Ты позволишь мне жить в квартире
И не выгонишь на мороз?
Посмотри, я не лучший в мире,
Я — обычный бродячий пёс.
Не породистый, не красивый,
Я привык под забором жить.
Как-то боязно стать счастливым…
Снова душу свою открыть.
Ты поверь, я смогу, оттаю.
Горько очень всем без любви.
Я во снах от обиды лаю…
Ты подумай, потом зови!
Для меня разницы нет… между предательством и обманом - это одно и тоже, только под разным углом!
Каждый раз, встречая нового человека, будь готов к предательству. От него не убережёшься… это как вирус… поэтому и предающих много.
День 8/21 марта 1917 г. будет записан на позорнейшей странице Русской истории. В то время как Государь проявил исключительное благородство, всеми силами старался, ради блага России и победы над неприятелем, облегчить задачу Временному Правительству, состоявшему из Его противников и личных врагов, это последнее навеки заклеймило себя и всех своих приверженцев, издавна подготовлявших свержение исторического государственного строя и работавших на революцию и, наконец, захвативших власть в свои руки, целым рядом позорнейших и низких поступков. Сразу же после сформирования Временного Правительства, это последнее взяло на себя обязательство обеспечить Государю свободный проезд в Царское Село, свободное там пребывание всей Августейшей Семье и, в случае Их желания, беспрепятственный отъезд за границу.
Между тем, согласно показаниям благополучно бежавших за границу бывших членов Временного Правительства (кн. Львов, Керенский, Гучков, Милюков и др. - все масоны), опрошенных судебным следователем
8-го марта в Могилев прибыли четыре думских депутата для ареста Государя. В телеграмме кн. Львова сообщалось, что они будут сопровождать Государя в Царское Село, как главу правительства, отказавшегося от власти, и что эта их командировка означает проявление внимания к Государю. Это была бессовестная ложь. Как только Государь сел в поезд, эти лица объявили Ему через генерал-адъютанта Алексеева, еще накануне осведомленного об истинной цели их приезда, что Он арестован.
Государь прибыл в Царское Село 9 марта. Его встретил на платформе вокзала полковник Кобылинский, новый начальник царскосельского караула. Свидетель
Государь проследовал в Александровский Дворец. Из многочисленных приближенных, приехавших вместе с Ним, только один гофмаршал кн.
Одновременно с Государем, в тот же день 8-го марта, участник «генеральского бунта», Командующий войсками Петроградского военного округа, заранее намеченный на эту должность думскими революционерами и назначенный последним приказом Государя ген. Л. Корнилов арестовал в Царском Селе, по постановлению Временного Правительства, Государыню Императрицу Александру Феодоровну и Августейших Детей.
Так началось 16-месячное заточение Царской Семьи - сначала в Царском Селе, затем, ссылка в Тобольск и, наконец, увоз в Екатеринбург, где Царственные Узники приняли мученические венцы.
«Лишение Царя свободы было поистине вернейшим залогом смерти Его и Его Семьи, ибо оно сделало невозможным отъезд Их заграницу», пишет судебный следователь
Правда, Их Величества сами этого не хотели и считали эту возможность худшей из всего, что Их ожидает. Об этих опасениях Они часто говорят в Своих письмах, написанных из заточения. Но это лишь служит лишним доказательством Их исключительного благородства и безграничной любви к России, и ни в какой степени не оправдывает действия Временного Правительства.
«Управляющий делами Временного Правительства Набоков признает в своих воспоминаниях, что актом о лишении свободы Царя был завязан узел, разрубленный в Екатеринбурге» (Ibidem, стр. 270).
По материалам православных сайтов
Тихонько на пальцах иду по паркету…
Крадусь, чтобы только тебя не будить,
И слезы глотая, на кухне, без света…
Зажму себе рот, чтобы в голос не выть…
Не выть, не кричать, не давиться от боли,
Которая выгрызла всю мою плоть,
Которая рвется и требует воли,
И нет во мне сил, чтоб её побороть…
Тебя полюбив, я его не забыла,
Вы оба во мне, как огонь и вода,
Вода, что едва меня не утопила,
Огонь, что мне выжег всю душу, до тла…
Так больно, так страшно и так неизбежно
Всё помнить и вечно другого желать,
Я знаю, что мерзко, я знаю, что грешно,
Его представляя, с тобой засыпать.
Прости меня, милый, ты лучший на свете,
А я просто с*ка с привычкою лгать,
Но нет никого на всей этой планете
Кто мог бы заставить меня рассказать…
Я боль эту выдержу, ты не узнаешь,
Как я оскверняю любовь, что в тебе,
Как плачу о нём, когда ты засыпаешь,
Как им наслаждаюсь в несбыточном сне.
Но это тебя никогда не коснётся,
Я сделаю всё, чтобы ты не страдал,
Хоть кто-то из нас пусть счастливым проснётся,
И в мире живет, о котором мечтал!
На кухне поплакав, себя нажалевшись,
Тихонько на пальцах я в спальню войду,
Взглянув, как ты спишь, вдруг почувствую нежность,
Вернусь под бочек твой, и снова усну.
Развеем пепел над землею,
Мы знаем все желания свои.
Сомнений нет,
В душе весна.
Дыханье ночи в комнате моей,
И ты у изголовья плачешь.
Ты пишешь клятву верности,
Прости…
Но, доверять уже не буду.
И не стану.
Зачем пленил,
Зачем увлек.
В час неурочный,
Страстью заморозил.
Как я могу тебе доверять, если ты постоянно делаешь нелогичные действия? Как мне тебе доверять? Судя по тому как ты себя сейчас ведешь, мне страшно даже общаться с тобой… Где гарантия, что ты не готовишь мне снова нож в спину? Не я тебя предала! Ты меня предал. Ты же видишь, я стараюсь с тобой общаться как раньше… Я стараюсь … Хотя сердце и душа еще кровоточат. И я ни разу не пыталась тебя вернуть, устроить скандал или как-то напомнить о себе… Я смирилась… Но ты снова вернулся в мою жизнь… И снова делаешь мне больно…
Не сломалась под всеми невзгодами
Отряхнулась от" грязи" всей…
Я иду, высоко подняв голову.
Отряхнувшись, от все «страстей!».
Не сломалась! Я- ВСЕ Я ВЫДЕРЖУ!..
Вот такой меня создал Господь.
Я одна из тех сильных женщин.
Кто судьбе идет поперек…
Я ведь сильная, я все выдержу.
Я прошла все невзгоды, падения.
И предательства, всепрощения.
И отбросила все сомнения!!!
Я Любовь свою, как ребенка-выношу.
Я приму за нее боль, до финиша…
Не сломалась, под всеми невзгодами.
Я иду-высоко, подняв Голову!!!
Женщина, которая очень часто прощает и очень долго терпит, часто уходит неожиданно и навсегда.
Прости, что простить не смогла.
Наверное, тяжек был плен.
Я сердце тебе отдала
И сердце просила взамен.
Прости, что грустить-горевать.
Что вместо весёлых измен
Вдруг сердце своё отдавать
И требовать сердце взамен.
Судьбу не кляну я свою.
Всё, вобщем-то, без перемен-
Я сердце своё отдаю
И требую сердце взамен.