Для того, чтобы быть нацистом необязательно быть немцем.
ПОЕДИНОК
Да — нет, против — за: мир из двух половинок,
Громящих друг друга в смертельной борьбе:
Пред тем, как с нацизмом начать поединок,
Нацизм победить надо срочно в себе.
«ХОРОШИЙ ЕВРЕЙ»
На свете фразы нет гнусней:
В ней подлость прорастает ложью,
И от неё мороз по коже —
«Хороший парень, хоть еврей».
Я тот, не родившийся, мальчик
который во чреве убит.
Убил меня, на Донбассе,
бандеровский страшный бандит…
В закрытом гробу хоронили
мою, не родившую, мать…
Меня не увидев ни разу,
отец мой, ушёл воевать…
Он жизни своей не жалеет
родной защищая Донбасс.
А мы, вместе с папиным дедом,
за мир молим Бога для вас…
13 июля 2018 год.
«Бандеровцы — это умалишенные маньяки или, другими словами, озверевший скот. Но именно такие нам нужны в данный период времени, чтобы уничтожить непокорных славян. А затем они сами должны быть уничтожены, так как зверям не место среди людей»
С ноября 1941 года по 12 февраля 1942 года я находился в Вяземском «госпитале» для военнопленных По свидетельству врачей, работавших тогда в «госпитале» и в лагере, за зиму 1941/42 года в Вяземском лагере умерло до семидесяти тысяч человек Люди помещались в полуразрушенных зданиях без крыш, окон и дверей. Часто многие из тех, кто ложился спать, уже не просыпались — они замерзали. В Вязьме истощенных, оборванных, еле плетущихся людей — советских военнопленных — немцы гоняли на непосильно тяжелые работы. В «госпиталь» попадали немногие — большинство гибло в лагере.
Из Вязьмы я в феврале 1942 года был переведен в Молодечненский лагерь (Белоруссия). Здесь, по свидетельству врачей и санитаров, к этому времени (с начала войны) умерло до сорока трех тысяч человек, умирали главным образом от голода и тифа.
…
В Замостье, в лагере для офицерского состава, за зиму 1941/42 года, по свидетельству моего товарища по плену Шутурова Д В. (Днепропетровск), из двенадцати тысяч человек к концу марта 1942 года осталось две с половиной тысячи. Остальные умерли от голода и холода.
…
В ряде мест осенью и зимой 1941/42 года немцы устраивали лагеря военнопленных под открытым небом. Так было в Замостье, в Сухожеброво (около Седльца). в Минске и в других местах Результатом этого была почти поголовная гибель находившихся здесь людей. В лагере рядового состава в Замостье в конце 1941 года пленные жили под открытым небом. В октябре выпал снег. За два дня две тысячи человек замерзло.
Зимой 1941/42 года немцы в лагерях по утрам выгоняли пленных из бараков на двор и не пускали в помещения до ночи. Люди замерзали. Раздача пищи тоже производилась на морозе
…
Тысячи военнопленных гибли на этапах и при перевозке по железной дороге. Этапы отправляли часто пешком. Отстававших пристреливали и это практиковалось до последних дней войны. Часто конвоиры стреляли в колонны пленных исключительно ради забавы. Зимой 1941 года были случаи, когда из лагеря выходила колонна в шесть тысяч человек, а к месту назначения приходили две — три тысячи. Остальные либо замерзали в пути, либо были убиты немцами.
По железным дорогам пленных перевозили либо в товарных вагонах (без печек), либо на открытых площадках. В каждый вагон помещали до ста человек Люди замерзали и задыхались от отсутствия воздуха В феврале 1942 года «госпиталь» военнопленных из Вязьмы перевозили в Молодечно. По пути на каждой остановке из вагонов выносили умерших от истощения и замерзших.
…
В плену я находился в «госпиталях» лагерей военнопленных в Вязьме, Молодечно, Кальварии, Ченстохове, Эбельсбахе. Слово «госпиталь» никак не подходит к этим учреждениям. В Вязьме госпиталь помещался в полуразрушенных, брошенных жителями домиках, на окраинах города и в развалинах корпусов маслозавода. В домиках всегда было холодно и темно. Раненые валялись на голом полу. Даже соломы не было для подстилки. Только к концу моего пребывания в Вязьме в домиках были сооружены нары, но и на них больные лежали без соломы, на голых досках. Медикаментов не было. Вшивость в госпитале была невероятная Бани за три с половиной месяца моего пребывания в Вязьме не было ни разу.
