Мы разучились смущаться. Слишком рано мы спешим вкусить запретные плоды жизни и почему-то гордимся этим. Мы ценим только то, что можем пощупать руками. Мы завидуем тем, кого не знаем и боимся тех, у кого наглость давно заменила счастье. И всякий раз пытаясь урвать себе кусок побольше, мы пологаем, что действительно кого-то любим.
А я, что я… Смотрю в окно на осень.
Вчера там ветер с листьями кружил.
И весело им в танце было очень.
Сегодня дождик тихо ворожил.
Он колдовал, чтоб теплый плед и свечи,
Шептал о нежности, и о тепле…
Загадывал, что непременно скоро встреча…
И счастье призывал, тебе и мне.
Нам…
Спасибо тебе… такой души как у тебя и днём с огнём не сыщешь…
Напевая песни военные,
поправляя медленно очки,
рядом ходят милые и вредные,
наша боль и радость - старики.
Кто сказал, что это наше прошлое,
сердце мышкой жалости в груди,
дорогие, милые, хорошие,
вы ведь то, что ждёт нас впереди…
Как наш ум изворотлив и гибок
В объясненьях, что мы не при чем…
И ведет лабиринтом ошибок
Тихий шепот за левым плечом.
В ожиданье измен и обмана,
Тертым быть нелегко калачом.
Напускает привычно тумана
Тихий шепот за левым плечом.
Обрывая любовную повесть,
Так не хочется быть палачом,
И баюкает робкую совесть
Тихий шепот за левым плечом.
Но когда-нибудь все же с надеждой,
Ты молитву прочтешь горячо,
Вспоминая о том, что мы между…
Между левым и правым плечом.
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
Луч солнца золотого
Тьмы скрыла пелена…
И между нами снова
Вдруг выросла стена…
Ночь пройдёт - наступит утро ясное,
Знаю счастье нас с тобой ждёт.
Ночь пройдёт - пройдёт пора ненастная -
Солнце взойдёт, солнце взойдёт.
Петь птицы перестали,
Свет звёзд коснулся крыш
в час грусти и печали
ты голос мой услышь
Ночь пройдёт - наступит утро ясное,
Знаю счастье нас с тобой ждёт.
Ночь пройдёт - пройдёт пора ненастная -
Солнце взойдёт, солнце взойдёт.
Солнце взойдёт, солнце взойдёт.
Никто не ведает безумия границ,
Никто не знает кто мы и откуда,
Но все полеты всех небесных птиц
Живут в нас, как неведомое чудо.
Мы все пришельцы из других миров, -
Они живут, пока живем мы сами, -
И только детскими наивными глазами
Мы видим в жизни воскрешение снов.
И лунный свет, пролившийся, как ртуть,
И шепот трав, и разговор снежинок
В какой-то час, увы, непостижимы,
А в час иной нас терпеливо ждут.
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
Моя жизнь стала гораздо счастливее с того момента, когда я разрешила себе быть посредственностью.
Вот прямо рубикон, разделивший бытие на «до» и «после».
Формально не изменилось ничего - те же айкью, вес и рост, но по сути - до основанья, а затем. Ушли токсичные иллюзии, снизился уровень внутреннего пафоса и раздолбайская реальность оказалась куда приятнее, чем можно было себе вообразить.
Если бы я была Эразмом Роттердамским, я бы написала «Похвалу посредственности». Но я точно не Эразм.
«Поразите всех своими гладкими ножками», - взывает ко мне фейсбучная реклама. Угу. Прямо сейчас. Думаю, единственный способ поразить кого-то своими конечностями- это обклеить их заячьей шерстью. Мне очень легко и круто живется, когда я понимаю, что поражать незачем. Мир видел Монику Белуччи, Линду Евангелисту и тысячи гладких фитоняшек из Инстаграма. И что мне после этого ему предъявить?
Когда я это поняла, я переобулась из шпилек в кроссовки.
Мне больше не стыдно, когда на «Своей игре» я не могу в пять секунд назвать настоящую фамилию Ахматовой. «Гор… как там её?» Ну да, я эстонская черепаха, а еще у меня старческое выпадение слов. И вообще, когда я писала реферат по истории психотерапии, я назвала Альфреда Адлера Адольфом. Оговорочка по Фрейду, извините. Но мир и это переживёт, а уж я и подавно.
Я не читала Бахтина, вообще не смыслю в математике, а из десяти муз дай бог вспомню пять (ах, их не десять? вот печаль). Ещё я чешусь, когда нервничаю. И на зубах у меня стоят ретейнеры.
Миру начхать. Я одна из. Я посерединке толпы из миллиардов других индивидов. И понимание этого даёт невероятную свободу.
Например, можно сесть и написать диплом, вместо того, чтобы жрать себя поедом до самого дедлайна за его будущие несовершенства.
Можно явиться на тусу, забыв покрасить волосы, и получить при этом массу удовольствия. Можно побурчать животом на работе. Можно не понравиться симпатичному мужику и начхать на это.
Право быть посредственностью - это уютная нора, где выдыхаешь, расстегиваешх пуговицы и сладко тянешься.
