Поднимаешь, поднимаешь это настроение… А оно только поднялось, как - рраз! и испарилось))
Не так уж важно время года- если в душе круглый год светит солнце.
Есть в жизни людей разные периоды - период взросления и разгадывания взрослых тайн… период становления и желания подняться до каких-то определённых высот… период необходимости стать и быть кому-то опорой… А когда это всё уже пройдено - тайны разгаданы, высоты покорены, подопечные выведены в люди и сами уже твёрдо стоят на ногах, то наступает и продолжается до самого конца жизни время неутолимого желания получать и дарить любовь и тепло… не считая, больше ли ты получил всего этого, чем отдал, или наоборот… Это просто необходимое условие для продолжения жизни… без этого она заканчивается и ты просто существуешь…
Хорошее настроение, видимо, очень тяжкая ноша: не успеем поднять - уже роняем.
Человек, идущий будто тень
В полумраке сумрачного дня:
Хочешь - верь, а хочешь и не верь:
Он похожий чем-то на меня.
Он поднял высокий воротник
Своего потертого пальто.
На лице его обиды лик
И ему не нужно ничего.
Держит зонтик он в своей руке,
Безразлично смотрит в никуда
И бормочет что-то сам себе
В полумраке сумрачного дня.
Кто был близок - стал однажды чужд,
Все, кто мог - те бросили его.
И в душе лишь откровенный крик,
А на шее тяжкое ярмо.
Маленький, но гордый человек…
Он идет под струями дождя.
Доживая свой короткий век
В полумраке сумрачного дня.
Всю, напролёт, ночь,
Снова идёт снег…
Я не уйду прочь,
Мне лишь с тобой-свет…
Нежность моих слов,
Ласка твоих рук,
Мы улетим вновь
В высь, под сердец стук…
Жадно ловлю взгляд
Мне дорогих глаз,
В них утону я Вновь миллион раз…
Пусть говорят-грех,
Так вот сгорать, но…
Тает в любви снег
Всю, напролёт, ночь…
За сумерками вслед грусть проскользнёт…
Легка, как пух… нежна, как лунный свет,
Со мною начинает разговор,
Которому и окончанья нет.
Мы говорим с ней обо всём без слов,
Она поймёт меня, а я - её…
В них смешаны и нежность, и любовь,
Они всегда как сны… как забытьё.
И цвет у них неярок, как пастель,
Меняется один в другой легко,
Словно вдали запевшая свирель
Своё вершит над нами колдовство.
Спасибо, грусть, что этим забытьём
Не мучишь сердце, не даёшь страдать,
И прячешь в нём заветное моё,
Которое так тянет записать.
Чай горячий из любимой кружки,
Из окна чуть тянет холодком…
Шелест шоколадки под подушкой
В книжке, что не дочитала днём…
Осень - успокоенности время,
Это переход в другую суть.
Летние проходят треволненья -
Время появилось отдохнуть.
Здесь тепло… и пусть снаружи носит
Вихри листьев, буйствуют дожди.
Осень - это ежегодный мостик,
Чтоб природе в зиму перейти…
Уж осень тронула глаза,
И фейерверк безумств не в моде,
Седые пряди в волосах,
Недуг ленивый в мыслях бродит,
И оставляет на потом
Желанью сбыться, иль не сбыться,
Мой взгляд туманя сладким сном,
И чаще требует молиться.
Не отвечать пришла пора -
Уже готово оправданье,
Уносят прошлое ветра,
Несущие похолоданье.
И листопада яркий шёлк
Покоем память накрывает,
Исполнив свой печальный долг,
От неизбежности зевая.
И усмиряет осень страсть -
Не жаждет тело уж объятий.
Усталость… Как болезни власть -
Терзает душу на распятье.
И помнит дух мой жар веков,
Как счастье солнцу улыбалось,
Как было просто и легко,
Как ночью звёздной мне мечталось.
Отяжелела кутерьма.
Совсем уж скоро и зима…
Всё будет так, как должно. Пройдут дожди, уляжется ветер, улягутся листья. И в этой сезонной наготе не будет весенней трогательности, но лишь строгость и отстранённость.
Поверх всего упадёт первый снег. Так присыпают тёплый ещё пирог сахарной пудрой, а она темнеет, растворяется, тает… и нужно присыпать заново.
Затвердеет мякоть, затянутся прорехи. Поблекнут цвета, просочатся внутрь каждого предмета и заживут другой тайной жизнью. Никаких внешних избытков, теперь только вглубь, к самой сути, к сердцевине.
Время новой оптики, контрастного пространства, внимания к неочевидным вещам, чьи смыслы становятся более выпуклыми и отчётливыми.
Кто-то ещё успеет напасти немного тепла, распихать по карманам, спрятать за пазуху.
Горечь остынет и ляжет усталостью на дно души.
Лягут в постель влюблённые и нелюбимые: кто-то в свою, кто-то в чужую, кто-то в ничью…
Осень всех разложит по полочкам и ячейкам, всё уточнит и приведёт в соответствие.
Время внутреннего безмолвия и созерцания.
Время обучения новому сердечному ритму.
Не люблю когда люди грустят, так и хочется подойти к ним и встряхнуть хорошенько, чтобы из них всё грустное повылетало.
Я иногда задумываюсь, по каким признакам я определяю «своих». Кого я склонен определять как «социально близких»? В результате вся сумма
перебираемых мною признаков сводится к простой формуле:
наиболее «своими» я считаю тех, кому смешно или не смешно то же самое, что и мне.
«Свои» - это те, с кем мне не надо всякий раз заново заключать культурные конвенции.
Это те, для кого представления о стиле и пошлости если не одинаковы, то взаимопонятны.
Это те, кому не надо ничего объяснять, с ними достаточно переглянуться.
Это скорее всего не универсально. Но это надёжно.
Летнего вечера ласковым сумраком
Нежно овеян мой дух.
Так безболезненно, кротко и радостно
День погорел и потух.
Небо мечтательно краски раскинуло-
Нежные вздохи зари.
Друг мой, забудь всё земное и тленное,
В вечное небо смотри.
Видишь: - сгущаются тени вечерние,
Только, где солнце зашло,
Словно воздушное, голубоводное
Озеро блещет светло…
Кажется, там - из таинственной вечности, -
Движась по зеркалу вод,
Дивный корабль с дорогими усопшими
Тихо, как сон, проплывет.
Ветер злобно воет,
Воет-завывает
И с деревьев жалких
Желтый лист срывает.
Небо тихо плачет,
Сумрачно природа
Расстается с летом
До другого года.
Ветер злобно воет,
Воет-завывает,
И тихонько кто-то
Где-то напевает.
Уж не ты ли, Муза,
Друг мой, друг печальный,
Молодость хоронишь
С песней погребальной?
Ветер злобно воет,
Воет-завывает…
Это где же плачут?
Кто это рыдает?
Боже мой! Ведь это
С Музою угрюмой
Плачут мои песни,
Плачут мои думы.
Когда идти никуда не хочется,
мы, идем в гости к стихам,
и, они, всегда, нам рады.