Пусть грусть как туман растворится. И сквозь эту дымку
Предстанет пред взглядом росою умытый цветок.
Пусть тот, кого мы принимали тут за невидимку,
Подарит нам необходимой удачи глоток.
С жужжащей пчелою за мёдом любви уже вместе
По полю, по лесу, а может быть и по горам…
А может с разбега с тобой улетим в поднебесье!
С блаженства такого два шага всего к облакам.
И там распадёмся на слёзы дождливого счастья,
Чтоб соединиться совместно опять в океан.
Невзгоды, ненастья сойдутся обратно в объятья,
Рождающих очередной и мощнейший вулкан.
Не сразу заметим, как новый появится остров,
Вокруг же невообразимый коралловый рай.
Мы будем пить счастье из наших влюблённых кокосов,
Лишь сердце и душу с моими ты перемешай.
У флоры не зря вырастают плоды с семенами,
У фауны дети рождаются также не зря.
Мы пару свою тоже чадами малость разбавим
На фоне семейного нашего календаря.
Как и игобы вотоиди развивались,
И было всё у них пока ещё нормально,
На свет очередой своей являлись.
Мир динозавров не менялся кардинально.
Землетрясенье, извержение вулкана
Разрушили уклад привычной жизни.
Велоцирапторы под пеленой тумана
Внесли свой вклад к трагичности событий.
Проникнув в брешь открытого разлома,
Довольно многих из людей поели.
И это время человеческого стона
В существовании тревожащих сомнений.
На женский род особый приговор,
А с ним и племени беда возникла.
Навис природы над людьми топор.
Найти из цикла надо было выход.
Ведь если возле племени игобов
Велоцирапторам покоя не давали,
То возле вотоиди, их чертогов,
Об этих ящерах пока-что мало знали.
Как муравьи, привыкшие жить вместе,
Остатки из людей сомкнулись в стаю.
Когда устроились на новом месте,
Увидели, что женщин не хватает.
Совет собрали, где гадали да рядили
Что делать, можно ль выжить в этом мире,
Решив проблему, так постановили,
Что на земле должны жить и другие.
Кетцалькоатлей лучших отобрав,
И приведя их в лучшую готовность,
Лететь решили в стороны, туда,
Где женщинам не светит обречённость.
Что ожидает их вдали от дома,
Какие приключения, напасти?
То первый опыт, может даже комом,
Но что пенять, когда всё в божьей власти.
Искали хоть кого себе подобных,
Земля большая, а народу мало.
Нет сведений о тех годах подробных.
Не до излишества, когда начало.
Смотрели всюду долго и упорно.
Ведь смерть за племя их не удивляла.
Но гибель всех, то тяжело бесспорно,
И каждая душа о том страдала.
Не только случай и удача помогают,
Но и великий сотворитель мира.
Об этом люди умные тут знают,
И Он поможет непреодолимо.
Внизу узрели лагерь вотоиди,
Сооружения чужие из бамбука.
Настала череда других развитий.
Война людей, то новая наука.
Но наблюдались в основном одни мужчины.
А где тут женщины, куда же делись?
Какие здесь произошли причины?
Ответы на вопросы не имелись.
Ни запад, ни восток, ни север тоже
Не дали никакого результата.
И только юг наверное, похоже,
Быть может, вдруг, покажет то что надо.
Когда увидели колонну женщин,
То было величайшим провиденьем.
Взяв сколько надо в первый раз, не меньше,
Назад отправились за скорым размноженьем.
Я Фёдор, Тсеча сын, и здесь меня
С опаскою, но приняли как друга.
Никто из нас ни в чём не обвинял,
И потихоньку отошли все от испуга.
И надо же такому приключиться,
По верху пролетели чужаки.
Успели стрелы тут и там вонзиться.
Так появились первые враги.
Где женщины трудились, приземлились
И стрелами снотворными сразив,
Назад быстрёхонько поудалились,
Игобов остальных всех разозлив.
Нельзя так оставлять без отомщенья.
За чужаками надо проследить.
Людей забравшим нет у нас прощенья.
Укравший не достоин больше жить.
Рог затрубил, сбежалось племя вместе.
Лашрам и Манаш взяли командиров,
И те, посовещавшись на совете,
Найти решили чужаков другого мира.
