Перед тобой я виновата,
Хочу сказать тебе сейчас.
Любовь прошла, холодна хата,
Что было, то прошло у нас.
Много лет с тобой делили
Одну постель мы на двоих,
Видать, что-то мы забыли,
Похожи стали на чужих.
Нет прежней радости при встрече,
Глаза уж не сияют огоньком,
Нет с добрым утром или вечер,
Спасибо за обеденным столом.
Хочу сказать тебе Спасибо,
За годы, что прожили мы с тобой,
Не в силах изменить что-либо,
Я ухожу, жаль, но ты уже не мой.
Больше всего стихов и песен не о любви, а о одиночестве.
ты скоро стал чужим.
не успев побыть моим,
и одиночество в сети
перестала писать тебе.
у нас с тобою разные пути
и перепутье нам в этой жизни не найти
хотя наши сердца могут биться в унисон
у меня семья. я отпускаю тебя к другой.
Как мир вокруг разнообразен …
И часто - лжив…
Чем пустоту свою заполнишь -
Тем будешь жив…
Ты выступаешь в роли рока,
Сам господин…
Но, доведись пустым остаться,
И ты - один…
У задыхающегося от одиночества рано или поздно открывается второе дыхание - свобода.
Вроде и понимает тебя человек, и близки вы с ним по духу, а то самое черное, что на дне твоей души, что больнее всего скребет по сердцу, - поймет ли? Не отвернется ли? Не знаешь… Боишься открыть и так и живешь с этим - один на один…
Душа в одиночестве - плачет…
Бывает - слушает тишину…
Но это - ничто не значит,
Ты у одиночества в плену…
Бывает - о прошлом тоскует,
О чём же ещё тосковать?
Коль нет в ближайшем круге,
С кем можно про всё рассказать?
Коль не с кем построить планы
И не с кем стремиться вперёд…
Душа в одиночестве - плачет!
Но всё же - надеется, ждёт…
А под утро Город как будто тише. И от солнца - в розовом полусне. Мне так нужно, чтоб кто-то меня услышал, чтобы был со мной.
Был на одной волне.
То ли берег пуст… То ли я не очень
говорю на вверенном языке. Отправляясь в плавание одиночное.
Не услышанная никем.
Океан то бесится, невменяем. То легко на штили меняет шторм. И меня восторгом переполняет. Но кому он нужен, немой восторг.
Рядом плавают рыбы других содружеств, обсуждая рыбьи свои дела. Плавниками касаясь то сына, то мужа, чтобы я их восторгом не увела. Чтобы тем не казались мои секреты интересней, значительней их диет. Шепчут им, что на мне есть клеймо отпетой. Что во всем Океане отпетей нет. И в прозрачную даль уплывают чинно, подгоняя лениво мужей хвостом. И желают, наверное, мне пучину. Тридевятый вал. Тридесятый шторм. А мужья их глазами косят игриво, как лазутчики вражеской стороны. Только я закрываюсь поспешно гривой пробегающей мимо большой волны. И опять по привычке себя утешу:" Ерунда. Ну какие мои века…" Проплывет осьминог, как лохматый леший. Пролетит самолетом огромный скат.
Поздний вечер туманом укроет берег. На болотах неслышно проснется тать. Я вернусь не спеша в свой хрущевский терем.
И дорожкою лунной пройдет черта между сумрачно зыбким и слишком явным, там где ветер листвою коснется нот. И уставшей Царевною Несмеяной я открою навстречу ему окно.
И почудится, что не одна на свете…
Кто-то так же как я, подойдя к окну,
Незнакомый, далекий, не свят, но светел,
Так потерянно ловит мою волну…
одиночество пилит стропила моего моста…
ты его не сжёг… просто сделал непроходимым,
отсекая себе все шансы быть мной любимым,
посадил на жестокость беспоцелуйного поста…
а мне кажется, что над Нами тянутся облака
и сквозь Нас тянет нити из колючего трута время…
на моем мосту тяжелее ощущается это бремя-
когда небо лежит на плечах… и не пишет твоя рука.
и моя чаще пишет не то… не тем… не про покой…
летят с моста моего послания пеплом в бутылках
разбиваясь на вылизанных водой камней обмылках
одиночество свалит мой мост…
и меня заберет с собой…
Эгоисты все вокруг, кто говорит, что нет, те врут. Удивляться уже не приходится, порой лучше любить одиночество.
Я только лишь сегодня осознала,
По-настоящему смысл фразы поняла,
Что только сильный может улыбаться,
Когда от боли корчится душа.
Что только сильный сдержит свои слёзы
И стиснув зубы боли не покажет,
Лишь только ночью, когда будет можно,
Он снимет маску и всю правду скажет.
Отдаст подушке боли и обиды,
И крик души пронзит глухую полночь,
А утром вновь под маскою не видно,
Что там, внутри, всё порвано на клочья.
Лишь только сильный соберётся снова,
Быть может медленно и растеряв запчасти,
Расправит плечи, гордо вздёрнув голову,
Отправится вперёд за новым счастьем!
И жизнь вроде била немного,
Немного я мир повидал,
Разлуку я знал, и дорогу…
А кофе вот снова сбежал.
Сбежал… Аромат разливался
По дому и горечью на губах…
Себе самому я признался -
Тоска вдруг зажала в тисках…
Хандра меня одолела,
А кофе - помощник и друг…
Тебя забыть так хотелось!
Но сердце вспомнило вдруг…
Глаза и улыбку, и плечи,
Дрожащие в темноте…
Так сказочны наши встречи!
Мы счастливы при луне…
Мы вместе и всё не важно…
Мы рядом, и мир - не в счёт!..
Разлуку терплю я отважно…
Ты в сердце! Оно ещё ждёт…
(Иринаморе)
21−02 19/05/14
Отвержена, разлюблена… И всё же -
Она одна, но вовсе не одна.
С ней память, и забыть она не сможет
Потока счастья оттого, что влюблена.
Пусть не любима, пусть не очень молодая,
В ней свет остался, и его не погасить.
Она одна, но мысли в память погружая,
Она сияет. И ей снова просто жить.
Copyright: Тина Аскольская, 2014
Свидетельство о публикации 114 051 610 294
Она была слишком умна, чтобы не чувствовать порою, как тяжело, когда не с кем поделиться мыслями.
Тебе никогда не понять, как это - «без тебя»,
потому что у тебя всегда есть ты.