Чемоданы собраны у Лета,
На посадку в скорый самолет,
Спрятала цветочки по пакетам,
Бабочек, букашек соберёт.
По карманам радуги по прячет,
Теплый, нежный, тихий ветерок,
Заберет с собой песок горячий,
Улетит на дальний островок.
Может кто продаст мне два билета?
Лето чтоб из прошлого вернуть?
Из копилки вытряхну монеты,
Чтобы время можно было повернуть.
Собирает чемоданы Лето,
Улетит на дальний островок,
Время продает туда билеты,
Только рейс теперь лишь через год.
В толстой книге всё по полочкам
от низА и до верхА.
Мол: бывают в жизни сволочи,
но и ты не без греха.
Мол: убей чревоугодие,
подари врагу любовь,
и второе полумордие
для удара приготовь.
И бреду такой красивый я,
весь подтянутый иду —
без одежды, морда синяя
с переходом в черноту.
А Латунский отмороженный,
поученьями леча,
носит плавки с моего же, блин,
распоэтского плеча.
Я креплюсь, как было велено,
и мужаюсь, как могу.
Вот, люблю уже Пелевина,
и Улицкую-каргу,
и Харуки энту самую
(пофиг, Мэ он или Жо),
скоро очередь Усамы, и
там до Гитлера шажок.
Но пускай на нежный хавальник
намотают грубый скотч,
и грязнят меня лоханями,
и в бессонье, что ни ночь,
выедаются от щёлочи
заплакучие глаза —
в толстой книге всё по полочкам
от верхА и до низА.
Люблю грозу в начале мая
Зевс говорил своим друзьям.
Метнёшь копьё, как бы играя,
И смотришь — кто там пополам.
Судьба ведь вовсе и не слепа,
Ей в помощь все стихии бытия.
А тут сидишь и чешешь репу:
Как распознать — что ждёт тебя?
И угадать ведь невозможно
Суровый жизни приговор —
Закручен ход событий сложно,
Плетёт судьба невидимый узор.
Играет с нами словно в прятки,
Пошёл искать — её уж нет.
Такие заведены у них порядки:
Никто не знает истинный сюжет.
Судьба она же не злодейка,
Ей просто безразличны все.
Добудешь к Рождеству индейку —
Придёт к тебе во всёй красе.
Ночь темна. Мы одни.
Холод. Ветер ночной
деревами шумит. Гасит в поле огни.
Слышен зов: «Не смущайтесь… я с
вами…
за мной…»
И не знаешь, кто там.
И стоишь, одинок.
И боишься довериться радостным снам.
И с надеждой следишь, как алеет
восток.
В поле зов: «Близок день.
В смелых грезах сгори!»
Убегает на запад неверная тень.
И все ближе, все ярче сиянье зари.
Дерева шелестят:
«То не сон, не обман…»
Потухая, вверху робко звезды
блестят…
И взывает пророк, проходя сквозь
туман.
ЗАКОНОМЕРНОСТЬ
В хмельном кафе, в один из летних дней,
Один чудак, под звуки «Розы чайной»,
Спросил: «А Вы случайно не еврей? -
Ответил я: «Еврей, но не случайно:
Как те, кого возглавил Моисей,
И те, кто дал обеты Аврааму,
Как Соломон, Давид и Маккавей,
И врач, что спас от рака Вашу маму,
Как архитектор, строивший ваш дом,
И адвокат, поднявший Вас из Ада,
Майор, что роту вёл на штурм и слом,
Учитель, приучивший к слову надо.
Как виртуоз, зовущий в царство грёз,
Не терпящий и малой йоты фальши,
Учёный, проложивший путь до звёзд,
Планет, и чёрных дыр, и даже дальше.
…В моём ответе Вам лукавства нет -
Скорей, народу искренняя верность,
И, думаю, что это не секрет:
В случайностей чреде - закономерность".
Клара у Карла украла кораллы,
Карл за это украл кларнет.
Клара когда-то красиво играла,
Только теперь инструмента нет.
Клара у карла просила пощады,
Кларе хотелось играть еще.
Карлу кораллов уже не надо:
Карлу не нужен обратный расчет.
Клара расплакалась, Клара рыдала,
Клара мечтала кларнет забрать.
Только раскаянья Карлу мало
Раны на сердце ему не понять.
Клара всю жизнь на кларнете играла,
Карл на кораллы взглянул только раз.
И после кражи лишь Клара страдала.
Радость пропала и Клара сдалась.
Бедный, расстроенный Карлом из мести,
Где-то в подвале пылится кларнет,
В грезах о музыке, Кларе и песнях,
Только хозяйки его рядом нет.
Анастасия Волошина
За грехи меня Свыше спросят…
Придёт мой час ответ держать.
Кто свят, пусть камень в меня бросит…
Но, вижу камень некому бросать…
С поклоном к А. Блоку (1880−1921)
Всю ночь шёл дождь, прощаясь с летом,
Смывая зной, усталость дней.
