Мамочка! Ты посмотришь на меня с небес,
А я поздравлю тебя с Днем Рождения!
Жаль, что не бывает в мире таких чудес,
Чтоб ожила ты хоть на одно мгновение!
(Rina_M)
Вы никогда не постигните, насколько сильно вас любит мама, пока в один прекрасный день не полезете на чердак и не найдете там все письма, которые вы ей когда-либо посылали, все свои детские рисунки, пластелиновые вазочки, вязаные салфеточки, бумажные апликации, самодельные елочные игрушки и открытки к Восьмому марта- всё-всё, вплоть до самого первого школьного дневника
ты легкая моя, как дуновение ветра.
ты хрупкая, как тонкое стекло.
и даже через сотни километров
я чувствую в душе твое тепло.
ты та, которой можно всё доверить,
но я порой растерянно молчу.
ты та, советам чьим лишь можно верить,
но я порой их слушать не хочу.
ты та, которая всегда простит,
а я опять наделаю ошибок,
которая с порога угостит
лишь лаской и коллекцией улыбок.
прости меня за каждую обиду,
прости, что иногда не идеальна.
прости, что начертила пирамиду,
где полоса должна лежать горизонтально.
я каждый день молю богов о том,
чтоб ты была счастливой и здоровой,
чтоб завязала ты морским узлом
все неудачи, встала б на опору,
чтоб бегала б по улицам вприпрыжку,
чтоб никогда ты не боялась солнца,
и жизнь твоя была в начале книжки,
а все плохое утонуло бы в колодце.
Свеча, оплавленная в храме,
Горит печально в образа,
Горит в помин почившей маме,
Слезами полнятся глаза.
Мою молитву неумелую
Возносит тихо в купола.
Священник, певчий, свечка белая,
КурИт священная смола.
Глядит с иконы Матерь Божья
В глазах ее немой укор -
Зачем покойную тревожишь,
Зачем слезой туманишь взор?
Дела давно ушедших дней
Тебя пусть больше не тревожат,
Для сердца матери твоей
Роднее всех ты и дороже.
Она давно за все простила,
Ее любовь, ее умение прощать,
Того, чью плоть с любовью зародила,
Дитя свое любым готова принимать.
Свеча, молитва, чад лампады,
С иконы смотрит Божья Мать,
Мне показалось где - то рядом
Она, ее не надо даже звать.
Стою смиренно в своде храма,
Прошу прощенье в образа,
А на меня с иконы смотрит Мама,
Слезою полнятся глаза.
Мама, ты прости. Я просто выросла.
И ищу то умного, то сильного,
Но молюсь, чтоб поскорей забылся тот,
Кто сумел стать миром… и разбил его…
Мам, мне больно. Мама, ты прости меня,
Что с тобою не делюсь проблемами,
Что не знаешь ты от чьего имени
Хочется кидаться мне на стены.
Да, я выросла - помада, шпильки, стрелочки,
А ненужных сколько в памяти мобильного…
Но пока ты говоришь мне: «Моя девочка»
Мам, я всё смогу. С тобой я сильная.
Спасибо, родная, за веру и правду!
Спасибо за нежность твоей доброты!
С тобой прохожу сквозь любые преграды,
лелею в ладонях соцветья мечты.
Спасибо за мудрость извечных вопросов!
Спасибо за ласку твою и тепло!
Ведь в эту эпоху нам выжить не просто,
и, кажется, время для счастья прошло.
Но ты снова рядом, как ангел надежды.
Ты веришь и знаешь, что надо и как.
Я - взрослая, мама, но только, как прежде,
покой нахожу я в твоих лишь руках.
на свете слова нет роднее и дороже
встречаем с ним рассвет и спать ложимся тоже
есть в этом слове жизнь
есть в этом слове песня
нам без него никак не прожить…
МАМА ОДНО ЛИШЬ СЛОВО НА ПЛАНЕТЕ МАМА
МАМА ТВОЯ ЛЮБОВЬ КАК СОЛНЦЕ СВЕТИТ МАМА
МАМА ДЫХАНЬЕ РАДОСТИ И СВЕТА МАМА
МАМА ТВОИМ ТЕПЛОМ ЗЕМЛЯ СОГРЕТА МАМА
сегодня все цветы распустятся для мамы
сегодня все мечты о добром и о главном
тепло любимых глаз
и свет твоей улыбки
важней всего на свете для нас
Я видел, как плачет мама…
Сейчас мне всего лишь годик
И я заболел немного…
По комнате мама ходит
И просит о чём-то Бога…
Я вижу, как плачет мама…
Её так легко обидеть.