Так же было и в молодечненском госпитале. На голом полу, в каждой «палате» в четыре ряда, плотно прижавшись друг к другу, лежало восемьдесят человек Свирепствовал тиф. На целый этаж (восемь — десять палат) был один термометр. Я заболел тифом. За все время болезни фельдшер смог лишь один раз измерить мне температуру. Вшей обирали в обязательном порядке три — четыре раза в день. Раздевались догола и просматривали каждую вещь. За один прием набирали по триста — четыреста крупных вшей. мелких собирали пригоршнями. Немцы ничего не делали для борьбы со вшивостью. Врачи мне рассказывали случаи, когда немцы кардинально «решали» проблему борьбы с тифом: они под- жигали тифозные бараки вместе с находящимися там больными.
В молодечненском лагере (позже и в кальварийском) мы много раз видели, как на дворе порют пленных. Били полицейские, но за процедурой избиения часто наблюдали немецкие офицеры. В Молодечно я видел как офицер выхватил у полицейского нагайку и стал со всего размаха бить по голому телу распластанного на скамейке человека. Окончив избиение, офицер пригрозил полицейскому если он будет бить не крепко, то его самого выпорют.
…
В феврале 1942 года меня привезли в лагерь военнопленных в Молодечно. К этому времени в лагере было больше двадцати тысяч человек, а в «госпитале» — до двух тысяч. Пленные жили в бараках, построенных из железа В них было невыносимо холодно. Питание в лагере было на грани голодного минимума. В декабре 1941 года немцы выстроили живших в одном из бараков и отсчитали каждого десятого. Таких набралось сто пятьдесят человек Их отвели в сторону и на глазах всего лагеря открыли по ним огонь из автоматов. Небольшая лишь часть из них спаслась, смешавшись после первых выстрелов с толпой пленных.
В лагере был жестокий режим: людей публично пороли. В виде наказания держали в клетке несколько часов на жестоком морозе.
Врачей-евреев не допускали к работе для обслуживания самих же военнопленных [Были отдельные исключения, но и то временные. В Молодечненском лагерном госпитале работал врачом доктор Копылович (бывший заведующий поликлиникой города Шахты). Его допустили к работе только потому, что он был отличный хирург. Я слышал от многих товарищей, что этот врач в тяжелых условиях немецкого плена честно выполнял свой врачебный долг и спас много советских людей от смерти. Сам он был отправлен из Молодечно в Барановичский штрафной лагерь «Ост», куда немцы посылали политработников и евреев и откуда возврата не было.
ПРАВЫЙ СЕКТОР
Мерзавцем движет правды лютый страх,
И в нашем, полном подлости сегодня
Убийцы жаждут видеть нас в гробах,
Но раньше сами будут в преисподней.
Люди ! Проснитесь !
Стонет планета !
Рядом нацисты …
Забыли, кто это?
Прочь толерантность !
Откройте глаза.
Пока, ещё, дождик,
но будет гроза …
Слава — Бандере !
Шухевичу — слава !
Зигуют нацисты,
и слева и справа …
Нацизм и фашизм —
это братья навеки …
Люди ! Проснитесь !
Откройте вы веки …
25 апреля 2018 год.
Когда нацисты пришли за коммунистами,
я оставался безмолвным.
Я не был коммунистом.
Когда они сажали социал-демократов,
я промолчал.
Я не был социал-демократом.
Когда они пришли за членами профсоюза,
я не стал протестовать.
Я не был членом профсоюза.
Когда они пришли за евреями,
я не возмутился.
Я не был евреем.
Когда пришли за мной,
не осталось никого, кто бы заступился за меня.
#1108241
куда ни плюнь везде нацисты
все богоизбранный народ
попы жрецы муллы раввины
имеют всех и в зад и в рот
идеология простая
коль не такой как мы то враг
и убивают насаждая
патриотизм-нацистский мрак
и так всегда было и будет
пока желают власти силы
народ под это дело губят
чтоб осквернить егож могилы
Дом профсоюзов, маю два дня,
Окон проёмы в шквале огня!
Бойня в Одессе! Дым едкий ползучий…
Бронхи сковало хваткой паучьей!
Алые капли - священная влага
На жёлтых и синих оттенках флага!
С пальцев майдановца и правосека
Капает красная кровь человека!
«Не надо, сынок!" - просит женщина-мать!
«Постой! Пожалей! Погоди убивать!»
Но оголтелый не слышит фашист!
Безжалостно бьёт арматурой нацист!
Глумится фанатик с железным прутом -
Что это было тогда и потом?!
Мир содрогнулся от плача и стона!
Где справедливость и буква закона?!
Пульсирует, бьётся отчаянно кровь!
Вздрогнуло небо в рыданиях вновь!
Сгоревших, забитых скорбные лики
Слились над Одессой в безмолвном крике!
Разбитые судьбы… Звери и люди…
Дом профсоюзов - на огненном блюде
Дань собрала раскалённая смерть!
