любовь оружию под стать… любовь клинок… который держат двое… один за рукоять, а другой за лезвие… и одному всегда больно… но потом тот, кто держал за лезвие, в следующей своей любви возьмется за рукоять… так как не хочет повторять ошибок прошлого… но он к сожалению уже не помнит как это больно… держать клинок за лезвие…
Кружась в тихой тьме, листья падали на влажные от тумана волосы. Пианино, что стояло под сакурой, не переставало играть, ровно и четко повторяя каждое движение мечницы. Легкая нога ступила в лужу, что осталась после давно уже растаявшего снега.
- Не сейчас. Пожалуйста, - попросил мужчина, сидящий на стуле и, мастерски перебирая все известные ему мелодии, тем самым создавал свою, новую и никем еще не услышанную. Кроме девушки, что стоит у него за спиной и заносит клинок с резной крестовиной для смертельного удара.
- Они тоже так просили, - отмахнулась Мэра, ставя себе условие не поддаваться на уговоры и мольбы. Рука дрогнула, но клинок не опустился. - За что? Зачем ты так поступил, Капитан?
Тераруна не просто говорила, а кричала, разрывая резко давящий звук дождя и музыкального инструмента. Она верила и, как, наверное, и было задумано, вера обернулась против нее. Еще раз сказать себе, что это месть и сжать дрожащими руками рукоять. Отомстить за тех, кто пал в этом мире и тех, кто не предал. Дрожь в сердце, руки сами собой опустились, и клинок распорол кожу, входя в не сопротивляющееся тело и всеми силами пытаясь достать сердце.
Видишь - пламя расцвело на клинке.
И в глазах твоих туманится боль.
Нам осталось пять минут на земле.
Ты уходишь, я иду за тобой.
Нам осталось пять минут на земле.
Ты уходишь, я иду за тобой.
Нам не нужен был ни дом, ни покой.
Уходили и в огонь, и во тьму…
И рука к руке вставали мы в строй,
Черным клином металлических душ.
И рука к руке вставали мы в строй,
Черным клином металлических душ.
Кто-то боль свою пропел до глотка
И на синей стали сжег имена,
Но тихонько все же дрогнет рука,
Забирая со стойки стакан.
Но тихонько все же дрогнет рука,
Забирая со стойки стакан.
Это было, а теперь мы одни.
Даже некому сказать - «Эй, держись!».
Пламя снова пожирает клинки,
И уходит, и прощается жизнь.
Пламя снова пожирает клинки,
И уходит, и прощается жизнь.
Видишь - пламя расцвело на клинке.
И в глазах твоих туманится боль.
Нам осталось пять минут на земле.
Ты уходишь, я иду за тобой.
Нам осталось пять минут на земле.
Ты уходишь, я иду за тобой…