обрывает лепестки и топчет ногами
Кругом проблемы: дома, на работе,
И мы, как заведённые, бежим.
Любой из нас нуждается в заботе,
Но жизнью мы своей НЕ дорожим!
Мелькают лица, как в водовороте,
Идём и не предчувствуем беды.
Возможно, смерть на первом повороте,
А мы психуем из-за ерунды…
В толпе тихонько женщина упала,
В грязи все руки, светлое пальто.
Народ гудел, что стыд мол потеряла,
Но близко к ней не подошёл никто.
Клюкой пинала в бок её старушка,
Бузил, ещё не протрезвевший дед:
«Вон напилась, неси скорей подушку,
Чтоб не мотаться, захватите плед!»
Достав «мобилы», все кругом снимали,
Крича при этом, что клиент готов.
Глумились, выли, ракурс выбирали,
Тянули камеры поверх чужих голов.
А продавец из магазина позвонила:
«Алло! полиция? Клиент созрел давно.
Она тут в лужу мордой угодила.
Кругом снимают про неё «кино»…
У перекрёстка встала иномарка,
На светофоре красный свет горел.
Видать, что у водителя «запарка»,
Он нервничал, по сторонам смотрел.
Увидев всё, тот час преобразился,
Машину бросив, кинулся в толпу.
Всех растолкав тихонько извинился,
От напряжения испарина на лбу…
Взяв телефон, набрал знакомый номер,
Сказал, что срочно «скорая» нужна.
Поторопитесь, человек не умер,
Минута для спасения важна …
Платком своим протёр ей руки, губы.
Пиджак под голову тихонько положил.
Над нею суетился, стиснув зубы,
Словно с такой проблемой раньше жил…
Сквозь пелену, она вдруг услыхала:
Держитесь женщина, не смейте умирать.
Она ответила: Я, кажется, упала?!
Мне очень стыдно, нечего сказать.
Присев на корточки, он «скорую» дождался,
И с ней в «карете» свой продолжил путь.
Оставить джип совсем не побоялся,
Сказав при этом: «Нужно отдохнуть!»
Через неделю он вдруг появился,
С букетом роз и фруктами в руках.
Врачи шептались: Кажется влюбился,
Хоть седины — сугробы на висках.
Он ей сказал, что был в командировке,
В тот день опаздывал, спешил в аэропорт.
Был, соответственно, не в той экипировке,
Когда добрался, улетел уж борт.
Ей через месяц сделал предложенье,
Сыграли свадьбу, счастливы вполне.
Теперь вот ждут в семействе пополненье,
В душе лишь шрам остался в глубине.
Пусть кто-то скажет : — «Повезло, как в сказке,
Такое в жизни раз — на миллион.»
Скажу вам просто — люди сняли маски,
Кто мимо не прошёл — земной поклон!
Не все, кто в иномарках, очерствели,
Кто в дорогих костюмах, при часах.
Они, хоть, в этой жизни преуспели,
Об «АЛЫХ» не забыли парусах…
Не стоит вешать ярлыки на уши,
Что сердца нет у «дорогих» вообще.
Что лишь у бедных существуют души,
Они лишь ценят ценности вещей.
Пусть Бог простит людей за их бездушье,
Мы потихоньку превращаемся в «зверей»!
Одолевает злость и равнодушье,
Всё меньше мы походим на людей…
В церквях грехи смывайте и молитесь,
Чтоб заслужить себе дорогу в Рай.
Чтоб обвинять, сначала присмотритесь,
А лучше — обогрей и хлеба дай!
`
Однажды к Хинг Ши пришёл молодой человек, собиравшийся жениться, и спросил:
— Учитель, я хочу жениться, но неприменно только на девственнице. Скажи, я поступаю мудро?
Учитель спросил:
— А почему именно на девственнице?
— Так я буду уверен, что моя жена добродетельна.
Тогда учитель поднялся и принёс два яблока — одно целое, а второе надкушенное. И предложил юноше их попробовать. Тот взял целое, надкусил его — яблоко оказалось гнилым. Тогда он взял надкушенное, откусил, но и надкушенное яблоко было гнилым. В недоумении юноша спросил:
— Так как же мне нужно выбирать жену?
— Сердцем, — ответил Учитель.
&
Среди нас есть люди, которые очень добрые, светлые и отзывчивые. Их жизнь как открытая книга. К сожалению, часто именно они являются жертвами судьбы — они страдают больше других, принимают больше ударов, их чаще обижают.
Данная притча покажет о том, как жить открытым и искренним людям, чтобы не страдать.
Однажды к одному седому мудрому старцу пришла вся в слезах молодая, красивая девушка. Что мне делать? — сквозь слезы жаловалась она. — Я всегда стараюсь по-доброму обходиться с людьми, никого не обижать, стараюсь всем помочь, чем могу. И хоть я со всеми приветлива и ласкова, но часто вместо благодарности и уважения принимаю от людей обиды и горькие насмешки. А то и откровенно враждуют со мной. Я не виновата ни в чем, и это так несправедливо и обидно до слез. Посоветуйте, что мне делать.
Мудрец посмотрел на красавицу и с улыбкой сказал:
— Разденься донага и пройдись по городу в таком виде.
— Да вы с ума сошли! — возмутилась красавица.
— В таком виде всякий обесчестит меня, а ещё и надругается надо мною.
Тогда мудрец открыл дверь и поставил на стол зеркало.
— Вот видишь, — ответил он, — появиться на людях, обнажив своё тело ты боишься. Так почему же тогда ходишь по миру с ОБНАЖЕННОЙ душой? Она у тебя распахнута, как эта дверь. И потому все кому не лень без спроса ВХОДЯТ в твою жизнь.
