Вышел на перерыве подымить. Стою, подходит парень:
- Здравствуйте, социальный эксперимент «обменяй конфету на сигарету».
Ну достаю сигарету из пачки, отдаю, получаю конфету. Самое интересное, дальше он достает зажигалку и прикуривает. Оказалось кончились сигареты, но были конфеты, вот и решил обменять и поднять настроение себе и другим. Будьте добры к себе и к другим. Удачи!
Говорят «нет невозможного».
Но «возможно» - это еще не значит суждено.
- Это я не боль свою прячу за улыбкой, это я смеюсь над собственной слабостью!
Тебе, я знаю, горестно и жалко,
Что ты вскочить не можешь на коня,
Чтоб на турнире в поединке жарком
Чужому принцу не отдать меня.
Что же это делается в мире,
Что же это сделалось с людьми?
Турниры отменили, турниры отменили,
Как будто нет на свете ни отваги, ни любви.
Весёлым флагам на ветру не виться,
Трубу задрав, герольд не протрубит,
Но поединок с принцем состоится,
И, может быть, достойный победит.
Что же это делается в мире,
Что же это сделалось с людьми?
Турниры отменили, турниры отменили,
Как будто нет на свете ни отваги, ни любви.
Исчезла форма, но остался принцип,
Которому запреты нипочём,
Готовься к битве, мой безмолвный рыцарь,
Разить врага невидимым мечом!
Что же это делается в мире,
Что же это сделалось с людьми?
Турниры отменили, турниры отменили,
Как будто нет на свете ни отваги, ни любви.
Интересный вопрос, но довольно специфичный. Именно в силу специфики, представление об этой методике в основном складывается от просмотренных боевиков. Показанные в них сцены стрельбы с двух рук и «стрельба по-македонски», разные вещи.
Сейчас уже никто не помнит, как появился термин «стрельба по-македонски», но эта боевая методика, резко увеличивающая огневую мощь конкретного стрелка на коротких дистанциях оперативного боестолкновения, оказалась очень удачной. Настолько удачной, что до сих пор культивируется в оперативно-боевом применении антитеррористических подразделений многих стран мира.
Боевая концепция одновременной стрельбы из двух стволов по одному в каждой руке появилась в семидесятых годах девятнадцатого столетия. Она стала результатом изобретения пяти-шестизарядных самовзводных револьверов Смит и Вессон.
Загадочная и обросшая мифами техника стрельбы по-македонски на самом деле довольно проста. Методика стрельбы из одного пистолета с удержанием его двумя руками в «треугольнике» была известна довольно давно.
С появлением самовзводных многозарядных револьверов отпала необходимость взводить курок перед каждым выстрелом - для этого стало достаточным просто посильнее нажать на спуск, и все остальное самовзводный механизм оружия делал сам. Стрелки получали возможность взять второй револьвер во вторую, ничем не занятую руку, плотно прижать обе руки с зажатыми в них револьверами друг к другу, и после этого обрушить на противника лавину свинца сразу из обоих стволов. Этот простой прием в свое время произвел в оперативно-боевой практике настоящую революцию.
Чтобы все это получалось лучше, большие пальцы рук, удерживающих оружие, плотно захватываются один за другой. Это называется «македонский захват».
Оружие ориентируется на цель стволами, поставленными параллельно друг другу. При этом образуется классический современный стрелковый треугольник, но уже с двумя стволами.
Стрелять «по-македонски» можно хоть из двух револьверов (пистолетов) залпом одновременно, хоть порознь и поочередно, выстреливая один боекомплект за другим.
В любом случае преимущества боевой работы из двух стволов очевидны. Если стрелять даже из одного пистолета, но удерживая две единицы оружия «по-македонски», то такая стрельба по особо важной «точечной» цели получится гораздо скорострельнее и результативнее.
Причиной тому является не только удержание оружия усилиями двух рук, но и то, что дополнительная масса «нерабочего» в момент стрельбы пистолета не позволяет стреляющему стволу «сдерживаться» в момент спуска курка и чрезмерно «сбиваться» при отдаче после выстрела.