Нет, я не отношусь к себе с меньшим пиэтетом, чем раньше - ведь я как была у себя одна, так и осталась. Все мои планы тоже при мне, и я готова попыхтеть, чтобы сказка стала былью. И моя посредственность не даёт мне право работать плохо; более того, она требует брать прилежанием, коль особых талантов бог не дал. Но без фантазий, что Вселенная содрогнётся от восторга.
Самое смешное, что раньше я была той же самой посредственностью, что и сегодня - просто по наивности требовала от себя всякую невыполнимую фигню. А многая фрустрация - многия печали. И, видя, как хорошие люди вокруг продолжают печалиться, меняподмывает предложить им забить и посмотреть, как прекрасна жизнь без доказательств собственного превосходства. В конце-то концов. Но я вовремя закрываю рот, ибо они, конечно же, разберутся сами - чай, не дурнее меня.
Каждый из нас пишет свой собственный сценарий жизни, и порой только от нас самих зависит, будет ли Heppy End в этой истории…
Что знаем мы?
Мы ничего не знаем.
Вот пролетела, падая, звезда.
А мы живем, секунды не считая,
а ведь секунды, это
«нет» и «да».
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
Пошёл в налоговую получать ИНН. Пришёл за 10 минут до назначенного времени, за 5 минут до назначенного времени ушёл с готовым документом. По дороге зашёл в пенсионный фонд получить СНИЛС на ребёнка. Выяснилось, что принимают без очереди. Оформление заняло 5 минут.
Не подскажете, я сегодня точно в России проснулся?
Мы с тобой не умрем - вознесёмся на небо,
Дверь тихонько закроем и задуем свечу,
Ты во фраке, а я, в кружевном платье белом
Как по мрамору залы, заскользим по лучу.
Не возьмем ни сберкнижки, ни сокровища инков,
Из богатства, лишь запах белоствольных берез,
На груди ожерелье из сапфировых бликов
Говорливой реки да хрусталиков рос.
Мы с тобой не умрем, взрежем небо крылами,
Плоть земную свою сбросим, словно, балласт,
Над родною сторонкой пролетим с журавлями,
Окликая всех тех, кто оплакивал нас…
Как не старается рукожопая вата выложить тризуб из соломы и кавунов, а на выходе всё равно получаются корабли, станки, самолёты, мосты…
Когда артисты и режиссёры наперегонки кинулись защищать обвиняемого в огромной растрате казённых средств Кирилла Серебенникова, нашёлся человек, призвавший коллег к здравому смыслу. Владимир Валентинович Меньшов, создатель знаменитого кинофильма «Москва слезам не верит», предложил не верить поднятому коллегами вавилонскому плачу. «Не вполне догоняю, почему должны быть особые условия для Серебренникова», - заявил он. «По какой причине я должен возмутиться происходящим (допросом подозреваемого)? Если возмущаться, то в большей степени тем, что они (защитники Серебренникова) возмущаются этим». Серебренников входит в очень влиятельную театральную группировку нетрадиционного направления, ссориться с которой многие считают себе дороже. Все помнят, с какой жестокостью это лобби раздавило труппу театра имени Гоголя, чтобы создать для Серебренникова «Гоголь-центр». Артисты, не пожелавшие рекламировать со сцены педофилию, гомосексуализм, детские самоубийства и труположество, были выброшены из труппы. То, что Меньшов открыто встал на противоположную сторону, кажется совершенно естественным поступком нормального человека, но для столичной театральной среды - это акт подлинного мужества. Лобби не забывает и не прощает никакого противодействия. Вспомним, что десять лет назад Меньшов выступил против награждения фильма «Сволочи», содержавшего бесстыдную клевету на советскую армию времён Великой Отечественной войны. Сюжет фильма строился на том, что СССР якобы готовил детей-смертников, своего рода «красных шахидов» для терактов в немецком тылу. Исследование, спровоцированное скандальным сценарием, показало, что такая диверсионная группа из советских сирот была создана не в нашей армии, а в вермахте. Выяснилось также, что автор Владимир Кунин, прежде утверждавший, что сам был смертником в такой группе, вообще никогда не был на войне. Тем не менее, лживая и оскорбительная для всех соотечественников картина была удостоена кинонаграды МТV 2007. «Я не могу смотреть, как проваливают в чёрную дыру весь период советской истории… а вместе с ним проваливают и войну… Это грех, который нам не простится, веками будем отмаливать его потом», - заявил тогда Меньшов. Во время сознательного оскотинивания искусства нашёлся человек, которого можно без преувеличения назвать совестью русской сцены. В незримой войне за отечественную культуру Владимир Меньшов сегодня - наш главный герой.
Как мы себя бесстыдно любим,
Забыв, что мы совсем не те,
Кто вновь вставал с пробитой грудью
В дуэльной высшей высоте.
А мы сегодня обсуждаем:
Кто мы? Зачем? Куда идем?
А мы сегодня ищем рая,
Но точно то, что не найдем.
Я полюбил не по желанью…
Я вдруг увидев, полюбил.
И до сих пор иду по грани,
И нет над этим выше сил.
(Николай ЛЯТОШИНСККИЙ)