С плато Желаний племени игобов
Во все четыре стороны земные
Отправились искать на птеродонах
В края неведомые лучники впервые.
Великий океан с названьем Тетис
Лавразию с Гондваной омывал.
И только ищущий мгновенной смерти
Пытался плыть по пенящим волнам.
Но между двух больших материков
Был перешеек их соединенья.
И вот, не доходя до облаков,
Птеранодонов шло соединенье.
Оно шло на удачу к вотоиди,
Чтоб покарать за их лихой налёт.
Немыслимо хотелось их увидеть.
Никто пока то место не засёк.
Деревья триста метров высотой
Давали и приют, и пропитанье.
Внизу недолго будешь ты живой.
Здесь ценность главная: слух и вниманье.
Птеранодоны клювами с когтями
Отважно били змей, жуков, рептилий.
Летели группы первобытными путями,
Вполне справляясь без автомобилей.
Внизу то испарения болот
Живое убивали на пространстве,
То стая комаров вдруг нападёт,
То муравьи оставят в чистом глянце.
Отроги гор, скопленья разных туч,
Преодоленье всех стихий опасно.
Внизу нещадно жарит солнца луч,
На небе всё слегка в прохладной краске.
(Продолжение следует …)
Будто шаль луны
На листве висит.
Безупречно мил
Яблоневый вид.
Майский день сырой,
Капли - слёз алмаз.
От красы такой
Спячу я сейчас.
Ветерочек здесь
На стволы прилёг,
И вдыхает взвесь
Нежности цветов.
Как невесты все,
Белых яблонь круг,
Только по весне
Суженого ждут.
Я стою средь них
С грустью небольшой.
Мне без их любви
С милой хорошо.
Но и всё равно
Деревцам поклон,
Раз в году дано
Видеть этот сон.
На мотивацию работает успех,
Конечный результат непредсказуем,
Но, отбиваясь от помех, грызу орех
Удачи, пользуясь сигнальным буем.
Как труден усвоения процесс
Различных установок, норм и знаний.
Я добровольно сам ложусь под пресс
Желаний, устремлений, ожиданий.
Тренд глобализма движется вперед,
Его манипуляции серьёзны,
Затягивает он в водоворот,
Хотя порой курьёзы так несносны!
Нас вызов увлекает в данный миг,
И экономику разламывает всю,
Мир суть вопроса даже не постиг,
А глобализм торит свою стезю.
Всё это дебри человеческой души,
Успешным быть не каждому дано,
Когда зарплата за труды гроши,
Я с этим временем измен не заодно.
Модели поведения, рефлексы
Ресоциализирую опять.
Ну почему нельзя чтоб крекспексфексы
Могли меня в два счёта поменять?
Мир симулякров насаждает жизнь,
Гипноз идеологии первичен.
Эклектика вокруг, теперь держись,
Наш разум кем-то вновь перемагничен.
В сгорающем закате лето наше,
И листья клёна кружат над рекой,
И нет наряда в это время краше,
И ты прильнула на плечо щекой.
За золотом природного соблазна
Неугомонное круженье стай.
Нас поглощает счастья протоплазма,
Любви потоки брызжут через край.
Прохладою укутано мгновенье,
Сближеньем согреваемся с тобой.
Не от картинки наше настроенье,
Оно своей питается волной.
В шуршащем плеске слышим заклинанье,
И ощущаем магнетизм тех струй,
Выпрашивающих у нас признанье
В погоде с бальным символом «Ликуй!».
Резные листья, сочный цвет,
Круглы его цветочки эти,
И видно солнечный рассвет
Их щедро жёлтой краской метит.
Компактно собрано в букет,
А может даже парашютик,
Скопленье маленьких конфет.
До солнышка у них маршрутик.
Тычок, ложок, постель - то кирпича
Три грани положения в пространстве.
Зависимый от воли палача
Я вечно нахожусь в непостоянстве.
И отовсюду льющийся раствор
С водой словесной, бьющей по рассудку,
С песком, собою заменившим взор,
С цементом, так мешающим желудку.
Фундамент, цоколь, этажи, чердак.
Прикроет крыша разум мой на время.
Но почему в душе возник бардак,
Зачем опять наткнулся на сомненья?
Оштукатурю молодость свою.
