Это у других - тупость. А у нас - заблуждения!
Моя знакомая работает в Германии гувернанткой. Хозяев пригласили в гости друзья, и ее с детьми тоже. Из угощения был ПИРОГ С МОРКОВЬЮ. Всё! Причем хозяйка была явно очень горда собой.
Разные мы. Они хороши для себя - мы хороши для других.
У нас, у людей, есть одна главная особенность, которая нас отличает от животных. Это особенность создавать себе и другим проблемы, а затем усердно пытаться найти выход из них. Только у нас есть особенность разругаться с близкими людьми, наплевав им в душу, при этом обвиняя, как правило не себя, а близких. Только у нас есть особенность превращаться из человека в скотину, идя порой на циничные до безобразия поступки. Это только наша людская особенность. Животные не позволяют себе опускаться до нашего уровня.
Художник К. получил хороший заказ - расписать стену в квартире состоятельных ньюйоркцев. И работа интересная, и деньги немаленькие.
А вечером первого дня, когда К. усталый, но довольный достигнутым, слезал со своей стремянки, его ждал и приятный сюрприз: хозяйка, проведшая, по-видимому, несколько часов за изучением пристрастий русских художников по своим американским источникам, несла ему на серебряном подносике стакан водки. Стакан был хрустальный и мягко светился сквозь нежную дымку, которая начинала уже кое-где превращаться в сверкающие капли. Водка в нём ещё слегка тягучей, как будто её только что достали из морозильника.
А на дне стакана лежал солёный огурец. По «русскому» для ньюйоркцев обычаю.
З: Меня просто раздирает загадка века. Что происходит между американскими детьми, американскими родителями и брокколи, что у их детей такое патологическое отвращение к этому овощу?
Г: Да ничего особенного. Просто американские родители не изобрели молоко с пенками и манку с комочками, вот американские детишки и с жиру бесятся.
Недолог век домашнего кота,
Переживём до смерти много кошек.
Есть чёрный, рыжий - разные цвета,
Есть Барсик, Васька, Тиша и Тимоша.
Они уходят в свой кошачий рай,
Оставив нам в укор пустое блюдце…
Один любил сосиски, ел минтай.
Пил молоко. Они не остаются.
Мы защищать должны их от невзгод,
Ухаживать, лелеять, гладить шею.
Но нас хранит обычный старый кот,
Пока он вдруг не ляжет, коченея,
В коробке лёгкой спать под шум берёз,
Накрытый сверху синим одеялом.
Всё перечёркнуто: как жил, резвился, рос,
Одно лишь в памяти - как в землю зарывала,
А он смотрел, как мир затих вокруг,
Остекленевшим глазом незнакомым…
Мой рыжий кот, мой верный, старый друг,
Ушедший навсегда гулять из дома
В июльский день, в февральскую метель-
Оставил мир пустым и неуютным.
Ты хоть во сне приди в мою постель,
Побудь со мной, уйдешь опять под утро…
…
Живым - живое. День спешит за днём,
И кто-то серый пьёт уже из блюдца.
И сердце новым полнится котом-
Они приходят. Но не остаются…
В семидесятых годах было принято устраивать соревнования дружественных армий. Служил я тогда в артиллерии, и однажды довелось мне присутствовать на первенстве, которое проводилось между нашей частью и братской немецкой, имевшей на вооружении такие же пушки и тягачи.
Кроме общевойсковой беготни и стрельбы, в программу входило следующее
упражнение: тягач, выехав с исходной и проехав 50 метров, должен развернуться, чтобы пушка смотрела в сторону противника, расчет соскакивает с тягача, отцепляет орудие, расчехляет, разносит опорные станины, наводит на цель, заряжает, производит выстрел, которым должен поразить мишень. Норматив на все - 45 секунд. Рубеж для выполнения этого упражнения один, поэтому выполняли по очереди, кто быстрее - решал секундомер. По жребию, сначала немцы, потом наши. Оба подразделения присутствуют, болеют за своих.
Секундомер щелкнул. Немцы пошли. Действуют четко, залюбуешься. Тягач отработанно выскакивает на позицию. Офицер стоит в сторонке с биноклем, ни во что не вмешиваясь. Сержант отдает команды, солдаты действуют как автоматы, станины разнесены, чехлы сняты, снаряд в стволе. Выстрел. Мишень поражена. 41 секунда. У немцев ликование. На 4 секунды норматив перекрыли! Результат отличный.
Теперь наши. Тягач вылетает на позицию, пушка чуть не опрокидывается при развороте, встает на одно колесо, мгновение раздумывает - падать на бок или обратно в рабочее положение. Пронесло - упала как надо. Расчет толпой бежит к ней. Сержант раздает пинки, офицер схватился за станину, уронил бинокль, который в суматохе раздавили, мат-перемат, заряжающий почти споткнувшись, в падении каким-то чудом посылает снаряд в казенник, выстрел! Цель поражена. 17 секунд.