Сломанных жизней страшит круговерть!
Май искорёженный, буря и замять!
Но остаётся сердечная память!
Смерти развеется чёрный угар,
Мир возродит милосердия дар!
Copyright: Людмила Анатольевна Сосновская, 2017
Свидетельство о публикации 117102208679
ДОКТОР ГЕББЕЛЬС
Жизнь такова: иному - полный кайф,
Другому - узаконенная ересь:
Газета «Завтра» - нынешний «Майн Кампф»,
Её редактор - новый доктор Геббельс.
В последнее время меня настораживает странное, на мой взгляд, понимание нашим государством слова «борьба».
В частности, меня сильно беспокоит то, как наше государство понимает борьбу с фашизмом.
Есть пара примеров.
Вот, например.
(Примечание 1)
Или вот (Примечание 2).
Или знаменитая история с солдатиками и бюстами генералов Третьего Рейха в магазине.
Не то чтобы подобная истерия у нас внове. Скорее она традиционна.
В тридцатые годы прошлого века параноики за свастикой охотились с не меньшим энтузиазмом.
Но есть нюанс.
Нюанс заключается в том, что это никакая не борьба.
Вы можете себе представить, например, такую сцену.
Проходит чемпионат, допустим, по ММА. В клетку заходит пара бойцов, и один из них вместо того, чтобы встать в стойку, - вдруг внезапно зажмуривается, затыкает себе уши и перестаёт дышать.
Это не борьба. Это игнорирование реальности.
А реальность такова:
«Трое школьников в посёлке Важины Ленинградской области закидали камнями бывшего узника концлагеря. Как сообщает 47news, 77-летний Анатолий Федотов возвращался домой после награждения медалью к 70-летию Победы.
Второклассники преследовали пожилого мужчину на протяжении трёхсот метров. После того как супруга Федотова выглянула из окна и сделала детям замечание, один из них оголил ягодицы.
„Закидали 77-летнего глухого и хромого старика камнями и булыжниками. Он никогда плохого слова никому не скажет. Мой дед был ребёнком в лагере у фашистов, голодал“, - приводит издание слова внучки пострадавшего Ольги Ермаковой. По её словам, в посёлке в настоящий момент проживают более сотни бывших узников концлагерей.
Нападавших школьников задержали и провели с ними воспитательную беседу. В ходе неё выяснилось, что значение слова „узник“ детям неизвестно».
Внимание, вопрос: как так получилось, что дети, учащиеся во втором классе, ничего не знают о нацистских концлагерях и о значении слова «узник»?
Так и получилось. Информация о нацизме, о его теории и практике изъята из свободного оборота. Результатом этого может быть только одно - полная реабилитация нацизма.
Пройдёт ещё совсем немного времени - и нацизм предстанет перед будущими поколениями в белоснежных одеждах.
И тут нечему удивляться, ведь наше общество само выступило в качестве его прачки, своими собственными руками отстирав от крови и дерьма мундиры от Хуго Босса.
Реальная борьба с нацизмом и фашизмом, на мой взгляд, должна заключаться в принципиально другом, противоположном подходе.
Россиянин должен иметь доступ к основным письменным памятникам нацизма, к научной литературе, к образцам нацисткой пропаганды. Россиянин должен со школы получать знания о теории и практике нацизма, о коллаборационизме, о формах их реабилитации.
Российский гражданин должен знать врага в лицо. Фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» должен войти в школьную программу. «Майн Кампф», «Дер Унтерменш», план «Ост» должны изучаться в обязательном порядке в рамках предмета «История» или «Обществоведение». Только так гражданин России может получить прививку от фашизма - знать его античеловеческую суть, его уродство, несуразность, напыщенность. Понимать, как он смешон, как нелепы его претензии.
Мы должны изучать устройство фашизма так же, как мы изучаем на уроке биологии устройство гидры или лягушки.
Скрывать от граждан России всю правду о фашизме означает подготовить поколения тех, кто будет перед фашистской риторикой безоружен и беззащитен. Визжать по поводу каждой свастики в публичном пространстве - это означает показывать свой страх перед ним.
А мы ведь не боимся его, не так ли? Мы ведь смотрим на нацизм и фашизм с огромной этической высоты? Мы судим о фашизме и нацизме с позиций превосходства?
Или нет?
Или мы всё же чего-то боимся?
Бояться фантазмов, химер, лжи и выдумок - это ведь не про нас, не так ли?
Или же мы прячем от себя что-то действительно опасное?
Кто громче всего кричит о фашизме в России, при этом постоянно его реабилитируя методом приравнивания к коммунизму? У кого Сталин хуже Гитлера или как минимум ему равен?