Обоями года судьбы в орнамент
Поклею, и ещё чуть постою,
Ещё чуть - чуть, пока совсем не станет.
С уточкой утятки
В воду ставят лапки.
С мамой не боится
Промочить в водице
Их любой утёнок, -
Он же не цыплёнок?
И побултыхав
Ножки после трав,
Смело, без оглядки
Плавают утятки.
Ночью кисточкой художник
Красит каждый лепесток,
И поэтому прекрасный
Получается цветок.
Он среди травы зелёной,
Листиков и стебельков
Самый яркий и нарядный
В свете тёпленьких деньков.
Распустившейся сиренью улица села полна.
Растворившейся мигренью улетает вдаль волна.
И на лавочке приятно в этой сказке посидеть.
До чего же ароматно, как от счастья не запеть!
Строчки песни подхватили все селяне тут и там.
С пасторальных тех идиллий захотелось мелодрам.
Пятилистничек на счастье, проверяя каждый цвет
От сиреневого платья, ищет даже старый дед.
Веточки сирени дома и у женщин на руках.
Ах, приятная истома! Виден блеск во всех глазах.
Заново магнитит в пары местных баб и мужиков.
Бьют амурные фанфары, начинается любовь!
Тренируя свой бицепс любви,
За неё подерусь до крови.
Подкачая ослабленный пресс,
Стойко выдержу чувственный стресс.
И повесив на гриф лишний блин
Обязательно сделаю жим.
Пробежав марафонский забег,
И в кровати добуду успех.
За команду сражаюсь в хоккей,
Дабы быть и с любимой бодрей.
А ещё бьюсь на поле в футбол
Для реакции, или в гандбол.
Я оттачиваю вновь кульбит,
Пусть безбашенней сердце стучит.
Непременно сажусь на шпагат,
Потому-что тебе очень рад!
Дальше перемены будут постоянно,
Но не столько сколько в школьные года.
Наше расставанье чуточку печально,
Сохраним давайте дружбу навсегда.
И звонков привычных не услышим больше.
Заключительный звонок тревожен нам.
К взрослым людям жизнь ведёт себя построже,
Всех она расставит по своим местам.
У учителей прощения попросим,
Что не замечали их труда для нас.
Обещаем приходить почаще в гости.
Встретится ещё не раз наш дружный класс.
Словно на экскурсию сюда вернёмся
Повзрослевшие, а кто-то и с детьми.
В годы молодые снова окунёмся.
Школа научила быть всегда людьми.
За дорогами есть непролазность пути,
Настоящая зелень земного убранства.
Эту свежесть листвы накоплю я в груди,
Становясь с нею частью совместного братства.
Взгляд с ногами блуждает по разным углам,
Территория флоры так неповторима.
Для сознания каждого - это капкан,
Заполняющий нас собой необъяснимо.
От жилья разбредается судеб толпа,
Вдохновляясь потоком природного блага.
Даже если мозоли слегка натоптал,
Но кто мир не постиг, он, поверь - бедолага.
Корка чудной земли до подкорки мозгов
Вакцинирует от безысходности счастья.
Упоителен тот первозданный покров,
Что в ручьи собирает все капли ненастья!
Покинул нас великий лебедь,
Решив слетать на небеса.
И стало тихо в этом свете,
Закончились все чудеса.
Мир замер от такой утраты.
Как так, был здесь и нету вдруг?
На высший подиум, ребята,
Она взлетела силой рук.
В начале солнечного мая,
Когда растёт всё и кустится,
Ушла из жизни наша Майя,
Балетных лебедей царица!
-
Романтика рождает счастье
Души просящейся на волю,
Где очарованное здрасте
Разносится всему приволью.
Романтика - услада взгляда,
Нарыв травы в земном убранстве
До превосходного распада,
Где много радости в запасе.
То брызги водных окунаний,
Дурманящий настой эмоций,
Дарующий нам из желаний
И чувства чай, и губок тортик.
Без наслаждения ни разу
Не возвращались из неё мы.
Важнее, отключив свой разум,
Здесь разглядеть цветов бутоны.
Переполнение так кстати!
Пускай бурлит поток надежды
На грани фола и объятий,
Без лишней укрывной одежды.
Запрета нету в этом мире
На доброту и вдохновенье.
Планета, где мы не чужие,
Шикарная, то несомненно!