сделав кому то назло
вскоре поймёшь
повезло
но не тебе, а обиде
той, что от злости не видит
Абсолютно счастливых людей встретить можно достаточно много… в дурдоме…
Кто ясно мыслит - тот мысли излагает ясно… но как же мыслят наши врачи, коль мысли, изложенные ими на бумаге совсем непросто прочитать…
Хм… это с праздничком! Сегодня международный день вампира.
Почему именно 8 ноября? Согласно некоторым источникам, 8 ноября 1431 года родился князь Влад, известный как Дракула. А также, 8 ноября 1847 года родился Брэм Стокер.
Мифы о существах, питающихся кровью живых людей, есть практически во всех фольклорных традициях мира - начиная ещё с древних шумеров, исправно пугавших друг друга кровососущими демонами акшарами. А в южнославянских землях, до сих пор распространено поверье, согласно которому вампиром неизбежно становится тот, кто отступится от православия и перейдёт в католичество - человеческой кровью он будет пытаться утолить мучительное желание причаститься кровью Христовой, католикам-мирянам, как известно, не доступной. Абсурд? Да, но суеверия - великая сила!
Вторая жизнь вампиров началась в эпоху романтизма, именно тогда, они прочно укоренился в литературе. Знаменитая поэма Сэмюэля Т. Кольриджа «Кристабель» повествует о вампирше, соблазняющей юную героиню, а повесть «Вампир», написанная секретарём Джорджа Байрона Джоном Полидори, и сегодня остаётся эталонной для жанра романа-ужастика.
Однако несмотря на обилие фольклорных и литературных вампиров, все нынешние популярные кровопийцы имеют одного литературного предка! Не догадываетесь, кто это? Конечно же - великий и ужасный Дракула Брэма Стокера!
До начала 2000-х годов настоящий кровопийца оставался настоящим, полновесным, цельным монстром - хотя и не лишённым определённой сексуальности и байронического шарма… А если к этому добавить еще и героев вампирских сериалов и саг, которые являются почти идеалом мечтаний… То да в день вампира есть действительно о чем поговорить.
«Дон-Кихот» Мигеля Сервантеса (1547−1616) - до сих пор одна из самых издаваемых в мире книг. Не скажу: самых читаемых. Многие эту толстую книгу, состоящую из двух томов, так и не осилили. Но даже те, кто «Дон-Кихота» не читал, об истории рыцаря печального образа знают.
Литераторам известно: читателя трудно увлечь положительным персонажем. Дон-Кихот, пожалуй, - единственный положительный персонаж в мировой литературе, книжку про которого читать необычайно интересно. Неужели это - исключение из правил? Или, может быть, хитроумный идальго все же герой не совсем положительный?
На самом деле те, кто читал эту книгу еще при жизни автора, ничего положительного в Дон-Кихоте не видели и безжалостно смеялись над приключениями незадачливого продолжателя дела рыцаря Ланселота. Чего, в конечном счете, и добивался Сервантес, для чего, собственно говоря, он и написал свой роман.
За что же писатель держал зло на невинного вроде бы дурачка из провинции?
Чтобы понять это, следует вспомнить историю Испании. Здесь почти восемь веков шла нескончаемая война между христианами и мусульманами. Эту войну принято называть Реконкистой («Отвоеванием»). В восьмом веке мусульмане захватили почти весь Иберийский полуостров за исключением северных, горных, областей. Уцелевшие на севере христианские королевства то и дело воевали друг с другом (нередко прибегая в этих междоусобицах к помощи мусульман). Но всё же постепенно они объединились и начали оттеснять мавров к югу.
На картах в учебниках ход Реконкисты на Иберийском полуострове чаще всего изображают как непрерывное наступление христиан с севера на юг. Однако эти края были слишком слабо населены. Поэтому о наступлении чьих бы то ни было войск сплошным фронтом не могло быть и речи. Для стремительного сокрушающего удара у противоборствующих сторон элементарно не хватало воинов. Поэтому продвижение христианских войск на юг было очень медленным. Немногочисленные населенные пункты то и дело переходили из рук в руки. А кроме них на пустынном горном плато закрепиться было негде.
