Помню знала стихи, —
вот бы вспомнить о чём…
Но в Инете мне их
не сыскать днём с огнём
Как прекрасны слова
у стихов были тех,
Видно старость пришла,
как бывает у всех.
Я сижу одна, нет ни стен, ни окон,
Надо мной океан в небесах — глубокий.
Подо мной кровать из холодной стали,
А на ней, красивой, мои умирали,
Дед безногий, да моя бабуля,
Жизнь прошлёпала, их завернули
В белый саван, холодный очень,
Не согреет их ни зимой, ни в осень.
Никелированные спинки достались внукам,
Расшатались старые, и скрипят же, суки,
Коммунисты всё отобрали — гады,
Не сошли с ума, засыпали рядом.
Спите милые, спите родные,
Жаль, что молчите, мои золотые.
Сохранили дом, я смотрю на окна,
На дворе весна, запотели стёкла.
Помню вас, дорогие мои,
Поминаю вас, закипают мозги…
Там где-нибудь, когда-нибудь, наверно
Под небом серым или голубым,
В веселье, в одиночестве ли скверном
Иль чувством вдруг подсказанным шестым
Захочешь вновь назвать меня любимой,
Покуда жизнь не подошла к нулю…
И ляжет вдруг строкой необъяснимой:
«Я помню … жду … надеюсь … и люблю».
Я образ твой удерживаю в памяти,
Боюсь растает и исчезнет навсегда.
И рухнет мир, как-будто
Снова ты сказал мне,
Что не увидимся с тобою никогда!
И забывать тебя я не желаю.
Хоть и осколок ты,
Но в жизни был моей.
Глубокий след оставив, откололся,
А рану я лечу который день.
Нет, не обидно, просто больно.
Порою мысль покоя не дает-
Как жизнь подарки преподносит,
Всё ж не забыв забрать своё…
Про СЕБЯ помню. Про себя ПОМНЮ.
Моя доченька… В школе - отличница,
Активистка и просто красавица !
Вся ты яркая, звонкая, милая,
И не можешь ты людям не нравиться.
Только, видимо, жизнь издевается …
И четырнадцать лет лишь твоей сестре.
И не сбудется… и не мечтается …
День рождения твой вновь в глухой тоске.
Я напрасно пыталась хоть как-то помочь,
Задержать у последней черты.
День тринадцатый, тихо, июньская ночь…
Прекратились страданья твои.
Твой уход не понять, не принять, тяжело…
Сегодня, в поминальный день печали,
За всех, ушедших в небо, помолюсь.
За то, чтобы они спокойно спали,
В молитве пред иконою склонюсь…
Родных, друзей ушедших, перечислю
Я поимённо… шёпотом… в тиши…
И каждого обняв хотя бы в мыслях,
Согрею чуть теплом своей души…
Пусть там они, в потустороннем мире,
Но я незримо в сердце их храню.
Ушедшие друзья мои… родные…
Спокойно спите… помню вас… люблю…
Дым по аллеям застелился,
Повис над парком синей тенью.
Горят, горят сухие листья,
Знамена вешнего цветенья.
Горит мечта, и быль, и небыль,
Горят стремленья и тревоги.
Нам остается серый пепел,
И темнота в конце дороги,
И тела, и души усталость,
И мыслей мутное теченье.
Я рад, что память не досталась
Огню осенних отречений.
В тяжелом небе тонут птицы.
Как далеко от нас до рая…
Я не могу с тобой проститься,
И забывать не собираюсь.
Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною: всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, - ничего!
В глазах у осени туманы и кажется укрыты прошлые обманы. Лишь слёзы будто в душу падают со звоном льдистою росою.
А нет, - не забывала я, - всё помню…
А я до сих пор помню ее зеленые глаза. Слишком зеленые.
Настолько зеленые, что когда она смывала косметику я ждал, что вода окрасится в зеленый цвет.
Я помню лишь тех, кто помнит меня,
Других же я знать не желаю!
Для вас пожелаю родные друзья-
Пусть жизнь ваша будет лишь раем!
Ну как же, Милый! Конечно я О ТЕБЕ ПОМНЮ… Другое дело, что ИМЕННО!!!
Помню петли волос каштановых,
по утрам отдающих в медь,
помню - как я тебя обманывал,
что веснушчатых жгли как ведьм…
как мешала проспаться досыта,
дулась букой по три часа,
как чихала и злилась до смерти,
не успев подвести глаза…
помню - как ты искрилась весело,
даже если трясло внутри,
как лечила свою депрессию
под трофимовы «Снегири»…
как мечтала дожить до пятницы,
как искала себя в себе,
как шептала, что всё наладится
в косолапой моей судьбе…
помню всех твоих жгучих чёртиков,
кожу с запахом хризантем…
помню всё… до последней чёрточки…
жаль, никак не пойму - зачем…