Они молились.
Он с тоскою…
Она же с «порванной» душою
От безразличия его…
Молился он За упокой
ЛЮБВИ сгоревшей… НЕ такой…
Что ВСЕ болеют … без изьяна…
Она же… будучи не пьяна,
Молилась лишь за то, чтоб он Вернулся с будней в её сказку…
Но жиСть… уже забыла ласку…
И… домолившись, он… ушёл…
Она же… так и не поднявшись,
Осталась в склепе из фантазий,
И встретила в нём свою старость,
Хотя в душе ей лишь… семнадцать…
Дымом табачным наполнилась комната,
И одиночеством и безразличием.
Стены соседским пропитаны хохотом;
Сколько похожего в нашем различии.
Моет сквозняк мне ладони раскрытые,
Настежь разинута старая форточка.
Все мы хоть раз были кем-то забытые,
Кем только?
Думать об этом не хочется.
_
Руки твои помню тонкие, детские
Помню все радости наши и горести.
Плачем пропитаны стены соседские;
Сколько различия в нашей похожести.
Если в жизни что-то не клеится, выбрось клей. Возьми гвозди и забей!
Пройдёт…
Пройдёт. Не заживёт - минует,
Как на реке рубец весла.
И странно не ознаменует
Собою ни добра, ни зла.
А так - ничто в тебе не дрогнет.
И ты в сердцах не крикнешь вслед:
«Будь проклят, трижды! Трижды проклят…»
Зачем? Живи… Мне дела нет.
Безразличным можно быть к чему и кому угодно, но только не к самому себе…
Долгие дни, долгие ночи-только они знают как тебя я ждала! Больше тебя сердце не хочет, все это значит-я не с тобой, я не твоя!!!
Безразличие - это безразличие. И как бы оно не скрывалось за громкими словами им оно и останется. Как ни пытайся разукрасить ночь огнями, она останется ночью… Так и безразличие!
взяв микрофон и сдерживая смех,
я вскрикнул, уподобившись мерзавцу:
- а эту женщину любил я меньше всех!
и указал на брошенную пальцем.
она стояла посреди толпы:
толпа смеялась, потирая руки!
я видел, как меняются черты
ее лица от поглотившей скуки.
я наблюдал спокойный, добрый взгляд;
в ее глазах блуждало безразличье
к безумцам, что кусают и шипят -
.я меньшился от этого величья.
ушла она
под угасавший смех
больной толпы.
а я стоял и мялся;
ведь эту женщину любил я больше всех.
но по сей день ей в этом не признался.
Волк и аборт…
Он убегал… в него стреляли люди…
Проваливаясь лапой в рыхлый снег,
Волк твёрдо знал: спасения не будет…
И зверя нет страшней, чем человек…
А в этот миг за сотни километров,
Был в исполненьи смертный приговор…
Девчёнка малолетняя там где - то Уже четвёртый делала аборт…
Малыш кричал!!! Но крик никто не слышал…
Он звал на помощь:"Мамочка, постой!!!
Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть нужным!!!
Дай мне возможность жить!!! Ведь я живой!!!"
А волк бежал… собаки глотку рвали…
Кричали люди пьяные в лесу…
Его уже почти совсем догнали…
Волк вскинул морду и смахнул слезу…
Малыш кричал слезами заливаясь…
Как страшно НЕ РОДИВШИСЬ УМЕРЕТЬ
И от железки спрятаться пытаясь,
Мечтал в глаза он маме посмотреть…
Вот только «маме» этого не нужно…
Не МОДНО стало, видите ль рожать…
Она на глупость тратит свою душу…
Своих детей «не в падлу» убивать…
А волк упал без сил… так было надо…
Он от волчицы ВАРВАРОВ увёл…
Одна она с волчатами осталась,
Когда он на себя взял приговор…
Собаки рвали в клочья его тело!
Но только душу волчью не порвать!!!
Душа его счастливой мчалась в небо!!!
РАДИ ДЕТЕЙ ЕСТЬ СМЫСЛ УМИРАТЬ!!!
И кто, скажите, зверь на самом деле?
И почему противен этот век???
А просто ЧЕЛОВЕЧНЕЕ НАС ЗВЕРИ…
И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК!!!
Лежишь с ним в постели, прижимаясь как замерзающая собака к крышке канализационного люка, под которой есть теплый пар.
Куришь, лежа на спине и выдыхая дым в потолок…
Пытаешься убедить себя или по крайней мере не дать себе сомневаться в том, что вот твоя жизнь, и есть у нее будущее.
Есть! Есть! Есть… А потом - Бах, и не получается…
В какой-то момент может быть хорошо, даже замечательно; в какой-то плохо и нестерпимо больно. И это нормально. Главное, не допустить, чтобы было НИКАК!
Самые жаркие уголки в Аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных потрясенний сохранял нейтралитет.
Легко быть приятными с теми, кто тебе безразличен
я привязываюсь к людям очень быстро. немного пообщались, понравился человек - привязалась. и потом с ума схожу, а человеку плевать
Приходится сидеть и строить безразличие. Не знаю,… но кажется безразличие, ну… аж трясет когда тебя вижу!