Я буду здоровым самым,
Чтоб слёзы её не видеть…
Мне десять… Подрался в школе.
Синяк… В дневнике - не очень…
Я маме съязвил фривольно,
Что я ведь пацан, не дочка…
И вижу, как плачет мама,
Волнуясь опять за сына…
Я буду достойным самым…
Я должен расти мужчиной…
Я вырос и мне пятнадцать…
Гулять не пускают снова.
А мне-то пора влюбляться,
Но мама со мной сурова…
Я вижу, как плачет мама,
Увидев мой блог в инете…
Я буду культурным самым,
Чтоб слёзы не видеть эти…
Мне двадцать… Женюсь, ребята!
Невеста с татуировкой…
Ну, мам, не суди предвзято…
Ей тоже уже неловко…
Я вижу, как плачет мама,
Невестку обняв, как дочку,
И шепчет: «Будь самой-самой,
Роди для него сыночка!»
Мне сорок… Жена и дети,
А в сердце надежда тлеет…
И солнце так тускло светит,
Годы, годы…
Уходят прочь.
Память, как в роднике вода.
Над погостом висит луна,
Золотит на холмах гранит…
Об ушедших скорбит она,
как и я,
о тебе скорбит.
Ты прости меня, мама,
прими
запоздалую нежность души…
Как преступно медлительны мы,
что любовь возвращать не спешим.
Мы мудрее в беде всегда,
и теряя людей дорогих,
почему-то острее тогда
понимать начинаем их.
Ты прости запоздавшего, мать,
и, как прежде меня пойми.
Но умчались твои года-
ни слезой, ни мольбой не помочь!
…Я тебе не приснюсь никогда-
ты мне снишься каждую ночь.
Мам, он ревнует.
-А чего ревнует-то?
- Боится уведут меня.
-Даа.тебя уведут, потом назад принесут. да ещё и денег дадут, чтоб обратно забрали.
- Ну, мам.
Мама - с детства самый близкий для нас человек. Ухаживает, помогает, успокаивает, хвалит, лечит, готовит, укладывает - все это делает мама, И когда мы болеем, и когда расстроены, и когда у нас всё получается. Но самое главное мама всегда умеет любить. Не так, как ребёнок любит свою самую сокровенную игрушку, и даже не так, как все дети любят подарок под ёлкой. Мамину любовь не сравнить даже с любовью и лаской ребёнка, по отношению к домашнему животному. Потому как мамина любовь особенная, женская.
Никто не идеален, но о маме так сказать невозможно. В тот момент, когда ты споришь с ней, грубишь или хамишь. Остановись! Вспомни самые хорошие моменты в своей жизни, связанные с мамой. Какими тёплыми словами произнесено поздравление на день рождения, как она радовалась за тебя, когда ты впервые пошёл, получил свою первую пятёрку. Остановись и подумай! А стоит ли делать это? Или лучше согласиться, сказав: «Прости, я был не прав!».
Моя мама такая, как я её описал. Сердитая, скандальная, порой даже ненавистная женщина, превращается в добрую, спокойную, милую мамочку, которая всегда поддержит, поможет, поговорит, разберёт, направит в нужную сторону.
Любите МАМУ, пока она смеётся,
И теплотой горят её глаза,
И голос её в душу льётся
Святой водою чистой, как слеза.
Любите МАМУ, она одна на свете,
Кто любит Вас и беспрестанно ждёт,
Она всегда с улыбкой доброй встретит,
Она одна простит и всё поймет!!!
Любите МАМУ и пока не поздно
вы чаще говорите ей добрые слова.
Любите МАМУ, знайте - вы счастливые
и ваше счастье, что она жива!!!
На Душе лежит Душа, жизнь Любовью пропиталась…
Мама гладит Малыша, грудью к Солнышку прижалась…
Он не ведает еще, кто на свете всех дороже…
Но улыбкою, Её, обнимает Чудо тоже…
Маме
Здравствуй, мама.