И горизонт, объятый светом,
Сжимали тучи всё плотней.
Лиловый, мокрый полог свешен,
Фонарь полночный в тьму шагнул.
Аллеи, опустев, неспешно
В себя вбирали тишину.
Один, в тисках. И рамки - узки,
И жаркий лоб горит в огне.
Ах, город Лейден, где по-русски
Те восемь строчек на стене…
Всё сказано. Но только снова
Стихи - печатью роковой.
И жизнь, смиряя жажду слова,
Горчит бессмысленной тоской.
Было дело - тосковала,
Горевала, и немало…
Ну и что?
Ныла слёзно - до икоты -
От печали и заботы…
Ну и что?
В дни унылые такие
Прозябала в летаргии…
Ну и что?
Я одна такая разве,
Кто забыл про жизни праздник?
Ну и что?
Нешто повод - огорчаться,
Если свет измазан ваксой?..
Ну и что?
Мне печали надоели !..
Снова тучи налетели? -
Ну и что?!
___________________ 2014
Хочу сказать: «не понимаю».
Хочу признаться - не могу.
Невнятно что-то отвечаю,
Стыдясь, поспешно, на бегу.
Не понимаю… хоть старалась.
Как ни пыталась - не смогла.
Уж обещаний нахлебалась…
Увидеть бы теперь дела.
Прости, увы, не понимаю,
Где же витает мысль твоя,
Там о несбыточном мечтая
И в нереальности живя ?..
Висит вопрос немым укором…
Ты планку мысли поднимал,
Идеи сыпал ты с задором…
Но где же то, что ты создАл?
Себя великим представляя,
Не стань похож на анекдот…
ЗначИм не тот, кто путь свой знает,
А тот, кто по нему ИДЁТ.
_____________ июнь 2013
Нет, я грустить ещё совсем не разучилась,
Хотя всё реже вспоминаю горький привкус слёз.
Но ощущенье грусти всё же изменилось,
И сердце мне не рвёт она, как прежде, на износ.
А грусть сейчас приблизится ко мне украдкой,
Не обожжёт, а лишь ответ заставит поискать
Созревшему вопросу. И сожмурясь сладко,
Я тихо улыбнусь рассвету новому опять…
__________________________ 2009
Не искушай ты нас! - прошу в немом моленье,
Ведь слАбы мы…
Неповзрослевшим духом так легко в томленье -
В оковы тьмы.
Не искушай! - молю. Как малые мы дети:
Горят глаза,
Всё в руки просится. А быть за то в ответе -
Сожжёт слеза…
Не искушай… Дай подрасти душой сначала,
Потом спроси…
А чтоб дитя твоё за выбор отвечало,
Дай, Боже, сил…
________________ 2009
Потуплен взор, смиренный вид,
С размеренностью говорит,
Лишь о Высоком все слова,
И голос шелестит едва,
А в каждой фразе: «Я смирЕн…».
И так берёт тихонько в плен.
Вас паутиной оплетёт
И речь о нуждах заведёт:
«О нет, не смею и просить
Мою смиренность наградить…
Но знает Высший Судия,
Ему и вам как предан я.
Я - друг и брат ваш на века.
Да вот, нуждаюсь я… слегка.»
Когда ж отказ он услыхал,
Вдруг вспыхнул дьявольский оскал,
На миг лишь - можно не успеть
Суть истинную разглядеть.
И вновь - смиренно долу взгляд,
Слова чуть слышно шелестят,
И ты размяк, готов помочь…
А лучше, чтобы шёл он прочь,
Образчик «праведных» манер,
Тартюф - отменный лицемер.
Теперь вопрос я всем задам:
Такой субъект встречался вам?
_______________ 2013
Твоё «прости» теперь уже мне ни к чему.
Нуждаешься ты в нём?
Держи - дарую…
А я закрыла дверь к былому своему,
Где «пел» ты соловьём,
Мой свет воруя.
Милейший лгунчик… не стесняясь столько врать,
О, в растерзанье веры
Ведь ты был - прОфи…
Твоим раскаяньем мне что ли запивать,
В душе кривясь без меры,
Остывший кофе?
Простить?.. Да ты уже давным-давно прощён.
И - на все этажи -
Навек отпущен.
Но сам собою ты отныне обречён
В своей скитаться лжи,
Как в гиблой пуще…
____________________ 2013
Чтоб избежать потерь - уловка,
Людьми придумана страховка.
Страхуют дом от ограбленья,
Пожара или наводненья,
Машины, яхты - непременно,
Всё, что считают самым ценным.
Тела страхуют - спины, ноги…
Билеты даже - для дороги.
А есть страховки и на внешность…
Да только нет - на душ безгрешность.
Внести в реестр мы можем стены,
Но нет страховки от измены,
От лицемерия, обмана,
И от душевного изъяна,
И от потери в жизни счастья,
И от семейных ссор напасти.
От подлости не застрахуют,
И если радость нас минует,
Нам компенсация «не светит».
Да мало ль от чего на свете…
__________________ 2013