Что мы можем такого найти в нацистских документах, чтобы кому-то не хотелось бы, чтобы мы знали?
У меня есть предположение.
Первое, что мы можем найти в том же «Майн Кампф» - это критика современной буржуазной демократии, которая действительно является властью капитала, а никак не властью граждан. Критика, которую невозможно опровергнуть.
Второе, что мы можем найти в том же «Майн Кампф» и «Дер Унтерменш», - это пещерный антисоветизм и русофобию, которые вплоть до запятых и прочих знаков препинания сходны с тем, что говорят про СССР российские постсоветские медиаклассики. Всё те же мифы, всё ту же пропаганду. Всё те же устойчивые выражения про «народ рабов», «генетическое отребье», «миллиарды, расстрелянные лично Сталиным», «пирожные в блокадном Ленинграде».
Третье: из плана «Ост» мы можем почерпнуть сведения о том, что он наполовину уже осуществлён в отношении нас совершенно цивилизованными, абсолютно якобы не фашистскими государствами, называющими себя нашими друзьями и союзниками. Вплоть до введения частей плана «Ост» в собственные законодательные акты типа «акта о порабощённых народах».
И четвёртое: изучая историю и сущность коллаборационизма в период Второй мировой войны, мы можем получить сведения о происхождении современной элиты Америки и Восточной Европы и истоки их идеологии.
Самое же страшное в том, что окончательно осудить нацизм и фашизм и разойтись с ними навсегда - невозможно без реабилитации советского проекта.
А объяснить механизмы возникновения и развития фашизма - невозможно вне классовой теории.
Нужно дать себе отчёт в том, что уничтожения России как тогда, так и сейчас хочет капитал. А следовательно - нам нечего искать союзников в лагере неолибералов. Мы не можем исповедовать сами ту идеологию, в соответствии с которой мы - препятствие на пути к прогрессу и нас не должно быть. Мы не можем закрывать глаза на правду и прятать её от себя. Наши союзники по БРИКС - это страны-пролетарии, а в мире сложилась революционная обстановка. Запад не может управлять миром по-старому, страны-пролетарии не хотят жить по-старому, возрастает политическая активность всех субъектов международного права. Мир готов к международной революции.
Русская идея, которую мы безуспешно искали последние четверть века, - всё та же. Это идея развития, образования и труда. Это идея того, что православные называют «обожением» человека - уподобления человека Богу через духовный, трудовой, ратный или научный подвиг.
И не может быть мира между трудом и капиталом - как между Богом и дьяволом.
НА ПОВЕРХНОСТЬ
Пустеет коль страны карман,
И застилает взоры серость,
Сквозь лжи удушливый туман
Нацизм выходит на поверхность.
«ТРАВНИКИ»
Все чада Творца им без меры возлюблены:
Рабы и цари, домоседы и странники.
В военное время, под городом Люблином,
Был выстроен лагерь с названием «Травники».
На Родине Гёте, Бетховена, Дюрера
Давно шла отвратная фантасмагория,
И дьявол имел положенье рейхсфюрера
На радость друзьям - миллионам на горе.
Война же достигла зловещей динамики -
Спешила шагами, как молнии, скорыми,
И молча шли насмерть советские армии,
И ужас парил над родными просторами.
О, чада Творца, несказанно прекрасные
В своей человечьей незыблемой сути!
Но самое подлое, низкое, грязное
Есть также в поддавшихся дьяволу людях.
И дьявола спутники, пленники, данники,
Презрев человечьего духа величие,
По воле бесовской заполнили «Травники»
И вмиг поменяли людское обличие.
На трупах клялись вурдалаки с вампирами
Славянских - еврейских с особым старанием,
И сущие демоны стали кумирами,
И боль растеклась по азам мироздания.
И в прах обратились исконные принципы,
И братья охотно глумились над братьями,
И лавры делили подонки с убийцами,
И кровь заливала восходы с закатами.
Сравнился палач с виртуозом достоинством,
Триумф разделили маньяк и ничтожество,
И мрачного ада зловещее воинство
Явило собою великое множество.
Но всё же народы повязаны узами
Свободы и братства, угасшими жизнями:
В черёд свой братались с войсками союзными
Советские роты, полки и дивизии.
И в новую фазу вступила история,
И пали, с крестами, знамёна нацистские,
И практика счастья, а с ней и теория,
Сроднились, как сёстры, любимые, близкие.
Все чада Творца им без меры возлюблены:
Рабы и цари, домоседы и странники.
Стоит городок под улыбчивым Люблином,
Что в Польше, с названием ласковым Травники.
Но слышатся под благодатною почвою
Какие-то крики и плачи со стонами,
И можно увидеть, ночами, воочию,
Как жертвы бредут с палачами колоннами.