Да, конечно.
Ты жива, и я живу.
(сонно всхлипывает вечность
в старом мамином шкафу…)
Не срослось.
Не отболело.
Ни с полушку,
ни с аршин.
Истрепалось только тело -
переплет шальной души…
Да, такая же.
Я знаю.
Да смешно.
Под сорок лет.
Ветер носит, пусть полают.
Повзрослею?
Видно нет.
Ни за славу, ни за деньги
посторонним не видны
изумрудные коленки
и летательные сны,
бант огромный на макушке,
грива огненной копной…
«А по ма-ми-ной по-ду-шке
луч кра-дет-ся зо-ло-той».
Оглянуться? Оглядеться?
Мне б к тебе…
К тебе опять, чтоб за три недели детство
по слогам перечитать…
Френсису несколько лет за двадцать, он симпатичен и вечно пьян. Любит с иголочки одеваться, жаждет уехать за океан. Френсис не знает ни в чем границы: девочки, покер и алкоголь… Френсис оказывается в больнице: недомоганье, одышка, боль.
Доктор оценивает цвет кожи, меряет пульс на запястье руки, слушает легкие, сердце тоже, смотрит на ногти и на белки. Доктор вздыхает: «Какая жалость!». Френсису ясно, он не дурак, в общем, недолго ему осталось - там то ли сифилис, то ли рак.
Месяца три, может, пять - не боле. Если на море - возможно, шесть. Скоро придется ему от боли что-нибудь вкалывать или есть. Френсис кивает, берет бумажку с мелко расписанною бедой. Доктор за дверью вздыхает тяжко - жаль пациента, такой молодой!
Вот и начало житейской драме. Лишь заплатив за визит врачу, Френсис с улыбкой приходит к маме: «Мама, я мир увидать хочу. Лоск городской надоел мне слишком, мне бы в Камбоджу, Вьетнам, Непал… Мам, ты же помнишь, еще мальчишкой о путешествиях я мечтал».
Мама седая, вздохнув украдкой, смотрит на Френсиса сквозь лорнет: «Милый, конечно же, все в порядке, ну, поезжай, почему бы нет! Я ежедневно молиться буду, Френсис, сынок ненаглядный мой, не забывай мне писать оттуда, и возвращайся скорей домой».
Дав обещание старой маме письма писать много-много лет, Френсис берет саквояж с вещами и на корабль берет билет. Матушка пусть не узнает горя, думает Френсис, на борт взойдя.
Время уходит. Корабль в море, над головой пелена дождя.
За океаном - навеки лето. Чтоб избежать суеты мирской, Френсис себе дом снимает где-то, где шум прибоя и бриз морской. Вот, вытирая виски от влаги, сев на веранде за стол-бюро, он достает чистый лист бумаги, также чернильницу и перо. Приступы боли скрутили снова. Ночью, видать, не заснет совсем. «Матушка, здравствуй. Жива? Здорова? Я как обычно - доволен всем».
Ночью от боли и впрямь не спится. Френсис, накинув халат, встает, снова пьет воду - и пишет письма, пишет на множество лет вперед. Про путешествия, горы, страны, встречи, разлуки и города, вкус молока, аромат шафрана… Просто и весело. Как всегда.
Матушка, письма читая, плачет, слезы по белым текут листам: «Френсис, родной, мой любимый мальчик, как хорошо, что ты счастлив там». Он от инъекций давно зависим, адская боль - покидать постель. Но ежедневно - по десять писем, десять историй на пять недель. Почерк неровный - от боли жуткой: «Мама, прости, нас трясет в пути!». Письма заканчивать нужно шуткой; «я здесь женился опять почти»!
На берегу океана волны ловят с текущий с небес муссон. Френсису больше не будет больно, Френсис глядит свой последний сон, в саван укутан, обряжен в робу… Пахнет сандал за его спиной. Местный священник читает гробу тихо напутствие в мир иной.
Смуглый слуга-азиат по средам, также по пятницам в два часа носит на почту конверты с бредом, сотни рассказов от мертвеца. А через год - никуда не деться, старость не радость, как говорят, мать умерла - прихватило сердце.
Годы идут. Много лет подряд письма плывут из-за океана, словно надежда еще жива.
В сумке несет почтальон исправно
от никого никому слова.
Kladbische