И если видят в добродетелях твоих, как в зеркале — отражение безобразия своих пороков, то стараются ОКЛЕВЕТАТЬ, унизить и обидеть тебя. Не у каждого есть мужество признать, что кто-то лучше его. Не желая меняться, порочный человек всегда ВРАЖДУЕТ с праведником.
— Так что же мне делать? — Спросила девушка. — Пойдем, я покажу тебе свой сад, — предложил старец. Водя девушку по саду, мудрец сказал:
— Много лет я поливаю эти прекрасные цветы и ухаживаю за ними. Но я ни разу не замечал, как распускается бутон цветка, хотя потом я и наслаждаюсь красотой и ароматом каждого из них…
Так и ты будь — подобна цветку: РАСКРЫВАЙ своё сердце перед людьми не спеша, незаметно.
Смотри, кто хороший человек и достоин быть другом тебе и творит тебе добро — тому и ОТКРЫВАЙ свою душу, а те, кто обрывает лепестки и топчет ногами…
Те, которых ты видишь, что они ГРУБЫ, непорядочны и неблагодарны — от тех УХОДИ, и ничем им не помогай.
Не каждого человека пускай в свою жизнь, грубых людей нужно держать за запертой от них дверью своей души…
1
Как-то раз балду-Ивана
Бог спросил, призвав к себе:
«Ты скажи мне без обмана,
Что для счастья дать тебе?
2
Я ведь сущий всемогущий,
Мне трепаться не к лицу,
Безгранично всем дающий,
Даже хоть и подлецу
3
Но условие такое:
Что тебе я сотворю,
То соседу будет вдвое,
Это сразу говорю».
4
Пятернёй чеша в затылке,
Призадумался Иван:
«Что ещё за подковырки,
То ли сплю я, то ли пьян?
5
Как бы ни было, но всё же,
Если я на небесах,
То всевышний мне поможет,
Ведь бывают чудеса».
6
И представил на минутку
Ваня новый «Мерседес»:
«Коли бог сказал не в шутку,
Значит, мир не без чудес».
7
Попросил ещё он дачу,
Шляпу, новое пальто,
Яхту белую в придачу,
Да жене своей манто.
8
Вдруг Иван тут спохватился,
Вздрогнул и подпрыгнул так,
Что с небес чуть не свалился,
Удержался кое-как.
9
Пот его прошиб холодный:
«Лучше буду я на дне,
И всю жизнь ходить голодный,
Чем соседу всё вдвойне!».
10
Сразу он переключился,
О другом чтобы просить:
«Лишь бы боже согласился,
Чтоб соседу досадить…».
11
Предвкушал Ванюша радость
Уже только от того,
Что кому-то будет гадость
От проделок от его.
12
Не давал ему покоя
Извращённый склад ума:
«Коль соседу будет вдвое,
Пусть же станет ему тьма!».
13
И взмолился он: «О, боже!
Мой всевышний господин,
Верю я, что всё ты можешь,
Забери мой глаз один!».
14
Внял ли бог мольбе урода,
И лишил кого-то глаз,
Неизвестно, но порода
Ванек многим в самый раз.
15
Но в реальной жизни гадость
Обретает больше тот,
Кто другим желает пакость,
То есть всё наоборот.
16
Ведь у Матушки-Природы
Бумеранга есть закон,
И всегда на все народы
Он влияет без препон.
17
Наша жизнь есть отраженье
Всех поступков наших, слов,
К их любому проявленью
Каждый должен быть готов.
18
Тут кому уж как придётся,
Что желаем мы другим,
К нам же сторицей вернётся,
Даже если не хотим.
19
Так что лучше уж благое
Делать, мыслить, говорить.
Негатив же — всё плохое
Не желать и не творить.
Притча
Была гроза, ревела буря,
К одной вдове забрёл монах.
Она же, брови строго хмуря
Его встречала, впопыхах
Свой ужин спрятала скорее,
В печи огня не разожгла,
Чтоб убирался побыстрее,
Кусок засохший подала.
А он вдруг говорит: «Сестрица,
К нам погорельцы в скит пришли,
Подай им чем-нибудь, укрыться,
Они приют у нас нашли.
Но, нет у них, ни одеяла…
Нет ничего, дай хоть платок!»
А у вдовы аж сердце сжалось,
Сказала: «Пусть подаст им Бог!»
Монах же, к совести взывая,
Стал уговаривать её,
Но та добро всё прикрывая,
Знай, ничего не подаёт!
В конце концов, уговорил он,
Дала вдова худой платок,
Был стар он, и конечно, в дырах,
Давно он отслужил свой срок.
Монах ей низко поклонился,
И вышел тут же за порог,
В другую хату обратился,
К другой вдове, ведь он промок.
Она же печку растопила,
И ужин скромный подала,
Монаха о житье спросила,
И очень доброю была.
Про погорельцев, как узнала,
Одежды узел набрала,
Подушку, шубу, одеяло,
Всё от души ему дала.
И ей монах тот поклонился,
Взял узел, да и был таков.
А день уж к вечеру склонился,
Не унимался бури рёв.
А ночью, молния в те хаты
Ударила! Вот и пожар…
Стоят вдовицы те в халатах,
Смотря, как догорает жар.
В чём были, в том так и остались.
Пошли проситься в монастырь.
Добраться поскорей старались,
Пересекли лесок, пустырь…
А у ворот монах их встретил
Тот, что к ним раньше приходил.
Издалека он их заметил,
И то, что взял, он им вручил.
Одной вдове — платок дырявый,
Второй же — узел весь с добром.
Так воздаёт нам Бог, за нравы.
Получим то, что отдаём…