этот не с чем не сравнимый блок удовольствия, когда слабостью руки связаны, головокружение и в постели полутора суток — мало. язвить о хреновой погоде, в окна не глядя передавая тебе с поцелуями вирус несмертельной (как жаль) простуды и есть из отдельной посуды пить из одной и той же чашки тёплую воду с привкусом мёда капли лимона туда же. неврастенией покрылись справки врачей и таблеточки: всё по сценарию. у меня тут стопка рецептов хотя диагноз не так уж печален. я теряю в граммах (то ли вес, то ли внутри нечто) нет. не в области мышц сердечных, я не так глубок, как вы чтите. - я болен? - мы не знаем чем.извините.
Рубашка в клеточку
Не может быть случайной,
Как перекрещенные пальцы наших рук.
Ты на груди моей
Навечно отпечатан
Под типографский незамысловатый стук.
Я четверть века
Восхваляла идеальность,
И сколько пуговиц — считала наперёд.
Потратить молодость,
Просчитывая старость,
И час последний, а не крайний, как пройдёт.
Ты посмотри на эти
Книжные лохмотья,
У них не зря листы бесклеточно пусты.
Слова простые,
И от чьих-то слёз промокли,
И оттого они особенно чисты.
У каждой клеточки
По две диагонали,
Как симметричные песочные часы.
Чем дальше в угол, тем острей,
И жёстче грани,
Чем площе мир, тем беспристрастнее весы.
А наша твердь
Давно ушла от «объектива»,
И мы почти дотёрли знак «автопортрет».
Пусть горизонт завален,
Пусть бретельки криво,
Любой наш снимок стоит, как в Париж билет.
Как можно тише, милый,
Громко — не зачтётся,
Когда весь мир теперь так глупо усреднён.
Когда луна в окне
Досветится до солнца,
Двухмерность нашей клетки обретёт объём.
Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Чёрные глаза — жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.
Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.
Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины —
Все четыре этих цвета.
Перевод К. Симонова
Я лучше плоти и не видел,
Да и душа твоя светла…
С тобой другим я мир увидел.
Могу сгореть я весь дотла…
Ты жизнь моя… Но почему так,
Что я тебе ещё чужой?
Ведь я люблю… Тебя люблю так,
Как не любил никто другой.
Тарас Тимошенко
Темно-синяя ночь
С жемчужным отливом муара.
Ловкой кошкой луна
По ступеням вскарабкалась вверх.
Где-то птица свистит
Так тревожно и так неустанно,
Ножниц времени щёлк
Ускоряет размеренный бег.
Чтобы выкроить миг
Из этого сонного царства.
Переливы двух тел,
Мускулистую, смуглую гладь.
Передать как горят
Пересохшие губы без глянца,
Как струится из глаз
Бесконечной любви благодать.
Это просто весна,
Расплескалась от края до края.
Это звездная ночь
Будоражит томленья души.
Это просто любовь,
В вечной жажде познания рая.
Позабудь обо всем,
Обними меня крепче, лежи…
Разрезая покровы кожи холодком в тебя понемногу Вживая кайф в твои вены, пробивая к сердцу дорогу, ты простишь меня, хоть и сам обидел… простишь…за мою немую дрожь. но ты никогда не забудешь что видел как я умер у твоих подошв
Хочу твоим я счастьем быть, и в неге той купаться.
Ты лишь позволь себя любить, к чему остерегаться?
Из уст коралловых твоих, хотя бы раз, однажды,
Мечтаю жар свой погасить, и дикой страсти жажду.
Походкой лани трепетной, мой взор порадуй жадный.
Ну оглянись украдкою, не будь же беспощадной.
Вдохнуть в близи твой аромат, хотя бы раз, однажды,
Я был бы бесконечно рад, и той надеждой стражду.
Осиный стан хочу обнять, ступая в такт с тобою,
Овал плечами осязать, и кожи щёлк рукою.
И шеи бархатной твоей, хотя бы раз, однажды,
Коснуться бы щекой своей, мне очень нужно, важно.
Прижать тебя к груди моей, и своровать дыханье.
Кольнула б кончиком бровей, во время их лобзаний.
Услышать имя бы своё, хотя бы раз, однажды,
Произнесённое в лицо, ресниц не видя влажных.
Хочу стать просто бабочкой лесной
и прилетать с лучами на рассвете,
ложась росой жемчужною у ног,
и провожая ночь, что грёз свидетель.
Хочу коснуться краешка души
своей душой, такой же одинокой,
которая, как лист зимой дрожит,
о лете вспоминая у истока.
Хочу под монотонный бой часов
с тобою засыпать в ненастный вечер,
прижав к груди безвинную любовь,
к которой Путь по звёздочкам отмечен.
Хочу под утро просто, без причин,
шептать на ушко нежно и бессвязно,
что ты на свете лучший из мужчин
и в Рай билет двоим давно заказан.
Зимой ли снежной, Осенью, Весной,
присесть в ночи тихонько к изголовью
и стать обычной бабочкой лесной,
чье сердце переполнено любовью.