Поэтому на отвоеванных землях христиане начали строить замки. Эти замки располагались на расстоянии приблизительно дня пути один от другого. Замок - «кастель», страна замков - «Кастилия». Так назвали королевство, вокруг которого стали собираться земли, образовавшие нынешнюю Испанию.
Основной военной силой христианских армий в постоянной войне с мусульманами были рыцари ордена госпитальеров. Многие из них перебрались на Иберийский полуостров после изгнания крестоносцев из Святой земли.
Кроме рыцарей, профессиональных воинов, увенчанных титулами, в Реконкисте участвовали также и идальго. Никакими документами свою принадлежность к благородному сословию они доказать не могли. Их привилегии подтверждались только личной храбростью и известностью среди других воинов. А главной надеждой каждого идальго было то, что король узнает о его подвигах и наградит храбреца полновесным титулом. Если не герцога или графа, то хотя бы барона.
Постоянная война не способствует расцвету культуры. Представление о тогдашнем соотношении культур христианской и мусульманской части Иберийского полуострова лучше всего дает роскошная соборная мечеть (Мескита) в Кордове, сооружение величественное и чарующее. Ее строительство в основном завершилось в конце 10-го века. Мескита сохранилась во всем своем великолепии только потому, что после завоевания Кордовы в 1236 году у христиан попросту не хватило ни сил, ни умения, чтобы ее разрушить. Только прорубили в центре огромной мечети потолок и разместили здесь небольшую церковь.
А вот мечеть в Севилье христианам все же снести удалось. Правда, не полностью. Прекрасный минарет Хиральда был превращен в колокольню. А рядом в 1401 - 1519 годах построили огромный и по-своему величественный собор, который, вероятно, занесен в книгу Гиннесса. Собор в Севилье - самый большой готический собор в мире и самый последний собор, построенный в этом стиле. По всей остальной Европе готика в те времена уже давно ушла в прошлое.
Испанская литература тоже отстала от прочей европейской изящной словесности на несколько веков. Давно забытые рыцарские романы пользовались у рыцарей и идальго (конечно, у тех, кто умел читать) бешеной популярностью и издавались еще при жизни Сервантеса. «Дон-Кихот» был написан еще и для того, чтобы похоронить, наконец, этот жанр.
Роман вышел в свет в 1605 году, через сто лет после окончания Реконкисты. В Испании за это время произошли большие изменения. Стране давно уже не требовалось такое количество пламенных героев, как раньше. Одни пассионарии уплыли в неведомые края, за океан. (Спасибо Христофору Колумбу, открывшему новый континент!) Другие воевали, переделывая во славу своего короля карту Европы. Однако изрядное количество благородных донов осело в провинции, где они вели жизнь бедную, но гордую. То есть, мечтая исключительно о военных подвигах, эти деревенские идальго ни в коем случае не включались в какую-либо полезную мирную деятельность. Как можно? Вдруг завтра война, а я устамши!
Убеждать в чем-либо их благородия было делом бессмысленным. Тем более что какого-то там Мигеля де Сервантеса Сааведра, хотя и храброго воина, но человека с сомнительной родословной, занимавшегося к тому же таким мерзким делом, как сбор налогов, эти самые благородия и слушать бы не стали. Оставалось только одно: предать этих деревенских индюков осмеянию. Дать одному из них в руки старое копье, одеть в латы, покрытые ржавчиной, посадить на полудохлую клячу и пустить по просторам родной Ламанчи на войну с ветряными мельницами.
