Величием торжественным исполнен,
Спит мир покойно. Мерный строй шагов
У гроба Назарянина всенощно
Звучит, как эхо:
Гулко, монотонно
Надзором стражников - руки синедриона.
Огонь лампады освещает мрак
Предутреннего бледного тумана.
Никто не знает - радость воссияет -
Великий день на землю снизойдёт.
Печать разорвана!
Отвален грузный камень.
Беспечный мир разбужен ото сна!
Две молнии - два ангела святых
В одеждах светозарных в сад спустились,
Неся нам весть с небесной высоты:
«Восстал Христос!
Бессмертен Жизнодавец -
В блистательном сиянье вознесён»!
Восходит солнце, по вершинам гор
Весенний день, встречая позолотой,
Играет заревым своим лучом.
В душе Марии пасмурно от боли.
- Жена, что плачешь? - раздаётся глас.
Взор отуманен скорбной Магдалины:
- Господь покинул, как же мне не плакать?
Из милосердья любящего к ней
Христос открылся: «Не горюй, Мария»!
- Учитель мой!
- Я восхожу к Отцу.
Обрадуй братьев - Воскрешенье с вами!
Дана мне власть на небе и земле.
Бессильна бренность.
Отступает смерть.
Спасётся всякий, следуя ученью.
Я с вами днесь и до скончанья века!
У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Омываю миром из ведёрка
Я стопы пречистые Твои.
Шарю и не нахожу сандалий.
Ничего не вижу из-за слёз.
На глаза мне пеленой упали
Пряди распустившихся волос.
Ноги я Твои в подол упёрла,
Их слезами облила, Исус,
Ниткой бус их обмотала с горла,
В волосы зарыла, как в бурнус.
Будущее вижу так подробно,
Словно Ты его остановил.
Я сейчас предсказывать способна
Вещим ясновиденьем сивилл.
Завтра упадёт завеса в храме,
Мы в кружок собьёмся в стороне,
И земля качнётся под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.
Перестроятся ряды конвоя,
И начнётся всадников разъезд.
Словно в бурю смерч, над головою
Будет к небу рваться этот крест.
Брошусь на землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.
Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?
Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.
1949 г.