Ментально-сердечная анатомия Нам суждено любить друг друга Вечно Но не вовремя.
Здесь у камина я — одна,
В окно моё глядит луна,
Воображение играет,
Тебя я вижу, представляю.
Вот у огня сейчас сидишь
И тихо с кем-то говоришь.
Поленья ты в огонь бросаешь,
Кому-то душу открываешь.
Лишь на минуту загрустим,
Взгляд бросим тихий на камин,
А в нём — огонь, и боль горит!
Воображенье говорит,
Что в том камине всё сгорит!
Горят тревоги и печали,
Горят обиды и обман.
Немного в голове туман,
Но страсть рождается в огне,
Воображением играет
И душу тихо очищает,
Огнём сжигает память мне,
Как целовались при луне,
Как ты в любви мне признавался,
И век любить меня поклялся.
Огонь горит, я забываю,
И с тихой грустью всё прощаю…
Пускай с другой ты у камина,
(Себе представлю я картину)
И вот, взгляд бросил на камин,
(А, может, ты совсем один…)
А в том огне ты видишь чудо:
Играют пламя языки,
Трещат поленья и повсюду
Мелькают, словно мотыльки,
Те искорки любви и счастья…
Вновь закипает буря страсти,
И знаю, помнишь ты меня
Там, сидя в кресле у огня,
И я тебя не забываю,
Но только страсти все сгорают,
Поленья в том огне горят,
А искры памяти мелькают,
И нашу душу наполняют,
Каким-то чистым новым светом.
Так просидим мы до рассвета…
Я уйду… Но, поверь, я вернусь!
Я дождём чуть коснусь твоих щёк
И сквозь эту осеннюю грусть,
Ты поймёшь — я и там одинок…
Сбросив тяжесть телесных оков…
Так-же всё безответно любя,
Затеряюсь среди облаков,
Среди этих слезинок дождя.
Я уйду… Но, поверь, я вернусь!
Твои беды растают, как дым…
Чтоб с тобой не случилось, клянусь:
Буду ангелом добрым твоим!
Говорят, любовь живёт три года.
Максимум, четыре, это край.
Мол, кого ты там не выбирай,
Выбор твой не сделает погоды.
Говорят, что страсть легко проходит.
Вроде как, ты привыкаешь к ней,
Чувства все становятся слабей,
А потом уходит пароходик.
Врут, поди… Статьи об этом пишут,
Глупости такие говорят.
Сами всяких дел понатворят,
И, зачем-то, виноватых ищут.
Как, порой, удобны эти слухи,
Их придумал тот, кто не любил.
Кто не захотел, не сохранил.
Или этот кто-то был не в духе.
Для любви не создано шаблонов.
Просто ей не дайте умереть,
А себе — остыть, перегореть.
Вот и всё. И нет других законов.
(от женского лица)
А губы заждались давно поцелуя
И ночью постель без тебя холодна.
Твоей навсегда я останусь «шалуньей»,
Сегодня, наверно, опять не до сна.
А май-фантазёр песнопеньем чарует
И птицы летят в голубой вышине.
Ах! Если б ты знал, как сердечко тоскует
По милой, сердечной, родной стороне.
Как хочется вновь по лугам пробежаться,
В любимых объятьях во страсти гореть.
Как хочется вновь до утра целоваться,
Границы и грани навеки стереть.
Одесса. 15 мая 2018
Ветер злой стучал в окошко,
То буянила весна,
Грациозная, как кошка,
Ты стояла у окна.
Злость и ревность не вязались
С твоей дивной красотой,
Мы опять, опять ругались,
Грязно, мерзко, меж собой.
Кто был злее, я не знаю,
Ветер буйный, я иль ты?
За окошком вечер таял,
Унося мои мечты…
Мрак колючий воцарился,
Тишина сковала нас,
Ветер буйный прекратился,
Унеслось всё, как-то, враз.
Горечь слов, непониманье,
Незаслуженность обид,
Всё ушло… и лишь в сознанье,
В уголке, любовь дрожит!
Снег заносит душу… Не спеши, прошу…
Здравствуй… Это снова я тебе пишу…
Путаются мысли, не хватает слов…
Ты откуда взялся? Может быть из снов?
Ты не прочитаешь. Или не поймёшь.
Я не Мона Лиза, что с меня возьмёшь?
И давно не двадцать… Где ж ты раньше был?
Спрашивать не стану, скольких ты любил…
Тает тихо свечка… Снег летит во тьме…
Всё равно надеюсь, что ответишь мне.
Аккуратный почерк, маленький конверт.
Пусть хотя бы слово… От тебя привет…
Только заблудился где-то почтальон.
Путь его неблизкий снегом занесён.
Без него конвертик не дойдёт ко мне,
Пусть он свет увидит, что в моём окне.
Он ведь знает точно, что письма я жду.
Если будет нужно, я сама приду.
Только бы конвертик от тебя сберёг…
Я шепчу с надеждой: «Помоги мне, Бог…»
Copyright: Татьяна Васильевна Авдеева, 2010
Свидетельство о публикации 110022409421