Кстати о ветряных мельницах. Они были экспортированы из Голландии, которая в 1556 году стала частью Испанского королевства, и считались в метрополии последним достижением техники. До этого на Иберийском полуострове зерно мололи вручную. Вот еще один показатель страшной отсталости страны! Так что один из первых подвигов Дон-Кихота Ламанчского говорит не только о душевном исступлении героя, но и о том, как далеко он оказался позади своего времени. Только человек, просидевший в глуши много лет, мог пропустить внедрение в повседневную жизнь такого полезного изобретения, как ветряная мельница. И выбравшись прогуляться по окрестностям в поисках приключений, испугаться стоящих то здесь, то там странных белых башен-великанов, медленно размахивающих руками-крыльями. Испугаться и с перепугу атаковать их.
Как рождается вдохновение и надо ли ждать его пассивно?
Новое название вдохновения, придуманное для него Ф. Шиллером, - «неожиданность души», не обрело широкого распространения среди пишущих. Но это название приоткрыло тайну рождения этого чувства, порой нисходящего на личность творящего. Причем не только писателя.
Вдохновение, неожиданность души, прозаический стимул, наконец, рождается из внешних и внутренних обстоятельств самой жизни писателя, скульптора, художника, ученого, его душевных склонностей и пристрастий. Литературная жизнь творца слова часто протекает среди образов, рожденных его воображением.
Люди испытывают счастливые моменты в жизни, переживают, страдают, печалятся, когда случаются утраты. Резкие переходы от радости к страданию и наоборот переполняют нас особым внутренним напряжением, из которого зарождается, начинает расти и заявлять о себе потребностью появиться на свет некое зерно.
Ставшее за время нахождения в нашей голове ростком, оно живет и питается нашими наблюдениями и представлениями. В сознание мастера из внешнего мира поступают различные звуки, краски, оттенки цвета, запахи. Это зерно, а потом и росток, питает неиссякаемым потоком все впечатления пережитого и испытанного, наши сны, мечты и планы, многообразную совокупность событий, происходящих с нами и с окружающим миром.
Однажды, как правило, неожиданно даже для нас самих, выходит это выношенное как результат работы нашего подсознания, знаменуя собой завершение этого труда. Философ назвал бы этот акт откровением свыше. Наглядно этот пример можно было бы проиллюстрировать ссылкой на открытие великим русским ученым Менделеевым периодической системы.
Думается, что таким же путем на творцов слова нисходит порой озарение о том, как надо начать и закончить литературное произведение, неожиданно становятся зримыми извивы судьбы героев, становятся ощутимыми долго разыскиваемые слова и целые фразы будущих творений.
Вдохновение разнообразно по своей силе и продолжительности.
Гете писал: «Мы только складываем поленья для костра и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит урочный час, костер вспыхнет сам - к немалому нашему удивлению». Можно вполне зримо представить, что поленья - это виденные, слышанные, запавшие в подсознание зерна будущей идеи произведения. Костер - результат сформировавшейся идеи, востребованной к ее реализации.
Сформировавшаяся в результате внутренней работы мысль, появляется, как откровение, которое снизошло свыше. Этой минуте может предшествовать состояние исключительной внутренней тишины или мощного психологического возбуждения. Появляются при этом не только большие произведения, но и небольшие вдохновенные импровизации и импровизации - ради развлечения.
Безусловно, импровизация более свойственна поэтам, нежели писателям. Сроки, в течение которых произведение должно быть написано, создание большого произведения с продолжением являются сильнейшей движущей силой, они стимулируют в писателе творческую энергию. Возможно, именно сроки способствуют улучшению качества выполненной работы. Требование о выполнении задания в срок заставляет применять более лаконичные формы для выражения художественной мысли.
Пришествия вдохновения зачастую приходится ждать очень долго, но не всегда оно приходит и после длительного его ожидания. Многое зависит от требовательности к себе. Стендаль писал: «Я не начинал писать до 1806 года, пока не почувствовал в себе гениальности. Если бы в 1795 году я мог поделиться моими литературными планами с каким-нибудь благоразумным человеком и тот мне посоветовал бы: „Пиши ежедневно по два часа, гениален ты или нет“, я тогда не потратил бы десяти лет жизни на глупое ожидание каких-то там вдохновений».
В наше время все чаще вдохновение заменяют упорная работа, тяжелый литературный труд, воля создателя произведения.
Каждый решает для себя сам, ждать ли вдохновения, которое может и не прийти к тому, кто ждет его пассивно. Или неустанно работать, добиваясь цели, всегда будучи готовым к тому, что труд будет одухотворен внезапно родившимся вдохновением.
Ничего ровным счетом не случилось пока,
Жизнь забавна и легка, и война далека.
Но в любую минуту может грянуть приказ,
И покой не для нас, и любовь про запас:
Вот какая благодать -
Подросли сопляки,
Научились убивать
Без дрожанья руки,
Научились выпивать
Спирт, как воду реки,
Научились умирать
В бою - не с тоски:
Не преломлен хлеб, да переломлен ствол,
Снова карты на стол и патроны на стол,
И не ржавчиной, а кровью окрашен клинок,
И глаза затуманены пылью дорог:
И уже ни дать, ни взять -
Мы вам не сопляки,
Мы умеем убивать
Без дрожанья руки,
Мы умеем выпивать
Спирт, как воду реки,
Мы умеем провожать
Друзей без тоски:
В пальцах спички ломаются одна за другой,
Но окончен наш бой, все, что было - с собой,
И ни мертвым, ни живым не удастся понять,
Отчего на войне не грешно убивать:
Но опять и опять
Подрастут сопляки,
И сумеют убивать
Без дрожанья руки,
Научатся выпивать
Спирт, как воду реки,
Снова будут умирать
Почти без тоски
Сменив свой меч на «Смит-и-вессон»,
Легко взглянуть судьбе в глаза.
Война, как двигатель прогресса -
Не слишком верная стезя.
Но знать никто не мог, что скоро
Былое обернется вспять -
Плоды столетнего раздора
Тебе придется пожинать.
Всего лишь шаг от дерзких мыслей
До пошатнувшихся основ.
Врагов в приятели зачислив,
Друзья прощаются без слов.
Ты точно не умрешь от скуки,
Но, как всегда, не в этом суть.
Война развяжет многим руки -
Но это недостойный путь.
И, может быть, не так уж сложно
Умерить свой драконий пыл.
Ты часто делаешь, что должно -
Для тех, кто зла не заслужил.
Но между «хочется» и «надо»
Существенных различий нет.
У поражений вкус не сладок…
Но не горьчей, чем у побед.
Клещевой энцефалит не был известен ни первопроходцам Сибири, ни переселенцам на Дальний Восток вплоть до 1930-х гг. Ближайшей родственной болезнью клещевого энцефалита является так называемый японский энцефалит, описанный японскими микробиологами в 1920-годы прошлого века. Впервые в СССР вирус клещевого энцефалита был описан А. Г. Пановым в 1935 году на Дальнем Востоке, а в 1937 году он был обнаружен специальной экспедицией военных микробиологов под руководством профессора Зильберта. Версия о причастности японских военных микробиологов к эпидемии энцефалита появилась практически сразу. Но серьезно о ней заговорили после Второй мировой войны, когда стало известно о существовании на территории Маньчжурии пресловутого «Отряда 731» Квантунской армии. Начиная с 1935 года в 20 километрах от Харбина действовала секретная лаборатория, где проводились эксперименты с биологическим оружием. Деятельность «Отряда 731» была свернута после вступления СССР в войну с Японией, когда по приказу командующего Квантунской армией генерала Отадзо Ямада секретный военный городок был уничтожен. Однако все следы преступления скрыть не удалось: собранные по этому делу свидетельские показания вошли в материалы Хабаровского процесса над японскими военными преступниками в 1949 году
Екатеринбург, вчерась вечером:
Бабулька в гипермаркете на кассе с бооольшой тележкой.
- Вот милая, скока с меня за один сырок-то?
- 22 рубля с Вас, а зачем такую тележку-то взяли, один сырок можно в корзинке или так, в руках.
- Дык я за её держуся, а то цены-то у вас, упась можно, ноги-те не те, а пакет не надо, у меня свой…